Софи удаётся уйти с линии огня. Хотя какая тут линия — даже 'Владыка' снаряды с лёгкостью за горизонт закидывает, а тут калибр покрупнее. Она знает: глаза — слабое место чудовища, плохо разящие цели на дальней дистанции и становящиеся смертельно опасными на ближней.

Ещё одна слабость чудовища подмечена — хотя для текущих целей это, скорее, преимущество. Обзор в задней полусфере, выражаясь авиационным языком, равен нулю. Тут как раз и нужно эсминцев опасаться, вполне способных искомый объект рассмотреть и навести главный калибр.

Но пока они обе в передней полусфере крутятся, излишне назойливых отгоняя.

Краем глаза замечает Маришку на лестнице. У Софи память фотографическая, и для будущего образ зафиксирован.

Ибо такое выражение зелёноглазой рожицы — воистину бесценно! В общем, день не то, чтобы совсем уж неудачно складывается, хотя и очевидно — сегодня не день Софи.

Буйство красок, сумасшествие, золото, яркость и блеск. Эрида совершенно растворяется в своей стихии.

Да она сейчас сама стихия в чистом виде. От неё по толпе словно волны идут, как от камня, упавшего в воду.

Тоненькая, временами неуклюжая Эрида сегодня не упадёт. Даже не споткнётся.

Разве пламя может гореть неправильно?

Оно ведь и умеет только гореть. Ярко, ослепительно, по-разному.

Софи не приходилось бывать на столь откровенно чужом торжестве. В худшем случае в определённых ситуациях была просто обязана фоном быть.

Здесь же нечто совершенно другое.

Есть Эрида — и есть все остальные.

Как вспышка сверхновой для наблюдателя с земли на какое-то время затмевает все близлежащие звёзды. Впрочем, обычное солнце затмевает все звёзды каждый день.

Эрида ударила сразу всем и по всему — мыслям, чувствам, желаниям, даже инстинктам. Просто оглушила всех и вся собственной яркостью во всех смыслах слова. Поражает талант, порождает желания тело. Всё сразу, в немыслимом объёме, обрушивает разноглазая на окружающих.

Блистающая, ослепительная — слов не подобрать.

Просто выжигающая глаза в хорошем смысле слова, Эрида.

На неё, как на солнце, долго смотреть просто вредно.

Софи разглядывает, не отрываясь, понимая, что может непоправимо испортить зрение.

Понятно: этому кошмарному великолепию — или великолепному кошмару — сегодня до конца вечера сверкать предстоит. Даже лёгкое сочувствие мелькнуло, когда представила попытки решения проблем, что естественным образом возникают...

Хотя, зная Эр, можно не сомневаться — какое-то решение ей предусмотрено. Ведь если она берётся что-то делать — то делает идеально.

Взрывчатые вещества её производства тому подтверждение, да и познания в фотографической химии тоже о многом говорят, начиная от умения работать с такой сложной вещью, как цветная плёнка.

Сомнительно, что в вещи, должной запомниться на десятилетия, не всё предусмотрено. Редко когда бывает — вещь и человек настолько слиты воедино.

Блистать им не наблистаться!

Хорошо хоть, вполне возможно на глаза не попадаться. Ибо чего в этой конструкции точно нет — так это некой оптической системы, предназначенной для обзора задней полусферы. С этой стороны Софи и держится, всё равно, всё сегодня вокруг разноглазой крутится.

Вполне ожидаемо, что награда за костюм выиграна. Вот зачем эсминцы 'Дина' и 'Коатликуэ' нужны — грузы транспортировать, ибо в таком наряде длительное время что-либо в руках носить просто невозможно. А куда-либо отнести — Эр туда физически в дверь не пройдёт.

Впрочем, тут и других людей хватает, многие из которых Софи искренне рады, другие великолепно притворяются. Пока по правилам играют, сама Софи правил тоже придерживается. Маришка куда-то испарилась, её обычно слышно на куда большем расстоянии, нежели видно. Но сегодня данная проблема Софи не волнует — если сестрёнка что-то и замыслила, то точно не против неё.

