— Он нас уже затронул. В прошлый раз. Притом гораздо сильнее, чем любую из вас, — девочка скучно констатирует известный факт — в ту войну её Дом погиб почти в полном составе, да и отец был тяжело ранен. В известных Марине семьях, без разницы какого статуса, за Великую войну это наивысший уровень потерь. — Пока нам везёт. Но такое везение не может быть длительным. Статистика — слишком жестокая наука. Но я говорю — дойдёт очередь до меня — тоже пойду. Как и все вы.

Кошмар поднимается. Разливает на всех. Ухмылка невесёлая:

— Предлагаю выпить, чтобы 'Дзиара' когда-нибудь вышла в море. Со всеми нами на борту!

Дзинь!

Марина не может, чтобы последнее слово оказалось за кем-то другим.

— Мы победим! И все вернёмся, но не увидеть этого может как раз 'Дзиара' — уже давно облизываются на столько тысяч тонн высококачественной стали.

— А не плевать ли всем нам будет через несколько лет, — решительно заявляет Рэда, — на всю эту сталь, и даже золото, если мы просто будем живы? 'Дзиару' и новую можно будет построить. Вот людей возвращать никто не научился.

— Не хочется мечту Эорен убивать, — усмехается Динка, — она об этой 'Дзиаре' мечтает. Даже сейчас.

— Интересно, кто-нибудь мечтает о детях? — Осень спрашивает, а Марина жалеет, что не знает её настолько хорошо, чтобы оттенки интонаций различать. Впрочем, именно Херктерент решает ответить, когда надоедает смотреть, кто кого в гляделки переиграет.

— Из тех, кого ты не знаешь, но имеешь шанс увидеть, только Динкерт.

— Почему-то, когда я её имя слышу, мне хочется по чему-то деревянному постучать, — зло бросает Рэда.

— Когда-то я могла посоветовать тебе начать поиски деревяшки со своей головы, — усмехается Марина, — но сейчас, пожалуй, полностью поддержу. Ибо сама при воспоминании о ней аналогичные эмоции испытываю. Думаю, Осень, ты скоро сможешь понаблюдать финальную стадию занятного биологического процесса — мутацию из ласточки в курицу. Стоило учиться идти? Могла бы уже приступить к процессу размножения, если так не терпится! Специально подчёркиваю, для неё именно процесс вынашивания и выкармливания представляет наибольший интерес, а не предшествующий процесс.

Хихикают даже Вьюнок и Актиния. Впрочем, при простоте нравов и широте взглядов жителей Архипелага, неудивительно.

— Я даже не знаю, Марина, права ты или нет, — качает головой Осень.

— Выбор прост, как мычание. Либо ты реализуешь себя в том, что тебе наиболее близко, раз уж на тебя столько ресурсов потрачено, либо воспроизводством человеческих ресурсов занимаешься. Для меня или тебя возможен момент передачи процесса воспитания наших биологических детей специально обученным людям. И то, может возникнуть потребность передать имущество биологически не имеющему к тебе отношения человеку, кто сможет им управлять. Мы все тут знаем одного человека, у кого имущества крайне много, но попробуйте представить её управляющей хоть чем-нибудь...

Понимающие смешки. Транжирство Эр — слишком известная вещь. С ним в том или ином виде уже все сталкивались.

— Да и Осень, сама ведь прекрасно знаешь, для меня весьма много сделала человек, который с биологической точки зрения мне никто. Я о Кэрдин, если что.

— Я поняла, — кивает игрушечная принцесса, — тебе не очень повезло в жизни. Самым близким человеком на раннем этапе жизни у тебя оказалась не мать. Ты такие отношения на всех вокруг и проецируешь. Но знаешь, бывает ведь и по другому.

— С Рэдой этими умными мыслями делиться не пробовала?

Хорт умеет криво ухмыляться ничуть не хуже Марины.

