До чего же детишки обожают рассуждать о том, что их совершенно не касается! Марина при любом раскладе полезла бы вытаскивать тонущего человека. Осень, Рэду или кого другого. Только игрушечная принцесса на этой базе ухитрилась теорию выстроить. Распространённый сдвиг в мозгах в определённой среде.

Может, из главного калибра долбануть? А то такие, как Осень, рискуют очень долго ничего не понять... Тем более, у таких, как Рэда на мир взгляд весьма специфический...

— То есть, ты хочешь сказать, что если бы тогда тонула ты, а не Рэда, я бы к берегу не подошла, позволив тебе сделать буль-буль?

— Нет, Марина, — решительно заявляет девочка, от прямоты её самой Херктерент неприятно становится, — я так не думаю. Ты мне точно так же помогла бы. Хотя я тебе, как и Рэда тогда, не нравлюсь.

В общем-то, прямота, проходящая по разряду огня главного калибра линкора, притом бьющего прямой наводкой. Игрушечная принцесса Марине на самом деле не нравится. Именно тем, что, в отличии от Хорт, банально лучше самой Марины. Хотя бы тем, что честнее, да и добрее. Хотя последнее и не очевидно...

— Помогла бы, — честно заявляет Марина, — хотя и не очень хочется устраивать проверку этому... Рэда не рассказывала, как перед этим она ссорилась со мной?

— По её словам выходило, что это ты ссорилась с ней, — спокойно заявляет Осень. Как говорится, вот и классика, двойной взгляд на одну проблему. Рэд ведь могла и затаить обиду. Пусть и на кого-то, тяжелее калибром, нежели она.

— Сама что по этому поводу думаешь? — жестоко, но Марина ещё мягкий вариант вопроса применяет.

— Думаю, что ты всё-таки не ссорилась с ней, — насколько можно верить людям, Осень думает так на самом деле.

Марина вскидывает руку:

— Предположим, я тебе верю...

Хотя с враньём у Осени, прямо скажем, сильно сложновато.

Марина и Коаэ сидят на берегу. Динка, Вьюнок и Актиния рыбачат с лодки. Осень и Рэда где-то в окрестностях ловят крабов. Хорт ещё в прошлом году освоила это местное умение. Игрушечная принцесса попробовала только в этом. В любом случае, ей с Мариной какое-то время лучше не разговаривать. Хотя Резиденция место такое, чем-то на подводную лодку похожее, где им всем ещё какое-то время никуда друг от друга не деться.

Змеедевочка всё по сторонам поглядывает. Зная её пристрастия, несложно предугадать её желания. Но тут уже самой Марине не больно-то хочется совсем уж всех от себя разогнать.

— Крабов хочешь пойти ловить?

— Не только, — Коаэ отвечает, как обычно, невозмутимо, — тут, на мелководье, много кого живёт. Большинство крайне интересно двигаются, охотятся, спариваются. Мы хотя бы эту часть океана можем изучить по-настоящему. Даже крабы эти, что на самом деле раки. Отличаются один от другого. Да и то, что они могут — далеко не всё под силу нам, господствующему на планете виду... Человек руку или ногу потерял — при нынешнем уровне развития медицины это навсегда. У ракообразного потеря конечности — только до следующей линьки. Да и сильны ракокрабы — человеку кость могут с лёгкостью раздробить.

— Вот только мы ракокрабов от конечностей избавляем с гораздо большей лёгкостью, нежели они нас. Тут маленьких детей учат не только пальцы в дверной косяк не совать, но и от крабьих клешней уворачиваться. Видела у ЕИВ любительские кинокадры как раз откуда-то отсюда, маленькая девочка, не старше пяти лет, ловит краба, чуть ли не больше её самой и тащит родителям, наплевав на все клешни. Руку ребёнка ракокраб в теории мог сломать, только уже у такой малышки мозгов куда больше, нежели у краба, и что куда важнее, она этими мозгами пользоваться умела.

