— Не будем рыться, зароют нас, — флегматично констатирует Марина, цедя микроскопическими глотками, — только и всего. Тем более, даже меня уже пытались. Просто с целью воздействия на Императора. Про тебя, подозреваю, я много не знаю. Думаю, много всего мутного было.

— Хватало. Только я сейчас не в настроении это обсуждать.

— Что поделать, раз мы оба веселиться плохо умеем. Ты не забывай, у меня с умением ситуацию анализировать гораздо лучше, чем полагается по возрасту.

— С тобой забудешь! — невесело усмехается адмирал, — Иногда ты выглядишь сущим ребёнком, иногда же я тебя элементарно боюсь.

— Ты — меня? — искренне недоумевает Марина — или старательно делает вид.

— Именно я, и именно тебя. Я кое-что в людях понимаю. Потенциал в тебе огромный. Только не вполне понятно, как именно ты его развернёшь.

— Если бы я это знала сама...

— Непростое время даёт множество возможностей. Даже для лиц твоего возраста...

— Возможности для возраста так и прут, как 'Драконы' в атаку. Эорен не то чтобы сильно меня старше... Думаю, если так дальше пойдёт, то через год-полтора будет полностью не годна к военной службе по причине расстроенных нервов. Притом сама она в атаки не ходит.

— Мне казалась, она выносливее.

— Обратно вернёмся — зайди, поздоровайся. Как там называется взгляд бойца после длительных тяжёлых боёв? Вот у неё сейчас точно такой. Притом что она даже не боевой состав. Оказалось достаточно смертей где-то там, что она через себя пропустила...

— Обвиняешь кого-то?

— Нет. Тупо констатирую факт. Никаких выводов ещё не сделала. Она вот-вот сломается.

— Я-то не сломался.

— Неудачное сравнение, — качает головой Марина, — ты изначально был крепче. Да и тебя самого тоже уже не всё в порядке.

— Ну, так давай за то, чтобы у всех нас снова всё стало хорошо.

Дзинь!

Марина довольно щурится:

— Вот теперь, пожалуй, хорошо по-настоящему. Ни южан, ни наших уродов. Там они где-то. В ближайшем жерле действующего вулкана.

— Если бы всё было так просто...

— Давай не будем о грустном.

— Хорошо... Ты тот гарпун золотой по прямому назначению не использовал?

— Некогда было. Но обещал экипажу, как всё кончится, добуду с его помощью кого-нибудь. Хотя бы на забой пятнистых дельфинов схожу, ибо полноценной охотой это можно назвать с трудом.

— Ну, я если жива буду, тоже приду. Если от крови к тому времени не будет тошнить.

— Ещё на кита собиралась.

— Я и не отказываюсь. Ещё и из пушки буду стрелять. После 'драконовской' наверняка совсем просто будет.

— Там и поменьше калибры есть, — усмехается Сордар, — китобои используют противотанковые ружья, всё равно, насколько я знаю, их эффективность сейчас околонулевая.

— По танкам — да, по автомобилям, огневым точкам и лёгкой бронетехнике — вполне применимо. Ещё про один аспект применения обнаружился — противоснайперские винтовки. Пятнадцать миллиметров в голову — смертельно с любой дистанции.

— Я не знаю, это ты у нас сухопутная. У нас этот калибр не особенно жалуют. Пытались счетверёнки пятнадцать эм эм установки применять как последний рубеж обороны против самолётов — оказалось так себе. Шуму много, толку — около нуля. Для ближней обороны более эффективна комбинация двадцати и сорока миллиметровых автоматов. Но вообще, машины лучше поражать на дальней дистанции. Чем-то вроде специальных снарядов главного калибра, с осколочными и зажигательными поражающими элементами. Пока самолёты не могут сбросить бомбы или торпеды. Или сами, в самом крайнем случае, могут бомбой стать. Видел уже такие атаки отчаяния. Эффективность... Скажем так, разнообразная, но крайне угнетающее действие на личный состав — бесспорно.

