Софи даже жалеет, что маленькая принцесса настолько юна. Будь чуть постарше — можно было бы попытаться столкнуть её нос к носу или другими частями тела с разноглазой. Такие комбинации Софи проворачивать не разучилась. Тут, как говорится, мастерство невозможно пропить...

Кстати, равно как и способности Хейс быть Хейс для всех, кто младше её. Эшбадовки же приняли её за заместителя Смерти, если не наоборот и всерьёз подозревали, что после Великих главная в Резиденции именно она.

Надо бы любимую попросить к Осени приглядеться. Если ещё намекнуть на страхи, что Осень в будущем сможет опасной стать... Софи привыкла верить Хейс. Интересно, что она увидит в этом случае?

Так-то на Дом Осени нет ничего. Если уж Кэрдин ничего не нашла, то тогда одно из двух — или люди настолько умелые конспираторы, что должность Кэрдин надо им отдавать, а весь их аппарат переводить на места нелетающих орлов, или люди стараются быть честными, и даже почти получается. Вот только самой Софи в это совершенно не верится.

Посмотрим, что Хейс скажет. Она-то любой страх Софи воспринимает совершенно серьёзно.

Но пока Хейс здесь нет, и думать нужно самой. Мысли, что одним свои видом провоцирует маленькая принцесса, мешают думать нормально. Слишком уж волнующе тельце выглядит. У сестры Осени фигура неплоха. Но неплоха и совершенна — две огромные разницы. Их мать тоже неплохо выглядит. Конечно, не так как Кэретта, ещё за одну сестру не примешь, но лучше большинства женщин своего возраста.

Глядя на Осень, Софи начинает понимать, что испытывали церковники южан и их охотники на ведьм при виде совершенной красоты. И возраст тут значения не имеет. Люди, поколениями подавлявшие естественные человеческие желания, зверино ненавидели всё, что эти желания пробуждало. Соответственно, чем лицо с телом моложе и красивее — тем ненависть сильнее.

У Софи вариант помягче, примерно одинаково распространённый и на Севере, и на Юге — привыкшая быть первой красавицей видит кого-то, кто либо уже совершеннее, либо станет таковой в самом ближайшем будущем. Безжалостное время решило напомнить о себе. Пока всего лишь по носу щёлкнув. Дальше будет больше. Но этот щелчок первый, и оттого самый болезненный.

Вот только не хочется повторять ошибки Кэретты и Кэрдин, истративших немало энергии на полностью бессмысленное противостояние, не завершившее до сих пор, только перешедшее в стадию глубокого позиционного кризиса. Старшая Ягр множество лет не меняется. Какие бы причины это не вызвали, они иные, нежели у Кэретты. Именно про Ягр ходят слухи, что она, или её подчинённые, открыли секрет вечной молодости. Но основан этот секрет на инъекциях вытяжки из мозга лиц до шестнадцати лет. Собственно, для того, чтобы упростить доступ к подобным мозгам, министр и настояла на ужесточении законодательства в отношении несовершеннолетних. 'Убийца детей' — далеко не самое неприятное, как Кэрдин называют.

Кэретта ухитряется себя так вести, что никакие слухи о ней не возникают. Древняя поговорка 'Супруга Императора — вне подозрений' в её отношении работает на все сто. Как раньше язвила Марина, 'Её ни в чём не подозревают, потому что она ничего не делает. Только представительские функции выполняет, да на торжествах присутствует. Но её портрет в полный рост, или статуя крашенного мрамора с этим справились бы ничуть не хуже. Ещё и сразу несколько по разным местам сразу можно было бы посылать'.

Грубовато, но, к сожалению, весьма и весьма здраво.

Хотя пустым человеком даже Марина остерегалась Кэретту называть. Человек, искренне считающая, что определённое положение позволяет жить в своё удовольствие. Правда, хотя бы старшую дочь она замечала. Поздновато поняла, подросших девочек всё-таки, две.

