Марина встаёт, как обычно, рано. Выглянув в коридор, слышит непривычный в это время гул, и видит множество открытых дверей. Всё как всегда в этот день года. День Бала! Самые жуткие сони превратились в ранних птичек.

Некоторые, едва проснувшись, уже к вечеру готовится начинает. Сама Марина уже проверяла — ей для сбора часа хватит. А так как один раз уже полный сбор проводила, то второй раз соберётся ещё быстрее.

У шрамолицей открыто.

Рэда стоит перед зеркалом только в тоненьких чёрных кружевных трусиках с кокетливым бантиком сзади и том самом ожерелье. Держит в руке лифчик.

— Собираться начинаешь? Не рановато?

— Я вообще сегодня почти не спала.

Марина выразительно окидывает взглядом её фигурку.

— Примеряешься, как именно сегодня красиво раздеваться будешь, если придётся?

— Не знаю... Наверное... — Рэда кисло ухмыляется своему отражению, — Оно такое дорогое. Так хочется оставить его себе... Но, как ты сама любишь говорить, за всё в этом мире приходится платить. Я взрослая девочка, и прекрасно понимаю, чем именно придётся расплачиваться.

— И ты готова?

— А что делать? С имеющегося стоит получить побольше, раз есть такая возможность.

— Думала, станешь цену набивать.

— Буду упрямиться, — делает многозначительную паузу, — меня в краже обвинить смогут. Пергамен с чеком где-то там, а ожерелье — тут. Заявят — а сумма немаленькая. И тебе ни ожерелья, ни нормальной судьбы Рэдрии Хорт. Судимых нигде не любят. Лучше уж пока по-хорошему. И чек попрошу обязательно мне отдать.

'Это я не подумала. Надо было фальшивые документы на вещь в коробочку пихнуть, раз она столько себе навоображать успела. Где надо, вполне пергамен лежит, где всё оформлено, как официальный подарок от моего имени. Но ей пока знать не обязательно. Решила собой с кем-то неведомым расплатиться. Впрочем, вполне логичная фантазия. Количество связей различной степени успешности, начавшихся именно в этот день, весьма велико. Возраст есть возраст, у всех мозги на определённом пункте переклинены. А сегодня лучший день, точнее, лучшая ночь, чтобы именно этим заняться'.

— Дура ты, Рэд. Там же клеймо ювелира есть, вещь явно заказная. Найти будет несложно, сделки на такую сумму только именные. Анонимные запрещены. Через документы ювелира, имя покупателя можно установить. Ну, а там уж и я сказать могу, чтобы не требовал с тебя слишком много.

— Наверное, так и надо было. Но ты сама про соломку говорила. Времени уже нет. Хотя, клеймо я хорошо рассмотрела. Сама поняла, что работали на заказ, — призадумывается, — знаешь, когда была меньше и глупее, как-то не так я подготовку ко всему этому представляла...

— Твой отец дружков мирренских, вроде бы, убивал, а не проповедников слушал...

— Что-то я не понимаю.

— Так миррены целостности плевы до замужества придают чуть ли не божественное значение! Настолько большое, что врачи уже умеют обратно зашивать!

Рэда хихикает.

— Первый раз всё равно будет. Это просто часть тела. У меня пока на месте.

'Не гордится. Просто констатирует медицинский факт. Хотя желание первым быть весьма распространено'.

— Вот именно, что пока! — многозначительно замечает Марина.

Рэда улыбается совершенно не весело.

'Даже будь ты пошустрее и сразу помочь с клеймом попроси, ювелира бы мы быстро нашли. Даже имя бы установили — только оно бы тебе ничего не сказало, за исключением того, что куплена вещь больше десяти лет назад. Сотрудником МИДв, однофамильцев которого в школе нет. Так что всё равно бы, Рэда, ты в догадках терялась'.

