— Марин, тебе не говорили, что чужое несчастье — крайне ненадёжный фундамент для построения счастья собственного? Я ведь могу к той же самой Эриде с подобным предложением подойти...

Марина качает головой:

— Она быстрее от страха умрёт, чем даст какой-то ответ. Она слишком много лишнего сама про мужчин выдумала, да ещё окружение все страхи старательно усиливают.

— Ладно, отбросим этот вариант, — машет рукой Сордар, — мне над женщинами издеваться не нравится. Но ты сама сказала, притом очень не в первый раз, есть множество других вариантов.

— Так я, что против? Хоть эшбадовку, хоть детдомовку, одних урождённых принцесс четыре, ну ладно пусть три штуки. Да и из местных есть несколько титулярных...

Сордар манит Марину пальцем. Говорит шепотом:

— Знаешь, от одной весёлой я слышал, когда она встречается с кем-то для себя, а не ради денег. Один из признаков для неё, что человека надо обходить стороной, знаешь какой? Наличие у него сестры. Я буквально только сейчас понял, почему.

— Мужчина, способный понять женщину, ещё не родился! — скрещивает руки на груди Марина, — Так мне ждать от тебя чего-то выдающегося, или можно, после того как поставлю подпись, спокойно напиваться где-нибудь в дальнем павильоне?

— Знаешь, я подумаю над твоей идеей. Более качественного смотра красавиц Архипелага ещё долго не будет. Может, и правда имеет смысл заняться выбором?

— Я жду однозначного ответа. Сам же прекрасно знаешь, как я ненавижу ждать чего-либо.

— На месте поглядим!

— Сейчас решай!

— Уже решил, — снова манит сестру и оглушительно шепчет:

— Хотя мне гораздо больше нравится трезвый вид твоего милого личика, но от любых девиц я просто устал. Так что, в каком павильоне ты собираешься нахрюкаться?

От вздоха разочарования Марины чуть потолок не обваливается. Но на честность следует честностью отвечать.

— На месте поглядим. Похоже, этот праздник тебе будет примерно так же чужд, как и мне.

— Такова жизнь.

Марина не имеет склонности к долгим переживаниям, уже щурится предельно хитро:

— Сонька говорила там... Ну где она часто в Столице бывает, в общем, от тебя осталось какое-то неимоверное количество бутылок.

— Сестрёнка ещё его не вылакала? А то, знаешь... Ну, когда не одна очень часто всё, что угодно пьётся как вода.

— У всех так?

— Индивидуально, — ухмыляется Сордар, — кажется понимаю, к чему ты клонишь.

— Как ты догадался! Я как раз собирался спросить, нет ли у тебя тут такого хранилища, и можно ли туда заглянуть.

Призадумавшись, Сордар машет рукой:

— Помню я школьные нравы. Ограничивать тебя — не самая умная идея. Пошли посидим! — берётся за трубку телефона.

— Кому ты собрался звонить?

— Тут есть штатный повар. Удивлю-ка я его, впервые за два года приказав подать мне к столу. Закуски, что-нибудь мясное горячее. Тебе что-нибудь нужно?

— Крайне не оригинально, местных крабов. Много! Только одно мясо, чтобы не нужно было панцири ломать.

— Тут это называется 'крабы по-береговому', — хмыкает Сордар, — Чему-то тебя местные девчонки всё-таки смогли научить. Правда, не тому, что они умеют лучше всего...

Марина с рычанием демонстрирует кулак. Сордар, отмахнувшись, набирает номер.

Пока ждали, закончили осмотр виллы. У Марины впечатление — никуда из Столицы и не уезжала. Настолько интерьер напоминает рабочую часть Императорского дворца в Старой Крепости. Вся разница — меньше картин, на них корабли, где служил, или какими командовал Сордар. Присутствуют также фотографии современного китобойного промысла. На самом видном месте — копия рисунка Дины I с первым изображением гарпунной пушки. Прямо под рисунком — своеобразная чёрная шуточка — заспиртованный эмбрион кита.

Приглашают в библиотеку.

