Про курение Марина спрашивать не стала. Вот тут, чтобы Эрида не сказала, но Динни стреляла у Марины сигаретки. Неоднократно курили вместе. Впрочем, Эр похоже, по сегодняшний день не курит. Это притом, что у той же Соньки одна из неотъемлемых вещей — янтарный мундштук. Неясно, чем приглянулся, особой ценности в материальном плане не имеет. Причём примерно такие же появились у всех курящих старшеклассниц. Стадное чувство сработало. Ещё и зажигалки теперь у всех крайне похожие.
Марина предложила сестре носить огромную шуточную зажигалку из гильзы от пятидесятимиллиметрового снаряда. Причём такая зажигалка у Софи даже есть, пушки-то стреляющие такими снарядами вполне себе авиационные, устанавливаются на перехватчиках. Зажигалку Софи держит на столе, может быть, когда одна, даже использует по прямому назначению. Но шутки Софи не оценила. Посмеялась, конечно, но сказала, что не любит тяжести таскать.
Марина ловит себя на мысли, что сумочка теперь почти всегда при себе, а вот ножны и кобура надеваются редко когда, хотя раньше именно ножны были неотъемлемой частью её образа. Особенно в те времена года, когда погода позволяла держать открытыми руки и ноги.
Очередное небезынтересное наблюдение, насколько живописна всем-всем в жизни довольная Инри. Лучше понимаешь разноглазую как художника, почему она так ценит островитянку в качестве модели. Не только тело, но и личико крайне своеобразные. Марина сама неплохо в искусстве разбирается, особенно, как раз, в творчестве разноглазой.
Насколько Марина помнит, спиртное при производстве пирожных вполне используется,
иногда прямо пропитывается. Да и фрукты зачастую не в сахарном сиропе. Правда, ничего на 'Коралловом Рифе' Марина не пробовала, а сушёных кальмаров к пиву ей принесли, запомнили, что Принцесса Империи любит.
Так что, отчего именно нашей живой картинке хорошо, вызывает некоторые вопросы. Опьянеть можно и с начинки конфет, особенно с непривычки и повышенной любви к сладенькому.
Динни тоже вполне довольной жизнью выглядит.
Марина на всякий случай к тишине начинает прислушиваться, она её всегда настораживает. Шумные наши все отсюда далековато. Да и построено так, чтобы живущие поменьше мешали друг другу.
Чувство опасности Еггты спит, но спит очень чутко.
Ну не любит Марина тишину. Хотя здесь её могут разорвать только фейерверки, если Эр или Осень дурить начнут. Но Эр, похоже, ещё очень долго всего один вопрос будет интересовать. Осень разрешения спросит у неё или Софи, когда Принцессы Империи в Резиденции. Разумеется, все статусы игрушечная принцесса помнит лучше всех.
Где-то даже неприятно, что всё внимание Рэды теперь всецело сосредоточено на маленькой принцессе. От Кошмара поблизости достаточно быстро устаёт сама Марина. Ну да у Динки Эорен имеется. И кажется мирренка сумела произвести на Дину положительное впечатление. Впрочем, Кошмар искренне рада, что у любимой сестры снова всё хорошо.
— Хоть бы это лето не кончалось, — вздыхает Инри.
— Календарь посмотри, там всё записано, — хмыкает Марина.
— Знаю, но всё равно. Я так счастлива никогда не была.
— Хочешь, настроение испорчу?
— Попробуй! — смеётся девочка.
Марина многозначительно окидывает взглядом уже активно разрушаемый стараниями Инри 'Риф'. Важно кивает и, прищурившись, выдаёт:
— Пироженки трескаешь? Ну так сходи, до весов прогуляйся. Настроение само испортится.
Инри только смеётся в ответ:
— Я нисколечко не потолстела. Немножко да, потяжелела, но я ведь ещё расту.
— В ширину, — буркает Марина.
— А вот и неправда! — она ещё за новое пирожное берётся. Словно издевается, самое большое из имеющихся разновидностей взяла.
