Надо будет потом поинтересоваться, добралась до этих разделов Динни-блондинка, Кроэн, и самое главное, Коатликуэ. Впрочем, Змеедевочке почти наверняка понравится. Жаль, забою дельфинов сейчас не сезон. А то можно бы было выпихнуть её туда с образовательными целями. Да и самой посмотреть. Дельфиньи языки — вкусная вещь.
Такого здесь на столах пока нет, впрочем прочие обитатели моря наличествуют в больших количествах. Конечно, первыми появляются пресловутые ракокрабы. Даже на секунду мысль закрадывается: как при таком масштабе добычи животные ещё не превратились в вымирающий вид?
Впрочем, с началом боевых действий отменены любые запреты на добычу морских биологических ресурсов. Сухопутная живность на Архипелаге и так почти вся завезённая, а черепахи к морским ресурсам относятся. На материках тоже отменили большинство ограничений на охоту. Действующие запреты остались только в крайне труднодоступных местах. Заповедники — крайне немногочисленны, на Архипелаге и вовсе один.
Медуза тоже наслаждается фактом приближённости к Марине. Особо зазнаться не грозит. Медузе куда больше нравится время в Резиденции проводить, нежели с родственниками.
Маринованное и сушёное мясо медуз на столах тоже в наличии. Какого-либо предубеждения к данному мясу Медуза-человек не испытывает. Всё-таки большой спрос на медуз неплохо повлиял на материальное положение семьи, послужив одним из факторов, приведших у рождению самой Медузы и Спинорога. Это Марина от самой Медузы знает. Впрочем, есть и лёгкая обида — хотя деньги водятся, собачку дочкам родители так и не завели.
Акула уже проговорилась: как только станет жить сама — первым делом купит волкодава из императорского питомника. Щенки вполне продаются частным лицам, и стоят не особенно дорого. Правда, Медуза писала ей, что питомники, в том числе и на Архипелаге собираются расформировывать, но пока до этого дело не дошло.
Спинорог уже забыла, как вредничала совсем недавно, выпросила Абрикоску у хозяйки, и сидит с ней на руках возле сестры, подкармливает собачку вкусненьким. У Кэретты собачки тоже на руках сиживали. Только не за столом. Да и лично Марине пёсик нисколько не мешает. Как-то растворяется предубеждённость к таким существам. Особенно, когда обнаружила, что мелкие породы — это не дворцовые животные, а весьма широко распространённые.
Сказать что-нибудь Марину не просят. Видимо, мудрость к людям всё-таки захаживает, и все явно считают, что человек возраста Марины речь может произнести, только если специально готовилась. Тут подготовки не было. Дальше уже сама Марина считает — не обо всех её способностях окружающим следует знать.
Тем более, на самый главный вопрос 'когда всё это кончится?' Принцесса Империи точно так же не знает ответа, как и все остальные.
Большинству известным всем с детских лет внешним признакам трёх из четырёх Великих Дин Марина полностью соответствует. Приходится иногда выполнять функции удовлетворения чужого любопытства. Люди довольно сильно друг с другом взаимосвязаны.
Приветствия, протокольные вопросы, такие же протокольные ответы. Всё это уже было. Только на этот раз инициатива от самой Принцессы Империи исходит, а она не дополнение к кому-то. В общем-то, пока большое количество людей вокруг скорее нравится, нежели нет. Тем более, никто не настроен на конфликты, а чувство общности всё-таки есть на самом деле. Обычно даже не на всех больших праздниках так бывает. Почему-то самым подходящими считаются Новогодние Дни.
Если статистике верить, в эти дни происходит минимальное число конфликтов между людьми за весь год. Правда, случаев отравлений а так же несчастных случаев при неосторожном обращении с огнём — самое большое число за год. Ну, что поделать, люди несовершенны, и лучше отравиться, чем новых врагов нажить.