Интерьер своеобразный, как и всё у хозяина.

По одной стене идёт ряд стеллажей с бутылками, по другой — ряд книжных шкафов. Судя по разнокалиберности книг, шкафы заполнялись Сордаром лично, а не были заставлены энциклопедиями, сводами законов и статистическими справочниками во время работ по оформлению здания.

Между рядами — круглый стол с парой кресел. Там и расположились брат с сестрой. Марина, правда, плотоядно взглянула в сторону книг, но решила, есть занятия поинтереснее.

Крабов пока не принесли, но и без них найдётся чем закусить.

Ждать Марина ненавидит, сама себе наливает. Сордар поддерживает.

Закусив маринованными осьминогами, Марина интересуется:

— Раньше надо было спрашивать, но у тебя иглобрюха подать могут?

— Нет. Повар этой лицензии не имеет.

— Хм. В Резиденции большая часть персонала — местные. У тебя разве, не так?

— Всё точно так. Но эта лицензия так — по большей части для самолюбия самого повара. Едят эту рыбу не особенно много. Хотя, если так хочешь, можем заказать. Тут достаточно мест, где иглобрюха неплохо готовят. Смертельных случаев не было давно.

— Не, — отмахивается Марина, — ты не Рэда, тебя дразнить не интересно.

Сордар только усмехается.

— Пока сюда не зашла, думала, у тебя всё тут — словно в Старой Крепости.

— Когда виллу оформляли, я никаких пожеланий не высказал. Более того, как положено на первом году обучения, вовсе в кругосветку ушёл. Министр двора долго думать не стал, и тупо приказал скопировать интерьеры жилой части той Резиденции, благо площади позволяли.

— Интересно, когда всё кончится, Эор в кругосветку понесёт?

— У неё к тому времени запас романтики выветрится, если не выветрился уже.

— Она вообще-то на нашей 'Дзиаре' прокатится. Вроде я тебе говорила...

— Наконец-то у этой жерди хоть одна нормальная девчоночья мечта появилась... Поздновато, конечно, мечты о 'Дзиаре' больше подросткам свойственны, но лучше поздно...

— Ты думаешь, это ещё способно передвигаться?

Сордар пожимает плечами:

— С технической точки зрения там всё исправно... Кстати, если до дела дойдёт, передай ей, может ко мне обращаться. Мне тоже интересно, как это себя в море поведёт.

Марина цокает языком:

— Кто-то говорил тут о подростках...

— 'Дзиарой' всё равно может командовать офицер в чине не ниже капитана первого ранга...

— Не наигрался, значит?

— А хотя бы!

Дзинь!

Приносят крабов. Марина издаёт какой-то первобытный вопль.

— Их местные пьяницы тоже очень любят, — ухмыляется Сордар.

Продемонстрировав непристойный жест и опустошив очередной стаканчик, набив рот мясом ракокрабов, раскрасневшаяся Херктерент осведомляется.

— А ша што их любят?

— Идеальная закуска — всюду ползает, бесплатная, лишних денег из семьи не пропадает.

— Мне покажалось, их ловит в ошновном молодёжь...

Сордар усмехается:

— Ты прожуй сперва, потом разговаривай. Кусок в горле застрявший даже Еггту может убить...

Марина закашлялась. Сордар вскакивает, чтобы по спине хлопнуть, но с куском Марина и сама справляется.

— Слишком уж вкусно было, — но запивает не водой, а снова крепким.

— Говорили, что Еггты к спиртному устойчивы... Не верил... Теперь удостоверился...

Марина, опустошив очередной стаканчик, принимается за новую партию ароматных крабов.

— Ты и в то, что зеленоглазые бывают тоже не верил. Тоже удостоверился благодаря великой мне.

— Знаешь выражение 'пить с Еггтом?'

— В оригинале там 'поужинать у Еггтов', но и такой вариант принимается.

— Значение известно?

Марина поднимает на двузубой вилке кусок краба. В другой — держит стаканчик. Цедит сквозь зубы.

