— Люблю, ты как обычно права. Но я никогда не стану никого заставлять... А Эорен очень сильно смущается, когда она без одежды пред не очень знакомым человеком. Я запомнила... Хотя, сейчас у неё кое-какие изменения в жизни произошли. Если позовёт — приду и посмотрю. Но только если сама пригласит. Напрашиваться я не буду. Интересно всё-таки, что она в южанке нашла... Хотя, где-то понятно, первая подруга такой степени близости у Утренней Звезды... У меня таких нет.

— Вот это обидно! Как же я?

— Ты самая лучшая и замечательная. Почти часть меня самой... Но ведь с тобой нельзя... Или, — в понизившемся до шепота голосе голосе звучит затаённая надежда, — теперь можно?

Марина поводит головой из стороны в сторону.

— Нельзя по-прежнему. И не смотри на меня так, если что-то изменится, ты узнаешь первой.

Эр просияла так, будто Марина ей что-то пообещала. Всё как всегда, люди предпочитают слышать только то, что услышать хотят. При общении с Мариной назойливость разноглазой куда-то пропадает.

— Жаль, конечно, но ты подумай...

— Эр, я хотя и Еггта, но я это я, не Вторая Дина и ни Третья... Это с ними бы тебе было проще найти общий язык в определённых вопросах, нежели со мной.

— Ты внешне как раз, на этих двоих больше всего похожа...

Марина кулак показывает:

— Эр, представляешь, я тоже в намёки умею. И ещё лучше умею их не замечать, когда мне это не выгодно.

— Но попытаться-то стоило!

— Софи прилетит, — вредно хмыкает Марина, — ей и намекай. Если ничего не забыла, она тебя значительно больше меня интересует.

— Это — да. Но по-другому. Хотя, я бы не отказалась попробовать и с вами обеими... Это было так миленько — миленько!

— У меня по этому вопросу совершенно иное мнение, — Марина зевает. Озабоченность разноглазой теперь проходит по той же категории, что и неуклюжесть Кошмара. То есть, практически явление природы, на какое, при всём желании, невозможно повлиять, — хотя можешь попытаться её каким-нибудь образом с Хейс поссорить. На это крайне занятно будет посмотреть.

— Я обиделась! — дуется разноглазая. — Зачем ты невозможные вещи предлагаешь? Собственное счастье не построишь на чужом несчастье. Тем более, я ни одной из них не хочу что-то плохое сделать.

— Попытайся, вдруг понравится? Софи такие вещи проделывает с лёгкостью. Учти, даже если характер ваших отношений изменится, с этой её чертой тебе придётся мириться.

— Я же совсем-совсем никого-никого переделывать не хочу. Пусть остаётся такой, какая есть. Только со мной.

— Втроём попробуйте как-то ужиться. Вдруг понравится? С другими-то у тебя получается. Можешь, если хочешь попрактиковаться в провоцировании конфликтов, на Дину воздействовать. Она определённо ревнует мирренку.

Эр вздыхает. Она прекрасно знает, как именно Марина язвит и насмехается. Эта черта Херктерент для Эриды тоже проходит по категории неотменяемых природных явлений. Есть они — и всё, ничего не поделаешь.

— Марина, Дина во многом ещё ребёнок и мыслит детскими категориями... На таком играть... Я банально не смогу. Я всё-таки не ты, для меня не все средства хороши для достижения поставленной цели.

— Ты цель-то эту сперва внятно определи. Эти двое пока разбегаться не собираются. Наоборот, по-моему всё сильнее друг с другом сплетаются. Скоро одна сможет говорить за двух сразу, притом, я совсем не уверена, что этот голос будет принадлежать Софи.

Эр снова качает головой:

— Вот тут Марина, ты совсем-совсем неправа. Они обе — обе слишком яркие и целеустремлённые личности. Эти два огня смогут гореть рядом, но ни один из них никогда не поглотит другой. И они это знают куда лучше нас. Твои опасения совершенно беспочвенны.

— Ну и? Третьим огнём стать не хочешь? Говорят, трёхкомпонентные структуры самые устойчивые.