Марина усмехается:

— Я не настолько хорошо разбираюсь в организации ПВО линкора. Да и ты много раз уже предупреждал, что не дашь мне полноценно этим заниматься.

— Подтверждаю в очередной раз, — энергично кивает Сордар, — ничем, связанным с флотом, ты заниматься не будешь. Я слишком хочу и дальше видеть тебя живой, Марина.

— Ну, а я помирать пока не собираюсь. Но запретить о флоте думать даже ты мне не сможешь.

— И какие же высокомудрые мысли тебя посетили на этот раз, несостоявшаяся начальник МГШ?

— Да вот, не даёт мне покоя судьба 'Императора' и номера четыреста. Не потому ли их решили достраивать, что относительно недавно потеряно два корабля? Насколько я знаю, как у нас принято финансовые потоки распределять, получить деньги на достройку или ремонт чего-либо значительно проще, чем на закладку нового корабля.

— То-то сейчас корабли случается формально закладывают уже после спуска на воду. Был случай — церемонию провели за день до выхода на испытания. Ты ошибаешься, Марина, сейчас средства на новые корабли выделяются быстро. На Архипелаге в постройке два линкора, одному уже название дано. На побережье — шесть, правда три пока — стапельные номера, на том побережье — четыре, два стапельных. Да плюс эта двойка. Да и решение принималось до этого боя.

— Серьёзный аргумент, — кивает Марина, — Ты продавливал?

— Я только поддержал. Вопрос из тех, что решался голосованием.

— Каково было мнение ЕИВ?

— Как он в последнее время всё чаще делает, самоустранился, поддержав победителей.

— Доиграется, что самого... Самоустранят.

— Опасно рассуждаешь...

— Историю слишком хорошо знаю. Она же учит только тому, что люди совершенно уроки прошлого не усваивают.

— Вроде бы договаривались о грустном да сложном не разговаривать.

— Мира вокруг из известных мне людей только Эрида способна не замечать. Остальные, как правило, что-то видят.

— Марин, ты философией не думала заняться?

— Сордар, на твою маму я похожа исключительно полом.

— Какую-либо другую учёную степень в то время девушке даже её происхождения было крайне сложно получить.

— Я о другом.

— Я, вообще-то, тоже.

Марина кривовато усмехается:

— Думаешь, не вижу: ты хочешь приткнуть меня к какому-нибудь мирному занятию, где мне до конца моих дней максимум что будет угрожать — падение тяжелого тома на голову?

— Ты всегда отличалась потрясающей наблюдательностью.

— У тебя так себе с умением девушку похвалить. Не забывай, на меня твой статус не действует.

— Всё у тебя на одну сторону отношений переходит, причём об отсутствии интереса к этой стороне ты неоднократно заявляла.

— Вредный ты! — дуется Марина.

— Поэтому столичные девчонки меня и не любят, — как мальчишка усмехается Сордар.

— Про столичных мальчиков что скажешь? Почему они меня не любят?

— Довольно очевидно: слишком умная, сильная, дерзкая и своевольная. Плюс не слишком красивая.

— Вот спасибо! Умеешь ты поддержать!

— Сама спросила, — как ни в чём не бывало хмыкает Сордар, — придатком к тебе согласится быть далеко не каждый, у многих всё-таки гордость есть.

— Можно подумать, у меня это качество отсутствует.

— У тебя-то как раз этого качества откровенный перебор...

— Это плохо или хорошо?

— Смотря для чего. В штыки людей ты поднять сможешь. И все будут говорить, как гордились тем, что в одном строю шли. Но жить предпочтут с кем-либо иным. В ком огня поменьше. Ты умеешь жечь, но не умеешь греть.

— Другие пусть грелки из себя изображают. Во всех смыслах слова... Ты чему ухмыляешься.

— Да так, ничему. Хотел сначала что-то не очень лестное сказать. Потом вспомнил про Смерть, что в конце-концов нашла своего Херенокта. Желаю и тебе... Своего такого встретить.

