— Было дело. Сордар в особенности.
— А это уже самая настоящая ревность. Кто у Принца Империи любимая сестрёнка, в общем-то, знает вся Империя.
Софи снова кулачок показывает:
— Я тоже стукнуть могу!
Хейс саркастически вздыхает:
— Как говорится, за правду попадает больнее всего. Даже от той, кого больше всего любишь.
Софи руки за спину убирает. Тем более, Любимая чистую правду сказала. Сордар с Марной на руках даже на плакаты попадал. Причём не все знали, с кем это он. Девочка и девочка. Люди крайне ленивы и далеко не всегда любопытны. Не читают написанное мелким шрифтом. И не смотрят на цвет глаз девочки. Марина не Эр. На всех имеющих статус портретах зеленоглазая. Это дочери соправителя нравится выглядеть... Разнообразно. Тем более, на некоторых портретах ещё варианты цвета глаз присутствуют. Притом, даже в комбинации... Хотя в своём настоящем облике смотрелась бы лучше всего. Но что там творится в этих, крайне странных, мозгах Софи уже давно не хочется знать. Состояние собственных как-то гораздо дороже. Тем более, новых не приставишь ни в том, ни в другом случае.
Софи зло усмехается:
— Вот смеху будет, если тот же Сордар предложит разноглазой заключить брачный договор! Свадьбы родственников для этого самое подходящее место! Тем более, с одной стороны точно есть все возможные одобрения...
Хейс качает головой:
— Зачем ты так говоришь? Прекрасно же знаешь, есть множество вещей, каких определённые люди не сделают ни при каких обстоятельствах?
— Но помечтать-то можно? — мечтательно прикрывает глаза Софи. — Тем более, в таких обстоятельствах она точно отстанет от меня...
— Она и так к тебе не особо пристаёт, — скрещивает руки Хейс, — мне, знаешь ли, не особенно нравится, когда мучаются люди, которых я считаю неплохими, а сама совершенно не в силах ничего изменить.
— Ты же сама говорила, не будешь против, так сказать контактов из медицинских соображений! — ехидно замечает Софи.
— Я-то не буду, но знаю, что решительно против выступаешь ты. Мы вроде, прекрасно умеем мнение друг друга учитывать!
— И не говори, — усмехается принцесса, — не хватает ещё первую ссору из-за чуда этого разноглазого устраивать!
— Ты её знаешь гораздо дольше, нежели меня, — логично замечает Хейс.
— Только совершенно нет желания отношения в другую плоскость переводить, — хмыкает Софи, — особенно, при том что я не уверена, нужна именно я, а не некий, созданный на моей основе образ. Притом при наличии минимума черт настоящей меня.
— Иногда ты любишь казаться куда более жестокой, чем есть на самом деле, — логично замечает Хейс.
— Ты не думаешь, что теперь это разноглазое чудо будет как-то иначе к Марине относиться?
Хейс качает головой:
— Насколько я её помню, вообще ничего не изменится. Только то, что и так хорошо, стало ещё лучше. Сама-то как будешь теперь к Отинг относиться?
— Как была, так и буду, — усмехается Софи, — ну может совсем как к эшбадовкам, хотя они не из них, вряд ли она будет к Марине относиться сильно иначе, чем прочие эшбадовки к Эр.
— У них, как мне кажется достаточно неплохие отношения и к самой Эр, и друг к другу. Даже на девчонок Марины перестали пофыркивать. Хотя их и раньше в основном статус не устраивал. Да и у тех язычки, надо признать, довольно колючие. Впрочем, вполне объяснимо. За себя постоять с помощью слова тоже надо уметь. У них за плечами Смерть не стоит.