— С Эридой ловила крабов. У меня даже крабовый нож есть, как у неё. Купила партию одинаковых и все раздала. Ловить и есть может, но не любит смотреть, как их варят.

— В этом вся Эр, словно не понимает, насколько одно невозможно без другого. Кстати, как у тебя с ней? Ну, ты понимаешь, о чём я... Эрида ведь уже нарицательное имя, — всё как-то возможности не было спросить, Коатликуэ отличается прямотой в суждениях, хотя и не такой убойной, как у подруги.

— У меня и у Дины с ней — как с тобой.

— Точно? Мы обе прекрасно знаем, разноглазая не никогда не станет заставлять, но нам обеим известно, как она умеет просить.

— Точно, — кивает Змеедевочка, — я не Эрида ни с самой Эридой, ни с кем-то ещё. Мне вообще девочки не нравятся.

— Хоть кто-то от общения с разноглазой не спятила!

— Относительно себя я в этом не уверена.

— Самокритично, — хмыкает Марина, — и в чём это проявляется?

— Помнишь я весной с принцем танцевала? Не знаю, как сказать правильно, но хочется ещё его увидеть... Слышала, он на этом острове живёт...

— Скажем так, здесь имеется вилла, принадлежащая их Дому. Интересующая тебя личность находится здесь. Насколько я знаю, призывного возраста достигнет только в следующем году. Этот год собирается наслаждаться жизнью. Включён в список гостей на свадьбу моего брата. Так что у тебя есть шанс увидеться... Ну, а дальше — от тебя всё зависеть будет... Только заранее предупреждаю, здраво свои шансы оценивай. Не питай иллюзий насчёт чувств, внешность у тебя более чем средненькая. Жизненные наблюдения подсказывают — такие звёзды мужского пола не больно-то любят умненьких девушек, способных его совершенство затмить. Хотя некоторых устраивает фоном быть. Сама понимаешь, готовых все его прихоти исполнять девушек тут пол-острова. Или хочешь, что бы я или Эр ему визит нанесла, а ты вроде как в сопровождении будешь? Кстати, об этом можешь и Динку просить, её принять тоже обязаны...

— Мне показалось, я понравилась...

— Наивная девочка! — хмыкает Марина. — Будь готова в избраннике разочароваться. Тебя не оценят, если только он не наделён специфическим вкусом. Но ты должна помнить, с кем он общался в школе — внешностью ты всем им проигрываешь. Говорила уже — умненькие нравятся далеко не всем... Будь запросы пониже — многим твои контакты могли бы понравиться... Что тебе в окружении Соньки не ищется? Она до недавнего времени общением с мальчиками не пренебрегала... Все принцев подавай, только поголовье этих существ в стране не то, чтобы очень велико.

— Мне кажется, он хороший...

— Словечко обо всём, и ни о чём... Я и не говорила, будто что-то плохое о нём знаю. Хотя теперь допускаю — читала невнимательно...

— Читала что?

— Всякое разное... — хмыкает Марина. — Хочешь, можем вместе сходить почитать? Он потенциально из тех, с кем возможно заключение брачного договора для меня. Соответственно, я обо всех его болячках и многих увлечениях знаю если не всё, то многое. Впрочем и ему о состоянии моего здоровья известно. Сейчас распространено договора заключать до поступления на военную службу. Великие не хотят оставаться без наследников. Хватило прецедентов прошлого, когда из-за поздних браков чуть не кончился Древний Великий Дом...

— Ты об Осени?

— О ней в том числе... Даже в простых семьях, где большинство призванных — рядовые такие случаи, как у них, не слишком частые... Из важного помню ещё, пересечений с нами было очень мало, каких-либо признаков вырождения не замечено, неполноценных или калек у них не рождалось. Так что, если пошустрее будешь — шанс и у тебя будет... Не скажу, что сильно большой, но от нуля отличный... Так как мне заняться сейчас нечем, могу с визитом напросится...

