— Писанные 'правила' и там, и здесь одни и те же. Вот только в Главном многое делается на основании устных распоряжений ЕИВ. Ему лень ненужные пункты подписанными распоряжениями отменять. Причём, я только сейчас поняла, что он имел в виду, когда говорил, что я могу размещать кого угодно в какой мне захочется части Резиденции. Понятно, что это в первую очередь Соньки касалось. Тут он с Императрицей только вдвоём жили, гостей не приглашали никогда. Вот тебя и разместили точно по инструкции. Ещё прозрачно так намекали, нет ли у тебя какого-либо особого статуса.

Отинг весело смеётся:

— Ох уж эта наша тяга к буквальному соблюдению любых инструкций, без разницы, противоречат они реальной жизни или нет!

— Ты дворцовые инструкции и правила южан не читала, вот уже где противоречие на противоречии, притом с тем, что я своими глазами видела. В твоём случае, персонал абсолютно прав, я не Эрида, какого-либо особого статуса у тебя нет на самом деле. Кстати, её бы с тобой сюда и вовсе бы не пустили, не запросив сперва подтверждения у меня или Соньки. И опять же, где ночевала я — не пустили бы уже её, всё-таки она не Дочь Императора.

— Как у вас всё сложно, умом тронуться можно.

— Привыкай! Придворный мир — он такой... Змеятник тот ещё!

— Собственно, почти как и любая другая достаточно крупная группа людей. Я у Эр спросила очки с розовыми стёклами, но у неё, как мне кажется, такие непосредственно в глаза встроены. И нет, я совсем не линзы из того мира имею в виду.

— Спорить не стану, у разноглазой крайне специфическое восприятие происходящего. Но её наблюдательность ты недооцениваешь.

— Только наблюдательность эта исключительно на одну сторону жизни направлена, — пожимает плечами островитянка, — сразу же догадалась про меня с Крионо, хотя на тот момент даже за руки не держались.

Марина машет рукой:

— Отти! Не забывай, я тоже там была.

— Так на море пойдём? Или мне одной идти? Какое-то тут оно особенное должно быть.

— Вода везде одинаковая. Есть ровно три состояния, как и у любого вещества — твёрдое, жидкое и газообразное. Плюс подвиды — пресная и солёная.

Отинг снова смеётся:

— Ты не права, Марина. Море всюду очень разное. Даже у тебя в бухте внутри и с внешней стороны. А у больших батарей оно другое совсем. В открытом океане — третье. На Большой Дуге — четвёртое. Чувствуется, что ты в континентальном городе выросла.

— Глубины везде разные! — фыркает Марина.

— Как говорит Эрида, твоя логичность очень-очень премиленькая.

Марина кулак показывает:

— Прекращая попытки меня соблазнить! Я уловки Эр изучила, на твои не попадусь.

— Но продолжать попытки определённо стоит, — таинственным голосом сообщает островитянка. — Да и насчёт твёрдой воды — я лёд по большому счёту только в холодильниках видела.

— Насколько я знаю, катки тут вполне есть. Вроде даже не один. Неужели не была ни разу? Тёмная Динни говорила, она именно на одном из них в зиму и холод влюбилась.

— Была один раз, ещё в школе, — отмахивается Отинг, — только нос разбила.

— Эрида обожает на коньках кататься, — вредно сообщает Марина, — даже фигурным стилем владеет.

— Она говорила, обещала научить.

— Ничего не выйдет, — зевает Марина, — старая ты слишком. Фигурным катанием лет в пять начинают заниматься. Отец разноглазой лучших учителей нанимал, стоило ей чем-то заинтересоваться. С чем-то просто отлично получилось, с чем-то — не очень, с коньками — примерно средне. Всё-таки Эрида — довольно ленивая личность, а на это дело сил надо тратить сколько надо, и даже больше, а не сколько хочется.

— Она что-то похожее нам и говорила, — кивает островитянка.