— Да нормально они к Эр относятся. Как разглядели, как сами статусные к статусам относятся, так и сами думать начали. Они весьма практичные девочки. Считают, что нашли себе на лето крайне удачную подработку. Тем более, в общем-то типичную для их рода деятельности. В Эр видят в первую очередь честного и щедрого работодателя, чьё неудовольствие вызывать не слишком умно. Дома говорят, платят им за работу натурщицами, ну и за выступления, тем более это ведь часть правды. Об остальном думаю, у многих догадываются, но делают вид, что в натурщиц верят. Эр ведь действительно очень щедрая. На свете не существует людей, кто считает, будто им денег не хватает. Даже Император постоянно жалуется на нехватку средств.
— Мировую войну вести — крайне дорогое занятие, — невесело усмехается Хейс.
— И не говори! — кивает Софи. — Но если вернуться к делам земным то Отинг, я уверена, тоже думает, что нашла себе великолепную подработку.
— Я вообще не уверена, что она сильно привяжется к Отинг. Любовь совсем не следует из совместно проведённых ночей. Мне кажется, Марина к Отинг будет относится, без учёта было между ними что-то или нет, примерно как к Рэде или Оэлен.
— С точки зрения простой человеческой привязанности, — усмехается Софи, — после Эриды для неё на первом месте безусловно, Дина.
— Её даже эшбадовки и девочки Марины не зовут иначе, чем девочка-кошмар. Притом это её саму вполне устраивает.
— И не говори, — вздыхает Софи, — в школе мне иногда кажется, что у меня не одна младшая сестричка, а две.
Хейс усмехается.
— Особенно учитывая, что Дина тебе тоже родственница. Если меня не подводят познания в счёте родства у Великих, то и довольно близкая.
— Куда Великий Дом катится? — с притворным сожалением вздыхает Софи. — Одна принцесса с девушкой, да ещё мирренкой связалась, у другой одна из лучших подруг не то, что чуть ли не самого низкого статуса, но ещё и детдомовка. Эорен теперь на все сто вне их власти. Не решили бы на Дине отыграться. Из четверых — трое по не самым правильным дорожкам пошли.
— Зато первый вон какой получился! — смеётся Хейс.
— Не разлюбила? — притворно сердито фыркает Софи. — Смотри, ревновать начну!
— Время, когда можно было поводы найти, ты безвозвратно упустила по причине детского возраста, — снова смеётся Хейс, — Яроорт же был слишком умён, чтобы попасть в зависимость тем способом, каким в его возрасте в зависимость попадают.
— Привет здешнему адмиралу, что гарнизоном морской крепости командует, особенно его жене, которую Утренняя Звезда боится просто до ужаса.
— Не хочет участвовать в опасных играх, что касается попыток создания всего, что связано с региональными дворами, и правильно делает, — качает головой Хейс, — слишком имперская принцесса без мелочного честолюбия. Что удивительно, если учесть, насколько к ней была несправедлива жизнь. Искренне рада за неё, что такую южанку себе нашла.
— Да и я рада. Пусть наконец, насладиться человеческим к себе отношением. Она это заслужила.
Хейс усмехается:
— Не помню, говорила или нет, но если бы Ярик только намекнул, в то время я бы ножки пред ним раздвинула.
Софи символически бьёт её кулачком.
— Вот тебя за это! Хотя тогда ты не одна акая была. Странно даже, что он никем не воспользовался.
— Как я слышала, предпочитал платить кому-то вроде столичных эшбадовок. У них хотя бы мозговыносные способности сильно ниже, чем у Сордаровок.
Софи крайне оскорбительный жест показывает.
Хейс снова смеётся.
— Для принцев это в порядке вещей. Ни на кого не намекаю, считай, прямым текстом говорю, с моими братьями так и было. Хотя сама понимаешь, что в 'сордаровке', что в 'кошачьей' к моим братьям липли все, кто только могли. Херенокт говорил, что не только девушки. Хотя, он же и сказал, что только девушки ему и нравятся.
— Притом, из красавиц архипелага выбрал именно ту, кто в наибольшей степени похожа на мужчину, — хмыкает Хейс, — тем более некоторые анатомические детали у мужчин и женщин совпадают.
— Скажи ты такое Херенокту — мог бы и убить.
