— Я отсюда никуда не выхожу... Можно мне такую печать? У меня есть деньги...
— Деньги у неё есть, — ворчит Марина, — выходить ты отсюда можешь, если на то пошло. Будет тебе печать.
— А можно как у неё, — кивает на Рэду, — в чехле?
Актиния пинает Вьюнка.
— Не наглей!
— Она ничего чрезмерного не попросила, — хмыкает Марина.
Вьюнок показывает Актинии язык. Та отвечает тем же.
— Детишки! — выцеживает сквозь зубы Херктерент.
Кошмар почему-то смеётся. Похоже, на стол не первая партия раствора попала, предыдущую Динка в одиночку уничтожила... Или это Марина всегда худшее предполагает?
— Она у меня уже спрашивала печать, но я забыла. Честно! Если бы вспомнила, я бы тебе дала.
Марина демонстративно поднимает рацию. Связывается с хранилищем. Вьюнок — не самое редкое на Архипелаге имя. В каталоге такое есть. Нашёлся и вариант в футляре. Попросила принести.
Кивает Осени.
— Ты тут самая нормальная. Не заметила, случайно, сколько я разговаривала?
Девочка смотрит на часики.
— Не более двух минут.
— Ты когда её спрашивала?
Вьюнок пожимает плечами:
— Дня три назад.
— Притом у неё есть такая же рация и близкие к моим полномочия. Но мне понадобилось две минуты на то, с чем ты три дня справиться не могла. Что-то рано у тебя проблемы с памятью начались. Мне казалось, ты младше меня.
Динка смотрит озадаченно. Марина прикидывает, не пора ли звать медиков. Судя по рации в руке у Рэды, Хорт думает примерно о том же самом. От сеанса связи её удерживают только представления о субординации и знание, насколько вредно пытаться сделать то, что собиралась делать Херктерент.
Динка приподнимает верхнюю губу. Цедит по одному слову:
— Ну, я Кошмар, а не ты. Довольна? Подтвердила, это ты великая, а не я?
Актиния и Вьюнок сдвигаются за спину Рэды. Только Осень бесстрашно смотрит вперёд.
— Я не хочу, чтобы вы дрались.
Марина рукой махнула:
— Я не дерусь с теми, кто меня настолько слабее. В случае с Диной, ещё и намного пьянее.
— Шучу я так! — приподнимает голову Кошмар. Взгляд вполне ясный.
Осень руки скрещивает:
— Сейчас мне вас обеих хочется побить!
— Попробуй! — скалится Марина.
Рэда оказывается впереди Осени:
— По-моему, тут коллективно сходят с ума.
— Не дождёшься!
Осень, Вьюнок и Актиния переглядываются. Первой до чего-то додумывается более быстрая Вьюнок.
— Вон телефон. Похоже, пора Хейс звать.
— Лучше сразу Смерть. Она статуснее и главнее, — предлагает более рассудительная Актиния.
— Вы слышали? Так кого из них пригласить? — Осень иногда может выглядеть намного старше своего настоящего возраста.
— Старшего пожарного, или как тут эта должность называется? — Змеедевочка редко шутит, но уж если берётся, довольно яркая картина получается. — Что солнечные или тепловые удары бывают, я знаю. Но у них у всех, похоже лунный.
— Пожарник тогда зачем? — серьёзность на себя игрушечная принцесса нагонять умеет.
— Получишь когда-нибудь, язва мелкая, — угрюмо буркает Марина.
— Ты уточняй, кто конкретно подвергнется твоему физическому воздействию, а то из присутствующих мелкими ты называла пятерых.
— Душ из брандспойта при лунном ударе помогает, — напоминает о себе Змеедевочка.
— Тебя Софи 'мелкой' дразнила? — с притворным участием осведомляется Осень.
— Сейчас кто-то побежит прятать все острые предметы. Ибо я с трудом сдерживаю желание начать их применять.
Писк рации Марины. Пара односложных ответов.
— Вьюнок, иди, там у входа твоя печать лежит.
— Ой! А где это? А то я к ним оттуда не заходила!
— Всё сверху спускалась?
— Ну да.
— Рэда, иди покажи ей.
