— Я только охраняла, — усмехается наёмница, — не надо таким хвастаться пред людьми, что крадут всё, не прибитое гвоздями. Прибитое уносят вместе с досками пола. Собственно, я и предложила эту штуку забрать, хотя, как уже сказала, когда до дела дошло, только охраняла.
— Я не пустил, у тебя живот тогда ещё не зажил до конца, чтобы через колючую проволоку лазить. Мне твой животик скоро для другого понадобиться.
Нежно гладит Смерть по животу. Смугловатая наёмница умудряется искренне покраснеть. Софи хорошо умеет ощущать человеческие эмоции.
— Предлагал, чтобы ты эту штуку носила, но всё отказываешься, да отказываешься...
— Я статут этого ордена читала. Им женщин не полагается награждать.
— Потому-то тебе этой звезды и захотелось! — включает свою непрошибаемую логику Хейс.
Херенокт прищуривается, совсем как Император:
— Понятно, Софи, почему ты в Хейс влюбилась. Таких умниц крайне редко делают, а ценности надлежит держать поближе к себе, — снова поглаживает наёмницу.
Софи, как и многие до неё, не знает как реагировать на высказывание братца. Восторгаться или возмутиться?
— Говорил я уже тебе, мне эта звезда не нужна. Смотри! — шутя грозит пальцем. — Не возьмёшь — прямо сейчас кому-нибудь из девушек отдам. В их возрасте всё блестящее любят...
— Понятно, за что тебя вся Столица ненавидит! — фыркает Софи.
— Меня не любит не Столица, а некоторые, строго определённые, дома.
— Хочешь, чтобы к ним ещё и Еггты прибавились?
— Головка не заболит? Будешь ненавидеть меня как Еггта и поддерживать со мной дружеские отношения как Принцесса Империи. ЕИВ, кстати, просил стараться избегать ссор.
— Так ты же их провоцируешь!
Херенокт смеётся. Хорошо, что Софи точно знает: образ обаятельного мерзавца — одна из масок, каких у Принца Империи множество. Тем более, он почти не общался со взрослой Софи и сейчас занимается ещё и тем, что пытается найти в девушке какие-то запомнившиеся ему черты ребёнка. Равно как и разобраться в появившихся новых.
Понял же в своё время, как ловко Софи притворяется. Впрочем, как личность он Софи воспринимал с трудом. Скорее, как очень ценную и хрупкую говорящую игрушку. Да и виделись они не особенно часто. Софи даже завидовал Марине в то время, ибо Сордар сестрёнку обожал.
Сейчас Херенокт в рамках себя держит. Не хочет накануне свадьбы ни с кем отношения обострять. Хотя Софи знает: любители поссориться с родственниками накануне собственной свадьбы — не то, чтобы редкое явление. Вон одно такое как раз рядом стоит. Список гостей Софи читала. На одном из вариантов на листе с указанием родственников со стороны невесты рукой наёмницы было написано поперёк граф: 'Здесь ничего не пропущено. Тут никого нет. Совсем никого!!!'
Хотя с биологической точки зрения ситуация иная. И одна дальняя родственница у Смерти всё-таки нашлась. Все более близкие явно чего-то лишнего наговорили Смерти в своё время. Наёмница — человек злой, и память у неё хорошая. Разве что в чрезмерной мстительности не замечена. Хотя, как знать, как знать... Возможности людям мстить у Смерти существенно выросли, другое дело, захочет ли она их применять... Тем более, что жених, что невеста — отменные головорезы.
Даже странно, что решили воспользоваться советами миролюбивой разноглазой при организации церемонии и составления меню.
Хотя мечта почти любой маленькой девочки побыть настоящей принцессой с пышными платьями и порхающими птичками, оказывается, есть и у грозной наёмницы. Смерть похоже, не осознала ещё, что уже стала принцессой из сказки. И мечтает осуществить детские фантазии... Тут неисправимая фантазёрка Эрида пришлась как нельзя кстати. Некоторые идеи кажутся даже знакомыми. Эрида всеми идеями делилась с Софи. Это Принцесса Империи не смогла переварить изменившегося интереса подруги к ней. Что же, люди из одной стадии жизни далеко не всегда переходят в следующую. Или же не могут этого сделать в таком качестве, каком им хочется. Что с разноглазой и произошло.
