— Это было в их первом крупном заморском владении. Как раз Тим I и завоевал большую часть этого материка, притом снёс всё, что могло претендовать на звание государств. В самом крупном из них был крайне 'милый' обычай. После смерти мужа считалось нормальным, и даже достойным, когда жена бросалась в погребальный костёр мужа. Разумеется, в обратном случае ничего не происходило. Это обычай он запретил. Пришла делегация местных с просьбой снять запрет. Великий Император поклялся не нарушать обычаев предков своих новых подданных. Великий Император и сказал: 'сперва я поклялся не нарушать обычаев моих предков. Один из них гласит, если кто-то заставляет женщину бросится в костёр, то мы ставим рядом с этим костром виселицу, и этого кого-то там вешаем'. Хотя, окончательно эту дикость смогли вытравить только лет за сто. Но начало было положено. Сколько-то человек вздёрнули, причём не глядя ни на степень родства с мужем или женой, ни на социальное положение.
Марина несколько раз хлопает в ладоши.
— Мило! Вполне в его стиле. Ничуть не противоречит образу твоего предка, что у меня сложился. Но ради даже такой занятной истории читать книгу бы не стала. С меня вполне достаточно, что я с живой копией Тима I разговариваю... Хотя чаще слышала, как ты на ЕИВ похож...
Адмирал усмехается:
— Наверное, ты больше мирренских книг прочла, чем те люди. Между ЕИВ и Великим Тимом действительно, есть определённое внешние сходство. Соответственно, тем людям, что не видели портретов Великого по десять раз на дню, то есть большей части населения Империи, я кажусь похожим на отца. Те кто выросли на южной культуре видят во мне копию Тима I. Но ни то, и ни другое. Я — Сордар Саргон. Редчайший случай в этом мире — дитя сразу двух великих народов, с немалой примесью крови ещё и третьего... Ну, а ты — ну очень наблюдательная девочка.
— На тебя один раз посмотришь — сразу понятно становится, как император ухитрился банником от превосходящих сил противника отмахаться.
— Давненько я комплиментов в свой адрес от юных девушек не слыхал, — Сордар усмехается, как мальчишка, — Я на Тима I не просто похож. Нынешний Тим прислал мне в подарок на первую годовщину со дня моего рождения полную копию тех доспехов, что Тим I носил в юности. Полная — значит из таких же материалов со всей этой гравировкой и тушировкой. Помню, как со шлемом, когда маленький был, играл... Когда подрос — эти доспехи на меня идеально сели. Словно под меня их и выковали.
Марина пытается встать максимально соблазнительно. Сордар довольно скептически окинув сестру взглядом, сообщает:
— У большинства местных девочек это получается гораздо лучше. Причём даже у тех, кто торговлей собой не занимаются.
Марина отвечает непристойным жестом:
— У каждой девушки есть задатки собой торгующей... И да, я знаю, что это миррен написал, и в оригинале эта шутка грубее звучала. Она про ту императрицу, что чуть ли не сто тысяч платьев после себя оставила и пустую казну. Она на каком-то балу и спросила писателя, автора этой шутки:
'Вы считаете, что у каждой женщины есть такие задатки?'
'Абсолютно у любой'.
'И у меня?'
'И у вас'.
'И сколько бы вы за меня предложили?'
'Десять тысяч золотом'.
'Всего-то?'
'Ну вот, вы уже торгуетесь...'
Хорошо, хоть женщина с чувством юмора была. Могла бы и голову отрубить. За сомнения в её красоте с несколькими так и поступила. А так, пусть экстравагантное, но признание её совершенства.
— Пластика движений у некоторые из этих, собой приторговывающих, получше, чем у Принцессы Империи будет. Подучилась бы у них... Хотя бы у той троицы... В будущем может пригодиться.
Непристойные жесты продемонстрированы сразу с двух рук.
— Надумал познакомиться поближе? Тоже, думаю, смогу увидеть немало полезного, что может быть востребованным в будущем...
