Впрочем, вмешаться в судьбу Отинг может и Сордар, если поймёт, насколько островитянка за свою жизнь опасается. Она с одной стороны блестящее опровержение его теории о недопустимости службы женщин на кораблях, но с другой стороны, не менее блестящее подтверждение её истинности. Из четырёх подносчиц три было убито, одна — серьёзно ранена, причём все погибшие довольно серьёзно нарушили устав. Сордар человек крайне въедливый по отношению к происходящему на кораблях. Обстоятельства боя точно знает лучше сестёр. А так как Отинг имеет отношение не только к Марине, но и минимальное — к нему самому, по причине службы во Флоте, но ещё неизвестно, какие выводы в отношении островитянки он сделает... Вполне возможно, что и... Никаких. Будет что-то вроде 'Сама дура, полезла где могу убить, вместо того, чтобы задницу под пальмами греть. Ну, если человек решила добровольно с жизнью расстаться, я препятствовать не собираюсь. Даже если налёт успешно отбит, самые большие потери всегда среди расчётов зенитных орудий. Южане часто включают в первую волну максимально возможное число штурмовых вариантов всех типов самолётов. Почти без бомб. Тем более, без торпед. Но зато, с пулемётными контейнерами и ракетами. Чтобы максимально ослабить огонь ПВО перед подходом ударных машин'.
Софи уверена — доведись этот вопрос обсуждать, адмирал примерно так и скажет. Принцесса вспоминала, что сам Сордар и написал про тактику южан при атаках больших кораблей. Сам всё в подробностях видел. Один раз чуть не погиб. Сам говорил, в знаменитом рейде большинство погибших на 'Владыке' как раз, зенитчики.
Хейс чуть заметно, кончиками пальцев, касается руки Софи. У принцессы очень чуткая реакция на любые прикосновения возлюбленной.
Хейс показывает глазами, шепнув чуть слышно.
— Сюда Сордар идёт.
Адмирал весел, с полупустым бокалом в руке, но Софи сразу определяет — хорошо ему не от спиртного. Человек погружён в свою среду. Известен всем и каждому. Почти император в не самой маленькой империи под названием Флот.
Подмигивает сестре:
— Сама понимаешь, при наличии таких красавиц в поле зрения, мужчины не могут их не обсуждать.
— Важнейший инстинкт по-прежнему сильнее всего? И что сказали?
— Если они такие в повседневном, то какие же они в парадном?
— Ага! — отвечает Софи с одной из любимых интонаций Марины, — А не сказали: 'ещё лучше, когда вовсе безо всего'.
Сордар усмехается:
— Софи, не путай моих сослуживцев со своими сверстниками. Они разными головами думают.
— Остаётся только тебе на слово поверить.
— Сама понимаешь, такое — обе Принцессы Империи в одном месте — не самое частое зрелище.
Софи с показной сердитостью фыркает:
— Не прибедняйся хоть, тебе это особенно не идёт. У меня на лица очень хорошая память. Я тут довольно многих увидела уже, кто в том визите участвовали, следовательно, видели меня с Мариной вместе.
— Тогда вы обе были практически детьми. С той поры произошли крайне приятные для глаз изменения, — логично замечает Сордар, — Случайно, я ничего не пропустил, и нет ли тут, кроме двух Принцесс Империи ещё как минимум одной со статусом титулярной?
— Я предлагала даровать ей такой статус, Хейс отказалась, — решительно заявляет Софи, давно уже знает, с Сордаром намёки да недомолвками лучше не разговаривать. Говорить лучше, что есть, пусть это и не всегда красиво называется, — Тебе Марина что-то интересное про эту Отинг сказала?
— Да как-то не довелось спросить, — хмыкает адмирал, — а что, есть какие-то подозрения?
— Где Марина, там всегда какие-то подозрения были, есть и будут, — ворчит Софи. — Она тебе что-то сказала?
— Про Отинг? — со смеющимися глазами качает головой адмирал, — Абсолютно ничего.
