— Ты сама сказала про решения. Я тогда думала совершенно определённые вещи.
— У меня в том возрасте не было подруг. Не очень представляю, как с кем-то своего возраста, ссорится.
— Надо же, — невесело усмехается Марина, — в чём-то я опытнее тебя.
— Молодые ненавидят старух. Думаешь, я это не знаю?
Марина смеётся.
— Тебе не идёт прибедняться. Глядя на тебя, можно решить, что у меня две сестры, а не одна.
— Дожила! — теперь уже Кэретта смеётся. — Младшая дочь мне стала комплименты отпускать!
— Всё когда-то бывает впервые, — философски констатирует Марина.
— Вот уж насмешила!
— Некоторые говорят — у меня чувства юмора нет.
— Тогда я к другим отношусь. Ты сама знаешь, на кого похожа. У воительницы те ещё шуточки были.
— Ага! — усмехается Марина. — От некоторых до сих пор икается.
— Но младенцев я подавать не приказывала.
— Зато змей ты очень со вкусом кушала.
— Еггт я или кто? — откровенно веселится Кэретта. — Надо же было друзьям заклятым продемонстрировать максимально отвратительное для них блюдо. По-моему, неплохо получилось.
— Лучше бы всё-таки младенцев подали. Змей не особо брезгливые южане иногда едят. А человечинка у них под запретом.
— Вообще-то, некоторые особо сильно верующие свинину тоже не едят.
— А, — машет рукой Марина, — лучше всего было бы подать безгривого льва, набитого голубями. Вот это было бы по-настоящему жестоко.
— Такой вариант обсуждался, — усмехается Кэретта.
— И почему же не приняли?
— Пришли примерно к таким же выводам, что и ты.
Марина чему-то ухмыляется, страшно довольная.
— Иногда даже ты и Кэрдин можете действовать совместно.
— Не забывай, в тот раз речь зашла о престиже Империи и Императора. А на этом фоне любые наши разногласия — мелки и незначительны.
— Да уж! — мечтательно щурится Марина. — Ненавидеть вас после этого на Юге точно в разы сильнее стали.
— На тот момент уже всем, причём во всех частях материка, у кого хоть зачатки мозгов имелись, уже было понятно — договориться не получится.
— Причём, что ты, что Кэрдин, что даже мы двое, делали всё от нас зависящее, чтобы ситуацию ещё больше усугубить.
— Больше там усугублять уже нечего было, — пожимает плечами Кэретта. — Что до меня и Кэрдин, то принятые решения целиком и полностью отвечали нашим внутренним установкам. Даже тебе, злюке такой, всё тогда понравилось.
— Вы тоже хороши! — бурчит Марина. — Не постеснялись детей во взрослых играх использовать.
— Твой статус подразумевает ещё и то, что твоё использование в политических играх могло начаться на следующий день после твоего рождения. Собственно, это и произошло, ибо имена тебе как раз на второй день дали. Там половина с претензиями не на одно, так на другое.
— Думаешь, мне это неизвестно?
— Раз известно, — снова пожимает плечами Императрица, — то к чему эти не слишком умные вопросы?
— Тебе обязательно на содержимое моей головы намекать? — Марина нехорошо ухмыляется. — А я уж почти поверила, будто что-то изменилось!
— Не обладаю надлежащей квалификацией для оценки уровня твоего серого вещества! — не менее ехидно, чем принцесса усмехается Императрица. — Но отлично вижу, что актёрские способности у тебя откровенно так себе. Сейчас ты очень старательно играешь, притом плоховато.
— Поражена вашей проницательностью, — хмыкает Марина.
— Будущему политику следует уметь играть получше.
— Учтём для дальнейшей карьеры.
— Решила уже?
— Я, знаешь ли, не из тех девушек, у кого, в лучшем случае, хватает мозгов только на планирование пышной свадьбы. А потом всё будет долго и счастливо. Сама знаешь, я знаю достаточно примеров, когда пышные свадьбы были, а с долго и счастливо как-то совершенно не заладилось. Как раз ты — весьма яркий пример.
