— Вообще, спасает от любых промахов на кухне, — усмехается Сордар. Как ни странно, сестрёнка пьяна ещё в абсолютно безопасной стадии. Устойчивость куда выше среднестатистической. Правда, Марина пока не собирается подниматься. Но поднять подобный вес в случае чего не вызовет ни малейших сложностей. Бредовые идеи Марину ещё не начали посещать.

— Ну, все кухни точно не для меня построены.

— Как же ты собираешься выживать, если собираешься похождения братца со Смертью повторять?

— Шкуру со зверя я содрать сумею. Думаю, — Марина кровожадно облизывается, справлюсь и с человеческой.

— На оленях руку набивала?

— Хотя бы, — сплетает руки Марина, — с северными слонятками мне в своё время в качестве добычи пообщаться не довелось. Сонька до сих пор хвастается!

Сордар придирчиво окидывает сестрёнку взглядом. Сообщает, после некоторых раздумий:

— Ты очень сильная, но я не уверен, что выстрел слоновьего ружья тебя с ног не сшибёт.

— Я не Сонька, чтобы ходить на охоту с разрывными пулями. Я и из обычного 'слонобоя' смогу бабахнуть. К тому же, Сонька говорила, там на турелях снегоходов были противотанковые ружья и крупнокалиберные пулемёты. А из них стрелять даже Осень сможет.

— Но точно не будет. Особенно если пойдём на китов.

— Пусть привыкает!

— Нет.

Сказано весьма твёрдо. Здравого смысла пока в Марине всё-таки больше, чем спиртного. Вполне хватает, чтобы понять, с Сордаром сейчас лучше не спорить.

— Что Еггте позволено, то для урождённой под запретом. Так, что ли?

— Нет, не так... Эорен, Дине и Осени подобные зрелища только испортят и так не слишком крепкие мозги...

— Откуда ты знаешь?

— Состояние здоровья наследников Великие не секретят друг от друга.

— Зачем вынюхивал? — настораживается Марина, хотя причина как бы очевидна.

— Ты, вроде, знаешь про интерес ЕИВ к моим возможным детям. Прорабатываются все варианты. Включая не особенно симпатичные и только достигающие возраста заключения договоров.

— Рэда сообщает, опасается, как бы Осень не пошла по тому же пути, что и разноглазая, — вредно сообщает Марина.

— Чаще к статуям пусть вылезают. Или в некоторые другие места. А не то нахлебаются всего розовенького больше, чем надо. Слишком уж у вас в Резиденции этого много.

— Завидно, да? — дурачится Марина.

— Ты мне сестра, а не брат. Завидовать особо нечему. Немало весьма ценного и высококачественного материала выпадает из процесса воспроизводства.

Марина зажимает рот, чтобы не расхохотаться в голос. С трудом выдавливает через ладони.

— Хрю! Хрю-хрю! Хрю! Сордар — поклонник расовых законов... Не могу! Полное хрю!

— Что-то ты путаешь!

Марина не пьяна, вот только смотрит как Дина перед атакой.

— А на юге внушают лицам с полным гражданством рожать как можно больше больше детей, при этом всячески ограничивая размножение неполноправных, вплоть до стерилизации, кастрации, а то и физического уничтожения? Уж о таких вещах, как недопущение к воспроизводству я вообще молчу. Треть девчонок в Резиденции под эти законы подпадает! Сколько в целом на Архипелаге — я даже считать боюсь!

— Хм. Начинается ссора под градусом по причине того, что я тоже южанин и тебе надо поссорится со мной за отсутствием поблизости кого-то другого? Если не забыла, я в поклонников расовых законов немало снарядов всадил.

Марина резко вскакивает в полный рост. Ошалело поводит бешеными глазами по сторонам. В пару прыжков оказывается у воды и стремительно ныряет.

Сордар стремительно оказывается у воды, он-то знает как здесь растут глубины. Отфыркивающася голова Марины уже на поверхности. Вылезать не спешит. Яростный блеск глаз затухает.