День Окончания Войны — слишком официальный и служит для демонстрации мощи страны во всех видах. В первую очередь, в военном. Так же к десятидневью вокруг дня приурочивают вручение высших наград за все виды заслуг.
Марине в детстве больше всего Главный Парад Страны нравился. Саргон в узком кругу с оттенком иронии называл его Парадом Победы. Но за пределами императорского окружения название не прижилось. Тем более, окружение лучше всех знало: Победы по-настоящему не было. Чудовищно уставшие противники заключили мир, больше похожий на перемирие, чтобы хоть как-то разрешить накопившиеся за годы противостояния проблемы.
На Юге День Перемирия иногда называют 'Днём окончательной гибели прекрасного старого мира'. Впрочем, это название тоже не особенно распространено. Кто поумнее, те не забыли, для кого именно Старый мир был прекрасен, и какой процент населения эти люди составляли и на Севере, и на Юге. Но умные всегда в меньшинстве.
Немалую роль на Архипелаге играет, что здесь рознь разных слоёв населения значительно меньше, чем в Столице. Там война где-то далеко идёт. Здесь она гораздо ближе. Все известные люди кораблями командуют. В ограниченном объёме люди сильнее зависят друг от друга. И как-то острее воспринимается, когда корабли не возвращаются. Да и раны стальных гигантов тоже заметнее. Равно как и масштабы дел, где они сражались. Корабли первых рангов тоже, случается, не возвращаются. Опустевшие места у пирсов очень заметны.
Да и памятников погибшим кораблям всё больше становится. Каждый корабль — прежде всего люди. И их исчезновения всё заметнее. На Архипелаге ситуация пока опасений не вызывает. Но в разных регионах страны ситуация очень сильно различается. И как раз, в Столице ситуация намного хуже, нежели на Архипелаге. Численность дивизии даже штатов военного времени куда больше численности экипажа любого линкора. Вот только гибель огромного корабля заметят все, а сгоревшую во фронтовом кризисе дивизию — только в Генштабе. Человеческие ресурсы бесконечными не являются.
Непосредственно здесь этого пока не заметно.
Да и Сордар на Архипелаге достаточно популярен. Его неофициальное влияние куда выше, чем может быть при всех его должностях и наградах. Марина как бы светится отражённым от Сордара светом. Происходящие на фронтах здесь воспринимается через призму войны на море. Война на море во многом определяется кораблями, чья главная база на Архипелаге. Следовательно, и людьми с этих кораблей.
Марина тоже сейчас словно из главных в объединённом флоте. Хотя, на деле, пользуется чужой известностью. Пока этим фактором вполне можно пренебречь. Но вечно так не продлится.
Не то Спинорог куда-то унесла Абрикоску, не то собачка куда-то утащила девочку за собой. В конце концов, и та, и другая достаточно активны, чтобы общение с себе подобными было любимейшим способом провести время. Какие-либо другие ещё не обрели достаточной степени привлекательности.
Медуза откровенно начинает скучать. Вроде бы ей всё взрослое сегодня разрешено. Но у неё нет такой тяги к крепкому, как у Марины. Тем более, отсутствует способность поглощать такие напитки без последствий. Да и больше всего нужно ощущение того, что ей сегодня всё можно.
Впрочем, скучновато уже и Марине.
— Медуз, сестра твоя куда убежала? Не решила собачку себе под шумок забрать?
— А смысл? — островитянка щурит один глаз, кажется подцепила это выражение лица у Марины. — Мы же все тут живём. Народ тут из нескольких соседних кварталов. Смысла нет пытаться украсть маленькую собачку. Либо сама убежит и к старой хозяйке прибежит. Либо люди достаточно наблюдательны, Абрикосина собачина приметная, скажут у кого её видели. Живи мы достаточно далеко — имело бы смысл. Так — остаётся только надеется, Спинорогу удастся уговорить взять щенка Абрикоски. Мне не удалось, но она тут любимица, а не я.
— Не прибедняйся, ты для своего уровня жила здесь крайне неплохо.
Медуза отмахивается.
