— Эти законы никто не отменял, указ — красивый пергамен. Ты даже видела, у меня в Столице дома в кабинете висит. Да и женщина эта для тебя немало сделала. Могла бы и повежливее быть.

— Извини!

— Спишем на подростковую колючесть.

Марина скрещивает руки.

— Можно подумать, ты в своё время лучше была.

— На предмет вежливости? Хуже, гораздо хуже. Против меня тогдашней ты вообще, пушистенькая. Тогда все кому надо и не надо, занимались развитием литературного языка. Я, разумеется, самых современных писателей читала. С некоторыми лично общалась. Язык развивали, в основном за счёт придумывания новых слов и использования того, что пишут на заборах. Мне это казалось очень современным. Командир дивизии морской пехоты сказал, от своих бойцов таких слов не слыхал, как от молоденькой Ягр. Я очень довольна была.

Марина вздыхает:

— Сордар очень много раз переживал, слушая меня, что искренне жалеет о том, что в наших школах очень давно отменены телесные наказания.

Пантера, дурачась, вскидывает руки к щекам.

— Такой чудненький пухленький ребёночек был! Как игрушка плюшевая. Так заобнимать и хотелось. Так мило покраснел, когда я при нём выругалась!

— Припомню ему!

Пантера с ухмылкой кивает. От девчонки с разбойничьим характером кое-что у неё осталось.

— 'Страсть' упаковать и в Резиденцию отправить, или сама отвезёшь?

— Отнесу. Эор точно крепко втрескалась, раз о Дине забыла, вдвоём с подругой отправившись дальше гулять. Хотя, там ещё я была, Дина и Коаэ.

— Не прибедняйся и не завидуй, — хмыкает Патера, — ты прекрасно знаешь, как вызвать машину, да и гвардейцы сестрёнки под дверью оттираются. Вообще бы тут были, ни будь я лицом, обличённым особым доверием ЕИВ.

— Как всё сложно у нас!

— Флакон хотя бы взгляни! На какие места наносить знаешь?

— Тебе откуда показать? Снизу или сверху? Чем флакон-то такой особенный?

— Вижу, знаешь, — хмыкает Пантера, — Флакон из особой партии, таких всего тысяча два на страну. Каждый — номерной.

— Хм. Почему тысяча два, а не десять или сто?

— Потому что у меня ровно одна сестра, а не какое-либо иное их количество.

— Хм... Как сложно всё. Как они сюда попали? Мне казалось, коллекционными вещами вещами только в столице торгуют.

— Иногда по регионам распределяю. В зависимости от численности населения, и иных факторов. На Архипелаг отправлено три. Один куплен, и ты думаю, догадываешься кем.

— Адмиральша, — скалится Марина.

— Точно! — машет рукой Пантера, — Второй — теперь твой. Третий — в свете надвигающихся событий, думаю тоже недолго простоит. Хотя, скорее всего, будет куплен в складчину. Охоты такого уровня на Архипелаге никогда не было.

Марина открывает коробочку. Флакон напоминает украшенный резьбой драгоценный камень.

— У Соньки такого нет, — замечает Марина.

— У тебя теперь есть. Можешь, теперь похвастаться ей, как хорошо ты в определённых вещах разбираешься. Понюхай!

Притёртая пробка вынута.

Почему-то в мозги лезет бантик на новогодних трусиках Рэды. От Хорт несло чем-то похожим. Как от самой Соньки и разноглазой. И больше, пожалуй, никто так не пах. Хотя у Марины всегда были проблемы с обонянием.

— Не пойму, зачем так упаковывать? Тут флакон чуть ли не ценнее содержимого.

— Потому что людям определённого статуса надлежит пользоваться такими же статусными вещами. Жаль, не получается тебя этому научить. Как ни стараюсь. Ты вовсе не пользуешься духами.

— Пользуюсь!

