— Бренди почти двадцать пять литров, — хмыкнув, ставит точку Сордар, — Херенокт затребовал, чтобы на нижних ярусах было изображено тоже, что на свадьбе его матери. На нижних — не так интересно 'Старая Крепость', прочие резиденции да парад. На четвёртом — самолёты и гоночные машины. Сама знаешь, они были помешаны на скорости. На том, где у Херенокта будет сражение, было какое-то важное событие из жизни Императрицы. На следующем — тоже важное событие но в подробностях. Он решил не нарушать традиции. Всё-таки такие вещи делаются несколько раз за столетие. Сама понимаешь, такое почти не портится и хранится может очень долго. Говорят, некоторые приглашённые до сих пор хранят куски с прошлой свадьбы. Некоторые — и с позапрошлой.
— Знаешь, я люблю всякое такое, но подобное не рискнула бы пробовать. Собакоголовый иглобрюх от повара без лицензии — и то без безопаснее.
— Я думаю, наоборот. Тут, и в предыдущих случаях случаях потенциально не было чего-то несъедобного, как весь иглобрюх в упомянутом тобой случае.
— У нас пекут, или с другого конца конца Империи повезут?
— Тебе не кажется, что транспортные расходы в таком случае будут чрезмерными?
— Когда это таких как Херенокт волновало?
— А сил и средств в Резиденции хватит?
Сордар усмехается.
— Здесь можно развернуть полноценную Ставку со всеми службами. Это несколько тысяч человек. На Ставку мощности кухни и рассчитаны. Всё они приготовить в состоянии. Усиление прибыло из 'Старой Крепости' и от Соправителя. Всяко, лучшие в стране кондитеры у него.
— У Эриды, — серьёзно поправляет Марина, — они даже договора найма с ней подписывали. В присутствии юриста, разумеется.
— Ну пусть так. Многие кадры с последней свадьбы Императора все так и работают в Старой Крепости, основные торжества были тогда в Столице. Хотя соправитель переманил многих, после того, как стало понятно как дочка вкусненькое любит.
— То я не знаю, — хмыкает Марина, — будто я тот фильм не видела! И тебя молодого. И ещё много кого.
— Я и сейчас не старый.
— Смотря для чего!
Марина только язык в ответ показывает.
— Я уже говорил, тебя за твой язычок попытаются убить обязательно.
— Меня уже несколько раз пытались убить, притом совершенно за другое.
— Интересные разговоры накануне свадьбы Принца Империи. Конечно, они оба те ещё убийцы, но что-то у тебя совсем не те ассоциации.
Марина руки на груди скрещивает, горделиво задирая нос:
— Такая уж я специфическая сама.
— Говорил уже про берет. Слишком уж ты сияешь.
— Сам про свадьбу говорил.
— Ожерелье надеть не забудь, — хмыкает адмирал, — пора бы национальному сокровищу на людях появляться. Не корчи такую рожу, национальное сокровище это не ты.
— Сколько раз говорила про твою потрясающую 'вежливость'. Да и ожерелье до сих пор не зарегистрировано.
— Ювелиры знакомые есть. Могу договорится — выдадут документ, что это их работа. Не к археологам же нести. Хотя они со мной ссорится не захотят, и никто о таком чуде не узнает.
— Пока я не умру, — посмеивается Марина, — все потом гадать будут, где я такое взяла.
— Заказала у определённого ювелирного дома, — хмыкает Сордар, — кстати, произойти это может относительно скоро — смерть от переедания — вполне возможная для тебя перспектива.
— Который уже раз поражена вашей добротой и гуманизмом, брат, — с редкостным ехидством бросает Марина Сордару по-мирренски с придворным произношением.
— Тебя слушая, забываешь все языки и диалекты напрочь, кроме портового грэдского. — хмыкает адмирал.
— Некоторые филологи считают его 'портовым мирренским', — не снижая степени ехидства сообщает Марина.