— Подразумевается, для кого-то этот ужин станет последним. Наверняка Еггты траванут. За тебя!

Принцесса выпивает и закусывает. Адмиралу не остаётся ничего другого, как только поддержать.

— Смотри, развезёт.

— Думаю, у тебя найдётся, где отоспаться.

— Не все такие добрые, как я... Сама знаешь, чему не хозяйка пьяная девушка...

Марина ставит руки на локти. Кладёт голову между ладоней:

— Я знаю, с кем можно пить, а с кем — лучше не стоит. Да и сильно не факт, что если кому-то удастся добиться расположения у меня пьяной, то он долго проживёт, общаясь со мной трезвой.

— Немалое количество связей различной степени успешности начиналось после совместного распития спиртных напитков.

— Интересно, ведётся статистика, какой процент заканчивался трагедиями? Сколько в здешних краях 'Скал Самоубийц'. Почему-то во всех случаях речь идёт о девушках.

— Случаи с парами ты принципиально не рассматриваешь?

— Разве были?

— Тебя память уже начинает подводить.

— А, плевать. Всё равно все умрём!

— Оптимистично!

— И не говори! Ладно, хватит о грустном! У тебя ещё такой китовый эмбрион есть?

— Да. Два.

Марина щурится:

— Только не говори, что они тоже в Резиденции хранятся, и я опять всё интересное пропустила.

— Ты просила не говорить, я и не скажу, — привычно усмехается адмирал.

Марина стонет, обхватив голову руками.

— Тебе зачем? — осведомляется адмирал. — Если те не устроят, можно организовать доставку.

Марина вскидывает самую малость мутноватый взгляд.

— Лучше скажи, этот, и те — они нормальные? В смысле, здоровыми были когда-то, или это какие-то патологии?

— Абсолютно нормально развивавшиеся эмбрионы. Ты так и не сказала, зачем они тебе.

— Да есть тут одна... На чудищах всяких помешанная. Надо будет ей показать.

— Я её видел?

— Да, — в глазах Марины странный блеск. — Мне ровесница.

— Ты всё о своём, — вздыхает Сордар. — Дай-ка угадаю. Такая маленькая да узкоглазая? Наверняка и звать так, что язык сломаешь?

— Угадал. Коатликуэ она.

— Раз чудищ любит, ты бы ей предложила кальмарами заняться, на кого киты охотятся. Вот уж где чудище на чудище. Или, наоборот, личинками ранних возрастов нежно нами любимых крабов. Тоже те ещё 'красавицы'. Правда, мелкие очень.

— Я п-подумаю!

— Тебе нормально вообще?

— Со мной всё п-прекрасно! Ещё налей!

— Сама уже не в состоянии?

Сверкнув глазами, развалившаяся в кресле Марина стремительно распрямляется, набулькивает себе, что называется, 'с горкой'. Не пролив ни капли подносит ко рту и опустошает залпом. Довольно щурится:

— Хорошо! А ты совсем обленился, сестре не налить.

— Женское пьянство неизлечимо.

— Зато мужское более разрушительно для окружающих. Вот! И я знаю о твоих похождениях в молодости! Не тебе меня в чём-то упрекать.

— Да я и не собираюсь. Раз за столетия из Еггтов никто не спился, то сомнительно, что ты станешь первой.

— Отставить пораженческие настроения!

— Марин, ты меня перепить решила? Не советую, крайне непродуктивное занятие.

— Нет, с тобой, а равно с кем-либо ещё состязаться я не собираюсь, у самой чувство меры, как обычно, отказывает. Да и мне мало ещё.

— Испытываю некоторые сомнения.

— Сам же хвастался, как всем линкором после рейда пили.

— После Залива ещё не то было... Но вещи несравнимые. Разрядка после сильнейшего нервного напряжения. После десятков смертей... Стены надстройки за зенитными автоматами на самом деле стали красными... У четырёхствольного расчёт двенадцать человек. Бронёй почти не прикрыты. А они... Они решили ударить по соединению, и по 'Владыке' в первую очередь штурмовиками. Именно затем, чтобы ослабить зенитный огонь и уже потом вести в атаку торпедоносцы и пикировщики. Бомб на машинах почти не было. Только ракеты. И контейнеры с пулемётами. Чтобы шквал огня создавать. Сама знаешь, любое попадание крупнокалиберной пули в человека смертельно. Артериальная кровь... Фонтан бьёт очень далеко.

