Спросила тогда.
— Соправитель это всё читал?
— Читал. И даже изъявил желание на казни присутствовать. Их повесили.
— Был он там?
— Да. Даже лично проследил, как пепел уничтожили.
Даже стыдно немного стало от того, что хихикала над тем, насколько в 'Сказке' охрана зверская. И сколько на эту охрану соправитель тратит.
Человеческое общество в очередной раз продемонстрировало одну из своих гнусных рож.
Марина продолжает рассматривать мост и окрестности. Ей и раньше приходилось бывать на полях великих сражений древности — собственно, вся Старая Крепость таковым и является. Но тут ощущения совсем другие. Одно дело — смотреть на местность, где что-то происходило столетия назад.
И совсем другое — рассматривать место события, от исхода которого зависела самой Марины жизнь. Причём, в самом прямом смысле слова.
Чем дольше смотришь, тем сильнее убеждаешься: вояки из мятежников, несмотря на законченные военные академии, были ещё те.
Главная атака на Крепость планировалась как раз на том участке, где перед бастионами из исторических соображений был сохранён ров и даже, частично, гласис. Хотя перед другими тремя въездами в Крепость ров отсутствовал.
Попытались проникнуть самым неудобным путём. Так хотели поиграть в дешёвый символизм, пройдя по Дороге Дины? Именно этим путём столетия назад великая воительница вела на штурм города колонну ?1. Улицы в Крепости и сейчас называются по именам командиров штурмовавших город колонн, Путь Осени, Путь Аренкерта или Путь Чудовища, в честь будущей Дины III.
Первоначальной границей Города Кэретты была объявлена внешняя линия укреплений, выстроенная чтобы никто не пришёл на помощь осаждённым. Подмога всё-таки пришла, но большей частью в полях у линии навеки осталась.
Названия старых городских районов сохранились со времён Великой Осады — Главный Лагерь, Казначейский, Большие Батареи, Подкоповка.
Пути колонн — современные улицы — начинаются на территории районов, формально пересекают площадь Артиллерии, ибо ширина окружающего крепость пространства равна дальнобойности основных пушек времён Дины II. Улицы продолжаются в Крепости, сходясь у считающегося древнейшем в городе здания — Дворца Наместника, построенного для первого правителя нового города — Кэретты Еггт.
Рос новый город очень быстро, и за отведённые границы выплеснулся ещё при жизни основателей. Или, как любят сейчас писать, жестоких завоевателей, уничтоживших великую цивилизацию.
Хотя сохранившиеся достижения этой цивилизации особого ощущения величия не вызывали. Со времён Дины хихикают над качеством храатских литых монет. Прожив больше двух столетий рядом с грэдами, храаты умудрились так и не позаимствовать сохранённые грэдами с погибшей Родины технологии. В первую очередь — стандартный кирпич и грэдский бетон.
Да и их металлические изделия по качеству не шли ни в какое сравнение с грэдскими даже доеггтовских времён.
Веру части грэдов храаты, правда, приняли. Но один бог никогда не мешал своим почитателям резать друг друга. А уж те, кто ему не поклонялись, вообще не считались людьми.
Как раз между поклонниками единобожия и практически атеистами и была первая Война Верховных. Церковниками с треском проигранная.
Немало грэдов бежало за линию, своими талантами обеспечив последний взлёт храатов. Потом за линию пришли Еггты — и на севере огромного материка осталась только одна Империя.
Марине непонятны заигрывания с памятью о древних временах. Как в одной голове может укладываться почитание Первых Еггтов и последних храатов — неразрешимая задача, вроде квадратуры круга. Однако заигравшиеся в символизм мятежники как раз подобных странноватых взглядов и придерживались.
Марина читала программы различных ветвей мятежников. Многие предложенные ими реформы выглядели вполне здраво, даже принцессе казались вполне назревшими.
Вот только настояны они должны были быть на слишком уж большой крови. Включая её собственную.
Ведь одно из главных последствий подавленного выступления — некий перелом. Обнаружилось, что грэды снова прекрасно могут стрелять в грэдов. Подобное и раньше случалось... Но одно дело солдатские бунты, вызванные чудовищной усталостью от кровопролитной войны.
И совсем другое — стрельба почти под окнами Императорского дворца.
Парламент призывал провести тщательное расследование и наказать виновных в кровопролитии с обеих сторон.
Император напомнил, что высшая судебная власть в стране принадлежит, вообще-то, ему. До этого он добровольно делегировал свои полномочия Высшему Имперскому Суду, но сейчас вновь решил воспользоваться своим правом.
И воспользовался. Ни одного понесшего наказание из крепостных полков, безопасности или танкистов Бронетанковой Академии не было.
Танкисты отличились в последней стадии мятежа. Пытавшихся поднять академию арестовали, затем несколько часов не могли разобраться, что творится в городе. Главную телефонную станцию мятежникам удалось занять, заодно включив часть глушилок ПВО, заблокировав радиосвязь. Когда же поняли, что происходит, незамедлительно выступили в поддержку законной власти, двинув машины к комплексу зданий безопасности, откуда уже давно доносилась стрельба.