— Угу. Причём такие умники есть и том, и на другом конце материка, — откровенно дразнится Сордар, — но первая надпись на весьма близком к этому диалекте датирована тем временем, когда мирренский был ещё бесписьменным. Так что, это собрание отборнейшей ругани — язык твоих предков по материнской линии, а не моих.
— Кстати, ты не знаешь, где разноглазая сейчас? — осведомляется Марина, сделав вид, что пропустила колкость мимо ушей.
Сордар ухмыляется, как мальчишка, кого спросили о половом вопросе.
— Разве ты не знаешь? Засела в местных горячих. С девочками. Собрала, я смотрю, всех, кто помоложе. Так любит нежненькое?
Марина настораживается, но старается всё к шутке свести.
— Тебе в голову не приходило, что она всех помладше собрала исключительно потому, что все, кто постарше Соньку встречали. Притом, по моей инициативе. Меня тоже в любви к маленьким девочкам обвинишь? Кстати, из их общества ты меня и вытащил. Почему с Софи не решил начать? Её подруги испугался?
— Ты более парадоксально рассуждаешь, — хмыкает адмирал, — кстати, разноглазая, такое впечатление, собрала всех свободных. Во всяком случае, там точно эта юркая Вьюнок, Эорен со своей мирренкой, и твоя Рэда со своей подопечной.
Марина настораживается. Эрида делилась одной из своих больных фантазий. В сложившихся обстоятельствах — не такой уж невероятной. Говорила, что мечтает посмотреть, как все старшие эшбадовки вместе со всеми остальными взрослыми девочками, занимаются любовью друг с другом, разбившись на пары-тройки. У неё даже несколько рисунков есть со схожими сюжетами. Хорошо хоть в последнее время стала признавать — по-настоящему привязаться можно только к одной или двум. Максимум, к трём. Как в её случае, это Крионо, сама Марина и Софи в виде недостижимого идеала. Впрочем, при определённом раскладе уже за такие идеи можно по шее получить. Тем более, сама Эр мечтает увидеть вместе тех, кто на самом деле вовсе не горят таким желанием. Начиная от некоторых близких родственниц. Конечно, можно прямо взять и пойти к ней заявиться, чтобы выяснить, чем это разноглазое чудо с непонятным математическим знаком занимается. Тем более, саму Марину будут рады видеть в любом случае. Вот только она обрадуется далеко не всякому из возможных видов. Чем Эр там занята можно узнать по косвенным признакам. Где разноглазая находится, там всегда поблизости есть что-нибудь вкусненькое, а в последнее время ещё и крепенькое. Пощёлкав рацией, связалась с кухней, выясняя, что именно Эр затребовала в горячие. Оказывается, преобладают сладости, напитки в основном, прохладительные, по-настоящему крепкого хватит самое большее, на двоих притом не особенно любящих выпивку, вроде самой Эр и Крионо. В общем, можно прийти к выводам, никаких поводов для волнений нет. Разноглазая слишком горячие любит, а так как основной круг её общения узурпировала Марина, созвала имеющихся для поддержания компании. Тем более, там Хорт присутствует, а она из собравшихся глупости делать склонна в наименьшей степени, тем более там Осень где-то рядом. Хотя, как раз маленькая принцесса очень крепко себе на уме, и не исключено, что именно она решила изучить Эр поближе. Причём, во всех возможных смыслах, что не слишком удивительно, учитывая раннее физическое развитие большинства островитянок.
Марина с опозданием замечает, Сордар очень внимательно слушает всё, что она говорит. Что-либо предпринимать бесполезно. У адмирала и так слух, как у радиолокационной станции.
— Удовлетворил любопытство?
— Ага! Посмотрел на ваш женский мир с той стороны, с какой обычно не вижу.
Марина только фыркает. Знает, среди эшбадовок есть пара дочек подруг ранней юности адмирала. Притом Сордар не только в технике отлично разбирается. И девушки точно не имеют к нему ни малейшего отношения. Император даже негласное расследование проводил. С результатами Марину ознакомили явно затем, чтобы не стала кому-то из эшбадовок излишне симпатизировать, выдумав родственные чувства. Саргону претенденты на статус без права на таковой были решительно не нужны.