— Как-то сама собой вылезает эта черта кому-нибудь пожаловаться, когда я тут.
Марина вертит головой по сторонам.
— Вот только объектов подходящих в поле зрения не наблюдается. Большинству ты известна. Можешь пойти поймать какую-нибудь Абрикосину и ей на жизнь пожаловаться. Она-то точно всё-всё выслушает. Может, даже гавкнет что-нибудь в знак поддержки.
— Может, и так, — вздыхает Медуза, — слушать псы умеют. Может даже что-то понимают. Только вот ничего не могут сказать в ответ. Но это иногда так важно...
— Сами свою жизнь создаём. Выбирай, либо дело, которое нравится. Либо — возможность создать круг общения. Эти вещи далеко не всегда совпадают. Да и ты сама себе, мягко говоря, не самое распространённый род занятий выбрала. Да, я сама кораблями увлекаюсь, но я — надводница, а эти две части флота не особенно дружат между собой.
— Знаю, — вздыхает Медуза.
— Сама себе такую странную цель выбрала, никто не заставлял.
— Тоже верно. Думаю, что смогу добиться.
— Если тебя Сордар заметил, — качает головой Марина, — то я бы не была так уверена. В чём угодно другом он поможет. Людей он блестяще запоминает. Но в самом важном для тебя вопросе — не стала бы на него рассчитывать. Он тебя вполне может устроить в Подводном командовании, но на береговой должности. Притом ещё и уверен будет, что жизнь тебе спасает. Учебное погружение — это одно, боевое — совсем другое. В твоём случае куда логичнее окружной путь на лодки через Столицу.
— Сама к такой мысли склоняюсь. Хорошо, в такое время живём, когда есть возможность надолго планы строить.
— Я бы не была так уверена, — хмыкает Марина.
— Но всё-таки, я скоро смогу погрузиться под воду, — кажется, островитянка впала в мечтательное состояние. — На настоящей лодке.
— Ты смотри, в Сордара за помощь не влюбись. Это он шутит так, уж я-то его знаю.
— Но он обещал помочь...
— Обещал — поможет, — хмыкает Марина, прикидывая, где тут ближайший пожарный шланг, ибо кто-то уже явно нуждается в остуживании, как минимум, головы. От болезненно влюблённых в него личностей Сордар успел устать как бы не до рождения Марины.
Конечно, выражение 'всем мужчинам только одного и надо' Херктерент прекрасно знает. Вот только считает, что среди лиц одного с ней пола крайне высок процент, кто только на это 'одно' и способны. Процент влюблённых в Сордара есть и сейчас, но сама Марина предприняла бы хоть какие-то действия услышь о подобных чувствах только от Эриды. В этих парадоксальных мозгах возможно всё, что угодно. Вот только подобная вероятность стремится к нулю. Любая другая получила бы только насмешки различной степени злобности. Физиологические контакты и чувства для Марины почти никак не связанные между собой вещи.
— Спинорог-то куда подевалась? — настораживается Марина. Охранница маячит в поле зрения. Вряд ли бы она пропустила какое-либо происшествие вблизи Марины. Но обилие спиртного и общества противоположного пола не всегда положительно на мозги влияет. Впрочем, сама Спинорог интереса ко взрослым напиткам не проявляла.
Впрочем, Акула относительно недалеко, причём исключительно в обществе подружек, чьё количество с трёх выросло до шести. Или это у Марина в глазах двоится начинает?
Медуза даже встаёт, осматриваясь по сторонам.
Достаточно быстро показывает рукой.
— Вон там она! С Абрикоской играется... Кажется, с дружком своим поссорилась.
— Не выглядит расстроенной, — замечает Марина.
— Пока четвероногие ещё могут заменять в общении двуногих.
— Тебе лучше знать... С хозяйкой Абрикоски, кроме Акулы, две подруги или пять?
Чуть голову повернув, островитянка презрительно машет рукой.
