— Ты думаешь, миленькие девочки друг друга не ненавидят? Могу тебя разочаровать, ненавидят и ещё как. Грызня шла и идёт ради самой грызни, даже когда делить нечего и некого.

— Думаешь, я этого не знаю? Ещё в школе еле успел одной по рукам дать, когда она хотела стопку кислоты другой в лицо плеснуть, чтобы я на ту больше внимания не обращал. Притом, что мне одинаково наплевать было на обеих.

— Мило! — Марина несколько раз хлопает в ладоши, — За волосы, бывало таскали — неизбежно в любом 'змеятнике'. А так... максимум платья портили да слабительное подливали...

— Не говоря уж о том, что периодически друг друга протыкали, — в тон сестре подхватывает адмирал.

— Всё-то ты знаешь! — ворчит Марина, — Не так уж часто это и случалось...

— Из песни слова не выкинешь, — по-русски бросает Сордар.

— Про соринку и бревно напомнить?

— Так ещё неизвестно, что можно соринкой назвать, а что бревном...

Марина решает не развивать довольно скользкую тему, к ней самой имеющую определённое отношение. Лучше о чём-нибудь более приятном вспомнить:

— Хочешь фото покажу? Эр зимой в 'Сказке' делала. Цветную! И показывать всем разрешила. Приличная часть гостей голенькие рядком лежат. Есть вид и с той, и с другой стороны. Кстати, если не рассмотрел, эта из тройки на самом деле рыжая. Может, присмотришь кого.

— Марин, твоё предложение имело бы смысл, будь я тебя старше самое большее, лет на пять. Да и то, на Архипелаге это и вовсе бы это выглядит гораздо менее интересно, нежели в Столице. Тут достаточно к статуям прогуляться. И поглазеть на что хочется, и договорится обо всём, о чём захочется. Причём даже не за деньги, а за эффектную внешность. Сама знаешь, с физическими данными у меня полный порядок. Я прекрасно знаю, каково это быть в центре внимания всех лиц противоположного пола у статуй. Мне это состояние весьма быстро наскучило.

— Херенокту тоже?

— У него и спрашивай, как будет здесь. Только Смерть сперва куда-нибудь прогони. Она довольно ревнива, и потрошить умеет всё, что шевелится...

— Сомнительно, что она не знает про похождения братца, а он — про её.

— Как по мне, никто из них не сделал ничего такого, за что их следовало осуждать. Занимаясь, чем они невозможно оставаться чистеньким... Во всяком случае, их заслуги перевешивают возможные мутные делишки, — Сордар легонько кладёт руку Марине на плечо, — Постой-ка. Посмотри на меня.

— В чём дело?

— Врать так и не научилась. Во всяком случае, мне.

— Не понимаю.

— Ты номера квадратов на карте не запомнила, но на местности ориентируешься прекрасно. Ты сейчас ведёшь меня ещё к одному дальнему бассейну. Притом самому малозаметному. Кто его облюбовала? С кем ещё рассчитываешь меня познакомить?

— Дойдём — узнаешь, — загадочно улыбается Марина, — тут есть девочки и повзрослее тех, кого ты видел...

— Марин, тем способом, на что ты старательно уже не первый раз намекаешь, я уже успел расслабиться. Мне пока достаточно. Никуда мы не дойдём. Разворачивайся и пошли обратно.

Марина дуется, хотя на деле особо и не сомневалась, что Сордар её остановит. Сложновато завести в неизвестное место Резиденции человека, кто жил здесь ещё до её рождения. Такое возможно только при наличии у человека соответствующего желания. Чего не наблюдается в случае Сордара.

— Ну, а ты меня, в свою очередь, куда потащишь? Сразу предупреждаю — к статуям, если мне чего-то захочется сама доехать в состоянии.

— Марин, может тебе неоригинально стоит сменить обстановку?

— Пробовала недавно. Притом, как раз, в обществе Смерти. Не особенно помогло. Какая у тебя идея была?

— Слетать на соседний остров, где моя вилла. Тем более, ты там не была. Но теперь сомневаюсь...