— Слушай, Рэд, а что делать будешь, если подойдёт к тебе такой, будем надеяться, не сильно уродливый, и скажет 'Рэда, у тебя есть кое-что моё, если хочешь, чтобы это стало твоим, пойдём-ка кое-куда кое зачем. Пергамена с собой нет, завтра покажу, а может и вовсе отдам, если мне всё понравится'

— Попрошу сначала доказать, что он именно тот, за кого себя выдаёт.

— И как ты это делать собираешься?

— Пусть клеймо ювелира назовёт.

— Есть немало таких, кто руку мастера по внешнему виду определяет. Я так могу. Это змея и иероглиф 'смерть'.

Рэд совершенно не обескуражена.

— Это вещь уникальная, такие всегда помечают особо, и записывают эти отметки в документы. Попрошу сказать, что это за отметки.

— И какие?

— Извини, Марина, не скажу. Ты не болтлива, но очень злая иногда. И можешь сказать это кому-то ещё.

— Ладно, принимается отговорка. Ну вот, прошёл он проверку. Произошло то, что должно. А он говорит: этого мало, ты ему ещё должна сколько-то раз. Или вообще, не только ему, или с несколькими за раз, скажет — на вещицу они скинулись, или с ним одним, но, допустим, до конца школы.... Или ещё что — главное, чтобы тебе показалось, что многого хочет. То что тогда.

Рэдрия усмехается с каким-то усталым весельем.

— Если мне покажется приемлемым, то смогу, наверное, и с несколькими. Я молодая, сильная да выносливая. Хотя, признаться была уверена, теперь на мою рожу никто не позарится.

— Нет, ну а всё-таки, если уж совсем что-то ненормальное предложат?

Смеётся Хорт почти весело, только глаза холодные.

— А вот тогда я к тебе, или Софи пойду. И попрошу, чтобы помогли им объяснить, что много сладкого мальчикам вредно. Поможешь?

— Помогу, — хмыкает Марина, — а если это девушка окажется?

— Всё тоже самое. Несколько раз будет приемлемо.

— Хм! А если сначала на сколько-то раз договоритесь, а потом тебе самой понравится, то что будет?

— Это не обсуждается!

— Ладно, собирайся. Не буду мешать. Резинки не забудь!

Рэда криво косится на кровать. Среди разложенных вещей есть и упаковка названных предметов.

'Хм. Развит у неё инстинкт самосохранения. Догадалась, что данные можно кому-то передать. Я ведь всех её тайных и не очень обожателей знаю. Её счастье — или несчастье, что я ни с кем не дружу настолько, чтобы ночку бурную парню устраивать. Могла бы и нескольких подговорить, да ещё сама посмотреть, как и куда она расплачиваться будет. Но 'могу' и 'сделаю' — разные вещи. Иногда даже жалею, что я не настолько скотина. Ну или не профессиональная сводня.

Но всё-таки, задатки скотины у меня отменные. Она же вся сегодня изведёт себя ожиданиями да переживаниями, не настолько она циничная, как хочет казаться. Конечно, если насчёт физиологических особенностей не наврала. Но не лезть же проверять! Хотя... Чтобы она предприняла, попробуй я туда залезть? Я же думала, её давно уже распечатали. Этот что, даже такой простой вещи не смог? Неспособный, или о чём-то высоком мечтает? Точно, надо было Рэду всё-таки проверить. Не из-за этого ли разбежались? Неспособный...

Если это так и есть, то подобную тайну скрывать будут самым тщательным образом, особенно, если на него буквально вешаются. Хе, в каком-то ином свете начинают тогда его слова восприниматься. Хотя визуально вроде всё нормально было. Состояние и форма изменялись весьма значительно. Подробнее я не изучала... Надо было Рэду прямо спросить. А то и, действительно, проверить...

Уф... Правильно сделала, что ушла, а то от этого бантика на заду совсем какие-то не те мысли в голову лезут... Впрочем, сегодня ночью, может быть, проверю на самом деле. Правда, есть некоторые сомнения, у кого именно... Что же мне так мозги клинит? Духи что ли у неё такие, половое влечение усиливающие? Так они же, вроде, на другой пол должны влиять. Чего же мне так хочется Рэде между ног залезть? Да и бантик на заднице ещё этот... Точно, стоял там какой-то флакон из тех, что Сонька прячет. Открытый! Значит, всё-таки химия'.