Удар танкистов, по сути дела, расплющивших мятежников между броней танков и стенами Безопасности во многом и стал причиной такого большого числа убитых именно в том районе.
Газеты пытались называть их 'мясниками'. ЕИВ именными указами закрыл несколько.
Марина смотрит на мост. Примеряет на себя недавние события. Смогла бы как тот лейтенант, ныне подполковник, разобраться в происходящем и отдать единственно верный приказ — стрелять в тех, кто говорит с тобой на одном языке, кто давал такую же присягу, что и ты?
Ведь очень мало времени на размышление было. Охрану у въезда на мост мятежникам удалось разоружить без выстрелов. Надо иметь острое зрение и быстро принимать решение. Зрение — чтобы разглядеть — номера на машинах не крепостных полков. У всех других машин, пытающихся въехать в крепость должен быть спецпропуск на лобовом стекле.
Несколько лет готовились, а раздобыть бланки или изготовить поддельные номера даже не попытались, хотя 'Устав крепостной службы'-совсем не секретный документ.
Да, все зенитные орудия Крепости числились находящимися в состоянии постоянной боеготовности... Но одно дело числится, а другое — принять решение и отдать приказ.
Марина сегодня специально замерила, сколько времени машина пересекает мост. Получалось совсем немного. Правда, он мог заметить заминку у поста охраны.
Пусть тут условия для стрельбы — полигонные.
Но надо было сообразить.
Пусть проникновение в крепость не означало автоматического захвата. Но проблем бы добавило, пусть первоначально никто стрелять и не собирался.
Рассчитывали, что радиообращение если не вызовет всеобщего восстания, то хотя бы позволит избежать кровопролития. Умудрились сглупить и тут, ибо, заняв радиостанцию и передав обращение, включили глушилки. В результате их слышали только те, у кого была проводная городская сеть.
Успела бы Марина понять, что происходит что-то не то? Вспоминается, с какой скоростью наводится по вертикали этот зенитный автомат.
Ведь неизбежно должно было ещё стучать, что, если открытие огня окажется необоснованным — это полный и окончательный крах всего, чем жил до этого дня. Хотя, как знать, как знать, может быть человеком двигало осознание того, что именно ради этого момента он и жил?
Момент, возможно определивший судьбу государства, да и судьбу самой Марины. Или это она включила режим пафосности?
История мятежа расписана по минутам. В момент открытия огня на мосту уже шла перестрелка у правительственных зданий. Вскоре раздались первые выстрелы и у Безопасности.
Но знаковым событием стала именно стрельба у Крепости.
Все группировки мятежников планировали физическую ликвидацию Кэрдин.
Группировок было минимум две, названных следователями 'умеренные' и 'бешеные'. 'Умеренные' пустили наиболее глубокие корни во властных структурах и столичном гарнизоне. 'Бешеные' грозились выставить, и смогли ведь, паршивцы, большое число боеспособных солдат.
В прочих различиях между ними Марине было лень разбираться из принципа нежелания копаться в видах дерьма.
Из важного отметила, только, что её устранение планировали 'бешеные', а у 'умеренных' в планах на дальнюю перспективу было избавится в физическом смысле от 'бешеных'. Но именно здесь и сейчас они были нужны.
Танкисты вон какими инициативными ребятам оказались. С Крепостью фактически до подавления мятежа они связаться так и не смогли. Начали действовать на свой страх и риск, просто помня понятие 'верность присяге'.
Лучше всех сработала Кэрдин, ещё до начала мятежа арестовав приличное число руководителей и рядовых участников. Но другая сторона тоже не дремала, изменив дату выступления.
Да и била Кэрдин как раз по руководству умеренной группировки, недооценив количество 'бешеных' и степень их конспирации.
В итоге произошло то, что произошло.
Всё-таки, решает Марина, имея те же данные, что и лейтенант, смогла бы прийти к таким же выводам и открыть огонь. Хотя оказываться в его шкуре совершенно не хотелось.
Ведь помогло ещё и то, что крепостные полки были довольно замкнутым мирком, почти не вступавшим в контакт со столичным гарнизоном, да и просто с жителями. Для них изначально 'своими' были только те, кто внутри крепости. А вот за бастионами были уже и не совсем свои.
Это тоже помогло человеку в критический момент принять нужное решение.
Он же сначала приказал.
'Опасность — красный! Это мятеж! Орудиям — огонь по колонне!'
И только потом связался с командованием сектора.
Первые машины успели проскочить в 'мёртвую зону' зениток. Как раз угодив в сектор огня казематных пушек.
Через несколько минут по скопившемся у моста бухнули уже 'близнецы'.
Как раз у крепости императорские части понесли наименьшие потери. Ибо бой слишком напоминал расстрел мишеней на полигоне.
Батарею тяжелых миномётов развернуть не успели, расчёты 'близнецов' оказались точнее, уничтожив тягачи.