— Ну и как наблюдения?
— Не отличаются, от того, что мне и так известно: где много девушек, там не нечто миленькое, а редкостный змеятник. Хотя, что я буду о змеятнике Чёрной Еггте говорить. Она и сама где угодно его устроит.
— Что, чью-то дочку увидел, и старые обиды на мать вспомнились? Помню я за тобой такое...
— Нет, тут не это, тут другое.
— Да? И что же?
— Ты Эр подозреваешь в излишних симпатиях к слишком юным. Потому сама туда и не пошла из соображений 'меньше знаешь — крепче спишь', — последнюю фразу адмирал произносит по-русски.
Марина только хмыкает.
— Теперь понятно, почему ты ко мне с Софи не зашёл. Не хотел видеть нечто, не слишком для глаз приятное. Хотя, насколько мне известно, большинство мужчин обожает зрелища, когда миленькие девочки друг с другом кувыркаются по-всякому.
— Вполне понятная подростковая озабоченность, — невозмутимо хмыкает адмирал, — крайне интересное состояние организма, жаль только, не слишком продолжительное. Зачастую оставляет выверты в мозгах на всю оставшуюся жизнь. У вас, похоже, у всех уже оставлено.
— Какой тонкий знаток женских мозгов!
— Да уж всяко не худший, нежели ты — мужских. Знаю я, до каких пределов бывает распространяется трогательная женская дружба. В том числе, и в случае тебя и Софи. Про разноглазую вообще лучше промолчать. Даже завидно немного от осознания того, сколько девушек у неё.
Марина скучно зевает.
— Большинство, всё-таки не у неё, а у её денег. Некоторые немного любят ещё и саму Эр. Искренних у неё, похоже, всего одна. И представь себе, это не я.
— Да мне в общем-то, наплевать, попытки вникнуть в отношения между женщинами. Тебе самому, как правило, сильно дороже выходят.
— Друзей-мужчин младших родственниц, такие, как ты очень часто расчленяют, — вредно сообщает Марина, проведя пальцем по горлу.
— Ты преувеличиваешь степень моей кровожадности.
— Нет. Просто отличаюсь повышенным инстинктом самосохранения.
— Люди не столь сильно на животных похожи, как тебе кажется.
— Похожи в значительно большей степени. — саркастически мотает головой Марина, — в противном случае, тебя не прозвали бы Китом — Убийцей, а меня Чёрной Крысой. И даже ты признавал справедливость этого прозвища.
— Чего не сделаешь в полемическом задоре, — и не понятно, адмирал серьёзен или притворяется.
Впрочем, брат с сестрой уже давно оттачивают остроумие подобным образом друг на друге. Настолько, что иногда кажется, они не подозревают о существовании каких-либо границ. Истинное отношение их друг к другу ни для кого тайной не является.
Марина решила к Чёрной прогуляться. Та, судя по докладам, у себя, Херенокт на территории отсутствует. Марине уютнее, когда Смерть одна. Пока ещё в большей степени наёмница, нежели кто-то ещё, занята совершенно несвойственным ей делом. Подбирает наряды и украшения для праздника. Марина решает дать несколько советов.
Конечно, добавить к свадебному платью клинок и автоматический пистолет в деревянной кобуре чёрного дерева с блёстками только Чёрная и могла додуматься. Впрочем, услышав некоторые идеи Марины, Чёрная предпочла сразу же связаться с Хереноктом. Быстро же она собственный мозг решила переключить в режим придатка к мозгу братца! Хотя, слегка подумав, Марина решает: тут другой, гораздо более приемлемый даже для неё самой, хотя и крайне нечасто встречающийся, вариант. Два мозга теперь работают как один, дополняя друг друга при возникающих сложностях. Херенокт всяко лучше Чёрной разбирается в вещах, связанных с придворным церемониалом. Но Принц Империи по определению обожает любые идеи своей Принцессы Империи. Однако, идею другой Принцессы Империи — ехать по городу на украшенном цветами и ленточками тяжелом танке — он по рации не одобрил. Сама Смерть, впрочем, явно колебалась. Но в итоге стремление быть настоящей Принцессой Империи Чёрная Смерть переселило желание остаться одноимённой наёмницей.