Софи призадумывается.
Сордар кивает Хейс:
— Меня в очередной раз спрашивали, имеешь ли ты какое-либо ко мне отношение. И как надлежит себя с тобой вести. Всё-таки, люди не умеют отращивать оторванные органы. Да и срастание костей — довольно длительный процесс...
— И что вы им сказали? — улыбается Хейс адмиралу. — Я не слишком люблю сюрпризы в своей жизни.
Сордар усмехается, как озорной мальчишка:
— Сказал им, что такие вопросы надо задавать непосредственно тебе самой. Предупредил их, что ты очень честная, и я в свою очередь готов подтвердить любые твои слова.
— Хорошо что я нечасто Резиденцию покидаю. Теперь до отъезда, пожалуй и вовсе не буду. Пусть одной тайной на Архипелаге станет больше.
— Запросить могут и письменно, — хмыкает адмирал.
— Тут МИДвовцев достаточно либо сами ответ придумают, либо напишут что я им скажу, — сердито замечает Софи.
— Пусть напишут, что она титулярная принцесса, основательница Нового Дома, — откровенно развлекается адмирал.
Софи очень серьёзно смотрит на Хейс.
— Я ведь могу так сделать. И таким пожалованиям отказывать не принято.
— Поступай, как считаешь нужным, — вздыхает рослая красавица, — невозможно жить среди людей и никак от них не зависеть. В обществе есть определённые правила, я их стараюсь соблюдать. Волю Принцессы Империи, да ещё наверняка одобренную Императором я, разумеется, выполню. Только ты уверена, миленькая, что это тебе самой нужно? Я предпочту для тебя быть той же, кем являюсь сейчас. Мне этого достаточно.
Софи гладит Хейс по щеке. Сордар ухмыляется до ушей.
— Не думал, что это так трогательно на влюблённых друг в друга девушек вблизи любоваться. Ладно! Как говорится, третий тут лишний. Учтите, моряки народ очень сообразительный.
— Мне казалось, ещё и крайне не болтливый.
— И это — тоже! — соглашается адмирал.
— Подожди, не уходи. Не так уж часто видимся, а в наше время каждая встреча последней может оказаться.
Кажется, свою знаменитую ухмылочку Маришка у Сордара позаимствовала. Брат ухмыляется настолько похоже, насколько это вообще возможно с учётом разного пола и телосложения.
— Как минимум, ещё одна встреча состоится точно. Вот дальше, ты права, по-всякому может быть.
— Церемония не совсем считается, мы обязаны там быть.
Сордар качает головой:
— Не зря сестрёнка говорила раньше, насколько ты скучная временами. Честно признаю, раньше мне куда лучше было в обществе Марины, нежели в твоём.
— Я никогда не нанималась её веселить, — привычно фыркает Софи, как всегда, когда о Младшей заходит речь в узком кругу, когда можно говорить, что думаешь, а не то, что должны услышать, — Что же изменилось?
— Ты повзрослела.
— Ты всегда славился потрясающей 'вежливостью', — усмехается Софи. — Думала, ты скажешь нечто более резкое. Я же знаю, как тебя воспитывали.
Сордар усмехается:
— Моя мама росла не в хрустальном дворце, а во вполне реальном. Тебе не мешало бы побольше читать о жизни Дома Безгривого Льва времён её молодости. Мода на определённые увлечения, правда преимущественно между мужчинами и юношами как раз оттуда распространилась. Не всегда мы разлагающе на Юг влияли, был и обратный процесс. Я в юности читала мамины дневники. Там много про всех было. Так вот, первое, что она написала после приезда в Старую Крепость: 'По крайней мере, при этом Дворе не приходится сомневаться, говоришь ты с женщиной или мужчиной. Сразу видно, кто есть кто'. Скандальных 'Подруг' отец купил, но первым достойную цену мирренский посол предложил. Картина сама знаешь где висит только потому, что предложение Императора имеет преимущество перед любыми прочими.
— Не думала, что ты скажешь что-то подобное.