Сордар присаживается у воды.

— Полегчало?

— Немного... Не знаю, что на меня нашло?

— В пехоте спиртное дают перед атакой.

— А у вас?

— Всегда по-разному. Пайковые высчитаны чётко, чтобы на боеспособность было только положительное влияние. После боя... Иногда снимают все ограничения.

Марина плещет себе в лицо.

— Вы что, спиртного возите столько же, сколько и топлива?

— Поменьше. Немного. Давай вылезай, тут вода плохо прогревается.

Марина протягивает руку.

Ночь тёплая, да костёр ещё горит. Марина в общем-то остудилась, но рассчитывала, на воздухе будет холоднее. В очередной раз — мимо. Но туман в мозгах всё-таки отступил. Продолжила начатое.

Сордар смотрит одним глазом.

— У меня уже научный интерес пробудился: какое количество выпитого тебя способно свалить с ног?

— Не уверена, что хватит содержимого твоей машины, — оглушительно шепчет Марина.

Ощупав карманы сообщает:

— Дай сигаретку. Забыла свои из кармана вынуть.

Сордар протягивает портсигар. Марина снова принимается ощупывать себя.

— Вот невезуха! Зажигалку ещё утопила!

— Какую-то особенную?

— Нет. Обычную. Такие везде продаются.

Наконец Марина затягивается :

— Вечер приобретает какие-то романтические очертания...

— Марин. Я прекрасно знаю, чувство юмора у тебя начинает хромать только когда ты сама этого хочешь. Завела бы себе мундштук или трубочку Великой эпохи, как Дину II изображали.

— Мундштук есть у Софи. Такие трубочки обожает курить Кэретта, она тоже эти гравюры видела. Слишком похоже будет на них. Я же — не-пов-то-рима!

— Жаль, на голове у тебя ничего нет, — усмехается Сордар.

— И что было бы?

— Ничего. Я бы тебе это на нос сдвинул. Больно уж сильно ты им небо царапаешь.

Марина делает вид, что всё пропущено мимо ушей. По сторонам озирается, словно выискивая, куда бы ещё нерастраченную энергию приложить.

— Ты говоришь, на этой дороге ничего не случается. Обратно дашь мне мне машину повести? Я дорогу до твоего дома запомнила.

— Разумеется, не дам. Сам ещё жить хочу, да и тебе намерен предоставить такую возможность. К тому же, ты не местная, дорогу ещё не выучила.

— Мне одного раза достаточно для запоминания любого маршрута.

— Не вписаться в поворот тоже часто бывает достаточно одного раза.

— В нормальное состояние приду — буду тут кататься взад и вперёд, пока не надоест.

— Зная тебя, этого хватит примерно, на два раз. Может, даже на один.

— Песочком тут балуются? — у Марины уже следующая идея сгенерирована.

— Как и везде, — пожимает плечами адмирал, — хотя тут и групповые драки не такая уж редкость.

— И куда все ветви администрации только смотрят?

— Как и на главном, проявили изрядную мудрость. Что предотвратить нельзя — то следует возглавить. Объявили эти драки 'Военными играми по допризывной подготовке' и устраивают их официально с призами и награждениями. Ну, и песочек, куда уж без него. Местных девчонок на берегу Великой не любят. Злые слишком.

— Надо бы с ними... Поближе... — Марина кулак поглаживает.

— А ты с ними уже... Познакомилась, так сказать. В прошлом году почти половина тех, с кем ты схлестнулась были отсюда. Тамошние очень довольны были — пусть награда за море уехала, но, зато этим не досталась.

— Отношеньица тут у вас...

— Примерно как у вас с 'котами'. Только боевыми друг по дружке не палили ещё. Нормальное здоровое противостояние. Вот как вас оно подстегнуло к изучению самых разных вещей. В моё время обходились кулаками и деревянными винтовками, на малокалиберные только начинали переходить. Вы же уже дошли до использования орудий большой мощности и тяжёлых танков, не говоря уж о всей номенклатуре состоящего на вооружении стрелкового оружия.