— Туда далеко?

— По местным меркам — рядом, сорок миль между аэродромами, — но чувствую, смена обстановки тебе не поможет. Тем более, я не так оригинален, как Смерть. Да и лучшее из связанного с китообразными, что я собрал, всё равно тут хранится.

— Может, китобоя зафрахтуем да сходим на кита? Как-никак Дина I, кроме всего прочего, подарила миру гарпунную пушку...

Сордар призадумывается.

— Вот не помню навскидку, есть сейчас в китовом порту малые суда... Базы точно все в море, да и в этих водах довольно пустынно... Только дельфинов набить можно. Пробовала их языки?

— Да! Пусть и у Кэретты, но всё равно, вкуснятина! — Марина плотоядно облизывается.

— Близкому другу в будущем так улыбнёшься — сбежит в тот же день. Люди всё-таки довольно сложно устроенные животные, инстинкт самосохранения сильнее полового. Мы не пауки, всё-таки.

Марина в ответ облизывается снова:

— Интересно, с точки зрения самки паука, самцы — вкусные?

— Главное — съедобные, — в тон ей хмыкает Сордар, — Хотя, на дельфинов тебе неинтересно, наверное, будет. Их больше сетями добывают, как рыбу обычную. Тебе же явно хочется из пушки пострелять...

— Угадал! — скалится Херктерент во все тридцать два. — Тут же ещё убийцы китов есть наверняка. Их же и из пушек можно.

— Можно-то можно, — усмехается адмирал, — но они в воды Архипелага почти не заглядывают. Видимо, для них тут слишком шумно. В общем, узнаю есть-ли свободные малые китобои — зафрахтую. Вдвоём пойдём? Большой добычи не обещаю, но предупреждаю, крови и кишок много будет.

— Ты этим собрался Еггту пугать?

— Девочку эти вполне напугать можно. Даже местную. Тут бывает, пятнистых дельфинов в бухту загоняют и у самого берега их забивают. В обязательном порядке дополнением к охоте идёт одна-две девчонки, кого после отправляют нервы подлечить.

— Но эти охоты бывают только осенью... К сожалению, — грустно вздыхает Марина.

— Кровожадная ты наша. Будешь кого звать? В общем-то, даже на малых китобоях есть пассажирские каюты — как раз для таких походов. Человек десять можешь звать смело. Эриду и Осень не надо, знаю я тебя, а мне с их роднёй ссорится не охота.

— Я подумаю, кто тут наименее труслива, но, думаю, пойдём вдвоём... Можно было бы ещё на лодке с ручным гарпуном... Как в старину. Вроде бы, на северных островах Архипелага так иногда делают.

— Угу. Исключительно для развлечения лиц, кому деньги девать некуда. Но на это можешь не рассчитывать. Слишком опасно.

— Но ты же ходил.

Сордар сгибает руку в локте, демонстрируя неохватные плечевые мышцы.

— Вопросы есть?

— Не имеется.

— Даже Дина II била китов с борта базы. Первая не била вовсе. Били те, кто поверил в её пушку.

— Думаешь, я не знаю истории?

— Риск ради риска далеко не всегда оправдан.

— С вертолёта можно бы было китов посмотреть.

— Нельзя. Китобойные — все в море, на базах. Или ты хочешь остров облететь?

— Нет. Знаешь же, я летать не очень люблю. Особенно на чём-то, внешне весьма ненадёжном.

— Меньше, чем на 'Стрелу', не согласна?

— Ваши тяжёлые летающие лодки тоже подойдут. За исключением одного типа, куда я не сяду даже под угрозой расстрела.

— Понятно, — хмыкает Сордар, — их полёты даже не приостанавливали. Расследование уже завершено. Слишком очевидная причина той катастрофы — человеческий фактор. Ошибка пилота. Даже Софи сразу определила какая именно.

— Сонька считает себя великим лётчиком, а ты говоришь о ней 'даже'.