— Мне дела нет, кем увлечён человек, который налаживал оборудование, от которого в какой-то степени будет зависеть моя жизнь. Всё-таки меня крайне волнуют вопросы ПВО кораблей первых рангов.
— Я ручаюсь, всё будет работать, как должно. Что с моей стороны следует сделать, чтобы ваша следующая встреча состоялась — я всё сделала.
— Ручается она, — Сордар рукой устало махнул, — никто не знает всех законов физики, люди часто пользуются ошибочными теориями. Законы могут сработать против нас...
— Могут и против другой стороны. Они знают не больше нашего.
— Тебя постоянно хвалят за логичность. Похвалить, что ли, ещё раз? Ну так хвалю!
Хейс отвечает церемониальным жестом:
— Польщена вашими словами, Принц!
Адмирал крайне несолидно ухмыляется. Впрочем, он всегда славился не слишком обязательным соблюдением любых протоколов. Впрочем, до младшего брата ему было далеко.
— Пока человек со своими обязанностями справляется, мне дела нет, как он или она развлекаются. У тебя, — кивает Софи, — пока обязанностей нет никаких. Ты же, несмотря на все свои навыки, пока больше числишься по министерству образования, нежели по-какому-то иному.
— Хейс, ты не смейся, — сердито качает головой Софи, — я его манеру речи знаю, он только что тебя ребёнком обозвал.
Высокая красавица делает вид, что сама себя осматривает. С показной задумчивостью трёт подбородок.
— Интересно, что во мне можно увидеть детского?
— Самоуверенность и возраст, — не растерялся адмирал.
— Сочту за своеобразный комплимент, я ещё не забыла способность Марины говорить так, что непонятно, хвалит она или ругает. Вот, значит, откуда эта способность взялась...
— Понятно, что Софи в тебе нашла, — хмыкает Сордар.
— По-прежнему не осуждаешь?
— Художникам положено быть со слегка вывернутыми мозгами. В противном случае они бы не могли делать того, что делают. Ты, Софи, любишь всё красивое, вот и выбрала себе для близкого общения самый совершенный образец человеческого тела из возможных. Меня ничего не удивляет, в конце концов, в моё время некоторые наши 'кошечки' весьма откровенно общались. Хотя и пытались запрещать, но на деле всё оставалось на бумаге. Я на Архипелаге живу, знаю насколько это распространено среди эшбадовок и им подобных.
— А уж сколько историй есть у южан про отношения в закрытых школах и женских монастырях, — вкрадчиво сообщает Софи.
— Вообще-то, в антиклерикальных кругах, к каким кстати, относились и мама, и относится нынешний Тим больше любили посмеяться над происходящим в закрытых школах для мальчиков и, как раз, в мужских монастырях.
— Как по мне, исторически основной смысл монастырей, — хмыкает Софи, — избавляться от лишних наследников и врагов, кого по-каким-то причинам нельзя тупо и без затей убить. За деньги туда возьмут кого угодно. Тем более, их и так полагалось вносить при поступлении. 'Вклад', кажется, это называется... Да и положение внутри прямо зависит от прошлого положения снаружи. Рассуждения о братстве хороши только уж для совсем глупых.
— Софи, — усмехается Сордар, — сказанное тобой представляет интерес лично для меня. Но грамотный пропагандист над тобой посмеётся, да и все упомянутые тобой вопросы знаешь сколько раз обмусолены на Юге? Притом, на всех уровнях. Знаешь, наверное, что одна из разрешённых церквей отрицает институт монашества?
