Островитянки уже успели составить некоторое представление о характере и не всегда уместной энергичности разноглазой, поэтому осторожно усаживают, сами сев по бокам. Эр совсем уж глуповато щурится, положив руки островитянкам на колени. Те кладут свои на колени Эр.

Марина выпускает струйку дыма. Зевает, держа сигарету в руке.

— Эрида, ты фабрику открыть не думаешь?

Разноцветные глаза закрыты, их обладательница частично находится где-то в другом мире.

— Ка-а-акую... Фа-а-абрику.

— По производству копий 'Подруг' с лицами заказчиц, или любыми другими. Судя по всему, тут это будет продаваться очень хорошо... Можешь ещё издательство с типографией открыть. Фото твоей любимой тематики имели и всегда будут иметь постоянный спрос.

В нормальное состояние Эр оказывается, может переключаться стремительно.

Издав вопль первобытного человека, запускает в Марину подушку.

Разумеется, мимо. Поймав снаряд, Марина тут же отправляет его назад. На этот раз попадание. К счастью, Эр схватила самую лёгкую из имеющихся. Впрочем, и такой можно задушить.

Разноглазая теперь сидит, скрестив ноги, да ещё подушку руками обхватив. Будь изделие живым существом — было бы задушено. Эрида не особенно сильна физически, но и не из тех, кто собственную слабость обожает подчёркивать.

Смотрит с максимально возможной для неё свирепостью. Выглядит крайне забавно.

— Марина! Ты же знаешь, я не занимаюсь копированием. Я уже очень давно превзошла этот уровень!

Херктерент показывает язык:

— Жить захочешь — ещё не таким будешь заниматься!

Эрида умеет бросать крайне выразительные взгляды на самые разные предметы. На этот раз таковым оказывается одна из стоящих на столе бутылок. Смотрит крайне внимательно. У и Отинг, и Крионо взгляды на том же предмете сосредоточили.

Разноглазая мрачно изрекает:

— Жизнь — вещь крайне растяжимая. Чего только в ней не помещается...

Марина давится от смеха, с трудом борясь с желанием кинуть чем-нибудь тяжёлым (тяжелее тех же бутылок всё равно в поле зрения ничего не наблюдается). Можно даже и кинуть, чтобы напугать этих двоих. Эрида знает, Марина достаточно ловка и точно промажет.

— Может, мне начать собирание твоих высказываний? Издам потом, как цитаты из великой меня, а то и вовсе как секретный архив Дома Еггтов.

— Смеяться над тобой люди будут, — совершенно серьёзно качает головой Эр, — ибо сразу поймут, что это не твоё. Я много чего говорю, но не помню, что сама придумала, а что из книжек запомнила. Люди довольно много читают, и их много-много. Сразу заметят, придумано не тобой.

— Люди не особенно наблюдательны, — хмыкает Марина.

— Вот тут ты ошибаешься. Если это уже было издано — обязательно запомнят и припомнят, если попытаешься выдать за своё. Люди будут очень внимательно следить за всем, что ты скажешь и напишешь.

— К тебе это тоже относится.

— Конечно, ты права, — вздыхает Эр, — но я никогда-никода не говорю людям того, что может их обидеть.

'Намеренно не говоришь, это да, а вот ненамеренно обиженных на себя создавать — только так получается' — Марина подумала, но не сказала. Мозги в очередной раз состязание у языка выиграли.

— Я проще поступлю, — хмыкает Марина, — переживу всех, кто на меня будет клеветать. Сама знаешь, пережить человека можно самыми разными способами. И долголетие — далеко не лучший.

Марина вертит между пальцами нож для фруктов. Подкидывает, и ловко поймав втыкает по рукоять в ни в чём не повинный персик. Слышится хруст.

— Косточку расколола, — качает головой Отинг в ответ на удивлённый разноцветный взгляд. — Ты, Марина, если понадобится, точно любого переживёшь.

— Хотя ты на самом деле очень-очень добрая. Когда не злишься, — естественно, Эр не может не поделиться очередной мудрой мыслью.

