Схем размещения вооружения множество с различным количеством узлов подвески. Наибольшее число — двадцать, правда, там подвешивались кассеты с мелкими бомбами.
Из совсем уж для Софи непривычного — вариант для постановки морских мин. Их можно было сбросить до шести штук.
Судя по рисункам, машина ещё и неплохо бронирована. Впрочем, ПВО мирренских кораблей слабой не считается. Да и на суше зениток всех калибров предостаточно.
В итоге получается весьма многозадачный агрегат — торпедоносец, бомбардировщик, штурмовик. Вероятно, ещё и разведчик... Точно, вон контейнер с фотоаппаратурой.
— А как тут обстоит дело с нашими любимыми 'морскими стрелами'?-так называются огромные шестисотпятидесятимиллиметровые торпеды, стоящие на последних сериях эсминцев и крейсеров и новых подлодках.
— Специально для этой машины разработан авиационный вариант 'морской стрелы'. Принят на вооружение в прошлом месяце. Допустима подвеска трёх торпед, двух под крыльями, одной под фюзеляжем.
— Да уж... Будь в Заливе эти машины — никто бы ни ушёл. Официального названия ещё нет?
— Предлагаются разные варианты. Мы, как разработчики, просим присвоить название 'Рыба-меч'.
Саргон чуть усмехается. Софи понимает иронию. В другом мире так звалось не летающее чудовище, а совершенно невзрачный бомбардировщик-биплан, бывший устаревшим уже в момент принятия на вооружение. У дряхлеющей империи над которой никогда не заходило солнце, начинало откровенно не хватать денег.
Но несуразный самолётик оказался неожиданно зубастым, отправив на дно немало вражеских кораблей, включая линкоры.
Островитяне другого мира всё-таки были отчаянными людьми — атаковать на биплане — без разницы, в базе или открытом море — Софи бы не решилась. Однако, такое делали, и притом успешно.
Особенно налёт на базу Софи поразил исходя из соотношения сил сторон. Ценой двух бипланов и двух человек вывести из строя три линкора, включая новейший. Это при наличии в ПВО десятков орудий и пулемётов, не считая зениток кораблей.
Хотя тут речь скорее не только о выдающемся героизме одних, сколько о вопиющей некомпетентности других.
— Хорошо, пусть будет 'Меч-рыба'.
Император по крылу поднимается к пилотской кабине. Софи через открытый люк осматривает нижнюю турель. Залезть не решается. Она думала, что на подводных лодках тесно. Да там просторы немыслимые по сравнению с внутренностями турели. Ещё и в скрюченном положении сидеть. И это при том, что большинство пилотов куда крупнее Софи. Ей бы внутри было тесновато.
Но за возможность защищать самолёт от атаки снизу приходится чем-то платить.
Четырёх лет с начала не прошло, а палубные самолёты вон в каких чудищ превратились. Со всеми остальными образцами техники что-то подобное происходит. Размеры и мощь как на дрожжах растут.
Софи ещё недавно считала — только береговые двухмоторные торпедоносцы могут брать две торпеды. Сейчас заглядывает внутрь одномоторного, который может тащить их шесть. Воображение в наличии, легко представляет, как машина смотрится со всеми ними на подвеске.
Да и большинство других вариантов нагрузки тоже весьма впечатляющие. Подобные машины, а не закованные в полуметровую броню гиганты — вот они, нынешние владыки морей.
Хотя вывести из строя авианосец — куда проще чем линкор, малейший крен сделает корабль небоеспособным. А уж пожар среди тысяч тонн топлива, бомб и торпед...
Впрочем, уже всякое бывало. И линкоры гибли от налётов, и авианосцы ловили гостинцы от бронированных исполинов. Смертельное состязание продолжается по сегодняшний день.
— Софи, поднимись сюда.
Император уже устроился в кабине. Показывает на второе кресло.
Софи машинально отмечает, что туфли на высоких каблуках — не самая подходящая для полётов обувь.
— Полетим?-приборная панель выглядит довольно знакомо.
— Не думаю, что это хорошая идея. Староват я для таких развлечений.
— Тут же наверняка есть пилот-испытатель.
— Прямо бы могла сказать — покататься хочешь. Сначала остальные машины осмотрим, потом полетаешь. Лётную форму на тебя, разумеется, захватили.
Вторая по значимости на сегодня машина — дальний тяжёлый истребитель сопровождения. Разработан для совместных действий с новым бомбардировщиком. Даже внешне на него похож, сказывается использование того же двигателя. Из фюзеляжа словно вырезали всё за пилотской кабиной, саму кабину сделали одноместной, и сразу за ней прилепили хвостовое оперение.
Из крыльев торчат четыре тридцати эмэм пушки, их дополняют два синхронных крупнокалиберных пулемёта. Сказывается родство с бомбардировщиком — под крыльями и фюзеляжем можно не только баки таскать.
Нагрузка в две тонны — почти вдвое больше, чем у довоенных палубных бомбардировщиков. Причём бомбы истребитель может таскать солидные — до пятисот кило.
Ещё одна машина оказалась здесь исключительно для комплекта, ибо принадлежит к откровенно вымирающему виду катапультных гидросамолётов разведчиков. Замена памятной Софи по первому полёту машине. Раньше разведчики были обязательной принадлежностью, своеобразными глазами линкоров и крейсеров. Катапульты иногда ставили даже на эсминцы. С развитием радиолокации используются всё реже.
Софи подозревает, что представленный образец будет последним самолётом этого типа, принятым на вооружение. Видимо, помня про любовь Императора летать на всём, что возможно, представлен вариант без поплавков, на колёсном шасси.
Машина обводами напоминает истребитель, хотя вооружена только парой пулемётов и может нести небольшие бомбы.
Самолёт одноместный, хотя в фюзеляже есть грузовой отсек, где в теории можно перевозить человека. Машина куда меньше памятной по прошлому. Существуй она несколько лет назад, полетать бы Софи тогда не удалось.
Впрочем, управление не сложнее тех машин, что принцесса уже умеет пилотировать.
— Можно мне на нём полетать?
— Нет. Я знаю, что ты уже давно допущена до самостоятельных полётов, но у меня нет ни малейшего желания любоваться на мёртвые петли в твоём исполнении.
— Почему? Я же сумею.
— Именно потому что можешь, и не разрешаю. Одна из основных черт молодости — крайняя самоуверенность. Одну такую излишне самоуверенную я однажды потерял.
— Знаешь, чем больше я про неё узнаю, тем сильнее жалею, что нам никогда не увидеться. Хотя, и понимаю: будь она жива — меня бы никогда не было.
У Саргона рука сжимается и разжимается в кулак.
— Я имя для дочери выбрал ещё тогда. На момент гибели она была беременна. Девочкой.
— Значит, во мне в какой-то степени твоя память о ней. И о той девочке. Нерождённой.
— Считай, как считаешь нужным. Я всё сказал. Херенокт в детстве мечтал, чтобы у него была сестра.
— Он знает?
— Узнал только после совершеннолетия.
— Мне ты сейчас сказал.
— Это не секретная информация. Ты просто не с той стороны рыла, когда про неё информацию собирала. К тому же, на тебя Древнее Право действует, а по нему ты практически взрослая.
Последняя машина на сегодня — не самолёт, а новая модификация вертолёта. Такие машины с каждым днём используются всё шире и шире. Первоначально разрабатывался как раз в качестве спасательной машины на авианосцах. Ибо на этих кораблях даже в мирное время количество взлётов и посадок совпадает далеко не всегда.
Достать незадачливого пилота из воды с помощью вертушки гораздо проще, чем любыми другими способами.
Но у Софи к подобным машинам какое-то предубеждение. Что-то в них несерьёзное. Только военное время привело к началу серийного выпуска машин. В противном случае они бы до сих пор оставались дорогими летающими игрушками.
Даже внешне Софи больше нравятся вертолёты с двумя винтами на консолях по бокам. До войны такие в основном и летали. Армейцы даже приняли на вооружение, но производили в минимальных количествах.
Конструкция с одним несущим и маленьким рулевым винтом оказалась более подходящей для массового производства. Сыграло роль и то, что размещение вертолётов на кораблях было менее трудоёмким, чем самолётов.
Кроме спасательной модификации почти сразу появилась и противолодочная. Она здесь и стоит. По сравнению с предыдущей увеличилась нагрузка. Торпеды машина пока таскать не может, но это явно только вопрос времени.
Тем более, вертолёты можно применять с кораблей практически любых классов.
Но Софи всё равно машина не нравится. Никакого логического объяснения нет. Единственное, что приходит на ум — машина крайне уязвима при обстреле с земли. Скорость слишком мала, защиты никакой нет.
На первых образцах даже обшивки никакой не было, летала трубчатая ферма. Хотя кадры, когда машина садиться в точности на следы своих колёс перед стартом произвели определённое впечатление.
Но всё равно, учиться летать на подобном аппарате Софи совершенно не хочется. Тем более, никто и не заставляет.
Император, впрочем, вертолёты, притом и той, и другой схемы, пилотировать умеет. Выучился, несмотря на возраст.
— Это всё серийное?
— Приказ о принятии на вооружение будет от сегодняшнего дня. Хотя, на деле из 'Меч-рыб' уже вовсю формируют эскадрильи. Его слишком ждут.
— А истребитель?
— Ты всё о своём. Это, скорее, на ближнее будущее машина. Видимо, последний палубный поршневой истребитель. Дальше должны реактивные пойти, но, сама понимаешь, из воздуха они не возьмутся. Ещё несколько лет.
— А то, что потяжелее?-Софи понижает голос.-То, что я только на записях видела.
Саргон мрачно ухмыляется.
— Думаю, такие съёмки скоро можно будет делать... В ряде отдалённых регионов нашей страны. Успех скоро будет достигнут. Но думаю, понимаешь, о чём я?
— На Юге работают над тем же?
— Именно. И нет вменяемых данных, насколько сильно они продвинулись. Потенциальные носители уже есть... Накал боевых действий вырастет многократно.
Многие считают: переходить на эту фазу совершенно не стоит. С другой стороны, перспективы добиться всего одним решительным ударом...
— Ожидается удар возмездия?
— Это не является невероятной перспективой. Тут слишком многое решится от того, кто нанесёт первый удар. А дальше — применение будет расти. Как и с химическим оружием, достаточно быстро выработают меры противодействия.
— Ты просто не веришь в возможность создания абсолютного оружия.
— Я уверен — допустимо создания образцов значительно более мощных, чем имеющиеся сейчас. Но сомневаюсь, что ими удастся будет решить исход великого противостояния.
— Но в главный страх того мира — тотальное уничтожение всех цивилизаций ты не веришь?
— При текущем уровне развития технологий это просто недостижимо. Да и в том мире... Есть очень много спорных моментов, начинающихся с обычного подлога и написания заказных текстов о так называемых ужасах атомной войны.
В том мире гораздо лучше чем у нас, умеют нагнетать негативную информацию по определённым вопросам. Да! Это наше 'Чем чудовищнее ложь — тем скорее в неё поверят'. Но эти технологии там отрабатываются куда серьёзнее, чем здесь. И с их помощью уже добились много, не истратив ни одной бомбы. Вот это гораздо страшнее.
А не сколько-то зарядов, которые мы, вероятно, в будущем применим.
— Что-то я тебя не очень понимаю.
— Вот ты и подумай. Не всё на свете измеряется количеством дивизий.
— Танковая дивизия — любимая мера Марины почти для всего. Но совсем не моя.
— Ты в других моторах всё считаешь. Тоже не безупречный метод.
— А как же правильно?
— Если бы я знал... К счастью, этого не знает никто. Войну можно проиграть, будучи сильнее противника в военном отношении. Сражаются не только дивизии, сражаются идеи.
Новые танки взамен сгоревших можно выпустить, поднять в воздух новые самолёты вместо сбитых. Но если рушатся идеи — это гораздо страшнее.
— Войны Верховных?
— Нечто гораздо более жуткое. Они хотя бы знали, за что сражались. А если всё то, за что должен был бороться, просто исчезает? Попробуй представить подобное...
— Нет. Не хочу. Очень уж страшно получается.
— Но нам всем жить с тем, что такое время приближается. И нам всем крайне невесёлая эпоха предстоит. Самые лучшие бомбы не помогут нам пережить эти времена. Как тут проклинают? 'Чтобы ты во времена Войн Верховных жил'.
— Марина называет эти времена крайне интересными. Она просто в гораздо большей степени политик, нежели я.
— Политика рано или поздно добирается до каждого. Помни это, Софи. Может не быть той брони, за которой удастся отсидеться.
— И это мне Верховный говорит...
— Всё правильно,-усмехается Саргон,-в какой-то степени новые Времена Верховных уже наступили. Со всем, что этим временам прилагаются. Не слишком много у нас впереди простых лет.
— Как-то совершенно не хочется смотреть на сложные года.
— Ты не птичка. Голову в песок не спрячешь.
— Настолько всё плохо?
— Скажем так, напряжённость возрастает. Все друг с другом связаны — перезавязаны. Трогать только одних — нельзя. Трясти всех — невозможно. Клубок змеиный.
Софи позволяет себе слегка улыбнуться.
Всё-таки правильно сделал, позвав для разговора одну, а не обеих дочерей. В противном случае, они не столько бы его слушали, сколько друг с другом препирались.
Хотя на деле вполне способны сотрудничать между собой по самым разным вопросам. Отношения между ними куда больше похожи на отношения между Еггтами, описанные в скучных научных работах, а не в романах в ярких обложках.
Другое дело, что второе читают куда больше, нежели первое. Марина с Софи это прекрасно знают, а актёрские способности и у той, и у другой ненулевые и активно применяются.
К союзническим отношениям вполне способны, хотя отличаются, как и все далёкие и не очень предки почти полной неуправляемостью.
Вот влияния на них стоит опасаться. Нет, не Кэретты. Та, причём своими руками, свела возможность подобного практически к нулю. С прочими Еггтами она и сама на ножах, и дочки в этом с ней вполне солидарны. Впрочем, к формированию такого мнения он тоже руку приложил.
Не так давно казалась возможной перспектива династического брака между Великими Домами. Но сейчас эта возможность кажется всё более призрачной. Причём, источником изморози в отношениях как раз Софи выступает, достаточно цинично разыгрывая первую любовь. Другая сторона пока развешивает уши. Но так только до какого-то времени продолжаться может. Дальше на данной почве с лёгкостью можно нажить врага. Остаётся надеяться только на змеиную изворотливость Софи, да совпадение интересов двух группировок по многим вопросам.
Тут время ещё есть. Тем более, никто особо не торопит.
Но остаётся главная сложность — Кэрдин. Сейчас она союзник. Вот только проблема в том, что она верна не ему лично, а своим собственным представлениям о идеальном государстве, куда текущая политика вполне укладывается.
Но время идёт, трения с ней вполне бывали, и могут быть ещё.
Саргон рассчитывает пробыть у власти ещё несколько десятилетий. Кэрдин при любом раскладе значительно моложе. И на неё всё тоже самое действует.