В общем-то, не так уж и плохо. Особенно, если сравнить личные качества Кэретты с качествами той же матери Рэды. Правда, если начать сравнивать с матерью маленькой принцессы, уже для Кэретты получается не столь положительная картинка.

Излишне ворошить прошлое, разумеется, не стоит особенно, когда впереди видится намного больше, чем осталось позади.

— Осень, как думаешь, чем заниматься будешь?

— Да вот думаю. Не определилась ещё. Времена универсальных специалистов сразу во всём, к сожалению, прошли.

— У тебя всё-всё получиться! — кивает Рэда. Девочка довольно щурится в ответ. Кажется, у Хорт начинает получаться то, чего не делала мать самой Осени — откровенно захваливать ребёнка, прививая чувство собственной исключительности. Впрочем, при наличии на это некоторых оснований.

Умненькая девочка, совсем как маленький ребёнок, брызжется в Софи. Принцесса на мгновение опешила. Мозг способен совершать сколько-то там сотен тысяч операций в секунду, но сейчас логичной представляется только одна. Именно она и осуществлена. Софи бьёт по воде, обрызгав уже саму Осень. Та только смеётся в ответ. Подключается Рэда. Всё-таки они обе не настолько сильно старше Осени, как хотят казаться.

Почему-то совершенно детская игра немного, но убавляет предубеждённость Софи к игрушечной принцессе. Похоже, иногда для того, чтобы положительное впечатление произвести, достаточно всего-навсего на свой календарный возраст выглядеть. А не пребывать сразу в нескольких, чем очень любит Осень заниматься.

Сейчас опять решила прикинуться, будто ей куда больше лет, чем на самом деле. Устроилась на нагретых камнях на боку в позе героинь классической живописи. Кажется, откровенно хочет подразнить Софи. Тут сказать только одно можно. Хороша! В том числе, и своей юности. На этот раз, кроме констатации факта никаких больше мыслей не возникает. Чему Софи определённо рада.

Окидывает Осень взглядом:

— Крайне живописно, но тут не моя мастерская.

— Разве нельзя просто так красивой побыть? Обязательно рисоваться перед кем-то?

— Сейчас ты откровенно рисуешься передо мной.

Осень ни капельки не смущается. Даже позы не меняет. Рэда ей пальцем грозит.

— Хватит в Эшбадовку играть! Ты всё-таки не они.

— Разве они плохо выглядит?

Рэда бьёт рукой по воде:

— Хватит с меня того, что ты как они ходить научилась!

Вот тут уже Софи обидно:

— Что тут плохого? Я сама походку танцовщицы давно освоила. Когда в бассейне или у озера — так пройтись самое то.

Осень показывает Рэде язык. Софи трёт подбородок, разглядывая Осень, благо та сама напрашивается, чтобы ей любовались.

— Представляю, сколько вывернутых шей будет, когда она следующей весной на бережок озера выйдет!

— Зимой в бассейне на неё насмотреться успеют, — угрюмо буркает Рэда, она прекрасно относится к Осени, но зависть к более совершенной фигурке проскакивает. Это выше Рэды, ибо находиться на биологическом уровне, — да и осень может быть тёплой.

— Надеюсь, будет холодной, покрасоваться не удастся, — усмехается Софи, — и свёрнутые благодаря разглядыванию Осени шеи начнутся только следующей весной.

— Судя по многолетним наблюдениям, есть все признаки того, что это осень на широте Столицы будет такой же тёплой, как и предыдущие.

— Я удавлю этого ребёнка, — Софи делает в воздухе соответствующий жест. Осень показывает язык уже ей. Рэда только устало машет рукой.

— Тебя сестра убить ещё не обещала?

— Не-а, — зевает Осень, прикрывая рот ладошкой, — Зачем? Она же хорошая!

— Зато ты временами — не очень, — сердито фыркает Софи.

— Что поделать, все люди несовершенны, — философски вздыхает маленькая принцесса, приняв не столь живописную, но гораздо более удобную для лежания на одном месте позу, перевернувшись на живот. Впрочем, насчёт меньшей живописности Софи сильно ошиблась. В общем, хорошо, что она — не разноглазая.