— А сейчас я какая?

— Сердитая. Надутая... Если чего-то хочешь, о чём стесняешься спросить, можешь на ушко сказать, — ещё и пальцем показывает на какое именно, — сразу обещаю, я или мы всё-всё тебе сделаем, как ты попросишь.

В прошлый раз, когда разговор до подобного дошёл, Марина предпочла оставить поле боя за противником. Сейчас... Пока предпочтёт остаться на позициях. Тем более, и Эр никаких действий не предпринимает. Можно и подразниться. Хотя такое поведение уже и не очень возрасту соответствует.

— Ну, допустим... Но ведь мне может банально захотеться того, чего у вас физически нет.

Отинг фыркает:

— Марин, ты наверное знаешь, если на Набережной видишь по-настоящему симпатичного мальчика, то он наверняка из службы поддержки... Женщин-военнослужащих довольно много. Имеются определённые потребности. Командование заинтересовано в поддержании боеспособности. Названия цветочков — не все женского рода. Часть цветиков на службе в Командованиях. Сейчас это возможность числиться на службе, но собой почти не рисковать. Если в прифронтовой район не переведут. Если стесняешься позвонить, то я могу, только ты скажи, какого тебе надо. Можешь на ушко, — тоже пальцем показывает, — если смущаешься какие-то детали описывать. Как-то в увольнении, причём на прифронтовой базе, как раз с теми погибшими девчонками и ещё двумя как раз взяли вскладчину двух таких жеребчиков... В общем, не пожалела, что скидывалась, хотя меня чуть ли не заставили вложиться. У них деньги уже кончались, а ещё сутки оставались... Но то там было, местными не пользовалась. Хвалить или ругать не стану. Тут справочник городских номеров есть, могу сказать, только куда девчонки знакомые ходили... Вроде не жаловались на качество обслуживания.

Марина усмехается:

— Слушай, я тебя с Сордаром познакомлю... Нет-нет, я совершенно ничего не имею в виду. Только расскажешь ему всё тоже самое, что сказала мне. Можешь подробностей побольше вспомнить, или с собой кого-нибудь пригласить из тех, кто там бывала. Мне вот интересно, он после рассказа захочет убить меня, тебя, цветиков или кого-то из вышестоящих.

— Думаю, никого, — пожимает плечами Отинг. — Уверена, он всё знает, но делает вид, будто ничего не видит. Так всем проще. Если что-то есть и оно неприятно, то можно делать вид, что его нет. И оно словно пропадает. Конечно, всё равно остаётся, но видимость отсутствия создаётся. Особенно, если доклад какой-то надо писать. Вспомогательных служб много. Корабли снабжения вон тоже к ним относятся. У меня есть боевое ранение. В цветочном личному составу тоже могут рёбра поломать... Интересно, им нашивка 'за ранение' тоже полагается?

Марина вскидывает палец в одобрительном жесте.

— Нравишься ты мне, Отинг... Не радуйся, не в таком смысле как Эриде. Люблю людей, у кого взгляд на жизнь похож на мой. Я тебя запомнила, через несколько лет, когда буду свиту собирать, найду тебя. Пойдёшь?

Отинг усмехается:

— Если Принцесса Империи что-то предлагает — надо брать, даже не думая. Такие вещи раз в жизни бывают. Свою удачу сегодня, я кажется, до конца жизни вычерпала. Крионо, не смейся, у тебя ситуация аналогичная. Учти, Марина всю жизнь знает Эриду, а не тебя. И в случае чего, спасать будет её, а не тебя.

— Да от кого спасать-то?

Марина и Отинг переглядываются. Островитянка протягивает руку:

— С благодарностью принимаю ваше предложение.

Марина пожимает, сжав чуть сильнее чем следует.

— Хорошо! Только одно условие — чтобы это был последний раз, когда я от тебя слышу 'вы'.

— Так точно, Марина! — вскидывает руку к голове в военном салюте.

