— Всему виной тяга детишек, да и взрослых к красивым игрушкам. Биологический факт: среди восточноприморских куда чаще появляются голубые особи. Торгуют, в основном, ими. Но они и сбегают часто, и их отпускают. Ну, а они успешно размножаются; плодовитость — выше, растут быстрее. Даже способны образовывать гибриды с местными видами, правда, бесплодные. Вот местным видам и приходит конец. Ввезённые быстрее клешнями щёлкают.

— Самые страшные враги ракообразных, что в Столице, что здесь — дети. Они, в основном, популяцию и контролируют.

— Ага! — Хейс смеётся, — Помню, сколько я этих десятиногих переловила, и где раньше жила, и в школе.

— Мне в детстве не доводилось, раков ловить, — вздыхает Софи, припоминая старые обиды, — потом не до того стало. Это Маришка наловилась всего, что ловится.

— Ты, зато, слонят северных отстреливала, — язвительно напоминает Хейс, — это куда больше крови, чем отрубание голов курицам, или ловля раков.

Принцесса с максимальной кровожадностью извлекает из расколотого панциря новый кусок ароматного мяса. Обмакивает в томатный соус.

— Почти живая иллюстрация к Дине на пиру с младенцами.

— Я на Великую совсем не похожа, — совсем как девочка смеётся Софи, — только Марине про такие ассоциации лучше не рассказывай, она точно обидится.

— Мне кажется, обидеть Марину гораздо сложнее. Мне так совсем трудно, ибо она со мной практически не общается. С тобой — если и больше, то ненамного.

— Отинг надо поймать, когда они вернуться. Эорен вон сильно в лучшую сторону изменилась, когда у неё южанка появилась...

— Марина в значительной степени более цельная и самодостаточная личность, нежели Утренняя Звезда. К тому же, привыкла быть атакующей стороной, а не как Эор. Да и насколько я помню Марину, она человек из тех, кто чаще всего говорит правду, но при этом может столько туману подпустить, что смысл сказанного исказится полностью. По-моему, эта Отинг примерно такая же. В противном случае, вряд ли бы Марина с ней куда-то отправилась. Ей нравятся люди, в чём-то схожие с ней самой. Как та же самая Кошмар или Рэда.

Софи усмехаются:

— Я уверена, даже если у Марины с Отинг что-то будет, они обе будут делать вид, что это было разовое приключение на одну ночь без каких-либо взаимных обязательств. Так легко сестрёнка к людям не привязывается, или я её совершенно не знаю.

— Я вот даже не знаю, — вздыхает Хейс, — что лучше: ты права, как в большинстве случаев, или ошибаешься.

— Если бы я сама это знала...

— Всяко всё скоро станет совершенно понятно.

Софи усмехается:

— Марина мне в достаточно высокой степени доверяет. Во всяком случае, рассказывала, что у разноглазой есть безумная идея — найти человека, достойного быть рядом с Мариной. Исходя из специфичности её круга общения и крайне высокой степени упрямства Эриды, таким человеком она видит только девушку. Почему бы не Отинг? Тем более, та в определённых вопросах куда опытнее сестрёнки.

— Не уверена, что именно вопрос в отношении Марины для разноглазой является важнейшим.

Софи загадочно улыбается. Смотрит на Хейс так, как смотрят когда только вдвоём.

— Но этот вопрос тоже крайне немаловажный.

— И не говори! — Хейс отвечает таким же взглядом.

— В общем, Маришка и без нас разберётся, в людях она неплохо разбирается. Даже если её связь с Отинг мне не мерещится, и даже, если всё это — проделки разноглазой. Поделиться чьими-то ласками с лучшей подругой — вполне в её стиле. Тем более, островитянки отличаются сговорчивостью и крайне лёгкими характерами...

Хейс задумчиво трёт подбородок:

— Не соглашусь. Очень разные все они. Спектр характеров — примерно такой же широкий, как я в школе видела. И даже обширнее. В школе я не видела полных сирот. Ведь эту пятёрку именно Марина позвала в Резиденцию...