— Ну так и у меня события развивались по не самому худшему сценарию, — Кэретта не то соглашается, не то размышляет, какую бы ещё колкость отпустить.
Видит — время уже безвозвратно упущено. Мечтам из далёкого прошлого суждено остаться мечтами. Слишком уж влияние Кэрдин чувствуется. Сделать уже ничего невозможно. Слабоватое утешение — Марина выглядит куда менее конфликтным человеком, чем можно было бы ожидать.
Хотя с умением притворяться всё куда лучше, нежели кажется. Искусных притворщиков Кэретта достаточно в жизни повидала, фальшь с лёгкостью распознаёт. Пока ошибок не было.
Весьма умная целеустремлённая, с изрядным запасом злобы и недоверчивости личность стоит сейчас перед Кэреттой.
Ещё одна Еггта из разряда настоящих вполне получилась. Такую от посторонних глаз прятать не придётся, как некоторых других. Не совсем то, что хотелось, но теперь не сделать уже ничего.
Жить в одном мире с ней. У слишком откровенно нелюбимой дочери плоховато получилось любить собственных детей. Ладно хоть ошибок сделать получилось поменьше.
Как унижало её, богатейшую девушку в Империи, намеренное, граничащее с болезнью ограничение её трат. Особенно на фоне того, сколько тратили те, кто ограничивал.
Сама она, как только Софи начала взрослеть, полностью сняла все ограничения с доступных ей для трат сумм. С Мариной то же самое сделать не успела, потом всё-таки сделала, но сама прекрасно понимала: куда позже, чем следовало.
Интересно, каким окажется следующее поколение?
Кэретта давно поняла — именно статус позволил ей избежать смерти, против неё ничего не успели, а точнее побоялись что-либо совершить. Замыслов хватало, но юная Еггта успела первой. Сработало древнее умение атаковать на упреждение, или что-то другое — теперь уже не разберёшься, а раньше и вовсе не хотелось.
Очередная своевольная Еггта, только, в отличии от Кэретты, переживающая ещё из-за своего маленького роста. Пытающаяся компенсировать недостатки внешности успехами в тех областях, где это качество не играет никакой роли. Видимо, когда-то давно старалась таким образом обратить на себя внимание Кэретты. Потом действия подобном образом стали частью натуры Марины, тем более, они приносили определённый успех.
Старые обиды не забыты. Переросли со временем в состояние ненужности. С причинно-следственными связями и мотивами человеческих поступков, Кэретта разбирается, в противном случае имелись бы неплохие шансы не то что до сегодняшнего дня не дожить, но и вовсе совершеннолетней не стать.
В очень ранней юности приходилось провоцировать конфликты между родственниками, с единственной целью — чтобы поглощённые борьбой друг с другом на какое-то время просто забыли о ней. Втихую она ненавидела всех. Они просто забыли, что сам факт их безбедного существования целиком и полностью зависит от неё.
Самой удалось хотя бы не повторить подобной степени взаимной озлобленности.
Такой степени ненависти, как у Кэретты была, у дочерей против неё нет.
Потом сообразила, что незаметно стала слишком взрослой. Все остальные это тоже поняли, но Кэретта очень уж опасалась за свою жизнь и ударила первой. Прекрасно понимая — второго шанса у неё не будет.
Марине и Софи с подобной обстановкой столкнуться не довелось.
Собственно, первый конфликт с Саргоном был на почве, как ему казалось, недостаточного внимания, уделяемого Кэреттой Марине. У ЕИВ иногда возникало желание с детьми пообщаться, причём куда чаще, нежели этого хотелось самой Кэретте.
Довольно удивительным оказалось, что он сохранил вполне дружеские отношения со старшими сыновьями, во всяком случае, отношения Саргона с детьми были гораздо лучшими, чем те, к которым Кэретта привыкла в среде своей родни.
Сордар и Херенокт обращались к ней исключительно по титулу, что Императрицу полностью устраивало. Глупо, когда человек старше тебя самой обращается одним из терминов родства.
Императрица слишком поздно поняла, насколько младшая девочка себе на уме. Старшая усиленно старалась нравится и матери, и отцу. Видно было, как старательно притворяется. Кэретта отвечала тем же. Осуждать не осуждала никогда — ребёнок делает то же, чем мать занималась значительную часть жизни.