Сордар с ленцой отвечает аналогичным жестом. Марина пыхтит недовольно:
— Они, кроме всего прочего, ещё и профессиональные танцовщицы. Несмотря на свой возраст. Я в жизни столько не танцевала, сколько они за пару месяцев. Тем более, карнавал этот скоро...
— И Эр их отпустит? — редкий случай, когда Марина не может понять оттенка интонации брата. — Она же их не для танцев сюда позвала.
— В том числе и для них. На красивые движения прекрасных юных тел она смотреть очень любит. Если что, это почти цитата из разноглазой. Какие основания их тут задерживать? Если серьёзно, то не только отпустит, но ещё и оплатит всё необходимое, чтобы они были по-настоящему запоминающимися. Сам же знаешь, любой танец — вертикальное воплощение горизонтальных желаний. Мне местные танцевальные игры, где слишком много внимания уделяется воплощению этих желаний, с эстетической точки зрения совсем не нравятся.
— Боишься, кто-то из танцующих твоё внимание привлечёт? С мускулистостью у них всё хорошо...
Марина устало вздыхает:
— Сордар, ты что, с Пантерой сговорился? Лезешь ко мне с тем же, с чем и она.
— В житейских вопросах Красная Кошка куда мудрее всех, кого я знаю, а уж тебя — так точно.
— Ты её похвалил или меня обругал? — прищуривается Марина.
— Ты умная девочка. Подумай немного.
— Если учесть, что про твою 'вежливость' легенды ходят чуть ли не с тех пор, как ты говорить научился, то очевидно, сделал сразу и то, и другое.
— Слушай, если при всех наших различиях, я и Красная Кошка говорим одно и тоже, то может, тебе имеет смысл послушать?
Марина надуто скрещивает руки:
— Старые сводники! Если к вам ещё разноглазую добавить, старательно намекающую на тоже самое, то я скоро поверю в очередной заговор, цель которого — свести наконец-то меня с ума... Вовсе к Кэрдин сбегу! Пусть она со всеми вами разбирается.
— Вот ты удивишься, если ещё и она скажет тебе тоже самое!
— Сам знаешь, куда всем вам идти в таком случае! Со своим состоянием сама как-нибудь разберусь, советчики хитрозадые.
— Ладно, не будем ссорится. У тебя никаких идей нет, как время провести, кроме как познакомить меня с кем-нибудь? Сразу предупреждаю, вариант с ещё более юными, чем те трое не предлагать...
— А я как раз о таком подумала... Ладно, ладно не в том смысле, что ты подумал... Я тоже за людьми наблюдаю и кой-какие выводы делаю. Если учесть, что твоей единственной постоянной подругой на протяжении стольких лет являюсь исключительно Великая Я, то напрашивается очевидный вывод — тебе нравятся девушки подобного типа, притом требования к внешности околонулевые. Тут таких, кроме меня, аж целых три, правда во всех случаях, если ты не любитель ничего такого, — Сордар выразительно демонстрирует сестре кулак, — то во всех трёх случаях надо подождать, правда в одном случае совсем немного. Но этот вариант наихудший.
— Это ещё почему? — Сордар слегка обалдел от сестры в виде свахи из материнских сказок.
— Потому, что её все, и даже я иногда, зовут только Кошмар и никак иначе. Из-за разрушительного характера. Сломает и уронит всё, что можно и нельзя сломать и уронить. Динку к тебе на линкор пустишь — точно уронит снаряд главного калибра. Ага! Именно в погребах боезапаса.
— Динка, Динка, — Сордар задумчиво обхватывает подбородок, решив пока поддержать игру сестры, — Это маленькая сестрица Эорен что ль?
— Ага, она. Только она не маленькая, а невысокая.
— Отпадает сразу. Я всё-таки Принц Империи, а она, хоть и урождённая принцесса, уже сейчас видно, будет страшненькая. Супруга Принца Империи должна соответствовать его статусу ещё и по внешности.
— Операцию сделаем! Подправим ей личико, сейчас так уже умеют.
— Всё равно не пойдёт. Этот признак на детях проявится.