— Ты в рубке был?

— Нет. На мостике. На верхнем мостике. Том, с биноклями, где тебе так понравилось. Риск, но оттуда легче управлять боем с самолётами. Это ещё мы удачно попали зенитными снарядами главного калибра с радиовзрывателями. Сдули с неба сразу под тридцать машин. Остальные прорвались. Носятся, огнём поливают. Бывает, раньше только читал, но в этот раз почувствовал. Этот вознамерился убить именно тебя. Штурмовик решил идти на таран. Чувствую, целит прямо в этот мостик. Проскочил над эсминцем. Идёт. Из всех стволов бьёт ракеты выпустил. Внизу две четырёхстволки, от них трассы, трассы с эсминца вдогон. А он идёт. Из-за вспышек пулемётов не поймёшь, цела машина или нет. Пули бьют по броне... Понимаю, мгновения длилось. Но запомнилось... Сордар — ведь не только Император, но ещё и святой. Мама в его честь меня назвала. Становишься суеверным в такие моменты..

— Я так понимаю, тебе помог не абстрактный святой, а вполне материальный расчёт зенитного автомата?

— Именно. Ты, как всегда, потрясающе логична. Метрах в двухстах от корабля ему оторвало крыло. Упал сразу. Штурмовики ценой огромных потерь свою задачу выполнили. ПВО соединения пострадало очень сильно. Системы наведения нарушены. Когда пришли пикировщики, чуть ли не основным средствам наведения были глаза наводчиков. Опять же, хорошо попали специальными снарядами по приближающимся. Вместе с торпедоносцами шли. Те почти над самой водой стелятся. Им тоже от главного калибра попало. Не помню, от скольки торпед уклонился. Но не от всех. У них ещё оставались боеспособные авиагруппы. Ещё одну атаку 'Владыка' не пережил бы.

— От достаточного количества торпед ты уклонился, раз ты сейчас напротив меня сидишь. А десант пошёл на корм крабам.

— Это тоже верно. Но именно во время атаки штурмовика, я понял — моё время проходит. Не успеваю за современными скоростями боя. Не успеваю адекватно реагировать. Самолёты слишком быстры и смертоносны. Тяжёлые корабли, при всех усовершенствованиях зенитной артиллерии, включая новые ракеты, в боях с авиацией выступают обороняющейся стороной. Я уже не настолько хорошо воспринимаю новое, как раньше.

— Меня вот всё интересовало, а где было истребительное прикрытие ударного соединения?

— Знаешь, Марина, это настолько хороший вопрос, что первое после Залива заседание МГШ чуть не кончилось самой настоящей рукопашной схваткой между адмиралами... Некоторых почему-то выводят из себя неоправданно высокие потери личного состава и техники.. Причём, кто виноват, известно поимённо... Юг — югом, ведомственная грызня — ведомственной грызнёй. Линкоры жрут множество ресурсов и требуют огромных денег на содержание. Эти деньги можно и перенаправить... На юге ситуация такая же, там были противники стратегического десанта. Чьё уничтожение, возможно, было в их интересах. Большая кровь и большие деньги. Всё плохо. И выхода нет. Системы сами себя воспроизводят. И сами себя жрут.

Марина наливает ещё по одной:

— Выпей. И крабиков возьми. Вкусно их у тебя делают.

— Это не у меня, это у тебя такое содержание спиртного в крови, что изумительно вкусным покажется всё, что угодно.

— Возможно. Но я сейчас не в настроении плескаться в нашем болоте, особенно, зная, всё равно ничего сделать не могу.

— Внутренние угрозы опаснее внешних становятся. Ты это понимаешь?

— Лучше многих, ибо лично с ними уже сталкивалась... Но жива, как видишь.