— Их — особенно хорошо. Можешь Эорен спросить. Кстати, тут малая Резиденция недалеко. Императрице местечко приглянулось, вот и построили. Там она даже побывать успела. Пожалуй, там лучше остановимся. Больно уж далеко уехали

— Потом буду Эр говорить чистую правду, будто провела с тобой ночь...

Марина, смеясь кулак показывает:

— Никто не виноват, что она поймёт это...

— В меру своей озабоченности, — с готовностью подхватывает островитянка, — провести ночь ведь можно не только в одной постели, но и в одном здании.

— Притормози! — хихикнув, Марина берётся за рацию. — Когда стоишь, связь лучше. Хотя, в Малой должны быть готовы принять любую из Принцесс и Принцев Империи в любой момент. Им именно за это деньги платят.

Глава 90

Отинг отказались размещать в спальне, предназначенной для Семьи ЕИВ, разместили в одной из гостевых на первом этаже.

Страдая от безделья и служебного рвения, персонал слишком рьяно соблюдает писанные порядки. Чувствуется, что здесь давно никто не жил. Ничего! Смерть с Хереноктом скоро расшевелят это болото.

Причём, по формальным признакам правы именно они. В Резиденциях 'Правила внутреннего распорядка' приравнены к общевойсковым уставам, выполняются столь же неукоснительно, в том числе, и пункты, касающиеся размещения пребывающих лиц. Марина Уставы уважает, хотя и прекрасно знает, что в тех местах, где Император на самом деле живёт, они фактически не действуют. Гостя разместят не по 'Правилам', а там, где нужно Императору или самому гостью. Такие периферийные Резиденции — одни из последних мест в Империи, где статусные ограничения ещё действуют. Только и не бывает в них почти никто. Раз Император от них не избавился, то всё идёт по-старому. Осколки давным-давно ушедшей эпохи. Из ныне живущих о том, как было тогда, пожалуй в здравом уме только сам Император и находится. Доживают свой век столетние старики, едва помнящие торжественное вступление на престол Саргона в их раннем детстве. Новый Император уже тогда был далеко не юн.

Персонал, обслуживающий Малую Резиденцию в основном, довольно молод. Видимо, несмотря на все бурные события последних десятилетий, в каждом поколении немало скучающих по старым временам. Причём представления о них в головах зачастую не имеют ничего общего с настоящей ситуацией в минувшую эпоху.

Смерть несколько раз бывала с проверками. Находила отдельные недостатки, но в целом режимом охраны было удовлетворена. Насколько может быть доволен боевой диверсант частью, служащей по законам мирного времени. Но её интересовали только вопросы проникновения. Что происходит внутри — наёмницу не особенно волновало. Каких-либо претензий при опросе персонала выявлено не было. Письменно тоже никто не жаловался.

Марине показалось, что здесь помесь больницы и музея в гораздо большей степени, чем в любом из тех мест, где доводилось жить с Кэреттой.

Инициатива постройки Малой Резиденции принадлежала матери Херенокта, место ей приглянулось, Саргону, в свою очередь нравилось её капризам потакать — больно уж причудливыми они были. Частенько касались техники: женщина была не только автогонщицей, безумно любившей скорость, но и авантюристом-инженером, как и сам Саргон. Построить успели, Император с женой даже несколько раз побывали. После смерти Императрицы Саргон здесь никогда не бывал, хотя и не законсервировал комплекс, продолжая содержать персонал по штату жилого дворца.

Впрочем, вероятно, скоро жилым дворец станет снова, а не на одну ночь, как сейчас.

Правильно. Протокольный завтрак в Императорской Резиденции. Самое смешное — для Марины это чуть ли не впервые. Естественно, для островитянки тоже, её даже заставили длинную юбку надеть, при этом не предъявив никаких претензий к внешнему виду Марины. Хотя, в общем-то, правильно — она же дочь вечно отсутствующего хозяина.

Отинг, несмотря на странный наряд, откровенно весела. Не говорить же ей, что в этой Резиденции бывала не чаще самой Марины.

