Хотя Херенокт мог и повзрослеть. Немножко. В общем-то это и произошло. Нашёл же жену, кого не от людей надо защищать, а людей от неё. Заодно отлично можно на охране сэкономить. Жаль Софи удобство этого оценить не в состоянии.
Марина, посмеиваясь, смотрит на мирренку.
— Вредная ты всё-таки. Не сказать, как я понимаю, не самому плохому человеку, что его главным мечтам сбыться не суждено.
— Вечер всё равно неплохо провели, — беззаботно пожимает плечами южанка, — я не обязана ничьим ожиданиям соответствовать, кроме своих собственных. Ему я честно сказала, что присягу Империи я принесла, надо же хоть какие-то гарантии иметь, что будут вытаскивать, если влипну. Хотя в тех местах это не очень бы помогло. Холодильников мало, тело не сохранилось бы, сожрать бы не сожрали, на составные части разобрали, колдуны намного дороже ценятся даже в таком виде. Клык он и сам видел. Что я воюю за группировку, придерживающуюся проимперской ориентации, он и так знал. Что не смог сложить то, что я никогда не говорила, что я грэдка, мою присягу и этот клык. Знал же, где эти звери водятся и какие там люди живут. Сложение таких вещей — уровень начальной школы. Не моя вина, что он таких действий не освоил. Твоим мечтам соответствовать никто не обязана. Стал бы какие претензии предъявлять, — крайне выразительно смотрит прямо в глаза Рэде, — я ведь быстро стреляю. Да и нож кинуть могу. Но он решил довольствоваться тем, что есть. Я тоже не возражала.
— Интересно, какие различия грэдок от мирренок он рассчитывал увидеть? — хитренько осведомляется Осень.
Мирренка цокает языком:
— Южанки гораздо реже бреют там волосы. Наши ещё воткнуть могут какую-нибудь железку. Правда, последним в основном 'весёлые' занимаются. Они ещё соски любят прокалывать. Это основное из того что знаю. Плюс наше бельё красивее. Чего он там нафантазировал — я не спросила. Сама я довольна тем что есть, никакие дополнения делать не стану. Наколки присущи либо тем, кто на самом верху, либо тем кто в самом низу. Я примерно посередине, мне незачем. Кстати, если у вашего Дома таких традиций не заведено, тебе тоже не советую. Шкур у тебя, как и всех одна штука.
— А тот, о ком ты говорила... Он хотя бы за кого был? — быстро у Осени получается на серьёзные вопросы переходить.
Мирренка снова цокает языком, только как-то иначе.
— Как и большинство в тех краях — исключительно за деньги. Предложи наши чуть побольше — воевал бы вместе со мной, может быть, и до самого конца. Значимость личных контактов тоже не следует недооценивать. С другой стороны, звал к своим и согласен был из своих мне доплачивать. Но я, — у мирренки лицо кривится, — слишком свою честь ценила в то время. Даже не знаю, правильно или нет поступила.
— Не сомневайся, конечно правильно, — хмыкает Марина, а Софи кивает, — вряд ли бы при ином выборе тебе пришлось бы в свите Тима V состоять.
— Серьёзный аргумент в пользу правильности сделанного выбора, — ласково смотрит на Эорен, — только недавно появился гораздо более серьёзный.
Динка совершенно по-детски обнимает мирренку. Та гладит Кошмар по голове. Лицо как-то теплеет. Марине кажется — и эта наёмница новых членов семьи себе нашла. Причём в Столице на Эорен решили рукой махнуть. Причём довольно давно, примерно во время поездки на танке Марины. Херктерент казалось, Кошмар в глазах родителей имеет несколько большее значение.
С Эорен, кажется, понятно. Больше всего хочет находиться в месте, где жить сможет хоть до конца своих дней и где ей ни о чём не надо беспокоится. Теперь ещё человек рядом есть — совсем хорошо. Кажется, нескладная принцесса мечтала устроится в каком-нибудь маленьком мирке, где никто-никто, кроме сестрёныша её не побеспокоит. Сама она готова разделить с мирренкой все-все её стремления.. Хорошо южанка умна, понимает: с доверием к прочими чувствами столкнулась и хватает ума ими не злоупотреблять.