— Правильно сделала, — усмехается Софи, — Вьюнок как модель — совершенное чудо.

— Ты снова о своём...

— Ты же её видела, и на моих работах и вживую.

— Будь она на пару лет старше, я бы даже стала ревновать. Слишком эталонная красавица из неё вырасти должна.

— Но сейчас же не ревнуешь...

— Это чувство совершенно иррационально. Крайне неприятно. Подверженным может оказаться кто угодно. К счастью, я знаю, что широта твоих взглядов отличается от таковых у Эриды. Но нотки чего-то нехорошего в отношении тебя и Вьюнка у меня присутствуют. Конечно, я понимаю, что это биологическая нелюбовь женщины к любой другой, кто привлекательнее и моложе. Причём, зачастую, неприязнь начинается при разнице в возрасте в полгода-год. Но я в состоянии себя контролировать.

— Хочешь сказать 'пока в состоянии себя контролировать'. — Софи совершенно серьёзна.

— И это тоже, — тяжело вздыхает Хейс, — но есть ещё одна сложность. Меня пока терпят там, — многозначительно смотрит наверх, — вечно так продолжаться не будет. Рано или поздно мне предложат уйти, может, на время, но, скорее, насовсем. Ты Еггта и Принцесса Империи. Значит, должно появиться следующее поколение. Я стану лишней.

— Не станешь никогда!

Хейс невесело усмехается:

— Милая, мы обе в реальном мире живём. Ради чувств всё и всех бросают только в скверных романах для дур. Мир не вокруг нас крутится. У нас тоже перед ним есть обязанности. Кто думает иначе — таких иногда даже сложно людьми называть.

Софи молчит. Возлюбленная права, как обычно. Впрочем, слабоватое утешение всё-таки есть:

— То, о чём ты говоришь, будет не завтра, у нас есть ещё несколько лет, возможно, даже десятилетие или больше. В Великих Домах сейчас не принято рожать молодой, братья и сестра Кошмара родились, когда их матери и отцу было уже за тридцать, близкая ситуация у Осени, и даже у разноглазой. Там вообще уже думали, что её мать не способна уже рожать по причине возраста. Да и Кэретта поздно родилась.

— Зато ты с сестрой — не слишком.

— Пока Воли Императора относительно скорейшего заключения брачного договора не было ни разу. Не думаю, что окажусь первой, в чей адрес она будет объявлена. Тем более, на предмет появления новых Принцесс Империи сейчас Смерть самая многообещающая.

— У меня некоторые сомнения есть. Сама знаешь, осколок в живот — не самая полезная для женского здоровья вещь.

— Были бы эти сомнения на другом уровне — не шла бы подготовка к заключению договора. Смерть абсолютно здорова, братец — и подавно. Мне их полное здоровье крайне выгодно. Тебе — тем более. Мы ещё долго сможем вместе быть.

— Надеяться надо на лучшее, а готовиться к совершенно иному. Я прекрасно знаю, сколько наёмнице-принцессе лет. Не забывай, я выросла в местности, где крайне распространены ранние заключения договоров. У моей сестры уже двое детей.

— Она старше меня.

— Но младше меня. Законы о брачных договорах у нас для всех одинаковые.

— Есть исключения, — невесело усмехается Софи, — но я их уже проскочила.

— Ещё Марина есть, — весьма кисло замечает Хейс, — мне в этом году сперва показалось, что она на Дину, да и на Рэду странновато посматривает.

— Любимая, ты сейчас на отношения между любыми девушками в определённом спектре смотришь. Обе эти личности сразу отпадают, как предмет увлечения Марины.

— Почему? Не более странные варианты, чем я и ты, в случае с Диной ещё и статусы равные...

— У Кошмара Дом крайне не одобряет отношения такого рода. Конечно, Марина вполне в состоянии наплевать, а таких дурных, чтобы ссориться с Принцессой Империи, Дочерью Императора, да ещё и Еггтой у нас в Империи не делают. Но тут в другом дело. Во-первых, хотя не уверена, что в главных, стандарты красоты у Марины общепринятые. Она, как и многие, завидует моей или разноглазой внешности. Дина этим стандартам совершенно не соответствует. Грубо говоря, как и сестра, она довольно страшненькая. Миниатюрность — слабоватое утешение. А во-вторых — отношение Марины к ней напоминает отношение к дурной младшей сестрёнки, или вовсе там что-то есть от отношения матери к ребёнку. Ни сестёр, ни детей не выбирают.

