Конечно, сразу понятно, островитянка сказала всё это не столько разноглазой, сколько Принцессе Империи. Как обычно, на неё опять спихивают принятие не самых простых решений. Быстро Отинг подметила главную способность Марины. Впрочем, и так никогда не скрываемую.
— Но не могу я без неё, — у Эр глазах слёзы, — в такие моменты особенно сильно думать о ней начинаю, словно не осознаю, кто рядом, — всхлипывает.
Марина пока не особенно волнуется, видит — слёзы разноглазой 'кофейным' спровоцированы. Не то ночное ещё не выветрилось, не то подействовало то немногое, что успела принять.
С другой стороны, начинает казаться, что сестрёнка над Эр самым настоящим образом издевается. В крепость чувств Херктерент не особенно верит. Могла бы и осуществить мечту Эр. Могла бы и с Хейс договориться, чтобы та не особо ревновала. Некоторые действия ведь могут совершаться фактически из медицинских соображений. И даже не могут считаться нарушением каких-либо договорённостей. Тем более, Софи тоже относится к среде, известной лёгкостью отношений, а Хейс, в свою очередь относится к среде, где всеми силами подражают нравам что художников, что Великих Домов, тем более они всё больше и больше смешиваются. Модно творцам покровительствовать. Рассматривая самые разные значения.
За Эр даже обидно. Она же от Соньки отличается примерно, как голубой брильянт от прозрачного. Во многом такая же, тоже ценность немыслимая, в голове весьма много близкого.
Может, играет роль, что Эр временами походя, словно невзначай затмевает блеск сестрёнки? Эр, на самом деле, красивее Софи, только к счастью, с точки зрения Соньки, несоизмеримо ленивее в бытовых вопросах и пользуется только своими собственными представлениями о прекрасном. Во всех случаях игнорируя общепринятые.
Софи игнорирует только иногда.
Но Эр вполне в состоянии новые стандарты устанавливать. Опять внешне походя, почти не прикладывая усилий. Вот Софи приходиться напрягаться. Плюс необходимость временами подчёркивать статус. Принцесс Империи может быть несколько. Вот Эрида Херт — на всю Империю строго одна такая.
Чем старше становятся Софи и Эрида, тем очевиднее соперничество между ними. Точнее, визуальное противостояние очевидно для всех. Кроме самой Эриды, которая видит только то, что Принцесса Империи её чувства не разделяет.
Остатки совести не позволяют Софи идти на Эр войной. На кого другую пошла бы с лёгкостью. Более того уже были прецеденты.
Но Эрида — это Эрида.
Этим сказано всё, и одновременно, не сказано ничего. При всех чудачествах разноглазой по-настоящему злиться на неё даже Софи не может. Притом даже тогда, когда Эр затмит и её, и вообще всех, своим ослепительным блеском.
Раньше Марина была скорее на стороне Софи, слегка сочувствуя Эриде — всё-таки и у самой есть не до конца позабытая, связанная с чувствами обида. Хотя там было по сути дела, слишком далеко зашедшее, недоразумение. Но больше над разноглазой всё-таки втихаря подхихикивала, не понимая её, исходя из обширности связи разноглазой и чуть ли не новой 'любви' почти каждый день. Эшбадовок тоже набралось почти на каждый день, правда, с учётом личностей возраста Актинии и особого статуса вроде Динни.
В последнее время ловит себя на мысли, что теперь полностью на стороне разноглазой. Эр по-настоящему плохо, Соньке, наоборот, до отвращения хорошо. Возможно, она это намеренно ещё и подчёркивает, загоняя Эр в совсем уж чёрную тоску. Крионо да и остальные не могут стать аналогом Хейс возле Софи, хотя и честно стараются. Особенно — та же Крионо. Даже взгляд Отинг на саму Марину заставил несколько изменить взгляд на отношение Эриды к людям в сторону большего усложнения. Хотя с разноглазой легко и просто не было никогда. Говорила уже: 'интересно, что будет, если я сильно-сильно заболею? Софи огорчится или нет?'
