— Вседозволенность обычно плохо действует на людей, — холодно замечает Марина, — внутренние ограничители из строя выходят со страшной скоростью. Запасные включаться не успевают.
— Это ты о каком-то другом месте говоришь! — голосок у Инри может звучать вполне решительно. — Искренне благодарю тебя за приглашение. Мне никогда-никогда так хорошо не было, как этим летом.
Динни закидывает в рот очередную пироженку. Толком не прожевав, ехидно сообщает:
— У неё в детстве мечта была — есть только одни пирожные. Кстати, вон стоят все образцы. Вот и решила детскую мечту осуществить.
Инри пытается взглянуть свирепо. Получается так себе, примерно как у Эриды, то есть никак. Динни смеётся.
— Растолстеть не боишься? — вредно осведомляется Марина, — Мучное и сладкое этому сильно способствует, а у твоей подрасы особенность есть — усиленное отложение жира в районе ягодиц. У женщин — особенно сильное.
Динни закрывает рот. Откушенное пирожное возвращается на тарелку. Кажется, Марина попала по настоящему страху. С одной стороны, островитянки всех цветов преимущественно стройные и подтянутые. С другой стороны, просмотр этнографического справочника может сильно испортить настроение людям, похожим по расовому типу на изображённых там. Впрочем, уже у Марины нет желания отрицательные эмоции нагнетать.
— Впрочем, можешь трескать сколько хочешь. Только если будешь бегать не меньше чем бегала зимой.
Динни вскакивает:
— Можно, я пойду поплаваю?
— Для состояния мышц и отсутствия жира — вполне равноценная замена, — важно кивает Марина.
— Пойдёте со мной? — почему-то смущается Динни.
— Почему бы и нет? — хмыкает Марина.
Островитянка — не Эрида, в воде она собирается только плавать.
С водой у Динни так же, как у всех островитянок. Можно заподозрить родство с рыбами и наличие жабр. Какой-либо бассейн в Резиденции всегда близко, ближайший ещё и самой подходящей формы — прямоугольный. Оказавшись в воде, Динни сразу плывёт, как на состязаниях. У дальней стенки переворачивается, и плывёт обратно. Снова. И снова. На пятой попытке переплыть бассейн это состязание не пойми с чем или кем, надоедает уже Марине.
— Давай вылезай! По-моему, тебе снова пора за пироженки браться
Островитянка голову на руках устраивает, но вылезать не спешит. Отдышаться пытается. Видно, умеет дыхание восстанавливать.
— Да? А зачем?
— Энергию восстановить, — хмыкает Марина, — лишний жир если и был, то ты его сожгла. И не надо себя сзади разглядывать. Зеркала тут всё равно нет.
— Ты поплавать обещала.
— Не находишь, что плавать и состязаться в плавании — несколько разные вещи?
— Нахожу. Извини.
Протягивает руку. Марина помогает ей выбраться.
— Если хочешь, поплаваем попозже, надо чтобы ощущение неполноценности прошло после твоих способностей.
— Тут у меня результаты средние были. В школе нашего возраста — только Медузка лучше меня результат показала, — Динни откровенно хвастается.
— Ладно, что будешь? Пошли, вон там сядем.
— Тут телефона нет...
— Рация мне на что?
— Инри, как эти вкусняшки все вместе называются? Ты говорила, да я забыла.
— 'Коралловый риф'.
Динни гораздо больше нравится сладости уплетать, чем физическими упражнениями себя нагружать. Но Марина случайно попала по больному месту. Придуманные страхи часто действуют сильнее настоящих. Страх располнеть относится к разряду всеобщих. У таких, как Динни, с расовой предрасположенностью к полноте — в особенности.
— Почему ты такая ладненькая, Инри, сейчас уже видно — нигде ничего лишнего никогда не прибавится?
Девочка смущённо улыбается. Кажется, такой вопрос слышит далеко не впервые, притом не только от Динни.
— Всегда такой была. Красивой только мама с папой называли. Тут меня Эр такой назвала. Впервые от постороннего человека столько про свою внешность услышала...