— Я с Осенью много о чём разговаривала. Пока, если переводить сказанное тобой на свою жизненную ситуацию, роль специально обученного человека меня полностью устраивает. Более того, у меня это неплохо получается. В остальном я с тобой, скорее согласна, Марина. Смысл осваивать всё, что нам преподают, если собираешься заниматься в жизни тем, для чего достаточно начальной школы и курсов младшего медицинского персонала? Тебя, Вьюнок, у родителей изъяли за ненадлежащее обращение. Меня мать просто бросила. Так что о роли матери в жизни я знаю только биологические подробности. Лень было за резиновыми изделиями сходить?

— Но тогда тебя бы, Рэда, не было бы, — логично замечает игрушечная принцесса под смешки Вьюнка и Актинии.

— У этой женщины есть дети, что живут вместе с ней. Не бедствуют. Тогда почему выкинули меня? В зеркало глянь — когда двое хотят одного и того же, сама видишь, какие замечательные результаты получаются.

— Но ты ведь очень хорошая, Рэда. И если бы всё было, как ты говорила, ни книжек чудесных не было бы, ни тебя рядом со мной.

— У Рэды раньше времени развился материнский инстинкт, — с позаимствованным у Марины выражением лица ухмыляется Кошмар.

— Дин, если я доживу до твоей погребальной церемонии, то от меня там будет лента с надписью 'Самому лучшему Кошмару на планете!' — Рэдрия, наконец, научилась в остроумие.

Осень задумчиво трёт подбородок:

— Как там правильно окопники Великой войны пили? 'Чтобы я похоронил вас прежде, чем вы похороните меня'. Правильно?

— Был и такой вариант, — хмыкает Марина, — их вообще, очень много вариантов было. Чуть ли не у каждого полка, или корабля первого-второго рангов, свой. Да на два умножить.

— Выпьем за всё за это, — кивает игрушечная принцесса, — И да, Рэда не смотри на меня так. Предлагаю именно я, и именно всем. Мало в жизни было и будет таких вечеров, что запомнятся надолго. Надо не забывать, что жизнь — это не те дни, что прошли, а те, что в памяти остались. Коатликуэ, наливай! Я прекрасно знаю, что означает твоё имя. У носившей его до тебя власть и над смертью, и над жизнью была!

— А у самой Коатликуэ платья из змеиной кожи нет, — в очередной раз нарушает торжественность момента Марина, — превзойди Эриду по безумию, подари Коаэ такое.

— И подарю! — смеётся Осень, — Уже налито? Отлично. Тогда... За Жизнь, что невозможна без Смерти, и за Смерть что не существует без Жизни!

Дзинь!

— Плохо никому не станет? — язвительно интересуется Марина после того, как все выпили.

Кошмар сразу почуяла, куда ветер дует:

— У меня только одна такая бутылочка была. Та, что ты вылила.

— Смотри, чтобы новые не появились! — грозит пальцем Марина.

— Не появятся! — Кошмар предупреждения Марины прекрасно понимает. И отлично знает, что они бывают только однократными.

— Осень, — Вьюнок себе верна. — А можно я бутылку себе на память заберу? Она уже пустая.

— Марину спрашивай, это имущество её дома, — как обычно, игрушечная принцесса права. Вьюнок же явно руководствуется территориальным принципом: кто из Старших в какой части Резиденции живёт, та ей и принадлежит.

— Можно?

— Забирай! — отмахивается Марина.

Вьюнок тут же прокатывает по этикетке свою печать:

— Дату поставить можешь?

— Это и Дина или Осень могут сделать, — вредно хмыкает Марина.

Осень по мелочам не вредничает. Херктерент кажется, что эту бутылку она ещё увидит. Вьюнок достаточно упорная, обязательно дождётся, когда у неё настроение улучшится. Пока заинтересована в основном в добыче вещей, что являются ценностями только для неё самой, не представляя особого значения в глазах окружающих.

— Марина, а можно сюда ещё девочек позвать?

Херктерент ухмыляется:

— Теперь снова Осень спрашивай, ибо сейчас она и Рэда в этой части Резиденции живут, и им лучше знать, нужны ли ещё гости.

— Что-то я не понимаю, то ты тут главная, то она, то вообще не поймёшь кто!