В такой день даже разноглазая уже не спит. На крутящемся кресле в длиннющем халате сидит, кофе пьёт. Разумеется, она ничего не варила. Эрида, пытающаяся приготовить хоть что-то — чудо похлеще нашествия инопланетян.

Как она ухитряется растягивать пространство своей комнаты — вещь, неизвестная науке, но теперь, среди всего прочего, тут присутствует ещё и кофейный автомат. Единственное отличие от серийного образца — отключена подсветка. В своих стенах Эр всё что угодно в кромешной тьме найдёт. Хотя, в отличии от Херктерент, в темноте видит не лучше прочих. Впрочем, все остальные аппараты на территории школы по-прежнему бесплатные.

Марина наливает стаканчик и себе. Судя по тому, что у разноглазой он первый, сидеть она ещё долго собирается. Одного ей всегда мало. Пить из одноразовых Эриде почему-то очень нравится.

Чехлы с одеждой лежат и висят на всех возможных и невозможных местах. Кровать и вовсе завалена в несколько рядов. Можно не сомневаться, в чехлах — платья, причём, наверняка не только её.

— Слушай, ты сегодня вообще спала? — хотя видок спросонок у Эр не причудливее обычного.

— Ага! На кресле! — делает полный оборот разноглазое чудо, — Это ты то ожерелье Рэде подарила?

Марина осознаёт, что это такое — пробита броня, начинают рваться боеприпасы, скоро рванёт так, что и вовсе улетит башня. Мудрости и интуиции разноглазая где-то набралась столько, что хватит на десятерых. Другое дело — применять способности толком не умеет. Сколько раз уже было: кажется, Эрида несёт лютый бред, а потом, оказывается, всё было именно так, как разноглазому чуду померещилось.

— С чего ты взяла? — хрипло выдыхает Марина. Оттенки её речи разноглазая знает как свои собственные, остаётся надеется, сейчас всё удастся списать на горячий кофе.

— Видно же, что это не дар любви, а раз не дар, то кроме тебя, больше некому! — хорошо, хоть и Марина тоже все оттенки голоса знает великолепно. Эрида сейчас пребывает в полумечтательном состоянии, разговаривает наполовину сама с собой. Портрету Марины вместо неё самой, было бы сказано то же самое. Любому другому портрету тоже бы напомнила нечто, к изображённому относящееся. А потом бы и не вспомнила, что сегодня уже разговаривали.

Пока это Марине на руку. Но лучше поскорее отсюда убираться, пока она в нормальное состояние не переключилась.

Хотя, стоп! Она же сейчас на форсаже. Сейчас просто разогревается. И режим этот — как минимум до завтрашнего утра, а там уже всё равно будет. К счастью, как форсажный режим включается Марина прекрасно знает.

— Слушай, можешь показать, в чём ты идти собираешься?

Эрида тут же вскакивает, чуть стаканчик не уронив, поворачивается к кровати. И тут же совершенно сникает, даже руки в прямом смысле слова опускаются.

— Я хотела, и хочу, честно-честно. Но оно там... В самом низу лежит. Доставать неудобно.

— Всё равно придётся.

— Это да, но мы Коатликуэ хотели сначала собрать. Тут её вещей больше всего. Потом Дину. А моё самое нижнее. Вон тот большой чехол. С этой стороны край торчит. И вон там он тоже выглядывает.

Марина хмыкает. Чехол по своим габаритам вполне для танка подойдёт. У разноглазой куда менее обширные формы. Лежащие сверху чехлы наводят на мысли о спрятанных в них разрезанных частях человеческого тела. Хотя, если это вещи змеедевочки, то ничего удивительного... Хотя змеиного хвоста у неё точно нет, а что-то подозрительно похожее среди чехлов присутствует.