— Эрида сказала, с этого учебного года все автоматы торгующие шоколадками и печеньем будут бесплатными, — довольно сообщает девочка.
— Раз Эр сказала — значит, так и сделают, — угрюмо сообщает Марина, припоминая, что ещё разноглазая любит, кроме кофе. Конфеты и шоколадки она предпочитает лопать другой ценовой категории, чем заряженные в автоматы. Однако, достаточно наблюдательна, видит же — не у всех вокруг количество денег сравнимо с имеющимся у неё. Хотя и так всё продающееся в школьных автоматах стоит значительно дешевле, чем та же продукция в таких же автоматах в Столице. Но если Эр что-то решает, то отговаривать её бесполезно. К тому же, Марина не любит сладкое.
— Сомнительно, что у тебя не водится монеток на шоколадки! — щурится Марина.
— Но бесплатное всегда вкуснее! — отвечает Динни вместо неё.
— Марина просто сладкое не любит, — хихикает Инри.
Возразить нечего, информация не является секретной и известна не только разноглазой.
— Ага! И монетки у меня всегда водятся, — не слишком вежливо сообщает Марина другую всем известную, вещь.
Но, кажется, островитянкам сейчас настолько хорошо, что они совершенно забыли о существовании денег. Тем более, за время пребывания в Резиденции сомнительно, чтобы каждая хотя бы несколько 'Ведьм' потратила. Тем более, Инри только в гостях у родителей бывала. Предпочитает сидеть в Резиденции. Видимо, 'Рифы' оценила.
— Ага! С монетками оно, конечно, всегда лучше, — замечает Динни, — но и бесплатные шоколадки тоже неплохо. Тем более, я могу так сделать, чтобы автомат мне шоколадку без монетки выдал. Жаль, с кофейным так нельзя, там механика другая. А вот с торгующим колбасками так можно.
— Преступница малолетняя! — шутя грозит пальцем Марина. Шутки вполне уместны, ибо за времени пребывания Динни в школе ни у кого никакие вещи бесследно не пропадали. Пропавшее в итоге находилось, ибо забывчивостью страдают многие.
— Не-а! — Динни довольно мотает головой. — Когда я так в магазинах делала, меня не ловили. А в школе я так не поступала, ибо это получается крысить у своих.
Впрочем, тёмненькая и раньше показывала, что много чем владеет из арсенала уличной ребятни. Хотя и сама Марина знает немало такого, чего принцессе знать не полагается. Сказалось общение с детьми отцовских механиков. Но вот такого умения она не освоила. Хотя теоретически с устройством автоматов знакома.
— Покажешь потом, как ты это делала.
— Конечно! — кальмаров в рот можно закидывать точно так же, как и пирожные. Динни определённо нравится вкусненькое ртом ловить. — Могу показать даже на тех, что тут стоят. Раз всё бесплатное, то нажимание не там, где надо — это ведь не воровство?
— Не воровство, — кивает Марина, — перераспределение ценностей.
— Мы и рыбу эрэсами глушили, — довольно сообщает малолетняя разбойница.
Марина вздыхает совершенно философски. По материалам Архипелага можно книгу писать 'Миллион и один способ использования боеприпасов для добычи океанских пищевых ресурсов'. Ходит же байка, приписываемая то торпедоносцам с авианосных соединений, то экипажам эсминцев, как они применили торпеду против синего кита. Марина ставит скорее на торпедоносцев, у них торпеды меньших калибров. И от туши после попадания больше останется. Но команды эсминцев отличаются большей безголовостью.
Не так давно новый вид рыб открыли — существо подобрал эскортный корабль после потопления подводной лодки. Кроме обломков заметили и странную рыбину. Учёный составивший научное описание, имел полное право дать существу свое имя, но правом этим не воспользовался. Рыба зовётся по имени командира эскортника.
— Если бы я точно не знала, как рыбу глушат из бомбомёта, могла бы поинтересоваться, откуда боеприпасы?
Марина смотрит пристально. Динни не из тех, кто может выдержать взгляд Еггта. С показным смущением отводит глаза. Реактивные снаряды давным-давно израсходованы. Списаны, как потраченные на стрельбах. Способов много есть, как скрывать улетевшее не туда. Рыба тем более давным-давно съедена.