— Конечно, знаю, Тим I потому с ними соглашение и заключил. На небесные дела императору было плевать, интересовался исключительно земными, а у них в программе был крайне занятный пункт, о том, что служители божьи не должны владеть обрабатываемой землёй и населёнными местностями. Все конфискации Тима они по определению, оправдывали. Под высокими фразами скрывались материальные и физиологические интересы. Как-никак, один из основателей этого направления был беглым монахом, и на такой же беглой в итоге женился. Попутно разрешил одному из соратников Тима завести себе вторую жену при живой первой. Именно вторую жену в церковном смысле слова. Была статусная первая, была, как и почти всех аристократов ещё и любовница. Жили бы как все, но любовница была с амбициями, захотела полноценной женой быть. Человек был не настолько жесток, сотнями мог казнить. Но травить одну из женщин, рожавших ему детей не стал. Войск у него было много, союз с ним был важен для Тима, ибо к нему Глава Великого Дома первым и обратился с просьбой разрешить вторую жену взять. Император спихнул вопрос на этого религиозного деятеля. Тот был отменным крючкотвором, священные тексты знал отменно. Там прямо нигде не говорится, что многожёнство запрещено. Более того у многих деятелей древних эпох жён было больше одной. Притом прямо говорится о их продаже и покупке, не говоря уж о банальном захвате в качестве военной добычи. Разрешение дал, правда с уточнением, что оно касается только одного человека. Хотя, на деле-то речь шла о двоих. Как тут не вспомнить, что в мирренском 'мужчина' и 'человек' — одно слово... Всем остальным по-прежнему только одна жена положена.
— Софи ты обожаешь красной тушью описывать свои различия с сестрой, — качает головой Сордар, — хотя на деле у вас общего гораздо больше, чем кажется. Примерно одинаково любите речи произносить. Глядя на вас, начинаешь подозревать, что длинные речи древних персонажей — это не только литературный поджанр.
— Все мы — одного отца дети, — философски констатирует всем известный факт Софи. Даже Хейс от смешка не удерживается.
— Где-то даже хорошо, что вы обе общения с мужчинами избегаете, — с интонацией трагического актёра вздыхает Сордар, — в противном случае, многих бы до самоубийства довели, вот только вопрос, у кого бы счёт больше был. Мозги десертной ложечкой через уши вы обе прекрасно выедать умеете.
— Все мы знаем, что означает 'Заключать с Еггтом брачный договор', — демонстрирует одну из своих лучших улыбок Принцесса Империи, — заметь, какой пол у Еггта — не имеет значения.
— Как Императрица не говоря ни слова умеет презрение излучать, я видел, — хмыкает Сордар, — у тебе все те же задатки присутствуют. Не говоря уж об огромном внешнем сходстве. Если бы не знал, вообще бы задумался, кто именно предо мной стоит. Тем более, она почти такую же форму имеет право носить. Хотя, сама знаешь, гораздо больше любит мундирные платья.
— Парадокс, меня не обижает, когда говорят, что я выгляжу значительно старше своего возраста. Слышала, как её говорили, что она гораздо моложе своих лет выглядит. Некоторым зимой и вовсе казалось, будто у них двоиться в глазах. Это даже самой мне похвалой показалось
Сордар качает головой:
— Помню я некоторых, присутствовавших на церемонии заключения брака, притом самых разных статусов. Много было, кто не намного хуже Еггты выглядели... Она и сейчас выглядит... Примерно как ты, в общем. Но некоторые... Просто ужас во что превратились, хотя лет не так уж много прошло.
— Передвижные инкубаторы надо меньше изображать, — фыркает Софи, — противозачаточные средства давным-давно изобретены и доступны абсолютно всем слоям населения.
— Представляешь, у некоторых из них детей нет, хотя партнёры имеются.
— Тогда тупо надо меньше жрать, — безапелляционно заявляет принцесса.
Сордар усмехается:
— Знаешь ли, худотьба не всегда красива. Некоторые варианты вызывают только омерзение.
— Как бы не были эти варианты из тех, кто на шуточки Кэретты попались. Она ведь столько диет изобрела. Правда, сама им никогда не следовала.
— Помнится ты, когда маленькой была, страшно Марине завидовала, что она сладости без ограничения трескает, — Сордар до ужаса напоминает проказничающего мальчишку, — тут вполне можно заподозрить, что она не только писала, но и что-то проверяла. Хорошо, если только на себе...