— Пять. Большие, а дуры. Стремятся похоже выглядеть и одеваться. Находят это очень милым.
— Как там говорят? 'В темноте все одинаковые...'
Медуза хихикает. Марину тянет на чёрные шуточки.
— Не знаешь, их ещё не путали? Может, всем им кто-то из местных принцев нравится? И они решили попытаться шанса не упускать, если он кому-то одной попадётся... Как в какой-то комедии было...
— Именно там этого и набрались, — буркает Медуза, — думала, у них в головах несколько больше, чем у кукол. А самой мозговитой из них Абрикоска получается. Интересно, что сказала бы, если бы говорить умела?
— Сказала бы, какая у неё хорошая и умная хозяйка, — хмыкает Марина.
— К сожалению, так бы всё и было! — дуется островитянка.
— Раз уж о собачках речь зашла, то может, знаешь, откуда здесь этой мелкоты столько? Думала, это дворцовые собачки. Максимум для чего годятся, кроме как игрушкой быть — блюда за столом проверяют, чтобы хозяйку не траванули.
— Нет, то другие породы. Абрикоска и ей подобные — наследие времён освоения. Собачки-крысоловки. Раньше почти на каждом корабле или судне были. Против грызунов очень хороши, ибо куда храбрее и умнее кошек. Вот тогда они сюда и приехали. На переселенческих судах. Люди высаживались, собачек забирали с собой. Крысы сюда как бы не раньше людей добрались, если не вовсе Катастрофу тут пережили. Абрикосина тоже ничего не забыла. При мне крысу загрызла. Она смелая, хотя и на игрушку похожа.
— Что же так и не завели себе похожую? Вон какая вещь в жизни полезная...
— Так папа и не против, — фыркает Медуза, — но мама собак не любит...
— В детстве покусали, до сих пор не простила? — щурится Марина.
— Не... Тут другое. Собачки эти маленькие. Живут по всему Архипелагу, даже на тех островах, где людей нет. Научились кладки черепах раскапывать. Не смотри, что Абрикоска мелкая. Знаешь, как она здорово копает!
— Догадываюсь, — хмыкает Марина, имеющая представление, на какой глубине обычно находятся яйца.
— Ну, вот мама в детстве и прочитала книжку, где злые собаки съели все братиков и сестричек черепашонка. Вот собак и невзлюбила, хотя черепахи о потомстве совсем не заботятся, и большую часть жизни им друг до друга дела нет. Собаки были весьма узнаваемо нарисованы.
— Слушай, а к черепахам твоя мама как относится? Суп из них тут точно было, только его уже съели. Я, конечно, понимаю, это праздничная еда.
— Прекрасно относится, — хмыкает Медуза, — очень любит. Особенно, яйца. Даже шутит, что была бы возможность — только бы их и ела.
— Прямо как наша Эрида. Той тоже не нравится, как животные страдают. Однако, всех-всех их ест.
— Точно! — кивает Островитянка. — Хотя Спинорог не теряет надежды её уговорить. Если это у кого и получится, то только у неё. У меня и Акулы ничего не вышло.
— Может выйти у меня! — ухмыляется Марина, — Может, позовёшь Акулу? Спросим у неё, какого цвета надо ей пса? Кобеля или суку? В питомнике я имею право распоряжаться.
— Эти ваши сторожевики... Каждый почти как человек жрёт, — качает головой Медуза, — может лучше не надо?
— Как хочешь! — зевает Марина. — Было предложено. Если что, я ничего не забываю.
— Я ей потом позвоню и скажу о твоём предложении.
— Как уже сказано, было предложено. К мелким собачкам отношения не имею. Могу помочь только с крупными.
— Почему-то думала раньше, что у тебя есть такая собачка...
— Ты меня с Диной не путай! Это она со своим Севером уже успела в историю живописи войти.
— Я и не путаю, — дуется Медуза, — у твоей мамы есть такие собачки. Я фото с пёсиком на руках видела. Дата уже после того, как твоя мама поправилась.