— К сожалению, это не относится к отношениям между людьми... Впрочем, и из существующих видов интересы обеих сторон учитываются далеко не во всех.

— Ну, вот и попробуй что-нибудь новенькое придумать. Вдруг получится? Только если что-то надумаешь, мне сперва скажи. Ты не очень хорошо умеешь говорить убедительно. Особенно, с такими, как Сонька и Хейс. Им не больно-то что-либо в уши зальёшь. Тем более, они обе неплохо знают, что ты из себя представляешь...

— Но сейчас-то именно ты знаешь меня лучше всех, — замечает Эрида с какой-то странной даже для неё, интонацией.

— Именно поэтому и пытаюсь найти решение, чтобы и волков накормить, и овец сохранить. Мне почему все вы трое нужны, правда сильно по-разному. Но мне совершенно не хочется кого-либо из вас терять. Самое слабое звено здесь — как раз ты, Эр. Только тебе может прийти в голову попытаться навредить себе. Или другим... Снова так на меня не смотри... Ненамеренно вредить у тебя ещё как получается. Законы, в этом мире действующие, довольно сильно отличаются от тех, по каким ты живёшь и действуешь. Они тобой самой придуманы. И с аналогичными, что есть у других людей, совпадают далеко не всегда. Ты же правила взаимодействия с окружающими всегда сама для себя устанавливаешь. По большей части даже им следуешь. Но вот, запахло неразрешимыми противоречиями. И этот аромат мне с каждым днём всё сильнее и сильнее не нравится.

— Ты что-то определённое уже придумала?

— Ещё нет, но ты меня знаешь, если вижу цель — то я до неё доберусь.

— Доберёшься, — Эр вздыхает, — только не ставь эту цель в приоритетные, пожалуйста.

— Что-то я тебя не пойму...

— Я сама себя всё хуже в последнее время понимаю. Хочу несколько противоречащих друг другу вещей одновременно. И не знаю, как выбрать.

— Броском монетки или кубика — это единственное, — усмехается Марина, — что в твоём случае всегда-всегда работает.

— Я не хочу никому навредить!

— Хочешь яичницу — яйца сначала разбей.

— Про людей так нельзя.

Эр-р-рида! Сил для ругани на разноглазую совершенно нет. Её для переговоров надо использовать, чтобы она своим желанием не делать никому плохо доводила бы оппонента до состояния белого каления. Вынуждая переходить к решительным действиям против совершенно недоговороспособного противника. Ко всему прочему, ещё изрядно в себе неуверенного.

Вот только решительные действия разобьются о броню давным-давно ожидающих удара полностью отмобилизованных дивизий. Переговоры были простым затягиванием времени. 'Миротворец' был использован, может даже и не догадываясь о уготованной роли. Хотелось сделать лучше всем. А получилось, что получилось. Кровавая каша и горы трупов.

Хотя, Марина путает умения отца и дочери. Это соправитель в такую тактику, и ещё множество других прекрасно умеет. Как-никак, сумел скрытно мобилизовать войска нескольких округов накануне грознейших событий недавнего времени.

Сравнивать дочку с ним... Хотя, иногда получается. Отцовские черты разноглазая проявляет всё чаще и чаще.

— Может, в город прокатимся? Как в Столицу раньше. Не были ещё, в этом году так точно.

— Ой, как здорово! — оживляется Эр, вскочив и сбросив полотенце. Вертится, взвизгнув, — А в чём мне ехать?

Марина с показной задумчивостью трёт подбородок. Любовь Эр к демонстрации собственного тела всем кому нужно и не очень — ещё одно из неизбежных зол.

— Ну, в общем-то, и так можно, — хмыкает Марина, — подобными видами у статуй никого не удивишь, к местному солнцу ты уже адаптировалась. Сумочку возьми, шляпку от солнца и каблуки подлиннее, на Набережной все ходят исключительно на них.