— Я, наоборот, хвалю. С её-то часами налёта с лёгкостью определить причины. Она даже официальные показания давала как свидетель.

— Не знала, но там таких свидетелей — пол-острова было, — скептически хмыкает Марина.

— Тех, кто знали, как именно надо смотреть было подавляющее меньшинство, — качает головой Сордар, — опять ты ей завидуешь...

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Ладно, давай лучше другую лодку вспомним. Ту, что чуть от торпедной атаки не погибла. Узнали, что они тут делали или не интересовался?

— Вообще-то, это моя прямая обязанность знать, что делал самолёт-разведчик противника вблизи Главной Базы Флота. Но точно пока могу сказать только одно — привезли нам чрезвычайно ценный экземпляр для изучения. Притом практически неповреждённый. У лодки все стрелковые башни были разных конструкции. Самую большую уже скопировали и приняли да вооружение, только не для самолётов, а для катеров всех типов, конвойных кораблей и транспортов. Что-то у наших не выходило лёгкая универсальная установка, а тут бесплатно получили готовую, притом ещё и с 'руководством службы'.

— Сомневаюсь, что это было их главной целью.

— Правильно делаешь. Уцелевшие члены экипажа, сколько их не допрашивали, утверждают, не знали тех, кто с собой покончил. Про их аппаратуры наши учёные только по вискам пальцами стучат. Пусть многое и погорело. До для чего это можно использовать — не знают. Похоже, в их МГШ на самом верху кто-то окончательно рехнулся и решил попытаться выйти на контакт с потусторонними силами. Ведь аппаратуру надо изготовить и установить. У одного из приборов корпус был из серебра. У нескольких — позолочен. Во многие были вмонтированы капсулы с водой. Самой обыкновенной пресной водой. Поняли, что некоторые из покончивших с собой были священниками, притом, немалых рангов. Но не из тех, кто хоть раз засветился в поле зрения разведки. Сами-то лодки этого типа известны в узких кругах. Залетали, паразиты, до полюса и обратно. В теории, могут быть противолодочными, но их использование в таком качестве не фиксировалось ни разу. В общем, неплохие машины попали в лапы духовному ведомству. И те их используют... Не по назначению, мягко говоря.

— Пахнет вредительством...

Сордар махнул рукой:

— Тим V не настолько подозрителен. Мало у нас что ли было тупиковых проектов? Хотя бы неуправляемые зенитные ракеты вспомни.

Марина довольно-предовольно щурится:

— Мне тот ракетомёт понравился. Если такие ещё остались, выкуплю себе один. Буду рыбу в озёрах 'Сказки' глушить. Смерть в гости позову. Она рыбачить любит.

— Не уверен, что Чёрная одобрит столь радикальные методы.

— Заодно посмотрю и на это, — беззаботно усмехается Херктерент.

— С ракетомётом могу помочь, — усмехается адмирал, — в военное время утилизацией устаревшего вооружения занимаются в самую последнюю очередь. Тут же оружие относительно новое, надеются, может и придумают к нему чего. Предлагали... Таким, как Смерть в прошлом, они согласились несколько штук себе забрать, для обстрела берега с ближней дистанции может пригодится. Но до чего они довоевались, я не знаю. Да и времени довольно мало прошло, чтобы их погибшими считать.

— Какой ты добрый!

— Я объективный, раз дружишь со Смертью, спроси её, сколько раз Чёрную наёмницу хоронили, пока он за морем шастала.

Марина желчно усмехается:

— Родня была уверена, что раз шеи на песке не свернула, то за морем её голова точно останется. Искренне не ждали из первой поездки. С тех пор она их видеть не желает.

Неужели по наследству от 'без вести отсутствующей' должно было столько остаться, чтобы так сильно её возненавидеть?

— Как знать, как знать, — хмыкает Сордар, — в то время бытовало мнение о запредельных доходах бойцов её уровня. Смерть очень вовремя для себя бросила это занятие. Если она чем-то делилась, могли напридумывать всякого на предмет того, чем она не поделилась. Правда, без вести отсутствующим признают через пять лет, а она туда-сюда сбегала за восемь месяцев.