— Сордар сам рыбу ловить любит...
— Он по китам больше, — хмыкает Марина, даже интересно, в какую сторону островитянка уведёт разговор от потенциально опасной темы хищения боеприпасов. Вариант с Сордаром кажется беспроигрышным. Тем более, всей Империи известно какие эпические нарушения дисциплины допускал адмирал.
— Так с линкора и их бить можно с лёгкостью. Он, говорят, даже две гарпунные пушки на 'Владыке' смонтировал. Даже объявление войны на несколько часов отложили.
— Это как?
— Так его ждали. Когда он с китов вернётся. Без него бы не начали...
— Без него обойтись не могли? — сердито ворчит Марина, уже понявшая, куда гнёт островитянка.
Динни глаза закатывает:
— Без него бы, наверное, обошлись бы. Вот без 'Владыки' было бы значительно сложнее. Он на линкоре на кита ходил.
Марина зевает. Империя огромна, а шуточки про одних и тех же людей в разных частях совершенно одинаковы.
— Знаешь, что в этой шутке самое смешное?
— Что?
— То, что автор её — сам Сордар. Во всяком случае именно от него услышала впервые. Причём шуточка ещё довоенная, только тогда отменяли Императорский смотр флота, а ездил он рыбалку.
— На кого ходил, не сказал? — Динни довольно успешно притворяется совершенно серьёзной. — У нас тут есть китовые акулы, но мало и их сложно искать. Хотя да, рыбку в двадцать метров с линкора ловить самое то. Манты тоже неплохо, у них не длину считают, а размах плавников, как размах крыльев у птиц. Метров пять бывают. Но эти рыбы хрящевые. Самая тяжёлая из костных рыб луна-рыба — тоже подходящая добыча. Кому-то кажется вкусной, мне не очень.
— Нет, он такими подробностями не делился. Видимо, врать ребёнку не хотел. Даже о размерах улова. Об этом ведь врут все и всегда!
— Подтверждаю! — кивает Динни. — Врут все, сама этим занималась.
Инри хихикнув, замечает:
— Я, кажется, знаю ровно одного человека, что не станет врать о размерах пойманной рыбы. Потому что врать некому.
— Это кто? — Динни тянет руку, словно на уроке.
— Вы обе её прекрасно знаете. Это Оэлен.
— С чего ты, — начинает было Динни и тут же замолкает, начав что-то соображать.
— Кому ей хвастаться? Все мы ту рыбищу видели, Эрида даже снимала. Своим подружкам она эти фото отправила. На одной рыбина лежала с линейкой и на весах. Кроме этой пятёрки, больше у неё на Архипелаге никого нет, с кем бы она общалась.
— А ведь точно! Я тоже с той рыбиной снялась. Домой отправила фото. Честно-честно, не написала, что поймала её я. Написала только: 'поглядите, какие в Столице рыбы водятся!'
— Что это твой трофей — дома сами додумали? — хмыкает Марина.
— Конечно! — кивает Динни. — Я всё-таки девочка честная, не написала, что я поймала!
— Провокатор ты ещё тот, — снова хмыкает Марина, — хотя о чём это я? В одном бульоне варимся.
— Оэлен ко мне в гости напросилась. Одна, без подруг. Сказала, что я самая добрая из всех, кого она знает. И ей очень-очень хочется хотя бы посмотреть на нормальную семью. Она у меня всем понравилась. Когда обратно приехали, она плакала. Жаловалась на жизнь... Одновременно, очень-очень тебя хвалила. За то, что здесь оказалась.
— Как-то не задумывалась об этом. Что у Оэлен ситуация крайне невесёлая — знала. Да и степень ненормальности у неё дома в общем-то представляла. Это надо суметь человека довести, чтобы при живых, формально нормальных, родителях, завидовать детдомовкам! Хотя, когда школу кончит, все документы будут на руках, сама себе голова будет. Тут появляться больше не обязана. Приглашения вроде нынешних — мне не тяжело будет ещё несколько лет рисовать. Даже если убьют — Эр останется. Она людей тоже хорошо запоминает.