Р-р-р-азноглазая!!! — чуть не прорычала Марина.

Направляются на пляж.

Отинг зачем-то по сторонам оглядывается:

— Ой! Мы идём, а я думала, поедем.

— Вообще-то, отсюда видно, куда нам надо. Тебе что, с утра пораньше уже голову напекло?

— Нет. Я ни разу не каталась на этих маленьких электромашинках.

— В чём дело? Какие-то особые 'права' для управления ими не нужны. Стандартные у тебя есть.

— Я знаю, — кивает островитянка, — несколько раз собиралась. Но во все разы вспоминала уже пройдя половину расстояния. Видимо, и тут не получится.

— Видимо, да, — хмыкает Марина, остановившись, — тем более, по сути дела это даже не машина, а игрушка для больших мальчиков и девочек.

— Почему? Для разъездов по городу, по-моему, подходят неплохо. Да и большие земельные владения не только у вас есть.

— Потому что у любого электромобиля есть неразрешимая проблема — аккумуляторы. Их большой вес, а так же малая мощность. Если машина часто эксплуатируется — то на каждую надо иметь два, а то и три комплекта батарей. Один установлен, остальные — заряжаются. Если машин много — то это дополнительные территории для хранения. Плюс ещё одно, мне на это наплевать, но многих почему-то волнует. Производство батарей очень грязное. Чуть ли не единственный плюс таких машин — малошумность. Может быть полезно на войне. Но опять же, иметь столько аккумуляторов на одну боевую машину — непозволительная роскошь. Ладно, пошли дальше.

По дороге к павильону Марина приходит к выводу, что, когда обустройством бухты занимались, кого-то отсюда приглашали для консультаций в большую Резиденцию. Больно уж стиль похожий. Только тут капитальная постройка из местного мрамора, а там — сооружения на один сезон, что вполне логично и полностью соответствует политике ЕИВ не тратить излишних средств на содержание Резиденций.

Беззаботную островитянку волнует нечто совершенно иное. Пинает ногой песочек.

— Такое впечатление, что его тут просеивали, притом через несколько сит, а потом ещё песчинки по линейке укладывали.

— Может быть, — хмыкает Марина, — персонал тут — формально практически военнослужащие, следовательно, начальству прекрасно известно: лучший способ подорвать боеспособность части — бездельничающий личный состав. Солдат всегда должен быть чем-то занят. Персонала тут немало, пляж довольно длинный. Вполне могли приказать песок просеивать да разравнивать. В 'Сказке' внутренний персонал — вольнонаёмный, но ты бы видела, как там всё выровнено. Причём как на пляже по крышей, так и на естественном.

— Надеюсь, увижу! — смеётся островитянка, впрочем в глазах — холодок. Слишком много причин, что могут встрече помешать.

Купальник Отинг решила проигнорировать. Марина так же бы поступила, будь тут любая другая островитянка. Даже будь это Крионо. Но вот как раз Отинг сейчас видеть её тело не стоит. Тем более, островитянка всё стремится повернуться так, чтобы продемонстрировать себя с самых выгодных ракурсов, хотя чего Херктерент там не видела?

— Любуешься? — щурится крайне довольно, почти с таким же выражением, как разноглазая временами.

— Ага! Рассматриваю! — не стала врать Марина, всё-таки общение с разноглазой сказывается, начинаешь ценить тоже, что и она. Впрочем, ценить и действовать — разные вещи. Только у Эриды это практически одно и тоже. Островитянка кругом поворачивается. Нет, за эшбадовку её принять сложновато, видно, что довольно мускулистая, хотя телосложение почти как у танцовщицы. Чувствуется, что она последнее время не танцами занималась, а довольно тяжёлые вещи таскала. Впрочем, и эшбадовок добрым словом надо помянуть. Каждая не только в совершенстве двигаться умеет -впрочем, с этим и у Отинг неплохо, Эр ведь заметила в том числе и её с Крионо грациозность. Каждая эшбадовка с лёгкостью поднимет любую другую, и не просто поднимет, а с лёгкостью сможет прокрутить вокруг себя в различных фигурах танцев. Они тоже достаточно сильные, только выражено меньше, чем у Отинг. И средств всяких для ухода за телом длительное время у них было куда больше, чем у подруги Крионо. — Рассматриваю, только совсем не с той целью, о какой ты думаешь.

