— Потому что их обычно не два, а гораздо больше. В случае с любой деятельностью Сордара — в особенности. Простейший пример, связанный с ним — его считают лютым женоненавистником, но он позаботился о тебе.

Хейс весело смеётся:

— Тут-то как раз всё просто: у самого страшного женоненавистника могут быть любимые младшие сёстры, у тех, соответственно подруги. Вместо того, чтобы вникать в работу примитивных женских мозгов, иногда проще сделать, что глупенькие маленькие девочки просят.

Софи цокает языком:

— Объяснение довольно логичное, как и всё у тебя. Если бы не одно 'но', содействие тебе он решил оказать по своей инициативе, мы ни о чём его не успели попросить.

— Очки не нужны, чтобы рассмотреть, что я с его сёстрами дружу, — пожимает плечами Хейс, — да и ваши мысли прочесть не особенно сложно было.

— Или он в какой-то степени таким образом показал симпатию к тебе, — Софи откровенно дразнится, — возможно, рассчитывал на определённые ответные действия с твоей стороны. Как и многие мужчины, он плохо умеет симпатию словами выражать. Если добавить к этому взгляды ЕИВ, то тебе как раз я должна не слишком нравиться. Ведь именно я фактически разрушила твой шанс стать Принцессой Империи.

— Миленькая, ты, конечно, солнышко, но далеко не все тела вертятся вокруг тебя, — посмеивается Хейс, — в моих планах всегда налаживание личной жизни стояло и стоит на одном из последних мест. Тем более, я тебе много раз говорила уже — с большой высоты очень больно падать. Сама же знаешь, я никогда особо наверх не стремилась. Как-то само получилось как получилось. Ведь одна из самых больших загадок природы — почему одни люди нравятся другим настолько, что в одной постели оказываются?

— Ну, уж я-то на этот вопрос точно ответа не буду искать, — смеётся Софи, — потому что, уже нашла. И тоже не особенно интересно, почему именно так получилось. Но пусть и дальше всё так же продолжается. Ведь это так прекрасно! — протягивает к Хейс руки, — Миленькая! Поцелуй меня! И наплевать, видит нас кто или нет сейчас.

Хейс протягивает руки в ответ.

Объятия.

Губы девушек сливаются.

Всё-таки древние были правы — великая любовь — по-настоящему волшебное чувство и случается раз в столетие. В текущем это чудо произошло именно с ними.

Глава 101

— Я же тебе говорила уже, — совершенно преподавательским тоном замечает Софи, — я сюда приехала не с определёнными людьми знакомится, тем более они тебе не особенно нравятся, а так сказать, на определённый срез общества посмотреть. Вот тут меня целиком и полностью устраивает увиденное. Хотя бы по той причине, что тебя без этих людей просто бы не было.

— Только я к этим людям уже не отношусь. И не относилась всё то время, что ты меня знаешь. И не надо ничего списывать на мирренское влияние, я сама стала именно такой.

— Я предпочитаю думать, что ты всё-таки играешь в какой-то степени. Ты слишком хорошо со всеми ладишь, включая гремучую смесь из эшбадовок и девчонок Марины, точнее, подруг Оэлен. Вот они-то друг дружку буквально ненавидели. Да и среда эшбадовок не слишком однородна. Сейчас всё относительно тихо. Во многом благодаря тебе.

— Не перехваливай, — зевает Хейс, — с опозданием, но включили мозги. Вспомнили, кто такая Марина. Да и та, насколько я знаю, прямо им пригрозила на предмет того, как надлежит себя вести.

— Хм. Я слышала, им мозги прочистила Смерть.

— Они вполне могли сделать это вместе. У них полное взаимопонимание. Что крайне неплохо для взаимоотношений в будущем. Конфликты в семьях такого уровня — слишком известная вещь.

— Всегда тебя обожала за потрясающий оптимизм!

Хейс только довольно усмехается.

— Скоро увидим сильно уменьшенный макет предстоящего значительного события. Формально, церемония подписания всегда проходит одинаково.

— Для этого не надо было так далеко лететь, — скептически хмыкает Хейс, — столица Архипелага — достаточно большой город. Свадьбы бывают ежедневно. Ты и без приглашения могла бы заявиться на абсолютно любую. И все бы искренне обрадовались. Тем более, точно знаю, одна из эшбадовок пару дней отсутствовала — на свадьбу родственницы бегала.

— Странно, что разноглазой там не было! — фыркает Софи.

— Так и знала, что её в негативном свете вспомнишь. Она решила с подобной церемонией знакомится сразу на мероприятии высшего уровня. Тем более, имеет некоторое отношение к подготовке.

— Как ты всё разнюхивать успеваешь?

— Ну так не зря же меня считали, и наверняка, считают до сих пор не то заместителем, не то и вовсе, командиром Смерти... Вот всё и докладывают... Не смотри ты на меня так. Всё дело в том, что эшбадовки значительно болтливее школьных девчонок. Я же отлично умею слушать. Заметь, не подслушивать, а просто слушать. Они меня, примерно, как охранников путают иногда с предметами обстановки. Сама знаешь, нос до небес задирать — у них почти профессиональное умение. Щёлкать же по этому носу я не всегда желание испытываю. Марина с ними не особенно общается, Эрида такой способностью не обладает. Это вот они очень внимательно по сторонам посматривают, рассчитывая кого-то из персонала зацепить. Если не повыше кого...

— Ты слишком плохо о моих братьях думаешь. Да и напомнишь мне потом, у кого глазки отличаются повышенной стрелючестью.

— Хоть сейчас могу!

Софи мотает головой:

— Могу забыть, до того как вернёмся. Хотя, девчонки ничего плохого не делают. Каждая в жизни старается устроится, как умеет. Но надо головки им слегка прочистить. Чтобы излишне не обольщались на предмет того, будто одна из Принцесс Империи чего-то не знает.

— Как мне кажется, они ещё и считают не очень хорошо, и элементарно не заметили, что Принцесс Империи здесь не двое, а трое.

Софи хихикает:

— Не хочешь четвёртой стать?

— Мы уже несколько раз обсуждали этот вопрос, — вздыхает Хейс.

— Как знаешь, все мои предложения по-прежнему в силе.

— Мне и так хорошо. Говорила уже много раз — с большой высоты очень больно падать. Про эшбадовок-то, что скажешь?

— Ничего не скажу. Пытаются в жизни устроится вполне допустимым способом. Молодость, как известно, один раз. Эр им ничего не запрещала, да и права такого у неё нет. Могут встречаться с кем хотят. Тем более в женской части персонала Резиденции взгляды Эр многими разделяются. Хотя, у большинства взгляды ещё шире. Лётчицы так и вовсе, все такие.

— С ними в отношении эшбадовок — посложнее, они собственную систему рангов гостей и персонала выстроили. И 'ведьмочки' там идут сразу после статусных девушек, гостей из школы и самой Смерти. То есть, почти выше всех, весьма перспективные цели для охоты.

— Думаю, они уже все переели свежатинки, — неприятно скалится Софи, — теперь хочется более изысканных блюд.

— Судя по нравам Архипелага, — беззаботно усмехается Хейс, — отношение к эшбадовкам тут вполне подходящее. Чуть ли не самые яркие и экзотические из местных. Будут не сильно жадными — всё-всё у них прекрасно получится. Если вовремя станут вспоминать, что люди с доходами Эр — исчезающе малая величина.

— Вроде не сильно глупые, — сердито фыркает Софи, — вроде, в службу поддержки пока все годятся. Некоторые и в ранговые 'цветочные' сойдут.

— Что некоторые из них собираются пойти работать на оборонные предприятия, некоторые ждут повестки, а некоторые и вовсе добровольцами идти собираются, такие как Крионо и Отинг тут совсем не исключения, ты представить не можешь?

— Могу вполне, — пожимает плечами Софи, — вот только думала, что им не захочется приключений на свои симпатичные задницы. Ожоги крайне плохо лечатся.

— Как там твоя сестра выражается насчёт думания за других?

Софи только кулачок демонстрирует.

— Служба поддержки вполне приравнена к тыловым частям, — сообщает принцесса, — если с боевыми не уравняли ещё.

Хейс выражением лица, словно переев лимонов вполне доходчиво обозначает, что островное отношение к различным родам деятельности, а так же общая широта взглядов, разделяются ей далеко не во всём. У Софи угол зрения гораздо шире.

— Ты говоришь, знаешь, кто тут взглядов, близких взглядам Эр придерживается. Может, взглянем на них для интереса.

— Я знала много лет назад. В нынешнем поколении не ориентируюсь совершенно. Да и те, кто были в моё время — нет гарантий, что такими же остались. Давление среды тоже не следует недооценивать. Могли уже и забыть о проделках юности. Да и староваты они уже для нас. Хотя узнать не особо сложно, тем более, слухи о столичных бродят те же самые, что и в моё время.

— Тем более, они частично оправданы, — веселится Софи.

Хейс, между тем, совсем не весело.

— Людей в последнюю очередь стоит по их половым предпочтениям оценивать, во всяком случае до тех пор, пока это с насилием не связано.

— Я и не собиралась никого оценивать. Сколько раз говорила о принципе добровольности?

— Ладно! — из Хейс словно воздух выпустили. — Значит, мне опять что-то послышалось. Как-то не так действует на меня здешняя атмосфера. Словно опять начинаю в местную превращаться.

— Не атмосфера, а ты сама накручиваешь всякое. Попала в обстановку детства — вот и лезет в голову всякое. Воспоминания тех лет — из разряда сильнейших, тем более, если они в основном положительные. Свои обиды ты, в основном, сама себе накрутила. Притом, в основном задним числом. Было на медяк, а накрутила себе на полноценную золотую ведьму. Вот обратно что-то не откручивается. Прежде всего потому, что этого не хочешь ты сама. Почаще вспоминай, что ещё Золоторогая говаривала, особенно про ситуацию внутри страны, 'плохой мир гораздо лучше хорошей войны'. Сама знаешь, во внутренних войнах она разбиралась лучше всех, притом настолько, что при ней эти войны и вовсе кончились.

— Ловко ты одно с другим смешиваешь!

— Мир — он почти целиком из таких неявных связей между людьми и состоит. Я их вижу несколько лучше и разбираюсь в них несколько больше, нежели другие. Мне не хочется новых Войн Верховных. Но я уже знаю слишком много людей, кто рвутся их начать. Начиная с сестры родной, себя самой и тебя. Вот так-то, милая!

— Про себя не думала, что так скажешь.

— Ну я не Эр, не в вакууме живу. Достаточно всякого слышала и видела. Сестра чуть на моих глазах не умерла. Притом, в нашем собственном доме. И ведь так и не вычислили виновного. Хотя, скорее всего, знают... Но трогать не хотят. Ибо есть шанс, что может всё посыпаться. Да ещё и снаружи жмут. Любые мелкие конфликты надо стараться гасить, а не старательно поддерживать тлеющее состояние, чтобы в любой момент можно было плеснуть бензину. У тебя — крайне удачный макет, ибо нет даже потенциальной возможности перехода в кровавое состояние. Люди, вообще-то, очень хорошо чувствуют, как к ним на самом деле относятся. Твой брат, которого здесь нет, хотя несколько лет тебя не видел, однако же что-то нехорошее с его точки зрения в тебе разглядел.

— Если это не пустые материнские страхи и не последствия фронтовой травмы, — фыркает Хейс, — то стандартная ненависть мужчины к успешной женщине. Здесь это всё гораздо острее воспринимается, чем в Столице. Что до материнских страхов...

— Как мне кажется, твою мать не так-то легко напугать. Да и твоего брата последние несколько лет она видела гораздо чаще тебя.

— Намекаешь, что они не беспочвенны?

— Считай, говорю прямым текстом. 'Синдром войны' — совсем не выдумка. Тем более, достаточно часто внешне никак не проявляется. Не стану спорить, ты достаточно резко выделилась, а зависть — достаточно скверное чувство. Но что есть, то есть.

— Не понимаю, кого именно ты осуждаешь?

— Никого. И одновременно всех. Всё общество в целом. Я совсем не уверена в его здоровье. С высоты не только падать больно, но и очень далеко видно.

— Рассмотрела что-нибудь интересное?

Софи пожимает плечами.

— Пока только то, что в этой местности ситуация близка к здоровой. И тебе меня в обратном не убедить.

— Еггту вообще крайне сложно переубедить, вся история нашей страны именно об этом говорит. Сомнительно, что ты будешь исключением, Еггта моя любимая.

Софи крайне самодовольно усмехается:

— Я вполне могу услышать доводы разума. Но что-то ты в текущий момент времени такового не проявляешь. Ты не сможешь превратиться в ту, кем была когда-то. Жизнь может двигаться только в одну сторону — вперёд!

— Мне вполне известны случаи деградации, обратного развития, если угодно. Тебе таких примеров известно как бы не больше моего.

— Вот только ты к ним не относишься, и в принципе никогда не сможешь в эту категорию попасть. Даже если будешь очень стараться. Хотя непонятно, зачем это тебе может понадобиться?

— Человеческий мозг — далеко не самая изученная вещь.

— Чтобы там некоторые ни говорили, вполне подверженная разным патологиям, как естественного, так и искусственного происхождения.

— Всегда тебя обожала за потрясающий оптимизм.

— Знаешь, поездка, подобная нынешней, мне показалась весьма полезной. Не исключаю, в будущем ещё предприму аналогичные. Только в какую-нибудь другую местность. И знаешь, кого ни при каких обстоятельствах не буду брать с собой? — Софи крайне хитренько улыбается.

— Поделись высшей мудростью Империи! — дурачится Хейс в ответ.

— Я никогда не буду брать с собой уроженца той местности, куда направляюсь, особенно достаточно долго прожившего в этой местности. Хочу всё видеть своими глазами, а не чьими-то чужими. Ты уж больно старательно пытаешься заставить смотреть на всё твоими глазами. Но я и сама достаточно наблюдательна. Вижу достаточно искажений в твоём взгляде. При моей склонности к крайностям, допускаю обратную сторону взгляда твоего: стремление приукрасить всё вокруг и всё выкрасить розовеньким. Тем более, приукрашивание всего и вся — крайне распространённая административная черта. Здесь толком разгуляться не успели, ибо о таких визитах обычно предупреждают как бы не за год. Вот именно тебя брать буду всегда. Никогда не помешает человек рядом, всегда стремящийся отыскать недостатки даже там, где их нет. Ведь так ничего и не нашла, хотя, определённо, старалась.

— Как говорится, спасибо за оказанное доверие, — Хейс ухитряется официальным жестом благодарности, прижав кулак к сердцу.

Софи только смеётся в ответ:

— Какая же ты занудливая временами! Ты мне гораздо больше нравишься, когда весёлая, особенно, находясь рядом со мной.

— Извини, так и не научилась чувства имитировать... Может, когда снова на Архипелаге будем, взять у эшбадовок пару уроков? У них точно хватает умелиц ещё и в этой сфере...

— Я и более квалифицированную актрису могу нанять, — хмыкает Софи, — для тебя так в особенности. Но мне гораздо больше нравится, когда всё по-настоящему. Хотя, уверена, с Эр многие играют, имитируя чувства.

— Что сложно назвать глупым с их стороны. Тем более, кажется, она сумела определится с выбором. Хотя Крионо тоже со странностями.