Немного подумав, решает предложить Смерти своё ожерелье надеть. Всяко у человека со всем известным родом занятий в прошлом никто спрашивать не станет, где именно в этом прошлом она раздобыла ту или иную вещь. Вот эту идею Смерть одобрила, сказав что давненько не держала в руках национальных сокровищ. Тем более, краденых.
'Не забывай, ты охраняешь не только меня, но ещё и эту вещь!'
Наёмница ответила фразой из тех какие, считается, девушкам статуса Марины знать вроде как не положено. Правда, большинству они всё равно известны. Сама Марина Смерть поняла примерно как 'пусть приносят, там поглядим'.
Расположилось на шее чёрной, как влитое. Марине даже показалось, что ожерелье изначально и носила женщина примерно такого роста. Ладно, теперь будет считаться, обнаружено где-то Смертью во время многочисленных приключений. Чёрная знает, от кого Марине попало это ожерелье. Так что велика вероятность, золото вернётся обратно. Хотя, в данном случае подозрительность Марины совершенно необоснованна.
Идея с ожерельем Херенокту определённо, понравилась. Драгоценности, положенные супруге Принца Империи уже привезли. Правда, они переходящие, и Чёрная не сможет их никому завещать. Теперь же будет личное национальное сокровище её имени. И наплевать, что владеть им будет Марина. Впрочем, Смерть к драгоценностям относится только как к вещам, подчёркивающим её статус. Сами по себе подобные вещи для бывалой наёмницы не самоцель. Куда больше ей понравилось, что ей теперь по статусу положен Еггтовский клинок. И пусть он тоже переходящий, но будет знать и руку Чёрной. Да и Смерть считает, что оружием можно владеть до тех пор, пока в состоянии им пользоваться.
Смерть обещала, что все её наряды будут местного производства, но не будут иметь никакого отношения к Красной Кошке. Судя по тому, что Марина видит, всё так и есть, специально проверила этикетки и клейма. Похоже, Пантере во многом платят в том числе и за имя. Пусть и во многом ей самой и созданное. Но у местных с чувством стиля и фантазией немногим хуже, чем у Младшей Ягр. Со стороны вполне можно принять за вещи её производства. Тем более, большинство из тех, что надевают считанные разы в жизни.
— За всю жизнь меньше времени тратила на выбор тряпок, чем за эти дни, — не слишком весело усмехается Чёрная.
— Смысл выбирать, если это всё куплено? — хмыкает Марина, — Красная Кошка тебе за статус ещё бы и скидку большую сделала.
— Угу. Или содрала бы втрое или впятеро. Я бы на её месте поступила именно так.
— Она не настолько злопамятна и мстительна, как тебе кажется. Тем более древний союзник Еггтов и личный друг, это придворное звание такое есть, Императора.
— К счастью, я собираюсь жить здесь, а она скоро вернётся в Столицу. Такие не бывают бывшими, знаю прекрасно такой тип человека.
— Конечно, знаешь прекрасно, — хмыкает Марина, — ибо сама к нему принадлежишь.
Чёрная только глазами сверкает в ответ. Попутно возникает версия о причине возникновения одного из её прозвищ. Дело не столько в тёмных глазах, сколько в том КАК она может ими глянуть. В некоторых обстоятельствах можно и испугаться. Хотя, теперь ведь 'Чёрная' не прозвище, а имя Смерти.
— Прибьют тебя когда-нибудь за длинный язык, — устало вздыхает новая Принцесса Империи.
— Мне совсем недавно тоже самое Сордар сказал, — довольно ухмыляется Марина.