— Самой мне могла бы сказок не рассказывать, — Пантера наклоняется вперёд, — от тебя пахнет чистотой, но не косметикой. Кошачья моча или твоя любимая амбра, как закрепитель запахов при длительном использовании, придают телу человека специфический аромат, что быстро жарой не перебивается. Уж в чем, а в ароматах я куда лучше тебя разбираюсь.

— Теперь по-другому пахнуть буду! — Марина кровожадно смотрит на флакон.

— Знаешь, есть стиль такой 'естественной красоты', усиливающий запах чистого тела.

— И где тут естественность?

— Нигде. Я же, сказала, такой стиль. Ты на ценительницу подобного стиля похожа, но ей не являешься. Просто чистенькая. Как и должно быть.

— Сказала изобретательница много чего. Той же 'Тайной страсти'.

— Ну, что поделать, люблю я деньги. Они лучше всего пахнут!

— Честная ты!

— Стараюсь. Особенно, в области запахов... Хотя, на имя себе я уже заработала...

— Я знаю.

— Я только одну видела, кто на сто процентов стилю 'естественной красоты' соответствовала, при этом ничего не зная о нём.

— Это кто?

— Ты её тоже знаешь. До недавних времён косметикой пользовалась чуть ли не меньше тебя.

— Ну а сейчас? — скалится Марина, — освоила искусство пред сестрёнкой прихорашиваться?

— Ей это самой стало нравиться. Не спорю, не без влияния твоей сестры. Кажется, стала понимать, что надо какие-то усилия прикладывать, чтобы идеально выглядеть. Годы-то летят очень быстро. Не у всех есть такие отклонения, как у меня или сестры.

'И это она специально Кэретту не упоминает! Вот уж там во внешности отклонение на отклонение. Притом все до одного положительные. Выглядит ровесницей Софи. Не матерью. Я кое-что в женской красоте понимаю. С такой женщиной рядом... Да Кэретта всё объяснила, но всё равно, странно слегка, что нас двое, а не больше... Хотя, ещё один вариант Соньки или самой себя рядом я бы не перенесла. Кошмара хватает!'.

— Слушай, может оставим любовные отношения Соньки в сторонке?

— Что не так? Твои-то пока ещё не пришло время обсуждать. Когда время дойдёт, думаю, ты со мной подробностями поделишься?

— Поделюсь. Знаю, ты, как и Кэрдин, информацию коллекционируешь. Но ты её для себя собираешь, и не разбрасываешься. Твоя же любовь к образованию новых пар в великих домах меня и вовсе не касается.

— Я не только у Великих множество пара образовала. Включая некоторые только из девушек.

— Сводня!

— Вполне себе род занятий. Никто не жаловался!

Марина усмехается:

— Попробовали бы, зная кто у тебя сестра!

— Люди обожают приписывать ей то, чем она совсем не занимается. Кэрдин шутит — иногда жалеет, что не мужчина, тогда бы её ещё обвиняли в похищениях и изнасилованиях несовершеннолетних школьниц.

Марина зевает:

— Тут трагизма накал меньше. Да и мальчик зачастую сам не против будет... С настолько известной личностью.

— То же верно и про девочку в варианте с мужским вариантом Кэрдин... Да впрочем, и текущий хорош!

Марина скалится в ответ, показав с двух рук неприличные жесты. Заканчивает, впрочем, весьма слащаво:

— По девочкам?

Кажется, Марине удалось осуществить детскую мечту и разозлить вечно невозмутимую Пантеру. Правда, когда о подобном мечтала, Марина воспринимала Красную Кошку как подругу Кэретты и проецировала на неё отношение к Императрице. Хотя Пантера не считала Марину по определению виноватой хоть в чём-то. Делала вид, что не замечала, что творила в 'Красной Кошке' предоставленная сама себе обиженная на всех девочка. Даже защищала её пред Кэреттой, списывая происходящее на детские шалости. Императрица, когда хотела, тоже старалась конфликты не обострять. Притом прекрасно видела — нелюбимая дочь всеми силами старалась конфликты провоцировать.