— Спасибо, Марина, но не надо... Я, я просто боюсь. В школе — одно дело, а тут — совсем другое.

— Как знаешь, — пожимает плечами Марина, — надумаешь — есть я и Дина. Кошмар даже лучше, так как её визит будет носить менее официальный характер. Что нужно уже тебе. Советую, подумать над моим предложением, так как свадьба Принца Империи — то самое мероприятие, куда сбегутся все, рассчитывающие на выгодный брачный договор в будущем. Учти, повезёт не всем, а только самым быстрым и наглым... Хотя, кому это я говорю, у тебя с наглостью всегда было плоховато. Ладно хоть, умеешь бороться за то, что считаешь нужным, только учти, принц — куда более сложная цель, чем право поступления. В первую очередь — из-за обилия других претенденток. Но тут уже ты можешь воспользоваться тем, чего не знают они, но знаю я.

— Вот над этим твоим предложением я подумаю, — следующую мысль Коатликуэ озвучивает после серьёзного раздумья. — Марина, можешь сказать — то что знаешь ты, Дине известно? Всё-таки, между мной и ей дистанция несколько меньше, чем между мной и тобой.

Марина трёт подбородок:

— В теории, там тоже есть обмен информацией. Но на практике, — показывает глазами в сторону лодки.

Впрочем, даже если бы Дину вовсе не было видно, её бы было очень хорошо слышно. Прыгает в лодке, встав в полный рост, что-то радостно крича и потрясая довольно большой рыбиной. Гарантированно пойманной не ей, но Кошмар же тоже при этом присутствовала! Уж очень старательно наводила она на себя серьёзность совсем недавно. Динка в состоянии первобытной стихии куда привычнее и всем окружающим, и ей самой.

Продолжение Мариной вполне ожидаемо. Динка вместе с рыбиной вываливается за борт, чуть лодку не перевернув. Впрочем, судёнышко осталось на волнах исключительно по той причине, что экипаж состоит из двух островитянок, учившихся обращению с подобными лодочками примерно с того возраста, когда Динка училась ходить.

Актиния с Вьюнком почти сразу втаскивают Кошмар обратно. Рыбина предпочла остаться в родной стихии.

В лодочке находится и штатный рупор для отдания команд гребцам. Актиния им и воспользовалась для сообщения на берег:

— Эта была самая большая. Варить мы уже наловили. Дальше ловить?

Марина руки рупором складывает. Обычно жалуются на громкость её голоса, а не на то, что её не слышно.

— Поймайте что-нибудь покрупнее, я супы не больно-то люблю.

— Крабов подналовим, если что! Их тут везде полно!

— Принято!

Змеедевочка вздыхает. Лучше, чем она, к Кошмару только Эорен относится.

— У Дины есть формальный доступ к достаточно серьёзным материалам. Стала бы ей сообщать про наличие у неё ещё и такой возможности?

Ещё раз вздохнув, Коаэ решительно мотает головой.

Возвращаются Осень и Рэда. Игрушечная принцесса гордо шагает впереди, держа на вытянутых руках весьма крупного краба. Из виденных Мариной в этом году представителей самого распространённого на Архипелаге вида этот входит в пятёрку самых крупных. Хм, Осень явно не знает: самые крупные — не значит самые вкусные. Хотя на любой охоте или её аналоге вопрос престижа и размера добычи — один из важнейших.

Рэда плетётся сзади, тащит по песку шевелящуюся сумку из металлической сетки. Совсем не притворно вытирает пот со лба. Правильно, первобытный инстинкт вылез, если есть добыча — ловить, пока ловиться. О том можно ли столько съесть и сохранить, думать будем потом.

Осень чуть ли не в лицо Марины ракообразного тычет:

— Вот! Смотри, какой здоровый! Может, лучше отпустить, чтобы положительно влиял на состояние популяции?