Эр ведь притворяться не станет. Да, она слишком любит жизнь, но при этом слишком хорошо разбирается в химикатах, и может случайно... Или не очень, ошибиться с дозой. Слишком уж у неё мозги перекошены, да ещё и дополнительно дали сильный крен. Марине нужно, чтобы крен этот не слишком превышал привычные величины. И связано это именно с Софи. Она ведь в состоянии заигрываться не меньше, чем разноглазая, только куда более жестоко играет. Угу. Особенно с учётом, что играет против человека, в чьём понятийном аппарате термин 'жестокость' отсутствует, и самой Софи об этом прекрасно известно. Иногда понятнее становится, почему говорят 'надо дать по шее, по-другому не понимает'. Сонька на применение этого выражения по ней с каждым днём всё больше и больше напрашивается. Причём, возможно, с участием Сордара. У Сордара с соправителем нормальные отношения союзников. Разноглазую адмирал воспринимает, как хрупкую вещицу немыслимой ценности с Погибшего Материка, из самого хрупкого стекла, причём такого, что уже не воспроизведёшь, которую не то что трогать нельзя, в чью сторону даже смотреть и дышать страшно. Можно уронить и разбить вдребезги, дунув посильнее. Сордар за подобное 'дуновение' вполне сломает, вырвет и оторвёт всё, что ломается, вырывается, и отрывается. Причём сделает это максимально болезненным способом. Софи в общем-то, знает, что Сордар в сторону разноглазой лишний раз взглянуть боится. А вот сестру считает весьма злобной личностью, что, в общем-то, полностью соответствует истине. Злобность сама по себе не преступление, но вполне может перейти в данную стадию. И в общем, Софи не пытаться проверять, на что адмирал может стать тогда способен, да и Марина заодно. Сам Сордар женщин никогда не бьёт, сразу убивает, если ему верить, но вполне может одну подержать, пока её лупить будет другая.
Эрида слишком много себе придумала. Сейчас фактически горит в собой зажжёном огне. Уже можно заподозрить, что сгорает. Софи словно забыла, что своего счастья не построишь на чужом горе. Пусть и вызванном ненамеренно. По крайней мере, так считает Марина, а её мнение многими принимается во внимание. Даже сестрёнка вынуждена признавать — Марина почти всегда права.
— Крионо скоро прийти должна, — Эрида словно извиняется, словно есть за что.
— Она же поспать любит! — почему-то настораживается Отинг. — Ей же ещё рано!
Эр смотрит сквозь непросохшие слёзы. Взгляд, начисто парализующий возможность возражать и спорить. Тем более, сомнительна возможность, что ей придётся возражать в чём-то важном.
— Она вместе со мной теперь встаёт. Я обычно просыпаюсь раньше. Она бы позвонила уже, если не сможет прийти. Раз не звонила — значит скоро придёт.
— Не будем тогда вам мешать!
Марина с ухмылкой приподнимается. Подробности общения разноглазой с Крионо — не та вещь, что Эр считает нужным скрывать от Марины. Отинг к этому списку тоже относится. Тем более ещё и любит смотреть определённые вещи. Точнее, любила, пока иначе не взглянула на Марину. Теперь — может и рада бы, что бы кое-что о ней было неизвестно, да сама слишком много сказала и показала, а память тут у всех хорошая.
— Подожди, Мариночка! Ты никогда-никогда мне не сможешь помешать. Всегда-всегда сможешь видеть всё, что хочешь... Не уходи...
'Придушить тебя иногда хочется, заботливая ты наша!' — раздражённо думает Марина, с трудом сохраняя непроницаемое выражение лица.
— Никто же ещё не пришёл! — находит Эр значительно более действенный аргумент. Тем более, Крионо явно уже не раз видала Эриду в таком виде. — Да и если придёт, разве сможет она нам помешать?
По выражению лица Отинг понятно, что Крионо более чем будет помехой. Эр её удивительная наблюдательность подводит. Видимо, слёзы до конца ещё не просохли. Ничего не замечает.