— Не забывай о возможности взять под контроль часть их ресурсов.
— Я не настолько меркантилен... Но без Воли Императора интереса к женщинам этого Дома я проявлять не намерен. Давай, кого ты там ещё подобрала.
— Учти, со статусом и деньгами там всё плохо.
— Только что сказал, — усмехается Сордар, — я не меркантилен. К тому я говорил уже, ЕИВ заявил прямым текстом, его устроит мой брачный договор с любой женщиной, лишь бы у неё был порядок с репродуктивными органами. Так что, молоденькие тут даже предпочтительнее.
— Обе местные.
— Это им уже в плюс, — хмыкает Сордар, — на предмет роста моей популярности на Архипелаге, и на предмет того, что ЕИВ всецело одобряет браки между представителями разных социальных слоёв. Причём, чем слои дальше друг от друга, тем, по его мнению, лучше.
Марина обиженно смотрит на Сордара. Стоит невысказанное: 'не прерывай, а дослушай сначала'. Адмирал взгляд сестры замечает. Вскидывает ладони в примирительном жесте:
— Всё, молчу-молчу!
— Начнём с плохого. Одна — по закону круглая сирота.
— При равном статусе это был бы вот такенный плюс в её пользу. При низком — поглядим сперва на рожицу и остальное.
Марина проигнорировала, что её опять прерывают. В конце концов, они оба сейчас дурачатся, а не брачный контракт Сордара обсуждают.
— Другая тоже пока маловата, но у неё сестра-эшбадовка.
— Значит, будет хотя бы красавица. Я видел родственниц некоторых девчонок Эшбад — ни одной некрасивой среди них не было. Звать-то их хоть как?
— Первая — Вьюнок, вторая — Актиния.
— С такими именами — точно на все двести дочери Архипелага, — хмыкает адмирал, — хорошего-то в них что?
Марина упирает руки в бока:
— Тем, что обе вроде меня, с шилом в одном месте, и много чем, чего там быть не должно в головах.
— Ага! И ещё с ними можно скоро будет то, чего с тобой мне ни при каких обстоятельствах нельзя.
Рыча сквозь зубы, Марина трясёт сразу обоими кулаками. Великовозрастный мальчишка, дразнящий зануду-сестру давится от смеха. Отсмеявшись, Сордар с показной осторожностью спрашивает.
— Они красивые хоть?
— Про Актинию и сам догадался. Вьюнок же вообще потрясающей будет, причём по мнению таких знатоков человеческой анатомии, как Сонька и разноглазая... Софи ещё её лицо очень понравилось. Если к ней пойдёшь, попроси портрет показать. Он уже почти закончен. По-моему, очередной шедевр получился.
— Твоему художественному вкусу я вполне доверяю. Но мы не в том веке живём, когда знакомились по портретам. Я сначала оригинал посмотрю. Марина, учти, слова 'пойду' я не сказал.
— Знаешь, если серьёзно я уже подумываю намекнуть администрации приюта, что Вьюнок вроде как под моим покровительством. Для неё неплохо будет, если ещё и ты на тоже самое намекнёшь. Сам понимаешь, всякое случается, — Марина обхватывает большой палец, сделав несколько поступательных движений, — К тому же она крайне языкастая... Не хотелось бы, чтобы она раньше времени в людях разочаровалась... Ну ты меня понял...
— Понял! — невесело усмехается адмирал, — Простота местных нравов мне известна. Это-то мне сделать не сложно. Прямо могу объяснить мужскому населению приюта, что если с Вьюнком этим произойдёт кое-что, то я лично всем оторву кое-что. Дальше они и сами разнесут. Что я слов на ветер не бросаю тут, наверное, даже статуи знают.
— Лучше прямо администрации скажи, что она ещё и под твоим покровительством, притом с серьёзными планами в обозримом будущем. Вниз они и сами объяснят.
— Не поверю, что кроме того цветника, что я знаю, или хотя бы видел, других тут всего двое.