Актиния тоже посмотреть пошла. Осени и вовсе неуютно, когда Рэды нет поблизости.
— Выгнала детишек... Довольна? — осведомляется Кошмар своим обычным голосом.
— Ты сама-то от них по развитию не сильно далеко ушла. Осень так и вовсе далеко впереди тебя.
— Ты сама скоро у неё в хвосте будешь плестись.
— Тебе этим большее число лет предстоит заниматься, нежели мне. Обиднее будет.
— Я с ней равного ранга. Не так обидно.
— Заранее на поражение настроилась?
Ответить Кошмар не успевает. Стёкла чуть не вылетают от оглушительного вопля. Марина, прикрывает уши.
— Тревогу отменять не будешь?
— Зачем? Проверять бдительность нестандартными методами иногда полезно. К тому же, там Рэда и Осень.
Рация снова пищит. Марина с ленцой отвечает:
— Всё в порядке. Детишки веселятся.
— Это ещё относительно тихо, — зевает Кошмар, качая головой, — слышала бы что у Эриды творится!
— Они что, до плетей уже дошли?
— Не притворяйся!
— А-а-а! — Кошмар изображает понимание. — Я не об этом. У них фейерверки очень громкие. Но у Вьюнка сиреной воздушной тревоги тоже неплохо получается быть.
— Марин, — окликает Змеедевочка, — подари ей ручную сирену, чтобы голосовые связки больше не напрягала.
— Лучше я тебе наушники подарю!
Динка хихикает:
— У неё уже есть. Выпросила, чтобы хоть иногда ночами спать, когда Эр веселится. Нас тоже всегда зовут, но мы не всегда ходим. Её как-то не устраивает ночной образ жизни.
— Довольно обычный образ жизни многих дворцов. Привыкай и думай, сильно ли тебе такое нравится. Разноглазая ещё относительно безобидно развлекается.
Выбегает радостно верещащая Вьюнок. В руке серебристый футляр на цепочке. То и дело останавливается, прокатывая валик по каждой плоской вертикальной или горизонтальной поверхности, что попадается в поле зрения.
Бежит к Марине. Херктерент тяжко вздыхает. Первой поверхностью, к чему было приложено приобретение, оказались предплечья и бёдра самого Вьюнка. Хорошо хоть, по лбу прокатить не догадалась.
— Ой! Вот, спасибо-спасибо, Марина! А это правда, теперь совсем-совсем моё?
— Правда! — кивает Марина, подумав о степени заразности разноглазой, и насколько сильно у неё ещё работают тормоза.
— А подписать можешь?
— Где? Я не гравёр! — про лоб упоминать не стала. Вьюнок — островитянка, с неё станется из росписи Принцессы Империи сделать татуировку. Пусть и на лбу.
— Там книжечка была, — Вьюнок по сторонам озирается. В её одеянии что-либо спрятать невозможно. Любимый стиль купальников Эр, состоящих почти из одних ниточек заразил всех. Тем более, излюбленные покрои нарядов островитянок и так не сильно отличаются.
— Принесёшь — подпишу.
— Лучше печать поставь! — важно просит девочка.
Марина пожимает плечами. Печати с именами могут дариться любому человеку на любой праздник. Являясь либо дополнением к чему-то другому, либо самостоятельным подарком в зависимости от материала изготовления и стоимости. Вьюнку досталась стандартная МИДвовская с их символикой, обычно служащая дополнением к юбилейным или праздничным денежным выплатам. В книжечке есть и графа для имени получателя, и для имени наградившего. Хотя там чаще ставят печать МИДв, но может быть вписано и имя. Марины в данном случае. В любом случае, такая печать заносимой в 'личное дело' наградой не является.
Вьюнок хочет уже обратно бежать, но подходят Осень, Рэда и Актиния. Обтянутую тканью коробочку догадалась прихватить принцесса, обнаружившая незаполненные графы в сопроводительном документе.