— Сама знаешь, в каких увлечениях чаще всего обвиняют богатеньких мальчиков...
— В тех же, что и девочек? — откровенно дразнится Хейс. — Любовь к молоденьким, а то и вовсе юным мальчикам?
— Иди прочь! — смеётся Софи. — Сама знаешь, по отношению к этим принцам подобные обвинения беспочвенны.
— Сама знаешь, — в тон ей продолжает веселиться Хейс, — принцев много и других.
— Только не говори мне, будто тебе кто-то из них интересен, — рассержено фыркает Софи.
— Не в большей степени, чем тебе, миленькая, — мурлыкает Хейс, — но ни в коей мере и не в меньшей.
— Тебя Коаэ покусала? — недоумевает принцесса, — От неё снова принцелюбием заразилась?
Хейс мурлыкает:
— Ничего утверждать не могу, но я его помню. Крайне миленький был мальчик. Точно ни во что не вляпывался.
— Слишком мал был, — хмыкает Софи, — в физическом развитии прочих не опережал. Умственное и так не хромало.
— С хромающим к нам не попасть! — весело смеётся Хейс.
— Ошибаешься, — качает головой Софи, — появились прецеденты.
— Насколько я знаю, требования не снижали... Или это какие-то выверты программы по социализации умственно неполноценных? Если да, то всем, кто с ними столкнётся можно только посочувствовать.
— К счастью, ни то, ни другое. Финансирование этой программы, насколько я знаю, вообще чуть ли не на девяносто процентов сократили. Сами некоторые решили с мозгами распрощаться.
Хейс трёт подбородок:
— Если я правильно поняла, это всего лишь твои личные предубеждения без подтверждённых диагнозов?
— Ты же умничка у меня, всегда самую суть улавливаешь. Не более, но и не менее. Я даже подумываю, как бы некоторых из школы удалить, ибо для того уровня развития на каком решили остановиться, такой уровень образования совершенно не нужен.
— У тебя есть такие возможности?
— Скорее да, чем нет. Но я всё-таки не настолько злая.
— Уверена, что человек столько плохого сделала, что стоит ей жизнь ломать? Что она тебе просто не нравится — всё-таки недостаточное основание.
— Ты слишком человеколюбива, — усмехается принцесса, — я всё-таки различаю 'могу сделать' и 'сделаю'; согласна: просто 'мне не нравится' для испорченной жизни всё-таки маловато, хотя удаление из 'сордаровки' никак не воспрепятствует продолжению получения образования по месту проживания. Хотя некоторым образование и не нужно, достаточно репродуктивного возраста достигнуть. Всё остальное должно само получиться.
— Вообще-то, рожать и воспитывать детей — вполне достойное занятие.
— У твоей матери, если не ошибаюсь, девять детей, но с ней профессиональный диверсант готов был в разведку идти. Уровень, несравнимый с уровнем этой.
Хейс усмехается.
— То, что мама умеет, в наших краях могут все женщины. У неё лучше всех получается. Впрочем, про её линию и до фронта слухи ходили, что их мужчинам что человека зарезать, что муху прихлопнуть — примерно одинаково. Сёстры не сильно отличались от братьев. Диверсант мне на последний День Рождения там боевой нож подарил. Мирренский. Не взяла сюда. Жалею.
— Могла бы попросить прислать, — пожимает плечами Софи, — даже сюда.
— Инерция мышления, — хмыкает Хейс.
— Слушай, а давай к твоим слетаем? Я могу распоряжаться машинами полка особого назначения. Вполне до церемонии успеем. Вот твои удивятся! Страна большая, а мир маленький, почти до любой точки можно добраться меньше, чем за сутки.
— Если у тебя есть полк особого назначения, — смеётся Хейс.
— Но у меня же есть этот полк! Принцесса Империи я или кто?
— Конечно, принцесса, моя миленькая.
Софи прижимается к ней.
— Обожаю, когда ты так говоришь!
— Так когда полетим?
Хейс касается носика Софи.