— Знаешь, вот только сейчас совсем-совсем поверила, что по-настоящему у принцессы в гостях.

— Из-за юбки прошлого века?

— В том числе, — озорно усмехается островитянка, — думала, таких не шьют уже. Но эта — новая.

— притом, наверняка, от Красной Кошки!

— Точно! Есть её клеймо!

— Мне сказали, эта вещь теперь моя.

— То у тебя от разноглазой ничего нет!

— Есть конечно, но там всё... В общем, сильно покороче.

Марина усмехается. Отинг отвечает тем же.

— Зато у меня теперь есть вещь от Принцессы Империи.

Марина фыркает. Островитянка мечтательно закатывает глаза:

— Для полного счастья надо бы какое-нибудь пляжное покрывало у Софи спросить, чтобы у меня от вас обеих вещи были!

Марина крайне оскорбительный жест демонстрирует.

— Разноглазая у нас озабоченная! А ты тогда какая?

— Очень хорошая! Бе! — показывает язык.

— Отти, ты дошутишся!

— До чего? Я уже говорила, ты на самом деле очень-очень добрая.

— Почему от разноглазой все-все подцепляют эту её манеру слова удваивать?

— Наверное, потому что она очень-очень хорошая, примерно, как ты сама.

— Я — плохая! — Марина демонстрирует оскорбительный жест.

— Неправда! — смеётся Отинг. — У кого хочешь спроси! Начни с Эриды!

— Я очень много всяких слов знаю! Далеко не всеми выражаюсь.

Отинг весела по-прежнему:

— Ну, ты же Сордару сестра, а про него уже легенды складывают! Во времена парусного флота так не выражались. Чувствуется, что он полумиррен..

— Он считает, что полный. Пусть они и считают,отцовская линия — важнее. Но он свою маму слишком любит.

— Повезло! И отец, и мать вон какие! Притом, оба хорошие!

— Дать бы тебе по уху, да вставать лень!

Островитянка смеётся:

— Может, ты и умеешь быть злой, но я такого не видела!

— Не советую узнавать, когда я злюсь!

— Мне-то это зачем? Дочь главного в стране ко мне прекрасно относится. Смысл что-то ещё придумывать?

— На Эр свои фантазии ограничь!

— Жаль, что твои на меня не распространяются.

Марина кулак показывает. Островитянка задорно посмеивается.

Херктерент опять не знает, плакать ей или смеяться. До чего же на Архипелаге всё чудно! Похоже, не зря разноглазая островитянок так любит. По-своему.

В общем, лучше не думать про их обаяние. Иначе...

Так Марина честно не знает — хорошо или плохо Соньке или Эр уподобиться. Упомянутые личности вполне довольными собой и происходящим выглядят.

Тем более, по-настоящему ничего не было даже с разноглазой. Хотя та и предлагала неоднократно. И совершенно не обижалась на отказы, хотя как Марина читала, такие обиды из разряда смертельных... Или это только к мужчинам относятся? А девочка на девочку так не обижается? Или это только разноглазая такая? Хотя вон Отинг тоже ни на что не обижается... Или в её случае играет роль разница в статусах? Хотя, ту же разноглазую это не волнует... Интересно, она намеренно предпочитает нестатусных? Хотя, тот же Кошмар есть.

Впрочем, с Динкой непонятно, есть она или как. Разноглазая о ней говорит крайне двусмысленно. Сама Дина, впрочем, тоже крайне туманно о контактах с Эр отзывается. Хотя о других Эр вполне может поделиться самыми разными подробностями. О Кошмаре и Змеедевочке ничем таким не делилась.

— Марина, с тобой всё в порядке? — осторожно осведомляется островитянка.

Ну, правильно, она не Эр и ни Сонька, не знает, как Марина задумываться может.

— Всё хорошо. Что бы ты делать стала, если бы было не так?