Софи в личных отношениях на жертвы идти не намерена. Не возникло желаемой Эр симпатии, а старая кончилась. Ну, извини, разноглазая. Для любви нужны двое, и ты тут лишняя. Хотя сама Эр явно считает по-другому.
Херенокт с усмешкой снимает ленту. Держит на вытянутых руках.
— Ну, первые красавицы Империи. Говорите, кому из вас это надеть в знак признания её первейшей из первых? Учтите, на одну из вас я эту звезду одену в любом случае! И обратно не приму ни при каких обстоятельствах!
Софи и Хейс со смешками переглядываются. Вместе смотрят в глаза наёмнице. Смерть тяжко вздыхает.
— При сложившихся обстоятельствах, единственно возможным является ровно один вариант, — обворожительно-змеино улыбается Софи, — Мы обе слишком молоды для ношения награды такого достоинства. Да и камни крупноваты для нашего возраста.
Конечно и Херенокт, и наёмница, и Хейс, прекрасно поняли, Софи завуалированно обозвала Смерть старухой. Ядовитая Еггта есть Еггта. Это их свойство, как зубы у змеи. Но и придраться сложно, Принцесса Империи ведь отдаёт ценность... Формально другой Принцессе Империи. Но чтобы Софи Саргон признала кого-то равной себе... Не было такого никогда раньше и не будет впредь. Они все слишком хорошо знают Софи для этого.
— Спасибо, сестрица, — озорно подмигивает Херенокт. — Всё не мог придумать, как бы убедить Прекраснейшую созданную как для неё вещь наконец-то себе забрать...
Смерти не остаётся ничего другого, как только склонить голову для получения награды. Херенокт остался верен себе — 'Прекраснейшей' назвал не сестрёнку, а свою Принцессу Империи. Хотя Софи считает это слово почти официальным дополнением к своему основному титулу.
— Благодарю вас, Принц! — Смерть откровенно веселится. — Вот только представить не могу, что с вашим подарком делать. В брошь эту вещь переделать, конечно, можно. Вот только, если я её надену, сразу видно будет — денег у меня много, зато мозгов — не очень.
— Прошлого обладателя такие мысли не посещали, он сам себя этим орденом наградил. Когда орден крали, я только тогда понял, что по-настоящему означает выражение 'дикарская роскошь'. У него даже унитаз золотой был.
— Это при том, что канализация в городе практически отсутствовала, — хмыкает наёмница, — что не взял?
— Тяжёлый сильно. Только использовал по прямому назначению. На 'подарок' кинул записку, что это от тех, кто сейф вскрыли.
Теперь уже Софи усмехается. Напоминать кому-либо о полном отсутствии художественного вкуса и чувства стиля она и сама любит и умеет. Конечно, у наёмников получается гораздо грубее, но тоже неплохо. Как бы сказала Софи, вполне в стиле Марины. Впрочем, она и со Смертью дружит, и с братом у неё отношения неплохие.
Черты отца в действиях Херенокта постоянно видны, вот от матери что-то ничего не просматривается.
— Ну, эта штука по камушкам сильно не лёгонькая. Куда больше выручить можно, чем за несколько килограмм золота.
Смерть усмехается:
— Сама вижу, сам знаешь, дорогой, у меня на камушки взгляд намётанный. Вот только подобные сделки подлежат обязательной регистрации, где надо указывать и происхождение камней, а я решила больше ничем мутным больше не заниматься.
— Продать сможешь спокойно, это у наёмницы могли спросить, где она такую вещь взяла. Принцессе Империи такие вопросы задавать не будут. Вот покупатель найдётся не сразу.
— Расковыряю и продам камни поодиночке. Думаю, выйдет больше, чем за вещь целиком.
— То тебе денег не хватает!
— Эти вещи даже для Принцессы Империи лишними не бывают.