— Логично! — впрочем, кивает Хейс не слишком уверенно. Видимо, что-то слышала от эшбадовок о фантазиях разноглазой. Марина с Эридой вместе росли, как знать, чего именно друг от друга набрались... — Ну, а Рэда?

— У Хорт в текущий момент времени пробудившийся материнский инстинкт пересиливает все прочие. Пусть и направлен на совершенно чужого ей ребёнка. Кстати, так считает именно Марина, опять же, её фантазии в такую сторону не распространяются.

— Хорошо, если так, — Хейс снова не особенно уверена, — но Рэда, насколько я знаю, сейчас очень зла на мужчин, а Осень чрезвычайно наблюдательна. Развитие тела скоро догонит развитие мозгов. Отношение к Рэде может измениться.

— Изменится отношение к Хорт, а не к Марине, сама знаешь, я с фонарём стоять не люблю. Разберутся без нас.

— Раньше ты так не думала, и в самые разные отношения постоянно вмешивалась.

Софи вполне в стиле Марины показывает язык:

— Теперь я несколько повзрослела. Мне крайне не хочется, чтобы к нам кто-то влез, соответственно и я теперь больше не полезу ни к кому. Впрочем, на моё вмешательство в прошлом до сих пор никто не жалуется.

Хейс качает головой:

— Ты буквально только что перечислила далеко не всё, кем ты являешься. С тобой просто опасно ссорится. Большинство людей всё-таки не настолько глупы, как кажутся. Вполне вероятно, тебя просто опасаются. Это на Юге считают, что браки заключаются на небесах...

— Поэтому процесс расторжения настолько переусложнён, что сплошь и рядом к самоубийствам приводит, — скептически хмыкает Софи, — не забывай, что самоубийство на Юге — совсем не тоже, что у нас.

— У меня по 'Народоописанию' — отлично, — невесело усмехается Хейс, — У нас в подписании договоров участвуют только люди. Вмешаться можно на любой стадии мирренское 'если браку есть препятствия, то пусть говорит сейчас или молчит вечно' у нас никто не может сказать. Процесс расторжения договора много кто может начать. В твоём случае — сама знаешь, сколько лиц с такими возможностями.

— Не начинай о грустном, — вздыхает Софи.

— Если тебе что-то не нравится, совсем не значит, что этого и вовсе нет.

— Мне в школе казалось, ты со всеми в прекрасных отношениях. Но за два последних года у тебя в гостях кроме меня, только Эорен была... Все остальные, кто на лайнере прибыли — люди из окружения Марины.

— Приглашения у всех у них с формальной точки зрения были от нас обеих. Да, ты права, кроме тебя я только Эорен сюда приглашала. Во многом, не сказав ей, из жалости. Больно уж мозги у неё криво стояли. Вроде, смогли немного подправить. Ещё Дина в том году была не столько по желанию Марины, сколько из элементарных правил вежливости. Впрочем, эти 'Правила' Кошмару совершенно неизвестны. Я много с кем поддерживаю нормальные отношения, как-никак мне с этими людьми ещё неоднократно в жизни пересекаться предстоит. Намеренно не подпускаю никого никого близко, кроме тебя. Это вполне можно делать по куче разных устаревших норм. Опять же, если этих норм кто-то и не знает, то это — Кошмар. Марина несведущей отменно притворяется, играя непонятно с кем. Возможно, даже и вовсе сама с собой. Не хочу никого подпускать слишком близко к себе. У многих, особенно у мужчин, появляются неправильные мысли. Особенно, относительно не слишком далёкого будущего. У Великих до сих пор разрешено заключать предварительные брачные договоры между детьми. Конечно, вступают они в силу только после совершеннолетия. И делают так крайне редко, но что есть, то есть. Дальше уже обстоятельства в мою пользу сыграли. Отец крайне криво смотрит на все эти древние обычаи. Кэретта, как Глава Древнего Дома, на словах старину всякую поддерживает, на деле у неё из за событий позднего детства — самой ранней юности ко всем этим обычаям крайне стойкая неприязнь. На деле, как только я стала что-то в определённых вопросах стала понимать, они мне прямо сказали — право выбора партнёра для отношений оставляют за мной. Сами вмешиваться не будут, но и высокого статуса не гарантируют. Сама понимаешь, многих именно статус многих волнует сразу после моих денег. Тебе говорила уже сколько раз, могу тебя принцессой сделать.