Больше дразнилась, хотя и держала в голове, что Эр воспользуется её предложением. Благо, вокруг полно тех, кто прекрасно разбирается в местной моде, вовсю демонстрируя самые откровенные её проявления. Ну, и саму себя заодно. Надо же не давать угаснуть интересу разноглазой, если чего-то ценного хочется.

Эр, подойдя к зеркалам, окидывает себя взглядом сверху вниз, и в обратном направлении. Своим телом разноглазая гордится. Всячески за ним ухаживает, что может вызвать определённый взрыв мозга, учитывая познания той же личности в химикатах, используемых в фотоделе, а так же сырье, включая сильные кислоты, используемые при производстве взрывчатых веществ. Ко всему этому имеется неограниченный доступ.

Осмотром разноглазая остаётся удовлетворена. Вопросительно смотрит на Марину.

— По-моему, так будет излишне смело. Даже по местным меркам. Хотя, надо подумать... Нет, лучше оденусь.

Хотя, в общем-то могла бы этого и не делать. 'Ниточный' стиль купальников используется большинством. Поверх Эр надевает шортики, ненамного шире ниточек, скрытых под ними, и популярную в последнее время майку, обрезанную чуть ниже, а иногда и на уровне груди. Причём, такие модели освоены и Пантерой, и местными производителями. Ножками своими Эр особенно гордится, так что каблуки значительно увеличивают их и без того неплохую длину.

На сборы Эр затратила гораздо меньше времени, чем ожидала Марина. Видимо, даже при обилии вещей понятие любимых присутствует и у Эр. Наряд дополнен широкополой шляпкой, сумочкой и фотоаппаратом весьма массивных габаритов. Поверх браслета надет футляр, сам по себе являющийся недорогим браслетом, предназначение — сокрытие драгоценностей.

Марина обходит подругу вокруг. Эр, не поворачиваясь, пытается следить за ней через плечо. Впрочем, останавливается пред лицом Эр, пока та шею себе не свернула.

— Ну как? — почему-то шепчет разноглазая.

Марина вскидывает палец в одобрительном жесте.

— Очень хорошо... Но чего-то не хватает...

— Почему?

— У тебя по роже всё равно видно, что ты самая верхняя из верхних.

— Но ведь я такая и есть, — вздыхает принцесса с разноцветными глазами.

Марина задумчиво трёт подбородок. Потом поглаживает кулак.

— Глаз что ли тебе подбить, чтобы так уж откровенно не светилась? Очки тёмные наденешь. Хоть капельку на песчаную будешь похожа. Косички тоненькие можешь ещё нацепить, или заплести. Разноцветные как раз подойдут.

Эрида прикрывает рукой один глаз. Просит очень тихо.

— Не надо, Марина. Если хочешь, я синяк и нарисовать могу. У меня и шрамы накладные есть. От настоящих совсем-совсем не отличить.

— Тебе зачем? — удивляется Марина, вроде бы всякие выходки разноглазой видала, но она постоянно что-то новое придумывает.

— Тут такое рисуют или носят иногда. Иногда девочкам хочется походить на песчанниц. Они и одеваются по-особому... Ну как твоя Звезда. Представляешь, некоторые завидуют её шрамам.

— Ну и дуры! — других слов не находится.

Судя по тому, как Эрида отмалчивается, мнение Марины она в общем-то, разделяет.

— Слушай! Тут же и настоящих любительниц этих боёв предостаточно. Они как, тех, что со шрамами ненастоящими не поколачивают.

— Случается, — вздыхает Эрида так, будто когда-то попало именно ей, — Мне синяк рисовать, шрам лепить или хватит косичек.

В тоге не сделали ни того, ни другого, ни третьего. Ограничились солнцезащитными очками.

За рулём обосновалась Марина. Эр водить умеет лишь в теории.

— Как 'Императорский Щит', понравился?

— Да. Очень-преочень. Нам всем понравилось. Захотели себе такой...

— И кто его будет оплачивать? — хмыкает Марина, хотя, в общем-то, не ей разноглазую обвинять. Впрочем, та по-прежнему крайне редко задумывается о стоимости каких-либо вещей.