Впрочем, и Отинг решает заниматься проблемами по мере возникновения, тем более, она захочет — не сможет уйти, пока старшая по званию здесь сидит.
Марина сама ещё не решила, стоит ли ей убираться, когда придёт островитянка.
Нахождение их четверых в одном месте месте только с точки зрения разноглазой миленько выглядит. Выше её понимания, что имеется ещё три мнения.
Правда, двумя из них можно пренебречь, но такого уже сама разноглазая никогда не сделает.
Отинг явно решает — пока принцессы, то есть сильно старшие её по званию, что-то решают между собой, она лучше в сторонке посидит, да 'кофейным' мозги зальёт, раз никто не возражает. Раз доступ к радостям жизни никак не ограничен — надо пользоваться, а голова болеть будет уже потом. Тем более, 'Кофейный' далеко не из самых дешёвых, а Отинг понимает — времена, когда можно есть всё что хочется без ограничений довольно скоро закончатся, а впрок всё равно ничего не съешь и не выпьешь. Скорость прохождения продуктов по желудочно-кишечному тракту — известная и конечная величина. У разных лиц различается не сильно. А раз так — живём один раз.
— Окосеешь! — 'любезно' напоминает Марина раскрасневшейся Отинг. — Тут, конечно умеют в чувство приводить, но учти, их методы гуманностью не отличаются. Проверялись на китобоях и морпехах, учти, там женщины тоже есть, но как на подбор из тех, кто пьют всё, кроме пресной воды.
Отинг отмахивается:
— Как я слышала, за последние два года в Резиденции никто не умер. Сомнительно, что я первой стану, тем более контроль качества любых продуктов, что сюда поставляются — жесточайший.
— Насмерть можно и пресной водой запоить! — хмыкает Марина. — Эр у нас ещё и химик, может подтвердить.
— Да, это так и есть, — решительно кивает Эр, она всегда оживляется, когда речь заходит о каких-либо её профессиональных навыках, — только это касается скорее, не химии, а биологии, ну и вообще... социальных взаимоотношений!
— В общем, привет Смерти, — ржёт Марина, вскинув бокал, уточняюще добавляет, хотя сомнительно, что в этом кто-то нуждается, — уж наверняка она кого-то да пустила в расход путём введения в организм излишнего количества жидкости.
— Термин 'в расход' происходит с Империи Островов, — сообщает Отинг тоном книжной учёной, — означает уничтожение врагов или пленных путём расстрела из луков, или забрасывания дротиками предварительно связанных. Впрочем, допустим и любой другой метод насильственного прерывания жизни, включая древнейший — камнем по голове.
Эр неожиданно звонко смеётся.
— Мариночка! Миленькая! Честное слово, я иногда очень-очень жалею, что у тебя ещё одной сестрёнки нет. Мне кажется, она бы точно была на Отти похожа!
— Сонька этого бы не пережила! — фыркает Марина. — Да и моё здоровье на пару с самочувствием гипотетической сестры было бы в серьёзной опасности.
Отинг хрюкает от смеха.
Эрида хватается за щёки.
— Ой! Девочки! Когда вы весёлые, с вами так здорово!
Марина и Отинг озадаченно переглядываются. В отличии от разноглазой им обеим прекрасно известен термин 'шуточка висельника'.
Хотя, с другой стороны, сомнительно, что разноглазая не знает про один из символов Великой Эпохи: строителем 'Божественного пути' — огромной арочной виселицы на новой границе Кэреттограда, предназначенной для священников и особо упёртых верующих был генерал Рэндэрд. Он же виселицу впервые и испытал по прямому назначению, будучи исполняющим обязанности коменданта тогда ещё не Столицы, а крупнейшей крепости Империи — Кэреттограда. Еггты тогда добивали последние крупные отряды храатов. Рэндэрд был оставлен в Новой Ставке как наименее боеспособный. Последствия ранений или лютого пьянства сказывались всё сильнее. Виселица была последним значительным деянием генерала, хотя прожил он ещё немало лет... Впрочем, сама Дина постройку одобрила, и неоднократно по прямому назначению использовала. Сордар III при большом стечении народа лично поджёг фитиль, взрывая сооружение. Некого стало вешать. Великая Задача, заданная ещё Чёрной Змеёй выполнена. Впрочем, контур фундамента на брусчатке новой площади приказал увековечить. На месте по сегодняшний день.