Обнимает Смерть за плечи. Он и более откровенно общался с женщинами при посторонних, только тех он презирал, а Смерть искренне любит. Чувства даже в движениях чувствуются. Софи хорошо в таких вещах разбирается. Наёмница не отстраняется, но кажется смущённой, как девочка, кого первый раз по-взрослому обняли. Притом с её разрешения. Вроде и сама хотела, но всё равно, как-то не по себе. Это притом, что Херенокт уже много раз видал Смерть в каком угодно состоянии. Даже практически выпотрошенной.
— Надо было историю устраивать? — оказывается, Смерть не утратила умения разговаривать, как капризная девочка. — Ко мне вопросов только с недавнего времени не возникнет, а к тебе их всю жизнь не было. Мог бы продать, хоть целиком, хоть частями да мне бы деньгами отдал, если уж так порадовать хотел.
— Мог бы, — кивает Херенокт, — но это было бы скучно. Так значительно веселее...
— Примерно как в 'Сером Замке' с Мариной? — язвительно интересуется Софи.
— Вроде того. Хочешь верь, хочешь нет, но инициатива туда поехать была не моя.
— Информация об этом месте поступила от тебя, — с интонацией сестры хмыкает Софи.
— Ты мне не веришь?
— Верю, что у вас одинаковый склад характера, — многозначительно окидывает взглядом Смерть, — вам даже одни и те же люди нравятся.
— Без сестрёнки этой свадьбы вообще бы могло не быть — замечает Херенокт и Смерть кивает, — она со своей стороны для подписания этого брачного договора сделала больше, нежели мы оба со своих. Если бы она нам не писала, то ничего бы не произошло. Жили бы как раньше. И о маленькой Смерти с бантиком не думали бы.
— Ха-ха три раза! — Софи даже в ладоши хлопает. — Мирренский брак по переписке. Так вот как это, оказывается, выглядит. Только я не предполагала, что для этого кто-то третий необходим. Вы все меня поражаете! Если я ничего не путаю, девочка сумела убедить поженится двух взрослых людей!
— Представь себе, всё именно так и было, — говорит наёмница таким тоном, что в очередной раз становится понятным причина возникновения прозвища. Хотя, прозвища-то теперь никакого нет, Чёрная Смерть — имя новой Принцессы Империи, — Марина умеет быть потрясающе убедительной.
— Её бы энергию — да в мирных целях, — фыркает Софи, — другим жизнь устраивает, вокруг себя всех распугивает. Подчёркиваю, абсолютно всех, мальчик, девочка — ей без разницы.
Хейс гладит Софи по руке. Кажется, беспокоится, не начинает ли любимая злиться в еггтовском стиле. Хотя стиль этот больше имеет отношение к романам, нежели к настоящим Еггтам. Включая худших из них.
— Чувствую, если она об этом вопросе и будет думать, то не раньше чем война кончится, — замечает Херенокт, — подозреваю, что маленькая Смерть с бантиком появится куда раньше, нежели близкий друг или подруга у нашей сестры.
— Уверен?
— Я слыву знатоком женщин, — смеётся Херенокт, за что и получает по шее от Смерти.
— Советую не забывать, женщин знаток, я очень сильно ревнива. И не поклонница групповых взаимоотношений.
— Вот насчёт групповых врать только не надо, всё-то тебе нравилось, — Херенокт дразнится, совсем как мальчишка, хотя речь идёт совсем не о детских проделках.
Наёмница, кажется, пытается вспомнить, далеко у неё убран пистолет. Ибо кобуры на привычном месте нет.
Херенокт отодвигается в сторону, так что Софи и Хейс оказываются между ним и Смертью.
Вкрадчиво сообщает:
— Ты сама теперь можешь в МИДв и Канцелярию ЕИВ обращаться. Они уже занимаются составлением твоей официальной биографии. Сходи, ознакомься, пусть они убавят, или наоборот, добавят что-нибудь. Притом не обязательно имеющее отношение к происходившему в твоей жизни.
— Принц, можно подумать, тут кто-то не знает, как такие биографии составляются.
— Когда до публикации твоей дело дойдёт, на неё те же самые правила будут распространятся.