Вот только мирренка типичное перекати-поле. Сегодня здесь, завтра там. Император может в любой момент перебазировать эскадрильи. Мирренке-то всё равно будет, насчёт Эорен Марина не уверена. А с какой скоростью меняется ситуация на фронтах, они все знают — лучшие в стране пилоты летающих лодок вполне могут понадобится в другом месте.
Всё-таки образовалась у всех троих какая-то взаимная симпатия. Хотя мирренка помнится и пофыркивала на малолеток. Видимо давно не общалась. Хотя обычно постаревшие волкодавихи довольно спокойно относятся к тявкающими щенятам. Мирренка, как и остальные 'ведьмочки', сама вроде повзрослевшего Кошмара. При внимательном взгляде Динка должна была понравится. Что и произошло. Окончательно лёд растаял после того, как мирренка прокатила её в носовой турели четырёхмоторной летающей лодки. Да ещё без парашюта, чем вызвала полный восторг Кошмара. На месте второго пилота полным балластом сидела Эорен. Она хотя бы умеет прыгать с парашютом. Впрочем, технических аварий этих машин за время эксплуатации не было, да и боевые потери были невелики. Далеко от берега мирренка разрешила Кошмару пострелять из спарки крупнокалиберных пулемётов. К посадке Динка в южанку была влюблена почти так же как старшая сестра. Совершенно гремуче, по-детски и по взрослому одновременно, с диким смешением тех и других черт. Впрочем она и сама наделена взрывоопасной смесью качеств сразу нескольких возрастов. Впрочем по отношению к сестре и южанке преобладают положительные.
Мирренка усмехается:
— Кстати, на примере этого гранатомёта, я убедилась, дурдом у Тима ещё тот.
— Плохое оружие не стали бы копировать, — замечает Марина.
— Я разве сказала что оно плохое? Я им пользовалась в широтах, близких к этим. Но у меня был и есть вариант, рассчитанный на использование зимнего обмундирования. В первую очередь, перчаток для полярных широт.
— Где они их нашли? — скептически хмыкает Морская.
— Представляешь, у них тоже такие есть.
— Только с кем там воевать? С тюленями?
— Ну, мы тоже в полярных широтах в основном воюем с медведями разных видов. Даже потери есть. Хотя противники, — снова клык демонстрирует, — умом не блещут.
— Не слишком логично в текущих условиях выпускать две модификации оружия, — хмыкает Марина, — с применением подобной ты справлялась. Вариант для жаркого климата в районе основного фронта было бы затруднительно применять зимой. Применяйся только в экваториальных — сразу бы такой вариант сделали. А то морпехи сначала приняли на вооружение вариант из поставки южан.
Кругом смешки. 'Битва в Заливе' — одна из эпохальных для Архипелага дат, хотя и была далеко. Но почти все базирующиеся на Архипелаге корабли, включая некоторые катерные тральщики и торпедные катера в ней участвовали.
— То даже размеры менять не понадобилось, скопировали один к одному.
— Ага, совсем лениво что-то менять было, — зевает мирренка, — даже боеприпасы подходят. Хотя нештатные использовать и не рекомендуется. Но я сами видите, жива, с руками и ногами при этом.
— С таким отношением ко всему — это у тебя временно, — с крайним занудством сообщает Софи.
— Жизнь временная штука вообще-то у всех. Я не верю в существование кого-то бессмертного, хотя и чистокровная мирренка.
Софи усмехается:
— Капитан считает, что бессмертная как раз ты. Упоминала как-то раз про то, как ты с кем-то ссорилась. С летальным исходом. Может и с этим, кто идеально к гранате подошёл. Сказала 'она наверное бессмертная, раз такого не испугалась'.