А уж разноглазую превзойти — это однозначно выше человеческих сил, даже таких аномальных, как у Марины. Софи прекрасно знает — для изящной девушки она очень сильная. Просто это не то умение, что надо напоказ выставлять. Ну, у младшей тормоза никогда не работали, а значит, пусть у других о ней голова сегодня болит.

Довольно долго общалась с подругами различной степени фальшивости, прежде чем заметить — главная на сегодня головная боль — разноглазая ухитрилась совершить ещё одну совершенно немыслимую вещь: пропала из поля зрения.

Довольно долго не появляется. Отойдя носик попудрить, Софи прямо в противоположную сторону направляется, ибо в первоначальном направлении разноглазая просто в дверь не пойдёт.

Замаскировать подобное сооружение довольно проблематично. Но у Эр это почти получилось. Вход в примыкающее к одному из залов помещение маленького зимнего сада почему-то малоосвещён. Вот там это великолепие и приткнулось, перекрывая одну из дверей, словно подбитый корабль к берегу.

Что-то здесь не так!

Приглядевшись, Софи понимает — разноглазой в платье нет. Совсем.

Через вторую дверь заглянув вовнутрь, принцесса убеждается — там тоже никого нет, кроме осколков разбитого стекла на полу. Бокал разбился. Бывает...

Софи принюхивается. Так! Здесь точно Рэда была!

'Тайной страстью' пахнет. В эти духи вещества какие-то подмешивают, как говорят, усиливающие привлекательность.

Слышали про них многие, но есть у единиц.

В данном случае — только у самой Софи.

Как раз Рэда, ужасно смущаясь, флакон у Софи и спрашивала ещё вчера вечером.

Софи одолжила с максимально гнусной ухмылкой, какую могла себе позволить. Ей-то искусственные усилители собственной привлекательности совершенно ни к чему.

Это Рэде шрамчики от ветрянки, а теперь не только от неё, замазывать приходится. А перед кем-то надо себя в лучшем виде предъявить. Софи ещё подсказала, куда именно стоит брызнуть, чтобы эффект сильнее был. Судя по квадратным глазам, применить в некоторых местах шрамолицая точно бы не догадалась. А производители не зря такие деньги дерут, инструкция есть, почти, как у лекарств, только она не в коробке духов, а у Софи в столе. Хорт точно уверена, что принцесса с ней 'боевым опытом' поделилась.

Что-то странноватое происходит... На Эр, и так к девушкам нервно дышащую, ещё и аромат сработал?

Софи даже хихикнула, представив картинку, где они вместе. Тем более, что прекрасно помнит, где у той и другой родинки.

Нет, наплевательское отношение Эриды к вещам всем известно. Но тут она сама себя превосходит! Бросить такое сооружение...

Софи смогла рассмотреть, как это всё надевается — оказывается, всё довольно просто, снять можно и вовсе без посторонней помощи. 'Страсть' так подействовала?

Эрида даже в мелочах настолько же гениальна, насколько и безумна.

И сейчас безумие определённо взяло верх, ибо гулять Эр отправилась в наряде, немногим отличающимся от имеющегося у каждой от природы.

С одной стороны, смотрится подобное замечательно, с другой — подобный вид крайне вреден для здоровья, потому как сегодня просто холодно.

О самых грустных вариантах развития событий думать совершенно не хочется. Чтобы пойти куда-то развлекаться видок Эр как нельзя подходящий. Вот только куда и с кем?

Только вот что-то Софи подсказывает, Рэда и Эр сейчас вовсе не в страстных объятиях сплелись. Скорее всего, они вообще сейчас в разных местах находятся. Где, с кем, и чем именно, Хорт занята, Софи в общем-то, наплевать.

Вот куда Эр пропала, волнует гораздо больше.