Принцесса Империи вяло повторяет жест:

— Заранее извиняюсь, если не смогу воспользоваться вашим предложением, но только в том случае, если вдруг буду сожрана бешеными 'селёдками' или какими другими разновидностями южных летающих рыб.

— Сама знаешь, я тоже очень заинтересована в сокращении поголовья этих рыбёшек. Сордар их тоже крайне не любит.

Отинг разводит руками:

— Извини, непосредственно влиять на поголовье этих рыбин я практически не могу. Мы — ближнее ПВО кораблей. Бить их должны другие, мы — максимум подранков добивать, да мины расстреливать.

Марина усмехается:

— Ну что, иди теперь Эр или Крионо благодари!

— Как?

— Как вам всем троим захочется! Крионо за удачливость, Эриду за наблюдательность. Без сочетания этих факторов ты бы со мной не познакомилась.

— Ясно. Можно идти?

— Иди.

Отинг разворачивается. Двигается очень плавно.

— Эй, Отти! — смеётся Марина, — Задницей не виляй, меня твои 'булочки' всё равно не возбудят, а Эр уже давным-давно рассмотрела всё, что хотела.

Эрида неожиданно садиться, закинув ногу на ногу:

— Мне с тобой хорошо-хорошо было. Не так, как с Крионо. Но, ты меня уже за всё-всё отблагодарила уже. Так что, если Мариночке от тебя ничего не надо, — разноглазая крайне двусмысленно губы облизывает.

Марина кулак демонстрирует.

— Но вижу уже, ей ничего не хочется. Но кое-чего хочется уже мне, и Мариночка, думаю, не откажется. Просто посидим и выпьем чего-нибудь вкусненького и сладенького-пресласладенького. Вон того, например. Марина, это как сочетается с тем, что мы пили раньше?

— В смысле, не полезет ли назад после первой? По формальным признакам — не должно. Ты что скажешь, Отинг?

Островитянка усаживается, тоже закинув ногу на ногу:

— Во флоте пьют всё, кроме воды... Что там дальше говорят, я тоже знаю!

— А что именно? — очень правдоподобно получается изобразить глупенькую мирренскую девочку прошлого века, не знающую ни о физиологических особенностях своего тела, ни тем более о том, что может происходить между мужчиной и женщиной. А уж если попытаться рассказать, что между двумя девушками бывает...

Крионо, склонившись к изящному ушку, рассказывает вторую часть присловья.

Эрида хихикает, прикрывая рот ладошкой.

Марине особенно смешно смотреть, как Эр пытается разыгрывать из себя маленькую и глупенькую после всего происходившего недавно. Но, что интереснее всего, с таким личиком у Эриды всё прекрасно получается.

Кажется, становится понятен мирренский религиозный термин 'невинность' и связанное с ним 'целомудрие'. Самый близкий перевод на грэдский и по смыслу, и по состоянию — животноводческий термин 'яловая'. В конце концов, 'невинных', 'целомудренных' и прочих 'святых' художники Юга длительное время писали с исключительно торговавших собой девушек. В отличии от северян, имена южных моделей остались неизвестными. Кажется, многие художники ещё и смеялись на заказчиками, ибо прекрасно знали, насколько изображённая святая в обычной жизни свято себя ведёт. Да и сами сплошь и рядом неплохо проводили время с прототипами всяких 'непорочных дев'. Если учесть, что 'святая' на изображении часто должна была быть как-нибудь хитро связана или пытаема, то о состоянии рассудка авторов религиозных текстов даже на Юге есть сомнения.

Эр на некоторых 'непорочных дев' довольно сильно похожа. Хотя, великолепно разбирающаяся в южной живописи Эрида сейчас просто играет. Как и большую часть жизни, когда не спит.