— Думаешь, он мне нужен? Эр уже обещала похожую складом характера на меня подругу подыскать.

— Не думаю, что она преуспеет. Даже если будет сильно стараться.

Марина берётся за бутылку:

— Без впрыска форсажной жидкости в мозг, обсуждать свою личную жизнь я совершенно не в состоянии.

— Ты скоро разговаривать будешь не в состоянии. Встать-то хоть можешь.

В ответ Марина вскакивает в полный рост. Стоит, даже не покачиваясь. Посмеивается:

— Вероятно, крабы, особенно хорошо приготовленные, потому здесь так и популярны — в какой-то мере нейтрализуют действие спиртного.

— Поделись с миром этим открытием. Средство от похмелья со стопроцентной эффективностью много денег принесёт! Сама знаешь, этих вещей никогда много не бывает!

— Думаю, что если бы ракокрабы были настолько эффективны, какое-то средство уже зарегистрировали.

Марина рушится обратно в кресло. Не потому, что не может стоять, а потому что так захотелось.

Сордар вспоминает, что живого веса в нём в несколько раз больше, нежели в сестре, а значит, и спиртного на единицу веса тоже можно принять больше во столько же раз. Вот только у Марины соотношение массы тела и количества выпитого никак не взаимосвязано.

Уже разлито.

Дзинь!

— Нафорсажилась?

Марина трясёт головой, словно пытаясь взболтать непрозрачную бутыль с целью установления количества оставшегося на дне содержимого. Задумчиво сообщает:

— Вопрос подлежит обсуждению. Слушай, пойдём на воздух? Ближе к вечеру должно быть не так жарко.

— Вообще-то, прохладнее всего именно здесь. Тут есть система охлаждения воздуха.

— Зато тут нет морского ветерка! — логично замечает Херктерент, — Как ты только что видел, стоять на ногах я вполне в состоянии. Или этот ты уже подняться не способен?

Сордар вскакивает ещё проворнее сестры. Ехидно ухмыляется.

— Ты давай, иди. Выход к бассейну — в конце этого коридора. От двери — увидишь. Я пока позвоню, чтобы это всё нам туда перенесли. Или хочешь, чтобы накрыли по-новой?

Марина окидывает взглядом стол. Вроде в наличии ещё много всего. Примеряется к ширине двери — должно пройти.

— Не. Этого достаточно.

Нарочито медленно направляется к двери. Кажется, Сордар злорадно наблюдает, ожидая как она повалится. Не на ту напал!

Когда Сордар выходит к бассейну, Марина покачиваясь стоит на краю, балансируя на пятках. Бросает не поворачиваясь.

— Думал, в воду свалюсь, и меня вытаскивать придётся?

— Была такая мысль, — не стал врать адмирал.

Марина резко разворачивается. Качается в сторону воды, но сохраняет равновесие. Сордар даже бровью не повёл. Слишком очевидно — сестрёнка играет.

— Мог бы и руку протянуть, — дуется Марина.

— Упала бы — достал. Но так как ты падать изначально не собиралась...

— Кажется, теперь точно поняла, за что тебя столичные женщины ненавидят. Ты им никогда не подыгрываешь.

— Как я уже многократно говорил, тебе крайне сложно отказать в отсутствии логики.

Показав непристойности сразу с двух рук, Марина направляется к уже принесённому креслу. Сордар усаживается напротив. Марина глубокомысленно изрекает:

— На свежем воздухе всегда можно выпить гораздо больше, чем в самом качественном помещении даже с системой охлаждения воздуха.

— Чувствуется большой опыт, — насмешливо кивает Сордар. — Слушай, твои сверстницы из местных так же себя ведут? В смысле спиртного?

— Особой разницы с собой не заметила. Пили всё тоже самое... Зачем спрашиваешь? Сам можешь к эшбадовкам или ещё куда заглянуть и выяснить всё интересующее. Тебе ни в чём не откажут, — Марина медленно облизывает губы.