— Кто может покусится на тебя, Марина? — недоумевает Инри.
— Да те же самые, кто и на всех остальных, — внешне беззаботно хмыкает принцесса, — южане. Тем более, они один раз уже чуть меня не убили.
— Мы знаем, — Инри отвечает за двоих. — Это при попадании бомбы в ту башню ПВО, что сейчас 'Софи' называется?
Марина только кривится. Почему жизнь к ней так несправедлива? Она ведь тоже в башне была. Тоже жизнью рисковала. Собственно, это она Соньке дорогу к башне показывала. Но вся слава опять досталась Софи. Личный состав её словно не заметил, хотя они там вместе были. Что-то там разноглазая говорила про крайнюю фотогеничность Софи?
Как говорится, почти на своей шкуре убедилась — это так и есть. Рисковали обе, а запомнили одну. Несправедливо.
Сонька довольна, что башня названа её именем. Не первый уже образец вооружения, где её имя присутствует. Слабоватое утешение, почти на уровне оскорбления, хотя Марина прекрасно понимает, что как-то задевать её ни у кого и в мыслях не было — на стволах 'близнецов' на башне 'Софи' красуется надпись 'Марина'. Но это всё-таки неофициальное название. Немного, но её тоже заметили. Тем более, снимки принцесс у повреждённой башни не ретушировали. Они там были обе.
— Ну, было и было, — чуть раздражённо бросает Марина. — Ни ей, ни мне гордиться нечем. Благодарить надо архитектора со строителями. Ну, ещё немного самого Императора — именно он приказал строить башню именно в этом месте. Так что, название красивое, но не по делу. Особенно, с учётом того, что свою задачу башня выполнила только частично, послужив бомбоубежищем. С ведением огня у них в тот раз было не очень. Впрочем, именно в этом вина зенитных расчётов минимальна. Ну, и да, лучше самой сказать, пока сами лишнего не подумали. Мне не нравится, что башня так называется. На бетоне могло бы и моё имя быть.
— Тебя это так волнует? — Инри спрашивает с совершенно непонятной интонацией. Марина чуть не ругнулась. Забывать стала, что перед ней не ожившая картинка, а очень умная девочка. В противном случае прекрасные глазки не помогли бы ей в 'Сордаровку' попасть. Сейчас она больше всего напоминает Марине Осень, а игрушечная принцесса Херктерент не больно-то нравится. Впрочем, к счастью или нет, но островитянка далеко не настолько проницательна, как маленькая принцесса.
Инри просто очень любили и любят родители. Из неё не пытались создать совершенного человека для совершенного мира. Возможно, даже первого представителя нового вида людей. Значительно превосходящую имеющихся по всем характеристикам.
Непризнанные гении преподавания и воспитания. Ведь у них получилось. Слишком хорошо, что тоже плохо. Наблюдательных людей довольно много. Видят, что игрушечная принцесса превосходит любого, за что не возьмётся. Притом она искренне не понимает, почему у других выходит хуже, нежели у неё?
У Инри, похоже, близкий к Осени тип личности. Только она гораздо менее решительна, чем игрушечная принцесса.
Хотя и у той от игрушки остались только размеры. Всё остальное уже, мозги в первую очередь, взрослые. Осень ни злая и не добрая. Она почти до отвратительности логичная и объективная. Такую очень хорошо иметь союзником, и смертельно опасно — врагом. В первую очередь, из-за ужасающей логичности.
Но Осени здесь нет, тут Инри, и не очень умно мысли об одной проецировать на другую. Хотя, некоторые общие чёрточки просматриваются. Да и вопросы Инри задаёт не самые удобные. Вот как вредно на картинку заглядываться!
Перестаёшь замечать, живой человек совсем другой. Разноглазая запечатлела то, что в состоянии была увидеть только она одна. Теперь все могут полюбоваться. Как обычно и бывает, человек и изображение уже живут двумя разными жизнями.