К радости Вьюнка — и новому оглушительному воплю — Марина всё заполнила, попутно размышляя, куда бы Вьюнка и Осень отправить, чтобы подольше бегали. Три Кошмара рядом даже для выносливой Херктерент на сколько-нибудь длительный срок — как-то многовато. Неожиданно эту сложность решила Осень, оказавшаяся ещё и знатоком протоколов. Она и утаскивает Вьюнка рассказывать, в каких случаях достаточно поставить печать, в каких — подпись, а когда надлежит использовать и то, и другое. Актиния, хотя ещё недавно задирала нос, тоже оказывается, в этом совершенно не разбирается. Осень различия между девочками не делает. Рэда привыкла уже постоянно держать игрушечную принцессу в поле зрения. Впрочем, та и не стремиться из этого поля исчезать.
Окружение Марины опять сократилось до Кошмара и Змеедевочки.
— Ты на песочек-то прогуляться не передумала? — Марина припоминает, что особым постоянством в увлечениях Динка не отличается.
— Слушай, а я и не знаю теперь... Тут вполне достаточно наигралась. Больно уж легко побеждаю. Да и рассказывают всякое. Там и покалечить могут. У тебя, во всяком случае, получилось...
— Трусишь? — на этот раз язык мозги опередил. Марине, на самом деле, хочется чтобы Динка никуда не ходила, к не сильно умной Звезде это тоже относится. Дело не в том, что могут побить, хотя и в этом тоже. Искусственные трудности ради трудностей Марина считает нерациональными. Качества человека и другими способами можно проверить. Тем более, о качествах Динки мнение уже составлено, да и Звезда на грани принятия окончательного решения. Хотя Кошмар себе прекрасно синяков наставит и без посторонней помощи. Иногда кажется, что при постройке школьных зданий строители специально монтировали в некоторых местах дополнительные углы, чтобы об них Кошмар билась. Но теперь Динка может решить, будто Марина её к участию подталкивает, ибо упрёки в трусости Динка не переносит. Притом, из девушек своего возраста она одна из самых сильных. На этот раз, к счастью предпочла решить, слышит вопрос, а не упрёк.
— Не-а! Лениво просто. Упражняться много надо, а я не такая сильная как ты. Да и, — Динка хмурится, — мне кажется, я побеждала не всегда. Мне проигрывали специально.
— Не видела, судить не берусь, — хотя на деле уверенность стопроцентная, Кошмару ничего не показалось — Эшбадовки достаточно умные девушки с развитым инстинктом самосохранения. Это Динка говорит, чтобы они в полную силу дрались. Ага! Им ещё и дальше жить, и лучше без пятен в биографии. Родители Динки — люди из тех, кто обычному человеку с лёгкостью сломают жизнь. ЕИВ слывёт справедливым и принципиальным человеком, но как-то нет желания проверять, таков ли он на самом деле. Отсюда вывод: самой Марине тоже нет смысла никуда идти. Выиграет, и гораздо более легко, чем в прошлом году. Слишком засветилась. Да и у Эшбадовок пол-острова знакомых, наверняка уже всем разболтали о желании Динки блеснуть на песочке. В определённой среде информация быстро распространяется. Выводы там тоже делать умеют. Тем более, теперь все знают, у кого именно служит Смерть. Хорошо, что про лень Кошмар сказала сама. Крайне свойственное ей, особенно относительно учёбы, качество.
— Посмотреть не хочешь? Ну, как я бьюсь?
— Мне того раза достаточно было. Я смотреть не очень люблю. Да и в состязаниях особого смысла не вижу.
— Потому что опять выиграешь.
— В том числе, и поэтому. Смысл состязаться, когда победитель известен? Это ведь не мирренские морпехи, награда в состязании с кем — жизнь. Эти стрелки, ни разу не выстрелив в твою сестру, тем не менее почти вывели её из строя.
— 'Почти' не считается, — озорно щурится Кошмар.
— Если бы её увезли пускающей слюни в смирительной рубашке такое 'почти' было бы лучше? Тоже ведь осталась бы жива.
— Не говори так!
— Мы все на войне. Кто-то дальше, кто-то ближе. Прилететь может любому. Меня чуть в Столице не убило, на территорию школы падал сбитый бомбардировщик.
— Это ещё до меня было!
— Меня с Софи чуть не убило уже при тебе. Твоей сестре отпуск дали ещё и затем, чтобы нервы подлечила, пока мозги на прогулку не ушли. Они, знаешь ли, очень плохо обратно возвращаются. Представляешь, приходишь к Эор, а она тебя не узнаёт.