— Во-первых, ты прибедняешься, у вас уже была нормальная стрелковка и пулемёты. Во-вторых, танк и у вас уже был. Что после тебя он в монумент превратился — так ты за это ответственности не несёшь. В-третьих, про гонку вооружений слышал что-нибудь? Особенно если сам в ней участвуешь в меру сил и способностей.

— Интересно, до чего доиграется следующее поколение?

Марина пожимает плечами, словно речь идёт о чём-то само-собой разумеющемся.

— Очевидно, до радиоактивного оружия. Его и так должны вот-вот испытать. Подозреваю, применить хотят сразу массово всеми родами вооружённых сил. Насколько я владею информацией из того мира, боеприпасы для твоих орудий изготовить относительно просто, а по побережью южан, притом чуть ли не по дворцу самого Тима ты и так стрелял.

— Больше из пропагандистских соображений.

— А если бы спецбоеприпасами? Сколько бы там было квадратных километров выжженной и заражённой земли? Тем более, в той местности преобладают ветры, дующие с моря...

— Знаешь, в командовании ПВО тоже историю того мира почитывают. Уже есть приказ — при обнаружении любого неизвестного самолёта, на какой бы высоте он не шёл, незамедлительно поднимать все возможные силы с единственной задачей — уничтожение. Опасаются удара одиночной машиной со спецбоеприпасом. Боевое применение этого оружия в том мире было именно таким. К счастью, у нас хоть залейся авиационного топлива, да и ПВО куда насыщеннее, чем на тех островах. Возможность массированного удара по Архипелагу обычными боеприпасами я исключаю. Дальность даже новых машин — для ударов по Архипелагу — предельная. Значит, бомб понесут мало, и большую часть пути будут идти без прикрытия. Пустить вместе с обычными несколько машин со спецбоеприпасами — допустимо. Две-три бомбы в Великую бухту способны будут оправдать любые потери. Но я уверен в их неготовности к подобному риску, во всяком случае, на текущем этапе войны. Они ведь и на дугу шли в первую очередь, за аэродромами.

— Они могут попытаться, и скорее всего, пытаются подойти к решению этого вопроса с другой стороны, — может, Марине и кажется, но мозги сейчас необычайно ясны, — построят более тяжёлые и высотные машины. Способные достать до Архипелага с материка. Ведь главное это не Архипелаг, главное — это нейтрализация флота. Его нейтрализация откроет приморский фланг. Любые минные заграждения можно протралить, вопрос в потерях и готовности их понести. При перспективах занятия Приморья — они очень на многое смогут пойти. Точно так же, нейтрализация флота южан уже нам предоставит возможность активных действий на приморском фланге.

Сордар мрачно опустошает рюмку:

— Если закрыть глаза, то может показаться, что я сижу у ЕИВ, или в МГШ. Тебя иногда страшно слушать, Марина, особенно с учётом твоего юного возраста.

Марина залпом опрокидывает в себя очередную порцию не слишком подходящего в её возрасте напитка. Говорит, держась за горло:

— Я, как прямой потомок создателей Империи, обязана быть именно такой, и никакой иной. Это — моя война. И я сделаю всё, что смогу, чтобы в ней победить. Я Принцесса Империи и Истинный Чёрный Еггт Марина Саргон.

— И ещё страшно любящая не совсем подходящие к своему возрасту напитки моя младшая сестрёнка, — нарушает торжественную пафосность момента Принц Империи Сордар Саргон.

Марина в шутку пинает его кулаком в плечо.

— Тоже мне, принц, из принцевого — только статус, даже дворца настоящего нет.

— Почему? Есть, притом чуть ли не самый дорогой из современных.