— Если меня раньше не убьёт, — беззаботно сообщает Хейс.
— Тогда я посмертно опубликую всё самое лучшее о тебе, миленькая. Конечно, если меня саму не убьют раньше.
— Нечасто бывает, когда дети одного отца, но разных матерей так несхожи внешне, но чуть ли не близнецами выглядят по чертам характера, — замечает Смерть.
— Близнецы не бывают разного пола, — Херенокт по-прежнему дразнится.
— Ну, не близнецы, двойняшки. И не надо мне объяснять биологическую разницу. Я прекрасно её знаю. Занудство у вас — это тоже, семейное.
— Смотри, занудствующих членов нашего Дома в обозримом будущем должно стать больше!
— Уж я постараюсь! — Смерть поглаживает свой живот.
— Ты беременна? — прямо спрашивает Софи.
— Нет ещё. Я достаточно предусмотрительна, ребёнок родится через положенное число месяцев после заключения договора. Она должна быть полностью законной, чтобы не было сомнений в её статусе.
— Ты ещё не беременна, но уже начинаешь глупости придумывать. ЕИВ сказал, узаконит любого моего ребёнка, без разницы, в каких я отношениях с матерью. Сделает полноценным Принцем или Принцессой Империи... Но таковых у меня пока не имеется, — сказано весьма вовремя, ибо принцесса-наёмница начинает весьма кровожадно кулак поглаживать.
— Как чувство собственности на человека при отношениях быстро просыпается! — саркастически усмехается Софи.
— Если древние кодексы на меня теперь распространяются, то в соответствии с ними и собираюсь действовать, — флегматично заявляет наёмница.
— Ну, так по эти кодексам бесспорен как раз твой статус и статус твоих детей. Конечно, только тех, кого признает Херенокт, — вставляет шпильку Софи, — сама понимаешь, тут его воля важнее даже воли ЕИВ.
— Софи, — усмехается Херенокт, — ты всегда самой собой остаёшься, пытаясь что-то спровоцировать. Признание — пустая формальность. Мы достаточно доверяем друг другу.
— Хотя и вели в прошлом весьма насыщенную во всех смыслах жизнь, — добавляет Смерть.
— Хм. Зачем вам тогда договор и свадьба эта? Факта беременности вполне достаточно было бы для изменения статуса всех заинтересованных лиц.
— Знаешь, я пока ещё не ощутила, как это — настоящей принцессой быть. Пока побуду сказочной, как в детских книжках рисуют. Я ведь далеко не всегда в жизни целесообразно поступала. Вот и захотелось... И нет, идея Марины — только договор и узаконенные отношения. Свадьба...
— Будь честной, Ангелочек, эта идея посетила всех троих — Марина меньше всех участия в разработке принимала.
Смерть сверкает глазами. Херенокт веселится.
— Да, Софи Морским Ангелом она раньше по документам была. На всякий случай, запомни — без угрозы получения тяжкого вреда здоровью, так Смерть могу звать только я.
— Ты думаешь, я не читала 'личное дело' человека, отвечавшего за мою безопасность?
— Ну, так там было написано, кто её сюда рекомендовал!
— Знаете, — усмехается Смерть, — мне до сих пор кажется, я ещё не проснулась. Всё происходящее сон. Сплю несколько лет. Сон с того момента, как Херенокт ко мне утром пришёл и сказал, что нашёл человека, кто ищет начальника охраны дворца. И к нему надо ехать немедленно. Всё что было потом — всё не по-настоящему. Даже косвенные подтверждения есть — во сне никогда не бывает больно по-настоящему. Мне и не было за несколько лет...
— Во сне не можешь увидеть себя в зеркале. В соседнем зале висит, сходи да посмотрись, — хмыкает Софи.
— Ловлю себя на мысли, что иногда именно за этим в зеркала смотрюсь. Хочу проснуться, и одновременно именно этого до ужаса боюсь.
— Представим, что проснулась, — усмехается Херенокт. — Ты снова в гостинице на Набережной, уж будем честными, красиво жить ты любила и любишь. Снова я прихожу. И не сказку тебе обещаю. А что тогда?