— Всё проверяешь? — слегка дуется островитянкам. — Медикам бы позвонила. Сама бы делать ничего не стала во избежании негативных последствий уже для себя самой. Насколько я знаю, ЕИВ крайне нервно реагирует на ухудшение состояния твоего здоровья. Делом пусть занимаются те, кого этому учили. Медицинскую специальность получать — гораздо дольше, чем любую другую военную. Я, кстати, ещё в детстве сильно удивилась, когда на 'Славу' с классом водили, что на линкоре есть даже зубной врач и соответствующая аппаратура.

— Боеспособность члена экипажа с сильной зубной болью очень сильно снижается. Всё логично, — скучно зевает Марина, — думаю, на кораблях первого ранга есть специалисты и по многим другим болезням.

Островитянка почему-то хихикает. Хотя Марина даже лично знает, кто занимает должность Главного Зубного Врача Объединённого Флота. Наверняка, и по другим заболеваниями есть Главные Врачи.

— И не говори! — кивает Отинг. — Я аж выла, пока мне зуб не выдрали. Хотя я боль неплохо переношу. Привыкла в детстве, что жаловаться бесполезно, всё равно в последнюю очередь услышат. На нашем снабженце тоже, оказывается зубной был.

— Наличие врачей больше связано не с рангом корабля, это вообще пережиток парусного флота, а с численностью экипажа, и водоизмещением. Снабженцы — по водоизмещению почти как линкоры, а так как почти не несут брони, чей вес на линкорах доходит до сорока процентов водоизмещения и даже больше, то внутренние объёмы у вас даже выше, для всего место есть. Тем более, этот тип корабля вполне подлежит переоборудованию для размещения и лечения раненых.

— Мы больше здоровых возили, — невесело вздыхает островитянка, — хотя, ты права, у нас в эскадре и было прозвище 'Линкор' по размерам вполне дотягивали... Хотя, если бы нас подшибли, когда в полном грузу были — рвануло бы так, как никакому линкору даже и не снилось.

— Имею некоторое представление, для перевозки какого объём топлива и боеприпасов у вас танки и помещения. Долбануть может красиво. Вряд ли хоть кто-то живой останется.

— Можешь не рассказывать, — злобно усмехается Отинг, — видела, как транспорт с боеприпасами на воздух взлетел. Хорошо, мы далеко были, а то обломки потом на берегу чуть ли не за десять миль находили. На прочих кораблях и судах осколками почти тысячу человек убило. Плюс весь экипаж, а там ещё почти пять сотен было. Притом, сразу поняли, это не подлодка, самолёт, мина или диверсия, а какой-то пень с глазами закурил в неположенном месте. Дисциплина у них прихрамывала, это я и так знала, успела уже подраться с ихними на берегу.

Марина хмыкает:

— Сама понимаешь, о таких происшествиях докладывают наверх. Я читала результаты расследования. От транспорта ничего не осталось — ещё бы, почти шесть тысяч тонн боеприпасов. Насчёт дисциплины ты тоже верно подметила, десять человек всё-таки уцелело, при взрыве их на борту не было. Из них пятеро ожидали военного суда. Водолазы только яму на дне нашли, почти четыреста метров длиной, больше полусотни шириной и двадцать пять шириной, там на дне был кусок корпусных конструкций тридцать пять метров длиной. И всё. Больше ничего.

— Не совсем верно, — беззаботно усмехается островитянка, — Возникла дурная традиция осколки собирать. Благо, ими в кого только не прилетело. У нас, к счастью, никого не убило, но осколков предостаточно было. У меня парочка есть.

— Я и не про такое слышала, — Марина рот ладонью прикрывает, — те же наши кубки из черепов знаменитые — того же плана явления. Не сильно люди за столетия переменились. Порох вот только стал гораздо мощнее.

— Я всё-таки несколько иного мнения о скорости развития и изменения общества. Столетие назад много кого из тех, кого я знаю, спасти бы не смогли.

— Ага! — хмыкает Марина. — Прямо с меня и разноглазой начиная. Обе уже в состоянии клинической смерти побывали. Притом ни я, не она ни разу в настоящих боях не участвуя. И попадания бомб тут тоже ни при чём.