— Не, это точно не тот был. — невозмутимо зевает мирренка, — Там боятся нечего было. Он, наоборот, считал, что из-за размеров своего органа всем женщинам нравится должен. Размер действительно крупный был, публично демонстрировал не раз. Надо было отрезать да засушить. Я действительно чего-то от местных колдунов набралась. На самом деле, думаю глядя на человека, какую часть дела можно будет взять у него после смерти. Не делайте такие глаза, обычно речь идёт о локоне волос или зубе, причём и то и другое при некотором умении можно получить даже у живого. Для колдовства такое даже лучше. Ещё кусок кожи с наколкой очень ценится. Только вот это чаще берут с мёртвого. Считается, неуязвимым делает жилет из кусков кожи с наколками врагов. Считалось, что большой сушёный что мужчин, что женщин неотразимыми делает. Потому и жалею, что не отрезала. Нижняя часть цела почти не пострадала от моей гранаты. В общем, раз колдуньей слыла, никто бы не удивился, если бы всё оставшееся забрала себе.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — качает головой вроде бы весьма кровожадная Звезда.
— В тех местах очень хорошо видно, что различия между Великими народами и дикарями в условиях когда только право силы работает — минимальны. Животное из всех лезет примерно в одинаковой степени. Человеческим жиром мазались, чтобы защиту от пуль получить. Причём этим занимались почти все кто там были. Убивать никого было не надо. Свежие мертвецы подходили лучше всего. Потому тела и стремились сразу сжечь. Чтобы наёмники чего-нибудь не вырезали. Могли и прямо на церемонию прийти что-нибудь вырезать. И никто не возражал. Боялись. Попытаешь воспрепятствовать кромсанию трупа — вместо одного дальше придётся нести уже не одного, а минимум двоих, может и гораздо больше. Бывало такое, сама видела. Хорошо, те кто с нами были из других племенных группировок. Иначе знатная бы резня была. Прямо посреди того, что у них Столицей считается... Да не смотрите на меня так, словно я людоедством занимаюсь и вас приглашаю. Мне не не верите, — кивает в сторону Рэды, — прочтите, что её отец в молодости писал. Попытайтесь выбрать, что там самым диким кажется... Сразу могу подтвердить, хотя это и было довольно давно — вся эта дичь именно так и происходило, Хорт вообще ещё смягчил описание очень многого.
— И про поиски 'Золотого трона' правда'? — подняв руку как на уроке неожиданно подаёт голос Коралл.
Мирренка скалится.
— Он это писал вообще участников тех событий расспрашивая, местных разумеется. Если лень перечитывать, могу напомнить. Миррены тогда область одного из племён решили подчинить. Может, базу строить планировали, может добывать что планировали. Несколько раз организовывали экспедиции. Кроме всего прочего хотели захватить символ власти местного владыки — золотой трон. Чужеземец по суевериям на него даже смотреть не мог. Населённые пункты, где он якобы находился занимали несколько раз. Некоторые сжигали. Ладно хоть жителей предварительно выгоняли. Трон найти не могли. Успевали разобрать и спрятать. В тот раз миррены точно знали, что трон спрятан в окрестностях именно этой деревни. Разумеется не нашли и в этот раз. По лесам и болотам, где потери от змей и насекомых выше, чем от стрел и пуль шляться поднадоело. Воинов почти не было, да будь хоть все — копьё неэффективно против пулемёта. Да и легенда это, насколько примитивные племена сильны в рукопашном бою. Обученный штыковому бою регулярный пехотинец проткнёт дикаря с копьём с лёгкостью. Больше по лесам миррены шляться не хотели. Женщин и детей согнали во множестве. Согнали и сказали, что сейчас ткнув пальцем выберут десятерых детей от восьми лет. И будут их бить палками либо до смерти, либо до того, пока мирренов не отведут где трон спрятан, или прямо сейчас могут принести. Тогда вообще никого не тронут. Слова у мирренов с делом не расходились. Цифры расходятся только в том, скольких забили. По одним — десятерых и забили, по другим — у кого-то нервы не выдержали на двадцатой партии. Да плюс из предыдущих трое или четверо выжили. Трон был всё-таки деревянным. Золотом был только украшен. Миррены кое-что отломали, говорят в подарок Императору отправили.