Но Красная Кошка оказалась мудра. Марина всё запомнила, что и привело потом к обращению за помощью именно к Пантере. Результатами тогдашнего визита Марина и по сегодняшний день более чем довольна. Всё-таки, играет определённую роль, что у Кошки раса на все сто материнская, только рост на тот же процент отцовский. Невозмутима... Временами даже страшно. Наверное, именно из-за этой причины Марина в своё время Змеедевочку заметила. Рисовать тогда сама Марина на таком же уровне могла. Коаэ своё умение продолжает развивать, это Марина поняла: после 'Гибели Кэрдин' выше она уже не прыгнет. И удачно — со своей точки зрения — от неё избавилась.

Вот только Змеедевочка слишком уж талантливой оказалась... Но Марина сама от 'творческого наследия' отказалась, так что нечему завидовать теперь. Самое смешное, уровню Марины при создании 'Кэрдин' до сих пор завидует сама Коатликуэ.

Как говорится, бывает в жизни... Всякое разное.

— Марин, я думала, ты интересуешься информацией куда более высокого уровня...

— Информация интересна на всех уровнях. Тем более, про чью-то личную жизнь, — Марина ухмыляется — главным образом затем, чтобы позлить Пантеру.

Попадание есть. Но рикошет! Пантера давно уже научилась стрельбу куда более опытных противников игнорировать. Под человеческие снаряды, в отличии от корабельных, вполне возможно выставлять броню в несколько слоёв. Если знать, под какими углами эту броню разворачивать, то огонь прекрасно можно и выдержать. Тем более, в случае с Мариной это так... Полигонные стрельбы, когда боевые не завезли по определению.

Пантера вскидывает руки пистолетиками. Делает вид, что стреляет в Марину, и дует в стволы:

— Мимо! — усмехается принцесса.

— Если ты заметила, то я и не стремилась попадать! Смотри, не все на этом шарике такие добрые, как я.

— Либо они не выдержат мою стрельбу. Либо я не выдержу их. Это вечно.

— Марин, у тебя в философию так себе получается.

— Лучше то, что есть. Пока не стало никак!

— Насколько я знаю, — пожимает плечами Пантера, — ты абсолютно здорова.

— Ох уж эта осведомлённость Домов друг о друге!

— Что поделать! — хмыкает Красная Кошка. — Почему-то большинство людей хотят видеть здоровыми и преуспевшими своих детей и внуков. Запрещать им подобные желания — одна из самых больших возможных глупостей. Кстати, известные мне действия, что предпринимались против тебя, были предприняты исключительно из-за недостатка информации.

— Хочешь сказать, я опять во всём виновата? — капризно пыхтит Марина.

— Не пытайся изображать из себя ребёнка, этим многие балуются, и в в твоём возрасте, и гораздо старше. Но тебе откровенно не идёт, — неожиданно зло бросает Пантера. — Считаешь себя взрослой — ну так будь готова ко взрослым ответам за свои дела и слова!

— Вон ты как заговорила...

— А как? Я всего лишь говорю известное тебе и раньше: сказала слово — будь готова ответить. Разумеется, и сама можешь за сказанное спросить. В полном объёме и с применением любых средств.

— Вот спасибо!

— Насколько я знаю, все замышлявшие против тебя что-то плохое уже понесли наказание... У любого чувства, особенно плохого, есть мера ответственности. Пусть и не всегда в законах прописанная.

— Знаешь, что я тебе скажу про твою философию?

— Сначала дай ей определение. А то войны, бывало, начинались из-за того, что два человека одно и тоже по разному толковали.

Марина криво ухмыльнувшись, смотрит на флакон. Доверительно сообщает:

— Слушая, раз я взрослая, то может, прикажешь принести чего-нибудь крепкого? Я, конечно, знаю, что духи можно пить...

Пантера нервно хихикает.

— Не шути ты так, эти — пить нельзя. Спиртного там не содержится.