Марина решает: разноглазой и восторгов в её адрес с неё на сегодня предостаточно. Да и тут не мешает холодненького плеснуть. Переглядывается с Динни. За счёт Эр она обзавелась очками с розовыми стёклами, но в переносном смысле к ношению таких предметов вовсе не склонна.
— Интересно, есть хотя одна, кому Эр не говорила, какая она красавица?
— Хотела бы я на такую посмотреть... — задумчиво трёт подбородок Динни.
Инри... Нет, не вспыхивает, но испуганные глазки с картины, оказывается, могут смотреть и весьма решительно.
— Но она первая из не родственников, кто мне так сказала. Было очень приятно. Притом, она подметила именно то, что есть на самом деле. Да, потом я стала слышать похвалы и от других, а после картины — уже и от многих. Прекрасно знаю, некоторые меня хвалят, потому что знают, так Эр понравится. Другие более искренны. Но всё равно, именно она так сказала первой. Картина ведь всем нравится. Картина создана Эр, картина во многом она сама. Но ведь и я там есть. Немножко.
Инри вздыхает:
— Эрида столько хорошего для меня сделала. Я так рада, что встретила её. Не думала, что бессмертной стану.
Марина и Динни переглядываются слегка обалдело. Пусть речь идёт о прекрасно известной всем троим вещи. Но после такого заявления критиковать Эр у Марину уже язык не поворачивается.
Тем более, Инри только добрые чувства к разноглазой испытывает. Марина даже жалеет, что даже случайно обидеть девочку-картинку у Эр не получилось. Нет, намеренно она не обижает никого. Вот само собой получается только так. Слишком уж своеобразные у Эр представления о мире и людях. Даже о роли денег весьма своеобразные представления. По крайней мере, смогла понять, что их можно использовать для получения практически всего, её интересующего в любых сферах, а так же для извинений, если что-то по ошибке будет сделано не так.
Разноглазая по-прежнему считает, что своими действиями не может нанести кому-то физического или морального вреда. Даже случай с Динни-блондинкой не восприняла. Ведь Эр никаких действий совершить не успела, значит, ничего, в сущности, и не было.
Ладно, про Эр можно и нейтральный вопрос задать.
— Инри, у тебя сколько вариантов 'Купальщицы'?
— Два. Этот и ещё один дома. Всем очень понравилось.
Марина чуть не брякнула 'особенно имя автора и должность её отца'. Судя по ухмылке Динни, она подумала о чём-то аналогичном.
— У тебя же тоже должны быть... Конечно, не 'Купальщица', но тематика аналогичная...
— Так и есть! — невозмутимо хмыкает курчавенькая. — В школе в ящике стола заперла. Родственничков близкого к моему возрасту слишком много. Все, в полном соответствии с возрастом, озабоченные. Чести им много фото меня, такой красивенькой, смотреть.
— Надо было наоборот, привезти. В разных позах. Только самые интересные места графитовой пастой замазать. На замазанном написать. 'Хочешь увидеть меня обнажённой?' Каждому подарить.
— Тут же стирать кинуться, — зевает Динни.
— Конечно! Только вместо желаемого увидят ещё одну надпись: 'Не много ли ты хочешь?'
Динни от смеха чуть не подавилась.
— Жаль, раньше не придумала. Теперь уже поздно...
— Почему? Эрида-то здесь, все негативы возит с собой. Да и новые фото сделает с лёгкостью. Когда будет не сильно занята, — многозначительно добавляет Марина. Островитянка хихикает.
— Ей такое точно понравится, — продолжает Марина, — она думает, что если что-то у тебя не так, вдвойне весело смеяться над тем, у кого тоже самое. Такая ретушь для неё — простенькая.
Динни хихикает довольно злобно.
— Я ещё злее придумала. Пусть впечатает мне изображение самого мощного мужского органа что только найдёт. Даже знаю, кому подарю...
Марина важно кивает:
— Я так понимаю, это должен быть изящный посыл на этот самый орган?