— Я тебе отвечу тоже самое, что в прошлые разы.

— Знаю, милая, ты — упрямая, но я рассчитываю переупрямить.

Хейс не сказала ничего. Выражаясь любимыми Софи авиационными понятиями, чем на большую высоту забирается машина, тем опаснее становится, а она уже и так землю с трудом видит. Уже начинает подумывать о том, как уходить, не нажив при этом смертельно врага — Еггту. От ненависти до любви — один шаг. Обратное тоже верно. Особенно в отношении своевольной Еггты. Но пока это всё теоретические рассуждения. Где-то на периферии реальности, но совсем не в области воображаемого. Сказка не может длиться вечно, особенно, такая слишком уж взрослая, как у них двоих. Препятствий никто не ставит. Но так не будет продолжаться вечно.

— О чём грустишь, радость моя? — чуть заметные изменения настроения друг друга они обе прекрасно научились улавливать влёт. Софи кажется беззаботной, но Хейс прекрасно знает, по-настоящему такой возлюбленная бывает крайне редко. Особенно, когда что-то уловила.

Врать бессмысленно, пытаться глупые отговорки придумывать — ещё глупее. С по-настоящему дорогим человеком лучше всего честной быть. Софи и сама проницательна в весьма высокой степени.

— Опять мрачные мысли о будущем одолевают?

— Всегда подозревала, что Еггты умеют мысли читать.

— Не грусти... Сейчас же всё хорошо.

— Время — как вода, дважды в одно и тоже не войдёшь. Течение всё более бурным становиться. Не уверена, что выплыву.

— Ты сильная, справишься. Да и я тебе всегда помогу. Не волнуйся ни о чём. Ты мне только радость приносишь.

— В мире живёт намного больше двух людей. Это очень сильно усложняет вроде бы простые вещи.

— Ты опять волнуешься о том, что ещё не произошло.

— В некоторых случаях лучше предвидеть заранее. Жизнь — как война, во многом именно про то, кто лучше думает.

— У тебя с этим всё замечательно.

— Любовь и в прямом, и в переносном смысле не лучшим образом влияет на все виды зрения.

— Какая ты занудливая временами, — с напускной капризностью надувает губки Софи.

— Не надо так делать, мне очень не нравится, когда ты ведёшь себя не естественно.

— Хочешь поссориться? — чуть щурится Софи. — Не надейся, не получится.

— Всё когда-то бывает впервые, — философски пожимает плечами Хейс.

— Мне только этого совершенно не хочется. Да и тебе, на самом деле, тоже.

Остаётся только улыбнуться в ответ. Всё-таки, время ссор ещё не пришло. В сказке можно и дальше жить. Вопрос только в том, сколько времени ещё осталось. Хотя, зачем бояться того, чего ещё нет? Правда, потом может оказаться слишком поздно. Всё-таки среди окружения Еггтов испокон веков хватало людей, умерших при странных обстоятельствах. Как-то не хочется стать ещё одним именем в этом списке.

С другой стороны, в целом, бесстрашные Еггты частенько паникуют без причины. С самой Софи такое бывало, впрочем, довольно редко. Но этим качеством вполне можно заразиться. Не исключено, что именно это сейчас с Хейс и происходит. И количество врагов той же Софи, а следовательно и самой Хейс она искусственно преувеличивает? Вот только они есть на самом деле всё-таки есть, что ещё хуже, далеко не у всех выявлены имена.