— Привыкай! В жизни будет много куда более сложных вопросов.

Вьюнок из тех, кто из множества стоящих пред ней задач может выбрать одну и сосредоточится именно на ней.

— Каких именно? — интересуется Осень, прежде чем Вьюнок открывает рот, уточняет: — Сразу скажу, всех нельзя, тут слишком мало места. Да и среди тех, кого Эрида пригласила мне нравятся далеко не все.

— Да ну их, танцорок этих, — решительно машет рукой Вьюнок.

Марина замечает, что Актинии сказанное не понравилось — как-никак одна из 'этих танцорок' её сестра, с некоторыми она дружит, правда не особенно близко, да и она сама формально относится к эшбадовкам.

— Я наших имела в виду, ну тех, кто со мной приехали и Оэлен ещё, без неё нас бы тут никого не было.

Осень размышляет вслух:

— Твоих подруг я совсем не знаю, пусть приходят. С Оэлен уже мне будет не лишним познакомится, как-никак, в одних стенах нам ещё несколько лет вместе жить.

Очередной восторженный вопль. Марина успевает схватить за руку собравшуюся убегать Вьюнка:

— Куда направилась?

— Опять тебя спрашивать надо? — дуется девочка.

— Может, сначала научишься сперва отвечать на вопросы, что тебе задали, а не придумывать свои собственные. Что я спросила?

— Куда направляешься... Но Осень же разрешила девочек позвать...

— А я запрещала?

— Я за ними хотела пойти.

— И долго ты за ними по территории бегать собиралась?

— Пока бы всех не нашла, — логично предполагает Вьюнок.

— Я думала, телефонная связь несколько десятков лет назад изобретена. Аппарат, если что, вон там стоит. Телефонный номер у каждой спальни есть.

— Но я не помню.

— Там список рядом лежит. Оэлен думаю, найдёшь. Твои подруги — резервные номера с двадцатого по двадцать четвёртый. По двадцать третьему можешь не звонить — это ты сама. На связь в пределах острова ограничений нет.

Марина отпускает девочку. Но та убегать не спешит.

— Ну что ещё? — вздыхает Херктерент.

— У меня телефонный номер есть? Как в своём доме? — спрашивает почему-то шепотом.

— Ну да, — пожимает плечами Марина.

Раздаётся вопль, громче всех предыдущих. Рация начинает пищать, когда он ещё не затих. Марина едва успевает ответить, как Вьюнок возвращается. Чем-то жутко довольная.

— Только не говори, что звонить не умеешь!

— Почему? Умею! Я позвонила уже! На первом, то есть двадцатом, была Звезда. Они все у неё сидели. Сказали, что скоро придут.

Марина манит пальцем Дину. Говорит, чтобы слышала только Кошмар:

— Я не знаю, наигралась ты в кровавый песочек или нет, но учти, подерёшься со Звездой — я не стану разбираться, кто начала, вылетите отсюда обе, ты — в Столицу, она — туда, откуда приехала. Понятно?

— Я с одного раза вполне понимаю! — задирает нос Кошмар. Так и хочется щёлкнуть.

Чем больше людей вокруг, тем легче оказаться в одиночестве. Чего Марина и добивалась. Динка вполне мирно болтает со Звездой. Актинии достаточно общества Вьюнка. Осень знакомится с Оэлен. Троица нашли что обсудить с Рэдой и Коаэ.

Марина наблюдает со стороны. Вроде она здесь, а вроде и нет её. Привычное по прошлому состояние. Продолжается всё это недолго.

Осень берётся за свою рацию. Сразу же принимается искать глазами Марину. Херктерент подзывает девочку.

— Что-то случилось? — хотя и так ясно — ничего не произошло. В противном случае первой подала бы голос рация Марины.

— Близкая подруга Софи звонила. Спрашивала, можно ли ей зайти. Я против неё ничего не имею, но не знаю, нравится ли она тебе?