— Ага! И ещё подальше куда.
— Не боишься, что сначала на словах пошлют туда?
Динни беззаботно ухмыляется:
— Я же девочка, меня туда посылать — далеко не всегда оскорбление. Тем более, большинство лиц одного со мной пола там и так побывают.
Инри не может сдержать смешок.
— А в другом смысле? — хмыкает Марина.
— Ты имеешь ввиду неумение орган в штанах держать? Так у меня вполне есть те, кто могут яйца оторвать и сказать, что так и было. Даже твоя сестра намекала, что можно к ней обращаться, если возникнут по-настоящему серьёзные сложности...
— Подтверждаю, — кивает Марина, — обращаться можешь к любой из нас, кто ближе окажется. — Мысленно Марина злится, сестрёнка и здесь ухитрилась её обойти, — Сама понимаешь, это только в случае чего-то по настоящему серьёзного.
— Не маленькая, — Динни выглядит почти мрачной, что несвойственно её весёлому нраву. — Но, думаю, это не понадобится. Поймут, что я не шучу, ну а остальные — поржут в итоге, жалко только, я не увижу их рож.
— Хорошо, если ты уверена в их понятливости, — хмыкает Марина, — хотя это качество у других людей сильно преувеличивается.
— Я в город езжу только в гости к родителям. Просто гулять мне там разонравилось. Всё, что есть там, есть и здесь. Притом, лучшего качества.
— Если всё можешь купить, то в город, чаще всего, ездят ради людей. А вы тут вдвоём сидите.
Динни хмыкает совсем по-взрослому.
— Сама знаешь, большую часть девчонок сюда пригласила Эрида. Так вот, мне иногда кажется, она взяла сито для промывки золотосодержащего песка, и промыла всех городских. Песчинки ушли, золотые крупинки — остались. Я раньше и подумать не могла, что столько хороших может в одном месте собраться. Сейчас мне в Резиденции лучше даже, чем в школе. Там есть некоторые, ну кто не очень. А тут таких нет.
С одной стороны, становится понятнее, как именно Динни в 'Сордаровке' оказалась. В головке у неё явно больше содержимого, чем на первый взгляд кажется, с другой стороны, Эшбадовки тоже не дуры, прекрасно понимают — Принцессы Империи абы кого с собой не позовут. С приближёнными столь статусных людей как минимум лучше быть вежливыми.
— Что же вы не с ними?
— Причина примерно та же, почему здесь нет Дины, — замечает островитянка, — она хорошая, но временами слишком много шумит. Примерно, как и они. Мне тишины захотелось. Инри — самая тихая изо всех, кого я знаю.
Марина мысленно соглашается насчёт тишины. Динни весьма удачная иллюстрация к картинке, когда человек намного умнее, чем выглядит. Да и оценкой можно согласиться. Внешне тихоня Кроэн вполне может быть страшноватенькой.
Инри по степени неприспособленности к миру вполне сравнима с самой разноглазой.
Даже удивительно, что Эр своим вниманием ухитрилась девочку не напугать. Но, видимо заметила определённое сходство.
— Ты что скажешь, Инри?
— Соглашусь. Они все хорошие. Особенно, младшие... Но только... Та же Вьюнок или Актиния... Я думала, наша Дина шумная... Я очень сильно ошибалась. По сравнению с ними, она довольно тихая девочка.
Младшие в большинстве младше самой Инри на год-полтора. Но знаменитая школа словно добавляет лет и важности. Причём не столько Инри самой, сколько ей в глазах Эшбадовок и подруг Оэлен.
Интересно, Инри настолько стремится вежливой быть, ибо отлично знающая Динку Марина тихой бы не назвала Кошмар ни при каких обстоятельствах. Даже обожающая сестру Эорен и то иногда жалуется, какая младшая шумная.
Хотя с тем, что Актиния, и, в особенности, Вьюнок способны шуметь больше Кошмара Марина полностью согласна.