Кажется, что-то во взгляде Софи Осень замечает, поэтому сообщает:

— Эрида мне сказала, я лучше всего выгляжу, когда вот так лежу. Сказала, обязательно полноценную картину напишет. Только говорила лежанки для нужной позы тут нет. Та, что есть — находиться в 'Сказке'... — Осень многозначительно хихикает.

— Надеюсь, она не рехнулась до такой степени, чтобы предложить в Столицу слетать?

— Зачем? Она сказала, что лежанку сюда привезут. Зачем сложно, если можно просто?

— Затем, что это Эрида. С ней всегда так!

Что Эрида задумала с живописной точки зрения, Софи вполне представляет. Из живописи другого мира Эрида обожает стиль рококо эпохи французских Людовиков. Один из основных источников вдохновения разноглазой. Любимое ей оптимальное сочетание чувственности и слащавости. И то, и другое для Эр термины строго положительного смысла. Идей Эрида уже множество заимствовала.

— Показывала мне набросок позы. Так лечь довольно сложно...

— Вернёмся — покажу тебе, что именно она собирается сделать, — вредно сообщает Софи, — идея-то совсем не её, вовсе из другого мира, притом крайне удачно реализованная... Хотя, — некоторое время внимательно рассматривает лицо Осени, — Признаю, вариант с тобой может получиться куда удачнее, нежели с той девушкой, хотя она и постарше...

— Потому что я такая хорошая? — довольно ухмыляется Осень.

Софи с трудом удерживается, что бы встать, подойти и исключительно в воспитательных целях, хлопнуть маленькую принцессу пониже спины. Удерживает понимание бесполезности воспитательных целей данного действия.

— Потому что, я никогда не видела у тебя такого отсутствующего лица, как у той девушки. Эр, конечно, больше всего любит наготу изображать, но и в лица умеет прекрасно!

— Надо понимать, — фыркает Осень, — в истории того мира, ничем, кроме формы ягодичных мышц, эта девушка не отметилась?

— Кратковременной связью с высокопоставленным лицом, — хмыкает Софи, — привлечённым её физическими данными, а так же уверенностью в том, что будет первым партнёром.

— В том мире яловому состоянию человека придают такое же огромное значение, как на Юге?

— Везде по-разному, но чаще да, нежели нет. Хотя при тамошнем уровне развития медицины и пренебрежении противозачаточными средствами, такое состояние давало хоть какую-то гарантию от заражения половыми болезнями.

— Ну и бред! — решительно заявляет Осень. — Этому любителю юного да свеженького голову в итоге не снесли?

— Ему — нет, — хмыкает Софи, — а вот его внуку — да. Правда, совсем не за девочек.

— За мальчиков? — хитро щурится Осень. Почему-то Софи начинает подозревать, что во французской истории и живописи маленькая принцесса разбирается если и хуже её самой, то ненамного. Сейчас опять откровенно играет в непонятные игры по своим правилам.

Софи показывает кулак:

— Сказала же, 'за другое'. Книг много накупила, поищи, может найдёшь, за что именно.

— И так догадаться не сложно, — девочка усаживается, опустив ноги в воду. — Я же видела, что Эрида любит писать. Там же воспевание утончённого наслаждения, блаженства и роскоши. Так может быть очень у немногих. Притом совершенно забывающих, что миллионы живут гораздо хуже. И ненавидят богатых, особенно погрязших в безделье. Ну и если в пять глоток жрать, не замечая, что люди голодают, вполне можно доиграться до несложной хирургической операции, — Осень делает жест, словно перерезает горло.

Софи с трудом сдерживается, чтобы удивлённо не разинуть рот. Маленькая принцесса ещё сложнее, чем кажется.

— Ты Эриде об этом не говорила?

— Не уверена, что она бы меня поняла, — беззаботно вздыхает Осень. — Мир для неё слишком прекрасен. Она только хорошее способна во всём видеть, не замечая всего остального. Да и плохо становится, когда таких, как Эр становится больше определённой величины. У нас, по моему, мир может себе позволить ещё некоторое количество таких причудливых личностей.