— Подлость и низость человеческой натуры не стоит недооценивать, — глубокомысленно изрекает Марина.

— Давненько я от тебя этой исторической фразы не слышал!

Марина вздыхает, словно собрав во вздохе все страдания мира.

— Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь в её истинности.

— Тоже мне, нашлась долгожительница! Что же ты станешь говорить лет эдак в тридцать?

— Дожить бы сперва...

— После двадцати года полетят со страшной скоростью. Сейчас ты такую и представить не можешь.

— Да и как-то представлять не хочется. Меня пока устраивает текущая скорость течения времени... — Марина неожиданно щёлкает пальцами. — Слушай, а ты уверен, что на той лодке именно святоши были, а не те, кто у них со временем и переходами между мирами работают? Может, какую новую теорию проверяли. А одежды духовного ведомства — так, маскировка?

— Марин, ты почему-то думаешь, будто кроме тебя никто думать не умеет. Именно это и решили в первую очередь. Оборудование изучать явились почти все светила, кто у нас межмировыми переходами занимаются. На лодке смотрели, к себе увезли. Исследовательские корабли от места гибели лодки по всему курсу лодки прошли даже зону соприкосновения почти полностью вплоть до огневых контактов с противником. Глухо по всем направлениям. Прислали отчёт — дурь это, а не аппаратура. Эта самая вода что-там должна была генерировать. Не то волны, не то поля. Вода! Обычная вода!

— Святая? — скалится Марина, — Она же вражеские армии способна останавливать и стены городов разрушать.

— В эту чудотворную чушь уже Тим I не верил. Не верится, что можно так деградировать. Одна из самых совершенных машин, созданных на Юге возила святую воду и засохшие деревяшки.

— Ну, так это он умным был, а не его потомки по мужской линии. Если общество начинает развиваться в обратную сторону — нам только лучше от этого. Пусть святую воду возят, чем за нашими лодками гоняются, сам же говорил, у машины есть противолодочный потенциал.

— Я, как и ты, привык доверять своей интуиции, и этому чувству в связи с этой лодкой до сих пор что-то не нравится.

— Отставить мирренские суеверия! — смеётся Марина.

Глава 55

Совместно решили не уподобляться персонажам известной истории про южного грэда на известнейшем курорте Приморья.

Южные грэды из внутренних районов считаются очень крепкими, излишне суровыми ребятами, с огромной мужской силой, при этом несколько туповатыми. Что при обилии среди них мужчин под два метра и выше, уже не их проблемы.

Вот один такой долго копил денег на известный курорт. Приехал. В первый же день познакомился с женщиной. На месяц застрял у неё в номере. В день отъезда вышел пройтись возле гостиницы. Возвращается к подруге и говорит:

'Слушай! Тут, оказывается, ещё и море есть!'

У кого в итоге остались деньги, скопленные на геройский загул, история умалчивала.

Софи решила: не стоит походить на персонажей этой истории, Хейс с ней вполне согласна. Заранее решили, кто в какую часть города отправляется, чтобы случайно не пересечься.

С нарядами особо усердствовать не стали, Софи и без того излишне короткие платья любит, Хейс надела сандалии 'под старину' с завязками до колен, короткие, но не чрезмерно шорты , майку с обрезанным низом и широкополую светлую шляпу от солнца. Такую же берёт и Софи. И сумочки у них совершенно одинаковые, те самые, чёрные на золотом витом шнуре с буквами на теперь немного знакомом Хейс языке 'SS'. Первые буквы имени и фамилии любимой. Есть ли ещё какие значения — Хейс наплевать.

Машин, соответствующих статусу 'девочки сверху', в Резиденции предостаточно, одну из них, открытую, ярко-красную, сияющую полировкой и хромом принцесса себе и взяла. Светить свою личность Софи не собирается, мода на подражание её образу так и не прошла, а лично её знают немногие. Машина предназначалась для матери Херенокта, но поездить на ней Императрица не успела.