Хотя, надо признать, теплота чьих-то губ тоже вспоминается.
Но ревность-то на пустом месте появилась.
Марина, улыбаясь, надвигается на тёзку. Была бы здесь Рэда, даже с топором, оружие бы бросила и убежала.
Но тёзка оправдывает сходство с Сонькой — упрямства и храбрости у них вровень.
— Так! Я жду объяснений! Если в них хоть раз мелькнёт слово 'увела' — сегодня же улетишь обратно на Остров.
Другая Марина горбится. Сжимает кулаки. Но молчит. Она-то Херктерент на песке видела, и свои шансы не переоценивает.
Теперь уже Кроэн, раскинув руки, между ними бросается.
— Только не деритесь! Лучше я сама сейчас в школу уеду!
Херктерент скалится уголком рта:
— Если ты сейчас извинишься и скажешь, что тебе просто что-то показалось, меня это устроит.
— Извини, Марина...
— Извинишься не передо мной.
Борьба благоразумия с безрассудством буквально на лице написана. Благоразумие всё-таки одерживает верх с минимальным перевесом.
— Извини, Кроэнрин. Я что-то неправильно поняла. Извини, что накричала.
— Принимается... — совсем повесила нос Кроэн.
— Вот так-то лучше! — ухмыляется Херктерент. — Обратно к Эр пойдёшь, или попробуем нормально поговорить?
— Не прогоняешь?
— Кроэн спрашивай!
— Оставайся... — чуть слышно шепчет девочка.
— Значит, домой полетишь, — не удерживается от паузы, любуясь на всю гамму эмоций на лице девушки. Право же, у Соньки лицо куда менее подвижное. Хотя и она, когда злая, то ещё зрелище, — на том самолёте, куда тебе разноглазая билеты купит в конце каникул. Всё уяснила?
— Да... — проводит языком по губам. Безо всякого подтекста. Просто пересохли. — Воды можно?
— Тут нет, — Марина берёт трубку. — Тебе простой, минеральной, сладкой или спиртосодержащей?
Островитянка только рукой машет.
Кроэн с ногами забирается в кресло. Сидит, обхватив колени.
Приносят всё упомянутое, включая то, где спирта почти столько же, сколько воды.
Одна бутылка минералки опустошена залпом. Останавливается где-то на середине второй.
— Уф...— совсем неизящно вытирает рот ладонью.
— После вчерашнего? — вкрадчиво интересуется Марина.
— Нет... То есть, да... Кому я вру?
— Да уж точно, кому ты врёшь, любительница пьяных фруктов? — Кроэн высовывает нос из-за коленок.
— Дошутишься — косы спящей обрежу.
— Ты не настолько злая. Да и нам ещё долго не придётся спать в одной комнате.
Марина только посмеивается. Плохой мир лучше любой войны.
— Газировки мне можно? — зачем-то спрашивает Кроэн, хотя и так всё очевидно. Марина плечами пожимает. Другая тоже в кресло опускается. Поглядывает на бутылки не с минералкой, но пока сдерживается. У почти не пьющей Эриды спиться можно очень легко по причине вседозволенности.
Другая Марина начинает вертеться. Явно гложет какая-то, кажущаяся ей весёлой мысль, способная не выглядеть таковой в глазах окружающих. Наконец, решается.
— Я там поищу кое-что? — кивает в сторону вещей.
— Ищи, — пожимает плечами Марина, — они общие.
— Ещё в прошлый раз присмотрела... Нет, не себе. Я не жадная, мне много не надо. Я вообще, тебе, Кроэн хотела отправить.
— В жизни не поверю! — решительно заявляет девочка.
— Нет, точно бы отправила. Честно-честно! О! Нашла, наконец!
Поднимает купальник за бретельки.
— Точно для тебя, Кроэн!
Херктерент хмыкает. Тёзке не откажешь в остроумии — покрой как покрой, обычный сплошной. Правда, розовый. Но это цвет на любительницу. Главное — рисунок. На уровне грудей изображены два закрытых глаза.
— Прямо написано — смотреть не на что, — расплывается в улыбке островитянка.