— Но ты же наверняка эскизы костюмов делала. Показать можешь?

Эриду будто ужалили.

— Это да. Могу. Сейчас достану, — бежит к окну.

Марина закатывает глаза. Если бы Эрида попросила её что-то достать с подоконника, то Марина не знала бы что делать. Настолько всё завалено вещами, чьё предназначение только хозяйке и известно. Да и 'анатомическая машина' с несколькими шляпками на голове, стоящая у стены на полдороге к окну, словно бросится собирается. Что при общей реалистичности её исполнения впечатляет...

Эрида словно порхает, она босиком, перемещается по видимым только ей участкам пола, размерами значительно уступающими её ступням. Вспоминается тут её детское увлечение балетом и умение танцовщиц на кончиках пальцев ног стоять А всякого острого вокруг лежит немало...

— Вот! — с лёгкостью выдёргивает из огромной стопки самую нижнюю папку, каким-то невероятным образом ничего не уронив.

Ещё более невероятным образом возвращается назад.

Раскрывает папку.

— Вот! Смотри! Это самый-самый первый набросок.

Неподдельный интерес Херктерент изображать вполне умеет.

Выходит от Эриды. Голова от всех этих лёгких и воздушных материй по-настоящему чугунная. Как любой увлекающийся человек, кого о любимом деле спросили, Эрида часами способна по ушам ездить, даже не особо замечая, слушают ли её вообще. Марина слушала через два на третье, иногда даже о чём-то спрашивала.

Нет, поставленная задача выполнена целиком и полностью, о Рэде с ожерельем Эридой напрочь забыто. Зато всякими нарядами, причём, явно тройного авторства ибо стиль Коаэ определяется легко, по творчеству разноглазой Марина статьи может писать, но есть и абсолютно безумные идеи, что предложить могла только Кошмар, мозги оказываются загруженными сверх всякой меры.

Причём до воплощённого в ткани так и не дошли, хотя Марина и вовсе начала опасаться, что голова у неё лопнет, как от разрывной пули.

Спасло прибытие Динки. Совершенно заспанная, хотя уже достаточно поздно, впрочем, её распорядок дня такой же беспорядочный, как она сама. Лохматая, в одной офицерской рубашке, притом ещё и криво застёгнутой, для Марины девушка оказалась настоящим спасением. Херктерент готова была Динку по-настоящему расцеловать, хотя и не любит этих слюнявых нежностей.

Эрида сразу же на Кошмар переключается, а так как в текущий момент они на одном и том же подвинуты, у Марины появляется возможность сбежать.

Даже приходится немного постоять, прислонившись к стене, чтобы отдышаться. Голова совершенно каменная. Куда-то эти тяжести надо выгрузить. Точнее — на кого-то. А кто у нас самая подходящая мишень?

Правильно!

С-с-с-сестрёнка!

Сонька у себя. Сборы ещё не начаты. Впрочем, она и в том, что на ней сейчас на Бал может идти. Облегающее короткое красное платье до середины бёдер с приморского кружева чёрным воротником и рукавами, чёрные чулки да алые лаковые туфельки на длиннющей шпильке. Как только ноги не болят! Кажется, не разобрав кто входит, успевает принять одну из боевых стоек, оперившись задом на стол, и выставив вперёд великолепные ножки на всю длину. Очень у многих подобный вид отбивает мозги напрочь. Впрочем, ножки сестры давно уже должны проходить по категории 'бесчеловечное психическое оружие': мужская половина школы поголовно на них засматривается, женская — поголовно завидует. Марина единственная, на кого это оружие не действует.

Стиль 'просто и со вкусом'.

Софи есть Софи, одним словом.

— Не поверю, что ты по мне соскучилась! — 'дружелюбию' белозубой улыбки во все тридцать два позавидует голодная акула. Марина успевает заметить оттенок гримаски раздражения, ещё не успевший до конца пропасть с лица.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Ну у тебя и рожа! С утра пить начала?