— Не, конечно, — пожимает плечами Марина, — но сомневаюсь, что такому вожаку стаи подойдут такие... Слишком уж обэридившиеся.
— Может, это и неплохо, — хмыкает Сордар, — резко повышаются шансы третьим в компании двух миленьких девушек оказаться... Да и ты тут недавно намекала, что можно и сразу с тремя... Рыженькая вполне ничего, да две другие...
— Надумал поближе познакомится? — просияла Марина.
— Всего лишь сказал, что у всех троих полный порядок с физическими данными... Всего ровно столько, сколько надо, не то что у этой Рэды...
Марина манит брата пальцем. Шепчет:
— Слушай, если хочешь совсем уж больные фантазии осуществить... Не смотри на меня так, я не про младшие возрасты говорю. Есть тут одна, чуть-чуть меня младше. Внешностью — вылитая Сонька, к тому же она ещё это и подчёркивает, а звать — Марина.
Сордар хватается за голову. Стонет:
— Мне не с поваром надо было связываться...
— А с кем? — интересуется Марина, проворно оказавшаяся в нескольких метрах.
— С кем-нибудь из летунов.
— Зачем?
— У них жидкий кислород есть... Хотя, боюсь для остужения тебя даже он не поможет.
— Вроде бы для заморозки чего-либо жидкий азот эффективнее...
Сордар с тихой злобой смотрит на сестру. Хотя никогда не злился на неё по-настоящему. Но этот зеленоглазый кошмар даже монументы на набережной способна из себя вывести.
— Марин, возвращайся-ка ты лучше... К описанию девочек не столь специфической внешности.
Марина делает вид, что призадумывается:
— Вообще-то, есть тут ещё одна. Характером могла бы тебе понравится. Недостатков три... Нет, раз уж ты говорил, не волнует финансовая сторона, то два — песчаной змейкой хочет стать, и внешность достаточно сильно родственниками подпорчена. Рука вот до сюда — сплошной шрам от ожога.
— Недосмотрели?
— Нет. Уехали в результате за государственный счёт куда-то, где самки ужаса льдов медвежат рожают.
— На том архипелаге, где у этих тварей родильный дом, есть только военнослужащие и вольнонаёмный персонал, — хмыкает адмирал, — за жестокое обращение с детьми совсем в другие места отправляют. Гораздо южнее. Там даже обычные белые медведи не встречаются, только бурые в наличии.
— Вот въедливый!
— Объекты на северном архипелаге формально в состав Флота входят. А я — лицо с высшим уровнем доступа... Раз с такой рукой песчанницей хочет быть — значит там только кожа повреждена... В случае чего, подлатать можно будет?
— Заинтересовался? — Марина хлопает по рации. — Могу узнать, где она. Сходим, познакомимся. Хотя, скорее всего, я её и так быстро найду.
— Марин, тебя не учили отвечать только на поставленные вопросы?
— Насколько хватает моих познаний в медицине, то да. Лётчикам после ожогов и не такое восстанавливали. Ты тоже, кстати, на поставленный вопрос не ответил.
— Теоретически, песчаные змейки мне нравятся... Что ты тоже из них, я знаю. Что хочешь с этим знанием, то и делай. Только не надо дурацких намёков больше... Люблю таких сильных, ловких и гордых. На улице их даже по телосложению легко отличить. Конечно, это относится только к тем, у кого татуировок на теле нет, как они сейчас делать любят.
Марина склоняет голову на бок:
— Хм. Тогда, опять же теоретически Звезда тебе может и понравиться. Телосложение у неё подходящие... Татуировок нет. Конечно она дурна в такой степени, что и сама себе может сделать. Но, к счастью, ей нравится Смерть, а она — из 'чистых'.
Сордар понимающе кивает.
— Да и с чувством справедливости у неё всё хорошо. Случалось махать кулаками в защиту мелких... Да и выглядит взрослее меня... Тебя крайне уважает... Да и у меня отрицательных эмоций не вызывает. Ну что, пойдём знакомиться?
Сордар вздыхает:
