— Не... — Медуза жутко довольна, — это индивидуальная эмблема определённого корабля. Они не повторяются. Они все эту лодку знают. У них даже неофициальное сообщество есть 'Служившие на лодке номер ноль семьдесят пять или семьдесят пять сотых'. Оказывается, много подводников начинало именно на ней. Ну, а теперь — вроде живого воплощения этой лодки. Выдали уже знаки всех специалистов с номером этой лодки. Вон, посмотри, сколько фотографий у меня есть.
В общем-то Марина и так на столе видит несколько фотографий Медузы с экипажами или только офицерами подводных лодок. Почему-то на большинстве она в школьной форме. Замечает, как Марина переводит взгляд с фото на её нынешний внешний вид.
— Мне намекнули, чтобы в школьной форме приезжала. Можно со значками. Говорят, так я лучше выгляжу. Хожу в варианте с брюками, юбку надеваю только для фото. Хотя у меня теперь комплектов подводной формы на меня — с каждой лодки есть.
— В школе продавать будешь?
Медуза вытаращивает глаза:
— Ты что, Марина? Как же можно? Это подарки!
— Сама на маскарад наденешь?
— Нет, не надену. Буду носить в свободное время. Они мне даже 'Свидетельства' выписали на право ношения. На маскарад в своей обычной одежде не ходят...
— Мне вот захочется в такой на маскарад прийти. Мне дашь комплект?
Хотя право ношения любой формы у Марины есть и так, Медузе о нём знать не обязательно. Хочется мелкую проверку устроить.
Островитянка немного призадумавшись, решительно кивает головой.
— Тебе — дам. Вам обеим. Без вас бы у меня всего этого, — окидывает взглядом свои 'сокровища', — ничего бы этого не было. Я вам так благодарна!
'Хорошо, она с разноглазой мало общается и как-то не задумывается о том, какие бывают формы 'благодарностей'. Впрочем, она островитянка. Должна разбираться в местных нравах... Хотя о чём это я и что, вообще, несу? Может, это как раз мне надо общение с Эридой да всякими Крионо сократить?'
— Ты это с какой лодки открутила? — кивает на кольцеобразный прицел зенитного автомата.
— Ты что, Марина? — островитянка ухитряется удивиться сильнее, чем в прошлый раз, — На кораблях я трогала только то, что разрешали. Там ведь жизнь всех может зависить от поворота одного вентиля. Это всё — списанное имущество. Хотя... — Медуза озорно усмехнувшись, манит пальцем Херктерент, и доверительно шепчет, — Там кое-что на самом деле вполне пригодно к эксплуатации. Может, даже на нашей лодке поставим.
— Надеюсь, это не кислородная торпеда, — хмыкает Марина, хотя в торпеде её смущает не столько факт наличия, сколько сложность доставки.
— А она у меня тоже есть, — довольно сообщает Медуза, — разобранная учебная. Я у Софи спросила, можно ли такую в школу привезти и она разрешила. Только её не привезли ещё.
Понятно, почему комендант не сказал о доставке крупногабаритного груза. В отношении Принцесс Империи действует правило 'Мы'. Распоряжения одной не нуждаются в подтверждениях другой и докладывать об этих распоряжениях не обязательно. Сестрёнка опять ухитряется Марину обойти. Ибо привезти в школу самую мощную в мире торпеду, пусть и разобранную, Марина бы точно разрешила.
— Как грузить на лайнер-то будешь?
— Нам же говорили, — у Медузы включился режим беззаботности Кошмара, которая видит конечный результат некоторых действий, совершенно не задумываясь о могущих возникнуть в процессе совершения сложностях, — Сначала сказали, сколько вещей можно взять отсюда в кубометрах. Потом — в килограммах. Потом сказали, можно брать всё-что угодно, лайнер всё равно, идя отсюда редко нагружен полностью. Как там эти стальные ящики с дверцами, чтобы можно было внутрь зайти, называются? Ну, в них сейчас всё больше возят разные грузы.
— Контейнеры, — хмыкает Марина, — любимая Сонькина машинка как раз в таком и приехала.
— Они большие, торпеда точно поместится. Сказали, что на двух нестатусных девушек положен один контейнер. Статусным — каждой по два, а вам двоим — без ограничений. Я посмотрела, потом с Инри, Динни и Кроэн, Рэдой, Хейс и Коаэ поговорила, они согласны со мной поделиться выделенным ими объёмами... Хейс только взяла обещание не грузить боеприпасы. Но я и так не собиралась...
— Что Оэлен спрашивать не стала?
Медуза беззлобно отмахивается:
— Она страшно любит собирать всё нужное и не очень... Уверена, она свой объём забьёт полностью. И ещё к тебе придёт дополнительный контейнер просить.
— Выделю, — криво ухмыляется Марина. — Ты тоже можешь приходить, если ещё объёмы понадобятся.
Херктерент поражается чёрному чувству юмора шутников из снабженческого отдела МИДв и Канцелярии ЕИВ. Нет, конечно, благодаря Пантере, у каждой девушки из 'Сордаровки' вещей множество. Но даже не ограниченная в средствах Эр сомнительно, что сможет забить своими вещами даже один контейнер. Если честно, одного контейнера хватило бы на всех. Включая и разноглазую, и Соньку в обычном режиме.
Софи, теоретически, и то только в этом году, сможет забить вещами даже два, ибо есть машина, плюс разобранный самолёт. В контейнер в теории должен помещаться средний танк. Или стотридцатимиллиметровая пушка с боекомплектом. Или четыре стандартных грузовика в виде ящиков машин-комплектов.
Кажется, Марина Медузу недооценила, ибо островитянка на самом деле сможет загрузить несколько контейнеров деталями подлодок. У любимого учебного заведения и первой в жизни многих лодки ещё и такой симпатичный живой символ появился. Притом уже на рубке этой самой лодки увековеченный. Уж всемерное содействие будет оказано. Насколько оно уже оказывается, вокруг прекрасно видно.
— Ты 'близнецы' знаешь?
— Кто не знает главные пушки Столицы?
— Читала, разрабатывали вариант для подлодки. Вроде, даже испытания проходил. Не спрашивала, что с ним стало?
Тоже вопрос для проверки, насколько Медуза глубоко в тему погружена, или больше за внешними атрибутами принадлежности гоняется.
— Спрашивала. Артиллерия, даже зенитная на подлодках всё больше превращается в бесполезный груз. Та пушка испытания прошла. Изготовили установочную серию в пять орудий. Плюс опытное. Всего шесть. На новую подсерию лодок хотели эти спарки ставить. Но в итоге, все поснимали. Решили, автоматы эффективнее, артиллерийские бои подлодок — история морской войны. Одна установка осталась в столице. Четыре снятых — переданы береговому командованию. Одна оставлена на учебной лодке, — Медуза хихикает, — по-моему, они как мальчишки не захотели расставаться с такой игрушкой. Кстати вот, — вытаскивает из ящика стола фотографию, — Я на месте наводчика этого орудия. Снаряд подержать мне не дали, сказали тяжёлые слишком.
— Правильно сделали, — хмыкает Марина, — один снаряд весит больше, чем пол тебя.
— Но я же видела, как ты почти такие снаряды поднимала.
Медуза дуется, обижаясь непонятно на что.
— Ты нормально для своего возраста развита, это я в любом слишком сильной была, да и останусь...
Редкая модификация 'близнецов' наталкивает на невесёлые воспоминания, кривым путём выводящие на Медузу и лодки.
— Ты была... Где памятники погибшим кораблям?
— Да. Там у каждой подводной эскадры свой участок. Даже у учебной есть.
— У них-то откуда?
Увидев, что Медуза открывает рот для ответа, Марина вскидывает руку, щёлкнув пальцами.
— Подожди! Сама вспомню! Я же знаю! — несколько раз щёлкает пальцами, — Вспомнила! Номер триста четыре, двадцать три года назад! Погибла, затонув при учебном погружении. Неисправность цистерн главного балласт! Их подняли через двадцать пять часов, но они все погибли за два часа до этого задохнувшись парами хлора из затопленных аккумуляторных ям. Потом все лодки этого типа поставили на модернизацию!
— Всё правильно, Марина. На участке учебной эскадры только эта лодка. На других участках стоят только памятники с номерами. Без имён. Пока не кончилось, есть ничтожный, но шанс, что кто-то жив. Имена напишем после Победы. Пока ясно только то, что не вернутся корабли. Люди иногда более живучи.
— Это точно. Много что изменилось за год? — Марина знает довольно точные цифры потерь, но интересно, как это всё с точки зрения Медузы выглядит.
— Четырнадцать лодок. Меньше, чем за прошлый год. Но думаю, на самом деле, больше, временные памятники стали ставить на передовых базах. Здесь только те, кто подтверждены по всем возможным каналам.
— Так хочется, чтобы на одном из этих камней оказалось твоё имя?
— Люди умирают, Марина. Море всегда было опасной стихией. Самое совершенное, созданное людьми, всегда создавалось и создаётся для войны. Лодок построены тысячи, но из них только пять не поднимали рубочный флаг. Даже могу перечислить какие именно. Пять на две Мировых Империи и множество стран и территорий поменьше. Я не считаю, что это плохо. Глупо мечом хворост рубить.
— Как тебе подводники после общения? Хотя о чём я говорю — знаю, как на кораблях гостей из Дворца встречают.
— Ну, как сама понимаешь, принимают совершенно великолепно. Особенно понравилось, что я неплохо знаю, что на лодке для чего. Ну и умею через люки ходить, как у них принято. Это особенно всех восхищает.
Марина усмехается, Медуза продолжает хвастаться:
— Кажется, они не все до сих пор поняли, что в 'Сордаровке' я ученица, на лодке занимаюсь дополнительным образованием, точно так же, как они в своё время.
— За кого же они тебя приняли?
— Кажется, они решили, на лодке теперь будет постоянный экипаж, как на любой учебной. А я — первый штатный член этого экипажа. Может, даже будущий командир. Остальных пока не набрали. Кажется, они до сих пор думают, что я настоящий офицер.
— Или поняли, что тебе хочется, чтобы тебя таковой считали, — хмыкает Марина, — вот и решили подыграть. На линкорах пёс и кот — штатные члены экипажа. На них даже довольствие выделяется. Вот они и решили на все эскадры тебя такую завести. На учебном линкоре дикобраз вполне служит; матрос первой категории, хранитель корабельного герба, ответственный за моральное состояние экипажа. Даже награды имеются. Живой символ.
— Меня такая роль пока вполне устраивает, сама понимаю — не сделала ещё ничего такого, чтобы ко мне относились серьёзно. Побуду говорящей кошкой.
— Самокритично!
— Зато объективно. Ты, вроде бы, любишь это качество.
— Когда оно не самоцель, — хмыкает Марина. — Дома-то тебе что сказали, когда поняли, что ты по-настоящему лодок добралась?
— Знаешь, я там не особо часто бываю. Судя по тому, что Оэлен о себе рассказывала, у меня дома был крайне мягкий вариант происходившего у неё. Ладно хоть сумели не передавить, да и мои успехи, в общем-то, замечали. Но мне сейчас там особо нечего делать. Слишком уж я выросла. Это и сказали, в первую очередь, как я вытянулась по всем измерениям.
Марина помимо воли, бросает взгляд на грудь Медузы. Островитянка опускает глаза в том же направлении. Смеётся.
— Да, тут тоже выросла. Лучше, чем у всех, кого видела из старой школы.
— За Рэдой только не гоняйся.
— Это уже от меня не зависит. Но могу точно сказать — меня полностью устраивает имеющееся.
— Про лодки-то что сказали?
— С зимы рукой махнули. После того, как я фото с собой на ходовом мостике прислала. Мне Эрида другой фон сделала, будто лодка на самом деле в море. Здорово получилось! На рубке — мой портрет, выше я сама.
— Разноглазая в ответ ничего не запросила? — ухмыляется Марина. Запросы разноглазой всем известны.
— Нет, она сказала, ей интересно такое сделать.
Марина вздыхает — ох уж эта Эрида с её 'интересно'. В переводе на обычный язык, 'интересно' разноглазой может означать — распишет 'Дворец Воды', взяв с заказчика только стоимость красок.
— Отец сказал, 'кажется, это бесполезно, если она подводную лодку в тысячах километров от любого моря нашла...'
— Вообще-то, лодку в столице найти довольно просто. Их же в городе строят и по секциям, и целиком.
— Я-то помню, даже на заводе была, а они — забыли. Архипелаг ведь очень сильно связан со Столицей. Я сама, вполне возможно, буду связана со столичными лодками. Конструктором быть мне никто не запретит. Хотя всё равно больше хочется не строить, а погружаться.
— Заводские участвуют в испытаниях.
— Сама понимаешь, это совсем другое.
— Не ныряла ещё на подводном аппарате?
— Я помню, ты предлагала, но ещё нет. Тут столько всего!
— Смотри, время быстро летит.
Медуза наклоняется. Шепчет, словно по секрету, хотя они вдвоём:
— Мне разрешено участие в учебном походе. Правда-правда. Командующим подводных сил объединённого флота.
— Ого! Хвалю, научилась в эти кабинеты заходить.
Медуза опускает глаза.
— Вообще-то, это больше Сордар помог, я с командиром эскадры была. Он с нами случайно встретился. Помог. Хотя и сказал, меня на глубине надо будет оставить, чтобы другим неповадно было, да жалко остальной экипаж.
— Он же против девушек на кораблях.
— Не знаю, мне показалось, он против именно твоего присутствия. Про остальных сказал, 'одну Еггту я удержать могу, двух — уже с трудом, а тут вон сколько таких'.
— Тебя саму условия на лодке не смутили после более близкого знакомства?
— Тесновато, зато кормят хорошо.
Медуза за последнее время, хотя и сильно подросла, в любительницу покушать всё равно не превратилась. Бывшая Ласточка Динкерт по-прежнему остаётся единственным примером добровольно выключенных мозгов. Причём как бы не основным условием оказалась именно тяга к еде. Причём в варианте, не подразумевающем умение готовить. Хорошо, разноглазая не особенно любит покушать, и благодаря ей в школе только кофейные автоматы бесплатны. В противном случае эта полнеющий чуть ли не по часам ласточко-свинья сожрала бы на территории школы всё шоколадки с жаренными колбасками и печеньками из автоматов и лопнула бы от обжорства. На изменение в состояние Динкерт внимание обратили, отправили к медикам, но те ничего не нашли. Хотя она сама обмолвилась, вроде на берегах великих озер полные считаются первыми красавицами. К счастью, стандарты красоты уже не первую сотню лет определяет Столица. В Великом Городе у толстых нет шансов. Во всяком случае, без денег и статуса. У Динкерт и с тем, и с другим — не очень. Еггты склонны оказывать покровительство только тем, к кому хоть минимальную симпатию испытывают. Одного факта совместного нахождения в одних и тех же стенах для этого недостаточно. Надо будет это до ласточко-свина донести, пока мозги Динкерт ещё окончательно жиром не заплыли. А то много желающих свою жизнь устроить за счёт содействия кого-то влиятельного. Марина готова такое содействие оказывать, но только тем, кто пустым местом не является. В теории, она может ещё оказывать содействие зависимым от неё лицам... Но как нужно ссорится с биологической роднёй, блестяще показала Кэретта. И её конфликт с родственниками был одним из немногих вопросов где Марина была полностью на стороне тогда ещё не Императрицы.
— Теснота подразумевает близкие контакты иного рода. Так же провоцирует конфликты. Самые разные. Знаешь ли, особенно жестоко самцы конфликтуют из-за доступа к самке. Отсюда корни всех суеверий про опасность женщины на корабле.