— Когда тебе захочется. Детские обиды у меня прошли уже. На самом деле, не отказалась бы всех повидать. Особенно ту сестрёнку, что в мои книжки влюбилась. Хотя то что у нас, там не очень одобряют. Хотя и встречается.
Софи усмехается:
— Принцессу Империи — подругу дочки скотовода одобрят в любом случае. Я в перемещениях никак не ограничена. Тем более, на 'Стреле' двуспальная кровать есть... В воздухе мы друг друга ещё не любили... Давай рацию...
Одна из 'Стрел' всегда на аэродроме Резиденции. Кроме неё там базируется полк истребителей сопровождения. Вполне относящийся в обычное время к ПВО Архипелага. Софи если чего-то хочет, то делает всегда. Ближайший аэродром, пригодный для тяжёлых самолётов буквально в паре десятков километров от родных мест Хейс. Статусные машины у безопасности есть.
Машину приготовили к вылету очень быстро. Софи и Хейс предпочли в креслах расположиться. Лететь долго. Океан большой. Тем более, на побережье посадка для дозаправки. В теории 'Стрела' и без посадки может до родных мест Хейс дотянуть, но тут полёт не такой степени важности.
Хейс поглядывает в иллюминатор.
— Истребители...
— У южан даже инструкция есть: 'Стрела' в небе — немедленное уничтожение'. Только отец Эр настолько смелый нахал, что вблизи фронта на них летает. Пару раз истребители в бой вступали.
— У них дальности хватит?
— Сама же видишь, баки на всех подвесках. Только с ними и могут до побережья дотянуть. Вылет пилотам выгоден — считается боевым. Но долго машину в воздухе держать — очень утомительно по себе знаю.
— Если не ошибаюсь, первым кто до Архипелага без посадки долетел, вообще твой отец был? У меня даже детские книги такие были. 'Полёт в вечность' или как-то так назывались.
— Знаю, — усмехается Софи, — и иллюстрации, и текст он одобрял лично. На одной из картинок под самолётом в море танкер сопровождения. В тексте не сказано, что они вообще были. Хотя посадка для дозаправки и не понадобилась. Он не просто так на летающей лодке летел.
— У вас в крови предусмотрительность, — посмеивается Хейс, — но мы же сейчас не на лодке летим...
— Дальность с тех лет несколько выросла, — машет рукой Софи, — для тяжёлых она теперь совсем не выдающаяся. Нас обычные истребители сопровождают — способные садиться на воду признаны тупиквой ветвью.
— Логично! — замечает Хейс. — Твой брат много всякого нелестного сказал про базирование самолётов на тяжёлых кораблях.
— Не скажу, что он так уж неправ, однако, вертолёты он считает довольно перспективными.
— С дальностью проблемы, — хмыкает Хейс, — особенно на данном театре.
— Как спасательные на кораблях любых классов они незаменимы. Ресурс пилотов-палубников восстанавливается хуже всего. Потому и так важно их вытаскивать.
— Читала, приняты всякие ускоренные программы подготовки...
— Плохо в нашем мире работают. Ни мы, ни они не в состоянии готовить пятерых взамен погибшего. Это только в том мире работало. Как бы очевидно, кто сильнее экономически, с гарантией выиграет войну. Когда одна из сторон производит только одного типа армейского грузовика больше, нежели другая — машин всех типов, как бы немного предопределено, в каком лагере будет победитель.
— Неужели они заранее не знали, насколько сильнее враг?
— У людей часто крайне плохо с логикой. Видимо, рассчитывали, что смогут противников по одному выбивать. При таком раскладе экономическое превосходство было не настолько подавляющим... Хотя, когда между ними и врагом океан, через который не могут летать бомбардировщики. Ладно хоть развязавшие войну сражались за крайне бредовую идею, на чьём фоне южане с их расизмом ещё довольно прилично смотрятся. Хотя, на другого участника разбитой коалиции мы сами весьма похожи... Отец, правда воевал за одержавшую победу сторону...