Вполне возможные временные симпатии Эр пока ещё все здесь. Оба эсминца тоже присутствуют, и, раз беспокойства не проявляют, то значит, прекрасно знают, где Эрида сейчас находится. Они обе бестолковые, особенно Кошмар, но всё-таки не до такой степени.

Маришка ещё отсутствует. Но она как-то раз уже сказала, пусть и со зла. 'Всё, что только возможно в жизни сделать для шрамолицей, я сделала. Больше такой глупости делать не буду. Будет опять тонуть — максимум за профессиональными спасателями сбегаю, а сам в воду не полезу'.

Уж что-то, а злиться сестрёнка умеет превосходно. Да и со злопамятностью полный порядок.

* * *

Марина резко тычет пальцем в район памятного бантика. Рэд разворачивается. За мгновения на лице целый калейдоскоп эмоций сменяется. Побеждает очевидное — прорывается глухая усталость 'а, это всего лишь ты'.

— Не дождалась? Прискорбно!

Рэда явно слишком вымотана, чтобы огрызаться.

Марина часто-часто моргая, смотрит на звёзды.

— Вечер заканчивается... Впрочем, самое главное ещё только начинается. Правда, это смотря у кого.

Верхняя губа у Рэды поднимается, как для рычания. Но она слишком вымотала себя. Серьёзно, в таком состоянии рассчитывала на кого-то впечатление произвести? Ну и самомнение, в таком случае, у неё.

По мнению Марины, даже самый озабоченный, правда из тех, в ком человеческая составляющая животную перевешивает, едва глянув на Рэду, сказал бы только 'Иди выспись! Смотреть на тебя страшно'.

Но у Марины нет ничего такого, что от вида Хорт упасть в состоянии.

— Марина, можешь уйти? — ожидаемо, еле губами шевелит.

— С чего это? У меня, знаешь ли, больше всех сейчас прав рядом с тобой находится. И разные вещи с тобой делать! — резко хлопает Рэд по заду.

Та дёргается. В глазах мелькают искорки настоящего бешенства, почти как той зимой.

— Не смей!

Где-то она в районе грани ходит. Пора бы возвращать.

— Я ведь и не такое могу себе позволить. А ты будешь смирно стоять. Или вообще на одной ножке прыгать... Прежде чем попытаешься что-то предпринять, дослушай меня до конца, — и Марина со скоростью авиационного пулемёта выдаёт всё про специальные знаки ожерелья.

Бокал падает из руки и разбивается. Рэда валится спиной на стену, чуть не сползая вниз.

Марина стоит, как стояла. В глазах у Хорт полный туман, но всё-таки с признаками разума.

— Ну как? Есть о чём нам разговаривать?

— Д-да... Конечно, есть... М-марина.

— Больше ничего не хочешь мне сказать?

Херктерент плотоядно проводит языком по губам. Но Рэде видится какой-то совсем иной подтекст. С полминуты тяжело дышит, потом начинает говорить. Наверняка что-то подобное репетировала, но актёрские способности отказывают напрочь.

— Да... Хочу... Очень благодарна ва... тебе, Марина... Ты очень много для меня сделала... Мне не приходилось держать в руках подобных... Моя благодарность...

— О твоей благодарности, точнее, её размерах, чуть позже поговорим. Я вопрос повторяю. Именно мне, именно сейчас больше ты ничего сказать не хочешь?

— Если честно, хочу только одного. Не дави на меня, Марина. Можешь сказать, куда мне приходить. Просто что-то делать я сейчас совершенно не в состоянии.

— А как храбрилась! Резинки приготовила! Про бантик вообще молчу. Явно же рассчитывала, что кто-то на него сегодня полюбуется.

Взгляд вспыхивает и тут же потухает. Всё же при Марине происходило.

— Что именно ты от меня хочешь? — такая интонация, будто Марина на неё главный калибр 'Владыки' наводит.

— Я вот думаю пока. Насчёт куда, и как, и сколько раз ещё ничего не решила.