Софи чуть задумывается. Пусть очень сильно иногда, но разноглазая вполне способна думать о серьёзных вещах. Она куда менее беззаботна, чем кажется. Пусть мир Эриды фактически ограничен 'Сордаровкой', 'Сказкой' да Резиденцией летом, разноглазая неплохо осведомлена о состоянии дел во всей огромной стране. С учётом причудливости характера Эр, уровень познаний совершенно удивительный. Знает штатную численность многих частей, неплохо осведомлена, что состоит на вооружении. В маркировке боеприпасов разбирается чуть ли не лучше всех в школе. При этом остаётся такой вот... Эридой. Кто-то чуть ли не на первом году придумал ей прозвище 'смешная девочка, кто никогда не вырастет'. Практически стопроцентное попадание. Даже вполне взрослые страсти действую на Эриду словно обида от проигрыша в детской игре.

— Ты недооцениваешь Эр, она куда умнее, чем хочет казаться, — надо всё-таки объективность пытаться сохранять. Всё-таки люди встречались и разбегались, но продолжали жить в одном мире, как-то взаимодействуя. Всё-таки, и Эр, и Софи всю жизнь будут крутится в одной и той же среде. Жизнь по всякому может пойти. Это пока она не верит тому, что болтают про Софи. Дальше по-разному может быть, но имеющиеся противоречия лучше не усугублять. Тем более, Софи ещё не решила окончательно, стоит ли кампанию по примирению начинать.

— Она с Рэдой дружит, — кажется, с точки зрения маленькой принцессы это чуть ли не наивысшая из возможных оценок.

Софи усмехается:

— Эр дружит и с Мариной, но с разноглазой не очень-то лажу я.

— Ты недавно с ней помириться хотела.

— Хотела — не значит сделала. Вполне могу и передумать.

— Лучше — не передумывай.

— Кому лучше?

— Вообще-то всем.

— Это её девчонки тебе в уши накапали?

— Они никогда не говорили ничего плохого про неё. В свою очередь, сами мне показались вполне неплохими. Значит, можно сказать, что и они. И ещё Марина добавила.

— А ты, Рэд, что молчишь? — осведомляется Софи.

— Что тут говорить? — пожимает плечами Хорт. — Ей сестра показывала школьные фотографии. Немало рассказывала про всех про нас. Оказывается, в её кругу достаточно сильно обсуждали, с чего это я с Эр и Мариной подружилась. Пришлось рассказать, что именно Эрида нас примирила. Как видишь, с тех пор больше не ссорились.

— Сестра так смеялась, когда рассказывала, слух пошёл, будто у Рэды за пределами школы есть любовник. Я тогда для смеху оделась в брючный костюм. Усы от карнавального нацепила ещё.

— Эрида знала, куда я езжу, — с усмешкой подхватывает Рэда. — Тоже смеялась на глупой выдумкой. Предлагала сделать коллаж, где я вместе с мужчиной. Притом, в каком угодно виде. И почти в любом интерьере.

— Сделала?

— Нет. Я отказалась. Решила, что мне не всегда будет столько лет, сколько сейчас, а всплывшие через десятилетия снимки могут подпортить жизнь и мне, и другим людям. Лучше уже сейчас думать, рядом с кем тебя видят. Некоторые персонажи ведь могут и не случайно оказаться рядом с тобой.

Софи усмехается:

— Знаешь, сколько инструкций по данному вопросу я наслушалась, когда на Юге была?

Осень носом шмыгает:

— Так настоящих Южан и не увидела. А хотела. Обещали взять на Большой приём, но я заболела. Только приглашение от имени ЕИВ на моё имя осталось. Сестре показалось скучновато, но она хоть настоящих рассмотрела.

— Ты отца получше расспроси. Уж он-то на этих южан насмотрелся. И живыми, и мёртвыми, и газами отравленными, и танками раздавленными — всяких их повидал.