Марина так и не смогла понять, что мешало развернуть миномёты заранее за ближайшими зданиями? Могли бы спокойно накрыть осколочными стоящие в открытую, зенитки.
Недальновидность противника в этот день в очередной раз сыграла на руку сторонникам Императора.
Но Марина неплохо умеет читать между строк и понимает-'умеренных', а возможно, и 'бешеных', вычистили далеко не всех. Слишком многие выражали умеренное сочувствие их идеям. Слишком глубоко корни ушли. Многих брать просто нельзя, ибо в противном случае можно вытащить на свет такое...
Пока все просто согласились считать, произошёл мятеж незначительной части столичного гарнизона, успешно подавленный верными ЕИВ частями.
Привычка думать начинает играть против неё. Мятеж был, это факт. Но реально в тот день Марина слышала — и то в пересказе — радиообращение, и видела солдат там, где их не бывало в обычные дни. И всё.
В газетах потом писали разное. Многие даже возмущались, почему пропускают такое. Марина помалкивала, ибо неплохо знала, какая из группировок в верхах контролирует какое издание, и что до читателей доводится не личное мнение какого-то бойкого пера, а позиция кое-кого из тех, у кого есть настоящая власть и влияние на происходящие в стране события. Потому языкастых журналистов и не трогают — знают, кто за каждым стоит. У Саргона и той же Кэрдин прикормленные вполне есть в наличии.
Тот же Херенокт, хотя кого только не полоскал в липкой, коричневой и вонючей субстанции, никогда не зацеплял в статьях лиц из императорской группировки.
Если кто-то верит в декларируемую 'свободу прессы'-дурак тот, в лучшем случае.
Вспоминаются тут некоторые печатные издания для весьма узкого круга лиц. Она ведь о мятеже читала не материалы дел — при таком количестве задержанных счёт идёт уже на многие сотни томов. Ей была представлена некая выборка, составленная мастерами своего дела, где намеренно заострялось внимание на некоторых вещах, чтобы вызвать особенно сильное возмущение и в зародыше задавить любую возможную симпатию к восставшим. Как-никак, покушения Марине доводилось пережить, и к вопросам безопасности отношение стало куда более серьёзным.
Наверное, почти до первой стадии заболевания, когда враг мерещится под каждым кустом.
Подросткам часто нравятся всевозможные бунтари. Надо сделать так, чтобы именно эти, и в особенности оставшиеся на свободе их сообщники не вызывали ничего, кроме омерзения.
Цель, в общем-то, достигнута. В МИДв прекрасно знают, как она любит дела под грифами читать. Такие ей и были предоставлены, причём слишком откровенно были выпячены явно не первостепенные цели мятежников.
И только спустя какое-то время становится заметно — всё печаталось исключительно для одного-единственного читателя. И то только потому, что Марина прекрасно помнит, что и когда она читала, а не забывает о тексте, едва перевернув последний лист.
Если верить МИДвовцам, Софи никакой информацией о мятеже просто не интересовалась. Эр, по своему обыкновению, ухитрилась не заметить, что таковой в столице вообще был. Даже не обратила внимания, что охранников в 'Сказке' стало значительно больше.
Только сделала несколько набросков новых колоритных лиц.
Эрида тут вовремя вспомнилась.
Соправитель в подавлении мятежа не участвовал — его тогда вообще в городе не было. Хотя он предпочитает заниматься делами, связанными со Столицей, и старается по возможности не уезжать из города.
Он наверняка с материалами тоже по выборке знакомился. Только сомнительно, чтобы она была такой же, как прочитанная Мариной.
Уровни доступа всё-таки несопоставимы. Да и возможность допроса подозреваемых имелась.
Марина неплохо соправителя изучила, знает: попадись ему малейшее упоминание, что кто-то угрожал его дочери — тут же потребует самого строгого наказания. А то и сам этим делом займётся.
Специалисты по грязным делам у него в штате точно имеются.
Тут же даже не просто угроза, прямое намерение убить Эр было в наличии. Вряд ли соправителя заинтересовало, кто там ещё был в списке. Одного-единственного пункта было достаточно.
Не исключено, что дальше он вообще не читал, а лист о планировавшемся нападении наверняка был одним из первых.
Вот к отцу разноглазой и надо будет в ближайшее время заглянуть. Тем более, он сам произнёс церемониальное приглашение, так что Марина может заявиться к нему в любое время.
Как бы только поосторожнее выпросить материалы о мятеже? Ведь на него тогда не только это свалилось — спустя несколько месяцев Эрида чуть не умерла на самом деле. В состоянии клинической смерти побывала.
Или просто рубануть с плеча, прямо потребовав ознакомить с доступными ему материалами? Иногда самый короткий путь, хотя и кажется самым грубым, оказывается наиболее эффективным.
Надо прочесть и сравнить. Не то, чтобы Марина к кому-то симпатией прониклась — просто очень не любит, когда ей откровенно врут. В этой истории возможность подобного ненулевая.