Рэд почему-то закрывается руками, хотя платье на прежнем месте.

— Но, в любом случае, это будет точно не сегодня. Мне как-то интереснее с человеком, а не с подтаявшим студнем.

— С-спасибо, Марина.

— Надо же, благодарности удостоилась. Надо было мне тогда в воду не лезть — не увидела бы теперь, того, что вижу.

— Ты скажи, если что не нравится — и я больше этого не сделаю.

— Вот именно это и не нравится!

— Что?

— Когда ты со мной так разговариваешь. Сразу надо было велеть тебе на одной ноге с высунутым языком прыгать. По крайне мере, могло бы быть смешно. А сейчас...

Марина устало машет рукой.

Рэда закрывается, будто её ударить хотят.

— Не надо!

— Не надо чего? Я же уже сказала, ничего сегодня я с тобой делать не собираюсь. Режим дуры не включай, я не парень, он на меня не работает.

Рэда снова прислоняется к стене. Теперь уже полностью вниз сползает. Знай Марина её похуже, решила бы — часть спектакля. Немало знает, как различные сцены устраивают. Некоторые прямо хвастались, что именно вроде как близким друзьям устраивали. Каких-либо секретов не утаивали, даже с Мариной охотно делились.

Херктерент уже успела изучить: две кошки вполне могут шипеть друг на друга, но если возникает необходимость проучить двуногого кота, на какое-то время вполне могут установиться самые искренние союзнические отношения.

Рэда это Рэда.

Она не играет.

Сидит у стены. Плачет. Марина рядом стоит. Утешать не умеет. Себя чувствует тоже не лучшим образом. Изначально небезобидная шуточка слишком уж далеко зашла. Конечно, Рэда себя тоже качественно накрутила, перебирая в мозгах всех возможных и невозможных, а то и нескольких сразу. Накручивала-то она сама, а процесс запустила Марина. Хотя планировавшимся действиям Рэды не откажешь в определённой логике. Детские игры заканчиваются, начинаются взрослые. А там ещё и более зверским образом могут во что-то неаппетитное макнуть.

Другое дело — намеренно вредить Марина тоже не собиралась. Тут поневоле вспомнишь старую шуточку про курение на складе боеприпасов 'Ну, так получилось!' Вот именно, ничего хорошего не получилось.

Сочувствовать Марина просто не умеет. Сесть рядом и Рэду обнять?

Угу! Если чего сейчас и боится смертельно далеко не трусливая Рэда, то как раз прикосновений Марины. Когда обычные начнут перерастать в большее. Вот и рыдает.

Угу! А как уж храбрилась! Что было бы, окажись тут...

Самой себе врать не надо. Никто другой тут оказаться не мог. По своей воли могла прийти только сама Марина... В принципе, здесь мог бы оказаться и кто-то другой, причём даже и не один, распорядись Марина своей волей как-то иначе.

Кому на самом деле нужно от Хорт всё то, чего совершенно Марине не надо.

Что делать? Херктерент не знает.

Пока только одно понятно — пока Рэда не придёт в более-менее вменяемое состояние, всяко, запас любых жидкостей в организме не бесконечен, Марина отсюда не уйдёт. Сколько бы не пришлось статую изображать.

Месяц у Хорт откровенно неудачный. Сначала самым настоящим образом избили. Потом с чувствами что-то не слишком хорошее сделали. И ведь при желании, и в том, и в другом, Марину можно обвинить.

Будем надеяться, сюда долго ещё никто не заглянет. Смутно просматривающиеся силуэты сегодня лучшая гарантия, что здесь занято, и лучше где-нибудь в другом месте погулять.

— Что-то случилось?

Марина мысленно ругается. Списка правил, которых придерживается Эрида, не существует в природе. Точнее, он известен только ей.

Стоит разноглазое чудо в дверях.

Остаётся надеяться, что не сможет войти. Именно не сможет физически, а не от недостатка решимости -двери узкие. Наряд из разряда 'умри всё живое' может и полезным быть.