Марина щурит один глаз. Игрушечной принцессе совсем не обязательно знать, что это как раз она весьма сильно не нравится самой Марине. Прежде всего — своим совершенством. Пусть зависть и довольно скверное чувство, но пока не выплёскивается, пусть где-то там глубоко булькает.

— Сама бы её сюда пустила, не будь меня здесь?

— Пустила бы, — ровно отвечает девочка, — при ней Звезда и Дина точно не поссорятся. Я знаю, Дине Звезда не нравится.

Надо же, насколько сообразительная. Хотя, при наличии трёх Кошмаров в одном месте Хейс поблизости точно не помешает. Марина так и не определилась окончательно, как ей теперь к Хейс относится. Хотя бы по той причине, что сама с ней больше полугода не разговаривала.

— Пусть заходит.

Сначала Марина хотела заранее обидеться, но чуть подумав, вспомнила инструкции охраны. Где находится сама Марина по первому требованию известят только Софи. Хейс по внутреннему статусу приравнена к Эриде или Осени. Им на вопрос о Принцессе Империи ответят только спросив саму Принцессу. Однако на вопрос о нахождении любого из гостей получат полную информацию. Три Кошмара довольно часто мозолили глаза Хейс, и их исчезновение из поля зрения могло насторожить. Если вспомнить интуитивное чутьё Сонькиной подружки на неприятности... В общем, обижаться не за что. Стоит ли ругаться — посмотрим по обстоятельствам. Надо только так пересесть, чтобы вход было видно, а сама она в глаза не бросалась.

Хейс себя ждать не заставляет. Как-то тише становится, когда она появляется. В бухточку с мелкими судёнышками входит линкор. Девочки и совсем юные девушки откровенно завидую великолепию тела Хейс. Это Марина выше такой зависти. Хотя и сейчас завидует гармонично сложенным мозгам. Купальник довольно откровенный, белый с золотой каймой, но Хейс и в прошлом году похожий покрой носила. Не стоит прятать поводы для гордости. Хейс по-прежнему самой собой остаётся, влиянию разноглазой на излишнюю лёгкость нарядов, в отличии от всех присутствующих, кроме Марины, не подвержена.

Хотя, как нет, оттенок влияния Эриды всё-таки присутствует в виде цепочки белого золота на талии и переплетающихся на левом плече. Впрочем, память услужливо подсказывает, тут никакого влияния нет, это Сонькины подарки. Как по мнению Марины, так нормально, когда близко общаются люди с разным уровнем доходов, та, у кого денег больше заваливает ценностями ту, у кого меньше. Так было чуть ли не от начала времён, так будет всегда. Вот то, как именно дарится, и как принимается — отдельная тема в каждом случае.

Бутылка в руках у Марины больше для вида, но тут невольно захотелось отпить. Даже два совершенства в одном месте — слишком много. Хейс же ещё ухитряется светиться каким-то совершенно спокойным и уверенным счастьем. Сомнительно, что она так выпадала из реальности, как сестрёнка. Ну правильно, Сонька в этой парочке отвечает за чувства, Хейс — за разум.

С Осенью здоровается вежливо, но не церемониально, впрочем, это как раз девочка не любит церемониальных приветствий. Хейс же всегда точно знает, когда надо слушать, что говорит сам человек, когда — читать протоколы. Ни разу не ошиблась.

Лёгкое напряжение было, но сразу же пропало. Когда Кошмар ищешь, всегда ждёшь, что обнаружишь её с телесными повреждениями произвольной степени тяжести, это Марина знает по себе, а Хейс очень быстро своё мнение о людях составляет. Тут Кошмара с аналогами в поле зрения три должно быть, плюс ещё Звезда.

Но все целы, можно и расслабиться.

— Привет, Хейс, — машет рукой Марина. К бутылке она всё-таки приложилась. — Хорошо выглядишь!

Осень ничего не заметила, но Хейс знает, как Марина язвит.

— Привет! Давно тебя не видела.

— Ну так Архипелаг большой, всяких интересных мест много...

Игрушечная принцесса взглядом с Мариной встречается. С наблюдательностью полный порядок.

— Марина, я тебе не нужна?