Будь под рукой что-то тяжёлое, Кроэн в сестру точно бы запустила. К счастью, она сидит далеко от бутылок.
— Зато ты должна носить с во-о-от такими глазами! — Кроэн изображает жест рыбака со связанными в запястьях руками, показывающего размер пойманной рыбы.
— Знаешь, есть и повеселее покрой. Похож на этот, но там вместо глаз — вырезы.
— Представляю, кто такие носит и где именно, — фыркает Кроэн.
— Вообще-то, весьма высокий процент девушек с Архипелага. Как раз у статуй, — хмыкает Херктерент, — не думаю, что ты туда часто ходишь.
Кажется, попала в точку. Кро дуется.
— Она туда вовсе не ходит! — наябедничала тёзка, — Её на улицу никто и никогда выгнать не мог. Всё время с книжкой да с книжкой. Её 'снежинкой' дразнили, потому что круглый год беленькая.
На старшей островитянке купальник сильно уже её обычного. Беленькие полосочки незагорелого тела чётко просматриваются на бронзовой коже. Действительно, у Кроэн следов загара после лета не было.
Марина только хмыкает. Хорошо, что эти двое вскоре опять окажутся в тысячах километрах одна от другой. Любовь тёзки к насмешкам вполне в состоянии разрушить хрупкое перемирие.
Это не она с Сонькой, тут неприязнь посильнее будет. Причём логичного объяснения нет, просто каждая в изобилии наделена тем, чего напрочь лишена другая.
— Интересно, если я уйду, как быстро вы подерётесь?
— Мы не станем, Марина, — хитро щурится старшая островитянка.
— Сама-то ты в это веришь? — хмыкает Херктерент.
— Если ты уйдёшь, я с тобой пойду! — сжимает кулачки Кроэн.
— Трусишка! — показывает ей язык сестра.
— Нет, просто инстинкт самосохранения очень сильно развит! — огрызается Кроэн.
Старшая островитянка выглядит крайне недоуменно.
— Только не говори, будто я опять слово сказала из числа тех, что ты не знаешь!
Тоже колкости отпускать умеет. Что совсем неплохо.
— Прибью!
Херктерент кулак показывает.
— Кстати, тут пьяные фрукты есть. Будешь? — Марина подцепляет вилочкой островную сливу.
Зыркнув на сестру, тёзка вытаскивает из вазы что-то красно-жёлтое, явно тропическое, чьё название сразу не вспоминается.
— Ты их тут ела уже? — видно, что Кроэн тоже хочется, но после сестры из той же ёмкости брать опасается.
— Тоже хотела спросить. Насколько знаю, Эр такое совсем не нравится.
— Сидели тут пару дней назад, — Марина-другая явно не горит желанием рассказывать. — Она и предложила: пусть каждая закажет, чего ей больше всего хочется съесть. И всё это приготовят. Быстро управились, хотя, прямо скажем, особой оригинальностью никто не блеснул. Запомнили, наверное.
— Точно, запомнили, — кивает Марина, — кто тут работают, у всех память очень хорошая.
— Сюда сложно попасть? В смысле, на работу.
— Устроится хочешь? — мелкая посмеивается, но несколько слив себе всё-таки положила. Впрочем, она всё-таки живой человек, а не книжная девочка с картинки.
— Я точно только про охранниц знаю. Послужной список у каждой — почти как у Смерти. Её, кстати, тоже сюда звали, но Чёрной показалось скучно.
— То есть, кого попало сюда не берут, — почему-то хихикает Кроэн, поглядывая на сестру.
— А ты не смейся! — шутя показывает кулак Марина. — Эрида любит танцы смотреть. В том числе и в исполнении твоей сестры. Как знать, может и на самом деле сюда на работу возьмёт.
— Понятно, кем, — язвительно хмыкает Кро.
— Деньги запаха не имеют! — совершенно искренне смеётся сестра. Подняв руку, показывает массивный браслет. — Видишь? Она мне подарила. На Новый Год, а не то, что ты подумала! У тебя в жизни такого не будет!