Дочь Чёрной Змеи оценила инициативу верного соратника. Благодарность не просто объявила, а велела выбить в камне и установить у входа во двор виселицы. Перед взрывом плиту убрали в Императорский музей. При Саргоне — снова разместили максимально близко от первоначального местоположения. Император ещё на новом открытии лично присутствовал. Упоминал, что в молодости состоял в 'обществе воинствующих безбожников'. Дина, притом любая из четырёх точно бы оценили и цели организации, и задачи, и её название. К жрецам и верунам у него ещё в прежнем мире много разного накопилось. Император демонстративно бывал на всех мероприятиях, связанных с почитанием памяти Великих Еггтов. Чем сильно отличался от предшественника, неофициально введшего при дворе придворный церемониал южан. Называл в честь Еггтов корабли. Правда, всего лишь выбирая имя из предложенного списка. Но после пары прецедентов все уяснили, какие названия предпочитает молодой Император. Кэретте в своё время тоже крайне понравилось демонстративное уважение Императора ко всему Еггтовскому. Эта черта распространилась и на неё. И на дочерей.
Устанавливая плиту, Саргон отдал дань уважения лютому ненавистнику религии. Притом, вроде бы слегка современниками Императора подзабытому. Притом лютому мирренноненавистнику, что было особенно актуально в текущей ситуации, хотя генералу негде было скрещивать с южанами клинки. 'Волчат надо давить пока не выросли'. Эта фраза генерала про южан стала крылатой впоследствии. Так и не выпихнул Дину II — и кто знает, чем бы могло закончится столкновение двух величайших полководцев и величайших армий своего времени... Даже у не особо верующих южан пробуждалась религиозность. Ибо тоже читали, что генерал писал. Это же читала и Дина. Тем более, она генерал и ещё и слышала... Но слишком самоуверенна великая воительница была... Миррены до сих пор с облегчением вздыхают. Великое Противостояние могло начаться столетия назад. У них был Великий и Ужасный Тим I... Но у северян в те же года полки в бой вела настолько же Великая и Ужасная Дина II... Не послушала Великая Воительница верного соратника. Слишком устала от отгремевших войн. 'Нет пророка в своём отечестве!' — до сих пор с облегчением вздыхают о так и не грянувшей грозе миррены. Мореходами грэды были великими, впрочем и Тим I не жалел денег на артиллерию и береговые крепости. Да и как обращаться со снастями и парусами знал прекрасно. Хорошо, Чёрная Змея умевшая огнём своих машин плавить любые камни, и сами машины, как говорят, били дальше любых пушек, к тому времени уже умерла. Или исчезла в небытии. Её монумент был кенотафом. Лично Саргон проверил. Машины её дочери подчинялись не полностью. Она не могла создавать новых, и с трудом чинила старые. Никто другой этого больше не мог, а она была не столь всесильной, как Чёрная Змея. Хотя и могла очень многое. Но в истории она осталась с пальником у орудия в руке, и никто не хотел бы оказаться там, куда она наводит орудие. Дина много чего создала, в том числе и полевую артиллерию, осталась в веках не с ланцетом или скальпелем над поднятым из мёртвых, и не со знаменем за спиной на вражеском берегу. Многие до сих пор считают, что в те годы гремучник Еггтов не нанёс свой главный удар... Хотя и на Юге многие думают — Великий Император зря не развернул паруса Великого Флота... Хотя, как знать, как знать, чтобы могло быть. В абордажных схватках Дина II тоже участвовала. Причём и c южанами, правда теми, что не имели права флага Великого Императора над своими кораблями поднимать. Впрочем и сама Дина без знамён с гремучником за спиной по абордажным мостикам бегала...