— Они меня всё время расспрашивали про лыжи и коньки. Даже просто про снег, — мечтательно улыбается Динни. — Хотя на водных лыжах они все катались. И умеют на роликовых коньках. Впрочем, я тоже этот навык не утратила... Но на снегу и льду — совсем другое...
Марина невесело усмехается:
— Тут хотели развлекательный центр построить с катком и даже горным склоном. Но только котлован вырыть успели. Сами знаете, куда все средства уходят.
Обе островитянки грустно вздыхают.
— Стройка отменена? — спрашивает более практичная Динни.
— Заморожена, — хмыкает Марина, — не уверена, что оттает в ближайшее время.
— Хорошо, хоть в Столице зимой холодно!
Марина только хмыкает. У на все сто южной грэдки Динни увлечения северянки. Особенно смешно, что сверстницы-северянки проигрывали тёмненькой лыжные гонки. Впрочем, северянки из тех, кто умеют проигрывать, и вполне продолжали общаться с Динни и после её побед. Вполне могли вместе смеяться.
— Меня зимой на Дальний Север звали. Настоящие снега посмотреть.
— Так езжай, если хочешь. Я не держу, — пожимает плечами Марина.
— Ты меня отпустишь?
— И мыслей не было тебя задерживать. Что ты там ещё выдумала? Хочешь — можешь в Загородный, хочешь сюда, на Север, или ещё куда. Даже в школе можешь сидеть, если так нравится.
— Ой! Как здорово!
Степень восторга кажется слегка преувеличенной.
Чья-либо жизнерадостность вблизи Марины на неё действует не лучшим образом. Тем более, вчерашнее ещё не выветрилось из головы окончательно. От мрачности есть неплохое средство, янтарного такого цвета. Хотя пиво с 'Коралловым Рифом' проходит по разряду почти извращений.
Марина берётся за рацию.
Вскоре прикатили столик, уставленный запотевшими бокалами.
Марина берёт один. Приглашающее кивает.
— Будете? Берите!
Островитянки с опаской переглядываются:
— Нам нельзя, — почему-то шепотом сообщает Динни, а Инри кивает.
— Кто запретил? — Марина чувствует лёгкое раздражение. Запретов пиво пить для Гостей Императора нет. Конечно, они могут о чём-то не знать, но чтобы такая жизнелюбивая личность как Динни за столько времени да не разнюхала, что тут можно, а что нельзя? Как-то не верится.
Снова переглядываются, явно не уверенные, стоит ли говорить. Но что здесь дом Марины они уже уяснили.
— Эрида. Ещё когда в бухте бывали. Она со своими... Но младшим всем... Не то что бы запретила, просто посоветовала воздерживаться. Правда 'Приморской Розы' всем разрешила попробовать. Немного.
— Прибью я разноглазую за её манеру в любом месте распоряжаться, будто вокруг сплошная 'Сказка', — сердито бурчит Марина. — Хотя, с формальной точки зрения она не так уж неправа. Обилие спиртного, да в столь нежном возрасте... Но все мы знаем, если чего-то нельзя, но очень хочется, то можно. Запрета для вас ни на какие напитки нет. Это вам я, как хозяйка этого места, говорю. Берите пиво, я тут всё-таки главнее, нежели она.
Динни бокал берёт, Инри воздерживается. Марина заставлять никого не собирается. Ограничилась бокалом с газировкой, ну так её выбор. Тем более, Динни своим желанием пробовать всё, что не очень-то можно, чем-то напоминает Оэлен. Вот только степенью смелости значительно уступает. Скорее всего, правильно делает. Тем более, не все любители близкого общения с очень юными девушками похожи на разноглазую.
Ну точно, Динни и раньше пробовала. Марина сама не сразу вспомнила зиму в Загородном. Определённые навыки вырабатываются очень быстро. Эриды там не было. Интересно, с чего это Динни с Инри её послушали. Или заметили проведённую ей возрастную границу и решили не ввязываться в возможный конфликт? Ведь прекрасно знают, Эр в замечательных отношениях с Мариной. Прекрасно знают, насколько Марина нетерпима даже к считающейся многими безобидной 'травке'.