— Для ракокрабьего сообщества от теперь только едой может быть, — зевает Марина, — как-либо иначе дохлые экземпляры влиять не в состоянии.

— Но он живой был. Шевелился, когда я ловила, — недоумевающая Осень разворачивает тушку клешнями к своему лицу. Убеждается в отсутствии признаков жизни. Почти обиженно смотрит на Марину, будто та имеет какой-либо отношение к кончине ракообразного.

— Отчего он умер? — спрашивает девочка непонятно у кого.

Зевнув, Марина сообщает:

— Первый, и самый очевидный вариант, банально умер от старости. Ты очень неудачно решила поохотится именно там.

— Но он достаточно быстро бегал. Хотя я и стукнула его палкой довольно сильно, но он шевелился.

— Тогда другой вариант, вполне возможный, но совершенно не проверяемый. Умер от страха, с животными это тоже случается, никому не нравится, когда тебя начинают ловить, да ещё палкой бить.

Осень вертит краба, словно ожидая дождаться от него каких-либо ответов на предположение Марины.

— Ещё один вариант, тоже возможный, но требует предположения, что высшая нервная деятельность ракообразных более сложная, чем это принято считать. Людей он видел множество раз, наверняка, знал, что они довольно сильно различаются размерами. Но не знал, у людей физический размер и значимость в человеческом мире почти никак не связаны. Сам он, безусловно, считал себя одной из самых значительных личностей в крабьем мире. И из всех, пришедших на берег его, такого выдающегося, схватила самый маленький человек. Короче, умер он от смеха, что его, такого значительного, победили с такой лёгкостью.

Девочка голову на бок склоняет, откровенно копируя жест Марины.

— То, что ты описываешь, больше похоже на смерть от стыда.

— Ну, или так, — кивает Еггта, — но, в таком случае, следует признать наличие у ракообразных ещё более сложной нервной деятельности. Так можно додуматься до наличия у них как-то организованного общества. С которым, с крабьей точки зрения, мы ведём войну на уничтожение с использованием неконвенционных видов оружия. Они же могут противопоставить нам только диверсионную тактику, вроде убийства одиночек и нападений на склады... Или ты стукнула его палкой куда сильнее, чем тебе показалось, — заканчивает банальностью Херктерент.

Осень откровенно забавляется, слушая заявление Марины. Ракокраба, наконец, догадалась на песок положить. Но Еггта разошлась.

— И не смотри на меня так, палка, особенно в умелых руках, крайне опасное оружие. Им, за всё время существования человечества, было убито как бы не больше людей, чем всеми остальными видами вооружений вместе взятыми.

— А уж сколько ими было перебито крабов и других неразумных существ — и вовсе сосчитать невозможно, — цокнув языком, качает головой девочка.

— Варить его ты сама будешь, или девочек подождём? Пусть они лучше варят...— Марине, в общем-то, наплевать, хочется подловить игрушечную принцессу в незнании хоть чего-либо, тем более, лодочка теперь значительно дальше от берега, чем при непроизвольном купании Динки. Крабов готовить Марина, в общем-то, теперь умеет.

Осень деловито осматривается по сторонам.

— Там их ещё много, хватит всем. Но этого сама сварю сейчас и съем.

Костёр девочка разводит чуть ли не сноровистее самой Марины. Игрушечная принцесса сама не поленилась сходить за водой, благо недалеко. Весьма ловко поставила краба варить, добавив к нему в компанию ещё нескольких из сумки Рэды. Даже рюмку настойки в воду подлила, как здесь принято для придания крабам особого аромата. Впрочем, этим её интерес к бутылке и ограничился. Марина в возрасте Осени точно бы ещё и попробовала полузапретный напиток.

Но игрушечная принцесса слишком уж правильная. Марина чувствует, как может развиться ревность к человеку, который ничего плохого тебе не делает, но почему-то, во всём лучше, нежели ты.