Марина мысленно закатывает глаза. Эр-р-рида верна себе! Впрочем, не Марине её осуждать. Другое дело — браслет тёзки в разных ценовых категориях с тем ожерельем пребывает. Но если учесть, что подарки разноглазая наверняка преподнесла всем гостям, то вполне возможно, по общей сумме Эр снова далеко впереди здравого смысла вообще и не самого разумного поступка Марины в частности.
— Не очень-то и хочется! — Кроэн настолько гордо нос задирает, что очевидно — хочется, и ещё как. Чёрная зависть — она такая, далеко не все прятать умеют.
Приходится признать — с подарками Марина сглупила. Пошутив над Рэдой, сделала подарок только Эриде. Соньку разыгрывать не стала, впрочем, и от неё ничего не пришло.
Не додумалась. Тёзка сказала именно то, что было на самом деле. Что-то на Праздник Эр подарила всем гостям. Наверняка многие поняли, что требуется взамен. Но ведь Эр и на непонятливых не обидится, хотя вряд ли таковых здесь много.
С опозданием связаться с хранилищем? Там ведь в достатке не особенно дорогих вещей. Лучше поздно...
Пока просто интересно, что разноглазая подарила, так сказать, не на праздник? Школьные прилипалы были ей очень довольны. Чутьё Херктерент подвело, она бы совершенно не удивилась, обнаружив тёзку в постели Эр. Собственно, именно это она и проверяла не слишком давно. Заодно хотелось на реакцию Кроэн посмотреть.
Но у жизни с умением пошутить тоже полный порядок. У разноглазой нашлись какие-то другие предпочтения. Или сыграло роль то, что островитянка, в отличии от Софи, не любит выглядеть серьёзной.
Эриде, похоже, мало одного внешнего сходства. Нужна и схожесть характера.
Вспомнились школьные прилипалы разноглазой. Здесь ни одной не оказалось, хотя и все старательно напрашивались. Знают, что Марина их не любит, но всегда с ней вежливы. Херктерент первой грубит только тем, кто груб сам. Или с фальшивостью откровенно перебирает.
Впрочем, прилипалы про неё ничего плохого не говорят. Какое-то чутьё на людей у разноглазой в наличии. Из по-настоящему злых и агрессивных только с Мариной общается.
У прилипал к Эр, считай, собачье отношение. Даже дворовые псы стараются не гавкать на тех, кто вкусненьким подкармливает. Тем более, Эр чаще всего, не так уж много и надо.
Зато, если что-то нужно, может и вещью, и деньгами выручить. Вещь обратно может попросить только в редчайших случаях. Да и то предупредив с самого начала: 'это не насовсем'. Деньги и вовсе вернуть не попросит.
Есть такие, кто и своей благосклонностью приторговывают, правда — Марина знает — это совсем не те, кому деньги нужны, а те, кому определёнными вещами просто нравится заниматься.
Все же знают — как к Эр и её запросам не относись, но если по-настоящему деньги нужны — обращаться надо именно к ней. Выручит и ничего взамен не потребует, даже если раньше на что-то старательно намекала.
У Кроэн дома, скорее всего, подруги сестры могли над девочкой посмеиваться. Жаловаться было бесполезно. Но если бы кто-то, не входящий в число друзей сестры как-то Кро обидел, со всеми ними дело бы имел. Знали и старались не связываться, но Кро всё равно не слишком хорошо чувствовала.
Умница завидовала красавице, а красавица, как ни странно, умнице. Причём очередная насмешка жизни. На Юге красавицей считалась бы белокожая Кроэн, просто боящаяся солнца. Юг вообще на поддержании бледности помешался. Это на севере со времён Дин загар считается красивым. На Юге — наоборот.
Если совсем уж в глубину времён копнуть — светлокожие миррены на большей части страны были завоевателями. Светволосость и белокожесть были признаком, отличавшим знать от покорённых. Потом это стало считаться просто красивым.
Грэды со времён высадки были довольно пёстрым во всех отношениях народом, объединённым в первую очередь культурой. На типичную грэдку тех времён похожа как раз невысокая черноволосая Марина.