Глава 72

Хорошая на бумаге идея задушить разноглазую оказалась труднореализуемой. В Резиденции Эрида отсутствует второй день, притом на пару с Мариной. Засели в лучшем номере общественных горячих, притом не вдвоём, что Софи в общем-то полностью устроило бы, а с местными девчонками с кем на улице познакомились. Ладно хоть военнослужащие, а не из 'Цветочного'... Это у Эр разборчивость появилась, или у Софи брезгливость развилась? Очевидно, ночные развлечения понравились, ибо уже есть распоряжение помещения для двоих новых гостей приготовить. Будем надеяться, что это не только разноглазой гостьи... Ибо они точно старше Эр, а подобных влечений она раньше не испытывала. Может, это на младшую что-то снизошло? Да пусть хоть безумием разноглазой заразилась!

Неожиданно звонок от Рэды. Спрашивает может ли Осень зайти.

Единственный человек в Резиденции, кого Софи и Хейс немного стесняются. Даже за руки при ней стараются не держаться. Хотя умненькая девочка, безусловно всё понимает, тем более, окружение Эр весьма откровенно себя ведёт, и разноглазая им не препятствует, находя целующихся девушек очень милым явлением.

С самой Осенью и Рэдой общаются Дина, Коаэ, Вьюнок и Актиния. Трое из них проходят по категории стихийных бедствий. Что-то они в образце упорядоченности и правильности Осени находят, а та, соответственно, в них. Ведь не прогоняет не только из-за чувства такта, а из-за чего-то другого.

Осень, наверное, единственная в Резиденции, кто никогда не пряталась от Кошмара. От этого существа временами скрывалась любимая сестра и весьма расположенная к Дине Марина. У Софи даже мысли мелькали, не связывает ли этих двоих нечто большее, чем дружба? Ещё в школе поняла — смотрит на любых двух девушек вместе через призму собственных отношений. В большинстве случаев видит то, чего нет, или практически невозможно. Теперь мысли крутятся вокруг Кошмара и Змеедевочки...

Правда, есть переменившаяся Эорен, но ту, теперь оказывается, к счастью, в своё время перегрузили дисциплиной. С лётчицей они вместе постоянно, в самых разных местах, но со стороны выглядят не как влюблённые, а как сослуживцы в равных званиях или офицер с адъютантом. К Эорен теперь без звонка никто не войдёт, включая саму Дину. Та пыхтит, дуется, но Софи уже видела её вполне мирно разговаривающую с мирренкой. Да втроём их тоже видела. Кажется, и Дина, и южанка поняли, что внимание Эорен не может теперь всецело принадлежать одной из них. Какой-то процент неизбежно должен принадлежать другой. Перераспределением этих процентов вовсю и занимаются. Пока наблюдается примерное равенство.

Дина даже пару ночей проболтала с Эорен в её спальне, как раньше. Хотя мирренка спала через зал от них.

Рэда и Осень заходят вместе. В первый миг Софи кажется, что неё что-то случилось со зрением, ибо такая знакомая форма 'Сордаровки' на Осени, а не на Рэде.

Войдя, сразу же начинает кружится, демонстрируя именно форму со всех, а не саму себя с определённых ракурсов. Софи хочется потрясти головой, прогоняя наваждение. Осень красива и всё тут. Мысли сразу возникают из разряда, что стоит сразу придавить, что и делается. На детей даже на всю голову больная и озабоченная разноглазая не заглядывается, хотя вблизи границы возрастов гуляет всё время... Опыт работ со взрывчаткой и химикатами, не иначе, Эриду выручает.

— На карнавал собрались? — Софи уже чувствует, сказала что-то не то, ибо Рэда одета как обычно.

— Мы туда в чём-нибудь другом пойдём, — очень спокойным голосов, впрочем, она всегда так разговаривает, сообщает девочка. — Это моя форма теперь. В этом учебном году я буду учиться вместе со всеми вами. Рэдой, тобой, Мариной, Диной.

— Лучший результат страны. Как у Марины когда-то, — сообщает откровенно сияющая Рэда. Такой довольной Софи её тоже никогда не видела.

Что-то про экзамен вспоминается. Детские иллюзии девочке она разрушать не будет. За собственными чувствами забыла если не обо всём вокруг, то о многом.