— Это где? — подхватывает игру Марина. В какую сторону Сордар гнёт, в общем-то довольно очевидно.

— На то я и Принц Империи, только мне 'Дворцом' командовать надлежит.

— Что за 'Дворец'? — хотя ответ очевиден, прозвища есть у многих кораблей есть, притом не всегда обидные вроде 'занято-свободно'.

— Ты разве, не знаешь? Это широко известное в определённых кругах прозвище 'Владыки'. Как и любой действующий дворец, потребляет множество самых разных ресурсов. Хорошо, их у нас много... Да и бытовые условия — лучше, чем на многих кораблях. Потому и 'Дворец'. Да и средств на него ушло... Сильно побольше, чем на нелюбимый тобой 'Дворец Грёз'.

— Лучше бы два линкора было.

— Не скажи. Вещи, построенные из соображений престижа, тоже важны.

— Памятник пустому транжирству и честолюбию.

— Не совсем пустому. Когда Императрица там не проживает, 'Дворец Грёз' открыт для всех желающих. Притом, до окончания боевых действий — посещение бесплатно. Правила — общие для всех музеев. Неужели не знала?

— Не помню, — предельно честно отвечает Марина. На негативное воздействие спиртного на память можно списать очень многое. Но когда в собственные представления что-то в очередной паз начинает не укладываться — гораздо хуже.

Марина снова смотрит на город. Лучше опять попробовать на нейтральные темы переключиться:

— Тут заведено рассветами или закатами любоваться?

— Не в этом месте. К моменту изменения времени суток взрослым людям здесь уже не до того.

— Это мы тут крайне нетипичные, — хмыкает Марина.

— Восходами да закатами любоваться обычно вот туда ездят, — Сордар неопределённо показывает в темноту, — как раз на том мысе, где мы были. Только вот ты мне плоховато представляешься с кем-то на фоне восхода.

Марина кулак показывает:

— Это ещё почему?

— Ты — человек-функция, часть государственной машины, вроде меня как командира линкора. Или Кэрдин. Ты своего места ещё не нашла. Как встроишься — так и будешь крутиться, пока не сотрёшься от времени. Ты только это место пока не нашла.

— Машина уже сбои даёт, колёса всё сильнее друг за дружку цепляются. Тебе ли не знать?

— На мой век хватит, чтобы всё не начало разваливаться. Дальше — уже вы крутитесь. Мы достаточно сделали.

— Отдаёт трусостью...

— Скорее, обычной человеческой усталостью.

— Эорен за год почти выгорела, — глухо сообщает Марина, — думала, ты крепче.

— Меня ещё надолго хватит. Первые симптомы только. Десятилетиями ещё могут длится. Но даже у линкора есть срок эксплуатации. Металл может устать. Это люди такого права не имеют.

— Сам себе противоречишь, — угрюмо бурчит Херктерент. Не получается о чём-то лёгком рассуждать, хотя и честно пытается.

— Мир всегда был довольно противоречивым.

На этот раз Сордар и выпить ухитряется как-то совершенно невесело.

— На грустные песни стоит переходить? — осведомляется Марина, цедя спиртное сквозь зубы.

— У нас у всех семейная немузыкальность, — отмахивается Сордар.

С очевидным как-то глупо спорить.

— Пистолет есть? Дай по бутылкам пострелять.

— Не дам. Людей вокруг многовато. Да и не приняты здесь подобные развлечения. На природе пострелять — совсем в другие места ездят. Отвезти?

— Нет. Неохота проверять, кто из нас хуже держит руль.

С опозданием соображает — Сордару после подобного заявления может захотеться пойти доказывать обратное. Но адмирал только взгляд на сестру скосил, даже не пошевельнувшись.

— Странно, что местные не пытаются своё общество навязать.

— Я тут уже не первый год живу. Привыкли ко мне. Люди вообще ко всему очень быстро привыкают. В городке у Загородного никто не реагирует на машины ЕИВ.