Сордар выдыхает, досчитав до десяти. Невозможность сестрёнки вещь уже привычная. Но спиртное обостряет чувства и эмоции. Даже те, что померещились.

— Марин, твоё острое желание увидеть меня вместе в кем-нибудь происходит от острой невозможности найти кого-то подходящего, притом неважно какого пола для себя?

— Что поделать, — сплетает руки Марина, — аналогов Херенокта и Хейс на территорию Империи завезли в исчезающе малых количествах. Мне, при моём выдающемся везении со знаком минус, никого де досталось.

Сордар усмехается:

— Ты только сейчас признала, что подруга сестрёнки тебе тоже нравится. Гениальных мыслей попытаться увести или что-нибудь, в свете современных веяний втроём устроить не возникало?

— Пусть разноглазая этим занимается. Посмотрю, что от неё останется, если она это самое втроём им попытается предложить! — 'Эр вполне может до такого додуматься. Надеюсь, меня при этом разговоре поблизости не будет!' — Хейс мне исключительно как человек всегда нравилась и нравится. Потребности оказаться с ней в одной постели я не испытываю.

— Я уж подумал... — начинает было Сордар и замолкает.

Марина наклоняется вперёд:

— Договаривай уже.

— Как бы очевидно. Раз у одной сестры определённые склонности, можно предположить наличие таких же у другой. Тем более про Еггтов — женщин уже какую сотню лет говорят, они и женщин, и мужчин любят одинаково. Притом имена любовниц прекрасно известны. Из всех, сколько-нибудь известных, я ровно про одну не слышал таких слухов.

— Это о ком?

— Нет, не о твоей любимице, — усмехается Сордар, — а о твоей маме.

— Не ожидала, что ты начнёшь её хвалить.

— Стараюсь быть объективным. Ты с ней, вроде, больше не в ссоре?

— Мало слишком нас, чтобы ещё и на конфликты друг с другом энергию переводить.

— Целиком и полностью одобряю твоё данное решение, — Сордар совершенно серьёзен.

Марина с трудом удерживается, чтобы не выругаться. Спиртное всё-таки сильно способствует развязыванию языков.

— Оставим этот вопрос. Не хочется о ней сейчас разговаривать.

— Скажу про неё последнее на сегодня. Как раз ей в текущий момент времени может не понравится связь твоей сестры. Такие отношения не приводят к рождению детей, а для одной из трёх Чёрных Еггтов это сейчас важно.

Марина пожимает плечами:

— Скажем так, шуточку 'закрой глаза и думай об Империи' Софи прекрасно знает. Кэретте об этом её знании известно. Да и ты в ближайшее время увидишь не новую Еггту, а совсем другую маленькую родственницу...

— Смерть беременна? — Сордар не сильно, но всё-таки удивлён. Всё-таки изменения состава Императорского Дома не было уже довольно давно.

Марина, хихикнув от крайне странно звучащей фразы, сообщает:

— Насколько я знаю, нет. Но она хочет именно девочку.

Сордар вскидывает стаканчик:

— Пожелаем заинтересованным сторонам успеха в этом хорошем деле.

— Аналогично!

Дзинь!

Марина обхватывает лицо ладонями:

— Слушай, а правду говорят, что после определённого количества выпитого тянет на песни?

— Чаще тянет на безумства, в лучшем случае ограничивающиеся близким общением с противоположным полом...

— Я серьёзно.

— Я тоже. Иногда бывает, но я потрясающе не музыкален. Медведь на ухо наступил, по словам ЕИВ. Равно как и ему. Мимо тебя этот зверь тоже не прошёл.

— За что я ему бесконечно благодарна. Ты, я смотрю, любишь пить без музыкального сопровождения.

— Музыкальный автомат вон там стоит. Хочешь, можешь включить... В школе под музыку развлекаетесь?

— В горячих — случается, — хихикает Марина, — разноглазой для создания атмосферы нравится, а все остальные — пользуются. Техника-то за её счёт поставлена. Что ухмыляешься? Подростковые попытки подсматривать вспомнились?