— Ну так пусть принесут где содержится! — Марина шутя кулаком по столу стукнула, — Чувствуется, до ситуации использования 'Тайной Страсти' сегодня точно не дойдёт, а значит, займёмся сем-нибудь другим.

Пантера, взяв трубку, что-то говорит. Положив обратно на рычаг, язвительно сообщает:

— Сейчас накроют. Но учти, особой любовью не пользуются девушки злоупотребляющие... Не 'Страстью Тайной'.

Марина энергично ставит на локоть руку с браслетом. Показывает на украшение пальцем.

— Вот сюда пусть поглядят сначала, а уж потом куда-либо в другие места!

— Цинично, но в большинстве случаев срабатывает! — невесело усмехается Красная Кошка.

— Во! — Марина вскидывает палец, — О чём я и говорю!

— Самой не противно?

— Тут как на войне, есть способы эффективные и нет, а правила в других местах поищите. Тем более, для мужского самолюбия я особоценная добыча. Всяко хвастаться будет. Таких, как он довольно много, таких как я — всего две...

— Может, попозже похвастаешься? Когда достигнешь каких-либо результатов.

— Я всего лишь констатирую факт. Учти, мой выбор ещё не окончательный.

— Да я и сама как-то догадалась. О остальных статусных рассказать? Не статусными увлекаться не советую, принцесса и ловец жемчуга только в сказке хорошо вместе выглядят.

— Большая уже. Давно в сказки не верю.

— Знаешь, сколько я обратных случаев наблюдала?

— Думаю, немало. В прошлом же откуда-то брали материал для сказок. Но идиоты и того, и другого пола не переводятся.

— Если решишь, что принц тебе подходит, сразу тащи его договор о намерениях подписывать, что бы какое-то время он от тебя с гарантией никуда деться не мог.

— Ему и так не дадут, — хмыкает Марина, — насколько я знаю, они достаточно сплочённый Дом. Если узнают, что мы на них внимание обратили — из дворца будут выпускать только для встреч со мной. Никого сильно злой на себя он не оставил. Прекрасно же понимают — чем быстрее появится кто-то, нас связывающий, тем им лучше. Да и, как я понимаю, в новой Чёрной Еггте заинтересованы ЕИВ, Кэретта, Кэрдин, ты и вся родня потенциального отца, возможно, даже он сам. Вот только меньше всех в данном факте я сама заинтересована.

— Ты начинаешь напоминать людей, над которыми сама шутила совсем недавно.

— Что мне всегда нравилось, это твоя честность. Признайся, ты только со мной такая?

— У меня есть множество моделей поведения. Относительно тебя лучше всего подходит эта.

— И сколько у тебя этих моделей? Примерно как вещей в коллекциях?

— Примерно как людей, кого я по именам помню, а помню я очень и очень многих.

— Сама себя не похвалишь — никто не похвалит! — хмыкает Марина.

На одном из телефонов мигает лампочка. Пантера встаёт:

— Пошли. Накрыли уже.

Сопоставив сервировку стола и затраченное время, Марина удивлённо присвистывает:

— Быстро и красиво! Из Резиденции кого-то сманила?

— Наоборот, — хмыкает Пантера, — их туда в своё время не взяли. У меня умеют кадры подбирать.

— Начиная с кем-то выброшенных, — хмыкает Марина.

— Наливай, пей и не остроумничай. Мне материал собрать надо.

— Сбором материала, вроде, твоя сестра занимается. Вроде, полномочия тебе не делегировала. На кого хоть и по какому поводу?

— На тебя. Для себя. Таблицу надо закончить, от какого количество спиртного и при каких сопутствующих факторах ты добреешь, а от каких, наоборот, звереешь. У меня почти на всех известных людей такие таблицы есть.

Марина упирает руки в бока:

— Ты шутишь, дразнишься или издеваешься?

— Можешь сама выбрать любой понравившийся вариант или все три сразу.

— Ты меня хочешь разозлить или развеселить?