Отинг всё пытается какую-нибудь позу повыразительнее принять.

Марина посмеивается:

— Лучше просто вон туда отойди.

— Сюда?

— Да.

— Что же ты высмотреть хочешь? Можешь и поближе подойти, и потрогать везде, где хочется, — такую интонацию она точно у кого-то из эшбадовок подцепила, правда с Мариной ни одна из них так не разговаривала. Ну, да Отинг не танцовщица, даже налёта на утончённые манеры нет. Хитрить может. Но предпочитает вещи своими именами называть. Говорит, что думает, в том числе и предлагая себя прямым текстом. Знает уже, прямая модель поведения нравится Марине.

Херктерент прищуривается:

— Не знаю, говорила ли разноглазая, но я человек не без художественных способностей. Конечно, мой уровень с её несопоставим... Но кое-что могу. У тебя удивительный оттенок кожи, хотелось получше его рассмотреть при естественном освещении, при искусственном — как-то не то. Свет совсем иначе падает.

В общем-то, Марина самым натуральным образом дразнится. Отинг вполне принимает игру. Снова делает полный оборот.

— Ну, и при каком лучше?

— При естественном. Особенно на фоне этого мрамора и песочка.

— Солнышко этим летом хорошее.

— Только не говори, что и оно во всех местах разное.

— Вообще-то, это так и есть. Тебе тоже равномерный загар по всему телу не помешал бы... Без полосочек.

Марина язык показывает:

— Бе! Я себе и такой нравлюсь. Ты же поосторожнее на свои желания намекай!

— Этим летом столько всего насбывалось, о чём и мечтать не могла. Почему бы и не помечтать теперь немножко?

— Ты, вроде бы, местную водичку испытать хотела на предмет того, чем она от другой морской воды на острове отличается? Ну так вперёд! Беги проверяй! Тем более, тебе тебе освежиться не помешает!

Островитянка весело смеётся:

— Вода и воздух сейчас уже почти не отличаются температурой.

— Вот и иди, посмотри, как водичка, может и я попозже приду... Поплавать, — загадочно вздохнув сообщает Марина.

Развернувшись, Отинг убегает, показав на прощанье за спиной оскорбительный жест. Причём убегает так, что помимо воли появляется желание побежать следом и поймать. Островитянка определённо знает, какая сторона тела у неё наиболее привлекательна. Соответствующим образом и двигается. Не то, чтобы совсем было неприятно смотреть на движения полушарий Отинг.

Более того, вовсе мысли в голову лезут, насколько красива у неё именно эта сторона. Островитянка определённо напрашивается, чтобы поиграть с сильной физически Мариной в игры, в какие нежелательно играть с довольно хрупкой Эридой.

Но Марина предпочитает остаться сидеть, где сидела. Заодно решила, крепче сока сегодня ничего не пить.

Вполглаза следит за Отинг. Та, поняв, что её игру в очередной раз не принимают, решает поплавать по-настоящему. С этим умением у неё даже получше, чем у многих островитянок. Мало того, что все как на суше, так и в воде чувствуют себя примерно одинаково, так ещё Отинг довольно сильно должны были гонять по плаванию на предварительной подготовке перед принятием присяги. Статус добровольца от подготовки не освобождал, наоборот требования только ужесточались. 'Предварительная учебная подготовка' — самый ненавидимый абсолютно всеми период службы.