— Хотели тех поваров нанять, что для тебя готовили, но старший повар Резиденции сказал, что тоже такое умеет. Вот только той рыбы сейчас на Архипелаге нет, да и фламинго вы хорошо так подъели.

— Уметь надо! — самодовольно хмыкает Марина. — Да и судя по объёму блюда, мозги да языки ела, в основном, ты со своими девчонками.

— Послезавтра всё должно быть. Тогда и готовить будут. Пойдёт на праздничное блюдо всем, чьи День Рождения летом. Подарки я уже приготовила.

— А как с теми, кто не летом родились?

— Ну, я им тоже предложила, всем вместе отметить, — Эрида довольно вскидывает руки к щекам, — и все-все согласились.

— Надо думать, — хмыкает Марина, — мне приходить или как? Вы сами, в узком кругу, справитесь?

— Конечно приходить, Мариночка, — будь дело не в машине на дороге, разноглазая ещё бы и обниматься полезла. — Как же я без тебя. Твой отметим отдельно, ты же одна такая. Как раз должно быть накануне главного праздника лета.

Марине проверить хотелось, забудет ли заигравшаяся разноглазая про её День Рождения. Где-то даже неприятные чувства испытала — Эр ничего не забыла. Отмечать любые праздники любит. Ценность её подарков оценили. Многие, пофыркивавшие на разноглазую в первые года в школе, пересмотрели свои взгляды. Кто банально подрос, у кого преобладающим чувством на перемену взгляда на Эр послужила банальная жадность. Отношения у Эр наладились со всеми, включая пофыркивавших ранее на неё. Некоторые даже в число рыбок-прилипал попали. Впрочем, других сама Эр предпочитала сторониться, хотя ей всячески демонстрировали расположенность. Эрида никогда никого ни в чём не обвиняла. Сохранила детское интуитивное чувство на людей, могущих в будущем стать опасными для неё.

— Я уже договорилась со всеми, кто за организацию праздников отвечает. У тебя очень красиво будет. У них — тоже, но по-другому.

Марина мысленно криво усмехается, хорошо бы было энергию Эр перенаправить на что-либо полезное. Цены бы не было. Ведь даже своих полномочий ухитрилась не привысить. Сама Марина планировала отметить в крайне узком кругу.

Как-то сама стала забывать, масштаб любого мероприятия значительно возрастает, если к нему имеет какое-то отношение разноглазая. Притом, мнением главного участника поинтересуется в последнюю очередь. Факта собственной причастности вполне достаточно.

— Можешь ещё своих девочек позвать? Я Вьюнку говорила, просила передать, но она, по-моему, забыла.

— Им твои не больно-то нравятся, причём вполне взаимно. Прибьёт там Звезда ещё кого-нибудь.

— Неправда-неправда, — Эр сильно волнуется, — они все хорошие-прехорощие. Только в жизни им не повезло, вот они на всех обиделись. Дина, Вьюнок и Актиния вполне смогли подружиться. Значит, и остальные смогут. Я нашим тоже предложила и все-все согласились.

— Хорошо, передам, — хмыкает Марина. Всё-таки, 'Эшбадовки' достаточно умны, чтобы при Эр не затевать ссор.

— Я и подарки уже приготовила. В том числе, и твоим.

— Всем одинаковое? — пытается съязвить Марина, уже зная, каким будет ответ.

— Конечно же, нет. Людям не нравится, когда всем одинаковое дарят.

— Зато, ссор в таком случае гораздо меньше бывает, мол 'почему этой это, а мне, всего лишь то?'

— Это тоже верно, но я постаралась, чтобы всем примерно равноценное досталось. У Оэлен спрашивала, что кому из её подруг нравится. Что Вьюнку нравится — и сама разобралась.

— Что же это?

— Я люблю секреты, приходи — увидишь!

— Чувствуется, я об этом пожалею! — хмыкает Марина, резко тормозя. — Тут начало набережной рядом. Здесь встанем или дальше проедем? Ты же не очень любишь ножками гулять, а до всего интересного ещё далековато.