— Мама тоже говорила, — голосок Коаэ снова тот самый, лучше всего подходящий для рассказа страшных историй, — как здесь оказалась, чуть с ума не сошла. Всё-всё другое. Люди, язык, машины... Её сбили в первые часы, как оказалась здесь. Привезли, думали головой ударилась. Говорят, всё слышит, но не понимает, ни слова. И всё-всё чужое. Даже небо и солнце. Не помнит, сколько дней прошло. Думала, умерла и попала в ад.
— Это где? — бесцеремонно осведомляется Кошмар. — Ты говорила, да я забыла.
— Нигде, — хмыкает Марина, — но ничего хорошего там нет.
— Кажется, вспомнила, — Кошмар щёлкает пальцами, — это где холодно и ледяной ветер обсидиановыми лезвиями швыряется?
— Поблизости, — Коаэ редко улыбается, а уж такой жутковатой улыбкой — в особенности. — Только там жарко... Мама тогда что-то стала понимать, когда с ней впервые заговорили на человеческом языке. Не таком как дома, но понятном. Помнит, первое, что спросила — 'Вы — ангел? Я умерла?'
— Ангел — это мутант, вроде человека с крыльями?
— Не знаю, не видела, рисуют их всякими разными. На Юге утверждают, что видят их иногда.
— После того, как выпьют смесей покрепче, что ты, Дин, намешала.
— Я же ничего не хотела...
— Так обычно говорят, когда пороховой склад взрывается.
— Моя мама тоже не хотела здесь жить, — замечает Коаэ, — просто не знала, что ещё один мир существует. И чуть не умерла от обычного страха, оказавшись в нём. Страх может убивать. Именно страх чуть не убил Эорен. Причём, в основном тот страх, что внутри её.
— Коаэ, ты в медицинскую службу флота не думаешь пойти? Хотя, да, — Марина усмехается, — те, кто поступает куда собираешься ты, призыву и мобилизации не подлежат.
— Я так не смогу, — решительно заявляет Змеедевочка, — не воспользуюсь Правом, пойду добровольцем или буду повестки ждать, всё равно всех призванных 'сордаровцев' отправляют на командный состав учиться.
— Про Право Поступления не забывай.
— Я помню, — кивает Змеедевочка, — но не смогу, если буду знать, что люди, мне это Право обеспечившие там, где меня нет. Я не хочу себя прячущейся ощущать.
— Кто-то должен быть там, а кто-то оставаться здесь. Я буду полезнее там, ты же — наоборот.
— А Софи? Такие, как она раз в несколько столетий родятся. Но она хочет пойти. Должна пойти. И она пойдёт. Ты знаешь, это не лесть.
— Знаю, — кивает Марина.
— Поэтому пойду и я.
— И я, — эхом отзывается Кошмар..
— У меня с тобой — год разницы, — улыбка Коатликуэ чуть заметна, но она есть. — Не думаю, что за это время всё кончится. С тобой, Марина, у меня и вовсе один год.
— Все вернёмся, — Марина чувствует, надо что-то жизнеутверждающее сказать, но такие речи плоховато выходят, — снова здесь соберёмся, так же посидим.
— Не все смогут прийти... Глядя на вас, пойдут воевать многие другие. Кого знаем, и кто нам неизвестен.
— Раз мы Империю создали, значит наша задача быть в первых рядах защитников. Мы вернёмся!
— Надеюсь на это, — выдыхает Змеедевочка, — но будущего видеть нельзя...
— Потому что это мы его создаём!
— Я ведь тоже одногодка с тобой, Марина, — опять Херктерент не заметила, как Рэдрия подошла, — даже чуть старше. Значит, и мне с тобой в один год идти. Надеюсь, что хотя бы Осени не придётся.
— Есть у неё такие шансы... Но ведь она не обязана...
— Она похожа на ту, кто станет прятаться?
— Нет, — одновременно сказали Марина, Дина и Коатликуэ.
— Опять об огне, что горит не здесь? — Осень не любит далеко от Рэды находиться. Тоже незаметно подошла. Не подслушивала, но выглядит, будто каждое слово слышала.