Со временем народ стал ещё более пёстрым. Покорённые смешивались с завоевателями куда быстрее, чем на юге, ибо грэдом считали любого, кто поступал как грэд, без учёта расы или происхождения.
Эрида совершенно не вредная. Но причудливым складом ума способна навредить сильнее, чем другие это делают намеренно. Сказала Кроэн, какой красавицей она считалась бы на юге, чем весьма понизила самооценку и так не слишком уверенной в себе девочке. Как всегда, хотела, чтобы стало лучше. Получилось — как всегда, крайне неоднозначно. Марины поблизости не оказалось.
Впрочем, сама Эр белокожестью Кроэн восторгаться не перестала. Впрочем, не переходя рамок фотографирования и рисования.
Впрочем, чей-то хороший загар или чья-то от природы тёмная кожа тоже вызывали искренние восторги разноглазой. Совершенные тела для неё самый вдохновляющий предмет.
Другое дело, что её восторги не всегда и не всеми разделяются. Но тут уже чутьё на людей самой Эр чаще всего успевает включиться.
Эр не стремится быть самой совершенной — по её мнению у телесного совершенства есть множество разновидностей.
В этом тоже с ней далеко не все согласны, но в силу разных причин большинство предпочитает поддакивать.
Выверты Эриды терпят из-за множества причин, главная из которых — щедрость разноглазой.
Хотя Софи и Марина постоянно предупреждают, чтобы этой щедростью не злоупотребляли, получается далеко не всегда. Людям иногда бывает плохо и по-настоящему. Вот только степень этого 'плохо' всё тоже по-разному считают.
— А ты оставайся тут, -откровенно дразнится старшая островитянка. — Может, и тебе что перепадёт.
— Больше, чем я сделала, я делать не собираюсь! — взвивается Кроэн.
— А что ты сделала?
— То же, что ты или я, — хмыкает Марина, — фотографировала да рисовала Эрида её без одежды.
Кроэн и не сильно смущается.
— Она обещала никому не показывать.
— Раз обещала, значит выполнит, — кивает Херктерент, — в таких вопросах Эр очень честная. А попытка сунуть нос в её коллекцию без спроса может закончиться досрочным погребальным костром.
— Интересно, есть кто-либо из наших общих знакомых, кого она не изображала в таком виде?
Херктерент и Кроэн переглядываются.
— Уверена, что нет. У тебя есть какие-то возражения?
Тёзка машет рукой.
— Нет, не имеется. Я не против, чтобы и через сто лет на меня любовались.
— Тебя Софи прибьёт!
— Как-то не уверена. Я видела с ней такие изображения. Нас всё-таки можно отличить.
— Ну и самомнение! — фыркает Кроэн.
— Всяко получше твоего. Меня учили талант в человеке ценить. Тут он есть, пусть всего и на одну сторону жизни направленный. Да и совсем неплохо, когда фигура почти как у принцессы. Не доска гладенькая, как у некоторых.
— Сомнительная способность — лучше всех задницы уметь изображать, — хмыкает Херктерент.
— А что такого? — откровенно забавляется тёзка, — Твоя так и вовсе отлично получилась. Даже с оригиналом захотелось сравнить.
Марина ей кулак показывает.
— Обойдёшься! Я ей это выставлять не разрешала.
— Но и показывать кому-то тоже не запрещала.
— И это тоже, — кивает Херктерент.
— Кстати, это твоё изображение она вывесила.
Марина машет рукой.
— Наплевать. Для украшения 'Сказки' я даже фото разрешила использовать. Можете обе гордиться — здесь бывают только люди, кто ей нравятся.
Тёзка, дурашливо хлопая глазами, разглядывает сестру.
— Неужто она и тебя приглашала?
— Представь себе, — с вызовом бросает Кроэн, задрав подбородок. — Но я к Марине поехала.
У старшей островитянки достаточно мозгов, чтобы сообразить, младшая воспользовалась самым выгодным из возможных приглашений.
— Кстати, где там изображение самой выразительной моей части находится?
— В том крыле. Там два зала, картины висят вплотную, не помню как такая развеска называется...