— Точно так, — кивает Софи, — я в Большом Дворце видела залы, посвящённые колониальным кампаниям и несению бремени цивилизации. Было там что-то и про войны за 'Золотой трон'. Это кажется, было в четвёртую.
— Остальное сожгли. Прямо там. Сказали, кто будет плакать — сам в костёр полетит. Опять же, дискуссионно, бросили кого в огонь или нет.
— Думаю, могли, — раздражённо замечает Софи, — в Большом Дворце раньше точно висели головы отважных вождей или просто сильных воинов и типичных представителей того или иного народа. Выделанные, как головы животных. Со всякими традиционными уборами и возрастными украшениями. Правда, к нашему приезду эти головы убрали, на те же места повесили характерных животных тех местностей. Но снимки остались. Да и про вещи из человеческой кожи южной выделки я слышала от заслуживающих доверия людей.
— Не думала, что ты такая поклонница Хорта, — кисло замечает Рэда. Она не любит, когда о родстве напоминают. Каких-то старых обид нет. Хочет собственных заслуг и их признания. Не нравится, когда падает отблеск отцовской славы.
— Не поклонница совсем, — с обычной беззаботностью хмыкает мирренка, — со школы привыкла внимательно читать учебники и рекомендуемые для изучения книги. Вот перед одним из 'путешествий' и рекомендовали на уровне приказа раннего Хорта прочесть, благо в соседний регион собирались, и с этими племенами должны были столкнуться. Пригодились эти книги. Хорт знал, о чём писал. Забавная черта этих племён, у него не отмеченная. Теперь у них оскорбление, за какое могут убить — назвать кого-то мирреном. Так даже кровника в запальчивости не назовут, слишком тяжкое оскорбление. Я там помалкивала, кем являюсь. Потому этот на меня внимание и обратил. Он тоже особо местных старался не злить. Ибо любой из этого племени услышав про человека 'миррен' мог схватиться за нож. Желательно было отрезать южанину голову. Меня голова как-то на моей шее больше устраивает. Я сама предпочитаю решать, кому и что отрезать.
Коатликуэ с крайней степенью профессионального интереса принимается рассматривать мирренку. Явно жалеет, что при ней нет ничего для рисования. Южанка принимает картинную позу, словно перед ней репортёр из столичного издания.
Кошмар кивает Осени. С Коаэ у неё полное взаимопонимание.
— Слушай, у тебя фотоаппарат заряженный есть где-нибудь недалеко?
— Есть, даже с цветной пленкой. Принести?
— Если не сложно, а то вижу я как Змеедевочка наша любовь Эорен чуть ли не сожрать хочет. Кстати, — кивает мирренке, — я не спрашивала: ты человечину пробовала?
— Всякое бывало, — загадочно закатывает глаза беззаботная южанка.
— Правильно капитан про всех вас говорила, — кивнув мирренке, кисло ухмыляется Софи, глядя вслед Рэд, ушедшей за фотоаппаратом, — 'не выросшие детишки'. Ты вон явно не утратила детской черты младшим всякие ужасы рассказывать. Хорошо хоть, посреди дня, а не у костра когда стемнеет.
Хейс озорно усмехается.
— Только не думай, что у только у тебя есть такое умение, я на чём-то таком и приобрела своё прозвище.
Мирренка не менее озорно усмехается в ответ.
— Посмотрим, у кого лучше получится?
— Нет, я хотя и Страх-И-Ужас, но больше не люблю пугать людей.
— Можем помочь. У меня или у Марины с умением страшные истории рассказывать тоже всё хорошо.
— Да и я умею, — подаёт голос Утренняя Звезда.
Мирренка усмехается совершенно невесело:
— Придумать вы что угодно можете, совершенно в этом не сомневаюсь. Только разница одна есть — я почти ничего не придумываю, по большей части рассказываю то, что видела сама.