Результаты выглядят весьма впечатляюще. Соньку Отинг в воде точно перегонит, впрочем с этим большинство островитянок справится.

Кажется, плавать девушка определённо любит. Ни глубина, ни расстояние до берега её не смущают. Действительно, как рыба в воде. О Марине сразу забыла, оставшись наедине с Океаном. Тут флотский бинокль в футляре на спинке кресла висит. Позаботились о излишне любопытных. Хотя к таковым, вроде бы, только разноглазая относится. Впрочем, раз есть, что разглядывать, то почему бы не посмотреть? Тем более, такой же бинокль есть у Сордара.

Снова о Марине островитянка вспомнила только выбравшись на берег. Да и то не сразу. Благо всё уже было подготовлено. Сперва вытерлась, потом полотенце на голову накрутила. Халат проигнорировала.

Только когда к Марине подходила, изменились движения бёдер, да и все остальные стали куда более плавными и притягивающими взгляд. Марине кажется, она на расстоянии ухитрилась поменяться с Эридой глазами, ибо понимает, что может чувствовать разноглазое чудо, обожающая все типы девичьей красоты. В том числе и тот, что у Марины. Отинг и вовсе к самому обожаемому относится — близкому к Софи, только островитянка более мускулистая, но тут уже род занятий начинает сказываться, и до недавнего времени несравнимый с принцессой уровень доступа к косметике и различным улучшающим кожу процедурам. Соправитель язвительно сообщал Марине, что благодаря Эр во всех женских штучках разбирается теперь как бы не лучше Кэретты, примерно на уровне Пантеры. Младшую Ягр разноглазая очень уважает. И за профессионализм, и как человека. Впрочем, про человеческие качества Красной Кошки сама Марина может сказать тоже самое.

— Мне тебя взять, да обратно в воду кинуть? — приветствует островитянку Марина.

— Зачем?

Отинг ухитряется остановиться в крайне двусмысленной позе.

— Чтобы ты остыла окончательно.

Островитянка напоказ рукой обмахивается.

— Незачем. Мне и так хорошо. Прохладненько... Но скоро отогреюсь опять...

Марина опять не знает, смеяться или плакать? Или вовсе подумать обо особом статусе для Отинг?

— Греться советую на солнышке, а не чем-нибудь внутренним.

Островитянка вскидывает руку к виску в воинском приветствии. Марина умудряется лица не скривить. Играть в невозмутимость следует до конца.

Кресло Отинг проигнорировала, усевшись на балюстраду. Болтает ногами. Марина невольно залюбовалась. Хороша! Ничего не скажешь. Тем более, сейчас солнце крайне выгодно подчёркивает оттенок кожи островитянки. Жизнь и здоровье разноглазой в текущий момент времени в серьёзной опасности.

— Марин, а тут правила, как там, всё-всё можно заказывать?

— В теории, да. Но тут выбор блюд и напитков гораздо меньше.

— Составной напиток можно? Ну такой, где всё слоями налито.

— Я тебе говорила про спиртное сегодня. Думала, ты понятливее.

— Но в 'Полёте летучей рыбы' нет ничего такого, — Отинг ладони складывает в мирренском жесте, — ну пожалуйста-пожалуйста! Говорят, выпив, чувствуешь себя в другой стихии, как рыба в воздухе. С детства мечтала, когда на картинке увидела, как красиво. Уже потом хотела попробовать, но оказалось, один бокал стоит как моё денежное довольствие за полтора месяца. Притом, там скидка для моряков была тридцать процентов. Я — безумна, но не настолько, чтобы столько денег потратить на то, что выпьешь максимум за полчаса. Говорят, это самое сладкое и вкусное, что только есть на всём Архипелаге. Можно и детям, и взрослым.

— Расценочки у нас иногда, — недовольно буркает Марина, знающая размер денежного довольствия, обычного спиртного на него можно купить довольно много, — В Резиденции кто мешал заказать?