— Сама же и подтверждаешь, — Отинг скучно констатирует факт.

Наблюдательность Отинг вполне может раздражать, но Марина предпочитает не руководствоваться эмоциями. Лучше и проще вечную невозмутимость изображать. Достаточно излишней эмоциональности Эриды и Кошмара. Хорошо хоть, эмоции у обеих на разные сферы жизни направлены.

В общем, Отинг подыгрывать не намерена, как говорится, плюсик в её пользу. Хотя, может, банально выводы сделала из рассказов разноглазой. Та, в теории, умеет молчать, о чём её прямо попросили, будет делать в любом случае. Но вот самоцензура у неё изрядно хромает. Собственные мысли, о чём говорить, а о чём — помалкивать — крайне причудливы, как и всё в этой странной личности. Тем более, Эр об Отинг весьма высокого мнения. Островитянка прекрасно умеет слушать. И делать выводы из услышанного. Ладно, хоть она из тех, в чьей лояльности нет ни малейших поводов сомневаться, а не как многие в Столице, кто на словах одно, а на деле кулак за спиной держат. С такими уже были сложности, притом даже сама Марина от таких пострадала.

Ничего с годами проще не становится, всё только больше и больше запутывается. Очередная сложность, ладно хоть не сильно глобального масштаба — что само Марине с этой островитянкой делать? Как к ней дальше относиться? Ведь какие-то мысли в самых дальних отделах мозга на самом деле бродят. Пусть, при желании, и можно всё на влияние разноглазой списать, но сама-то Марина прекрасно знает, всё куда сложнее, чем кажется.

Форсажный режим у Марины работает совсем не так, как у Эриды. На отношения между людьми он и вовсе не распространяется. В многократно виденное в литературе и слышанное от той же Эр, да и не только от неё, 'между нами словно искра пробежала', Марина совершенно не верит. Хотя, Эр-то точно ей никогда не врала, ни по этому поводу, ни вообще.

Отинг явно хочет оказаться к Марине куда ближе, чем в настоящее время. Притом, совершенно не скрывает своих намерений. Херктерент фактически приказала островитянке поддерживать между ними определённую дистанцию. Что и выполняется. Но при этом осторожные попытки сблизиться не прекращаются. Тем более, Марина вынуждена признать, сама предпринимает минимальные манёвры в том направлении. Притом, сама ещё не решила, какой курс будет ей проложен. Есть вероятность, параллельный тем, какими уже довольно давно следуют разноглазая и сестрёнка.

Тем более, она с островитянкой сейчас сидят в месте, как раз для любимой женщины выстроенном. Обстановка и слава места тоже оказывают определённое влияние на состояние мозгов. Тем более, тут когда-то жили люди на самом деле горячо и сильно любившие друг друга. Пусть и закончилась эта любовь весьма трагически.

Всё повторяется. Снова в Малой Резиденции находятся два странных человека с весьма странными взглядами на отношения между людьми. Марина не может решить, начнётся ли здесь ещё что-то, имеющие все шансы запомниться двоим на весьма долгий срок. Может и вовсе затянуться на весьма немалый промежуток времени. Тем более, Марина не заразилась от разноглазой тягой к разнообразию. Сама же Эр когда-то совершенно серьёзно обещала Марине, что попытается найти человека, достойного быть рядом с Принцессой Империи. Ибо Эрида уверена — такой человек обязательно где-то существует. Отинг Эр кажется вполне удачным приближением к такому идеалу. Тем более, свой собственный идеал дочь соправителя нашла весьма недалеко от островитянки. 'Подобное тянется к подобному' — в общем-то сама Марина считает примерно так же. Вот только в людях склонна рассматривать совсем иные качества, нежели разноглазая. Вот только в оценках чьей-либо физической привлекательности оценки выросших вместе Марины и Эриды практически полностью совпадают. В строго определённых оценках у Марины и вовсе глаза Эр. Что влияет на отношение к той же Отинг.