Со временем оказалось, что Марина уже вполне в состоянии в собственные игры играть.
— Знаешь, — замечает принцесса, — даже жалею немного, что не могу видеть изображения лиц твоих родственников, когда они осознали, что некто, ими практически не замечаемый, вдруг превратился в практически сказочное чудовище, чуть ли не в прямом смысле собирающееся их сожрать.
— Знаешь, — усмехается Кэретта, — я сама бы не отказалась этого сделать. Ибо я их в тот день никого не увидела.
— Как так? — искренне удивляется Марина.
— А вот так. Я очень хорошо запомнила свой первый приказ, как Главы, отданный гвардейцу и Змею. 'В течении получаса удалите из здания всех посторонних. С собой им разрешается брать только то, что могут унести в руках'
'Так точно! Можете напомнить, кто не является посторонними?'
'Посторонние все, кто не являются вашими солдатами!'
— Сурово ты с ними, — Марина даже присвистнула. — Ты и персонал весь тогда выгнала. Странно, что Змеи остались.
— Из них никто и никогда не путал меня с предметом мебели, что с каждым днём становилось всё более распространённым явлением со стороны всех остальных. Я сочла это достаточным доказательством верности. Новый персонал я предпочла нанимать через МИДв. О сделанном выборе не жалею по сегодняшний день. Меня, знаешь ли, очень злило когда мой статус слишком уж старательно не замечали. И самое главное — кто! Те кого я, понадобись это мне, могла бы уничтожить щелчком пальцев. Заметь, не нарушив при этом ни одного закона. При других обстоятельствах вполне могло бы не быть этого щелчка. Но они доигрались.
Всего Кэретта, разумеется, не сказала. Своими чернейшими мыслями, владевшими ей в те дни, ни с кем и никогда не делилась. Да и возможности такой не было. Высочайшая степень недоверия ко всем и вся никуда не делась.
Но с самого начала как-то была понятнее недавняя трагедия, когда Член Дома устроил бойню своим родственникам, перестреляв практически всех.
Нет, поводов для оправдания убийств малолетних детей Кэретта не находила. Оправдывать за такое и вовсе не собиралась, но сама позиция и как человека могли довести до подобного состояния были довольно прозрачны.
Вроде бы мелочи, но совершаемые изо дня в день на протяжении нескольких лет, очень хорошо подпитывают ненависть. Человек в достаточно раннем возрасте начинает осознавать, когда вокруг происходит нечто, чего быть не должно, и не делается многое из того, что делать полагается.
Сама Кэретта подумывала о варианте с расправой. Чтобы всех, сразу и наверняка, и плевать, что будет с ней самой. Чуть ли не единственное, что остановило — недостаточные навыки в обращении с автоматическим оружием. Ибо никакое другое для подобных целей просто бы не подошло. Если бы пришлось тогда стрелять, все бы возможные жертвы были старше её.
Рассматривала возможности и применения яда, в них-то она разбиралась прекрасно.
Это ей вовремя в голову пришёл и осуществлённый в реальности чуть ли не гораздо более жестокий вариант. Ибо от пули, чаще всего, умирают довольно быстро. Кто-то другой оказался намного менее сообразительным, чем Кэретта. Решил: пули — это наверняка. А вот страдать от безденежья можно десятилетиями.
Император и был первым, кто раскусил её мотив. Даже предложил помощь своих юристов по решению финансовых вопросов. Помощь была с благодарностью принята, ибо никаких других юристов, заслуживающих хотя бы минимальной степени доверия, в поле зрения юной Еггты не было.
Саргон всё-таки весьма любопытный человек. Чуть ли не впервые за сто пятьдесят лет кто-то вспомнил об этой статье древнего права. К тому же, это ещё оказалась ослепительно красивая юная девушка. На следующий день Кэретте была назначена аудиенция. Чтобы потом не говорили, знаменитый роман начался не в этот день, а только спустя несколько лет. Но Кэретту, безусловно, запомнили.
Потом было многое, всем прекрасно известное по журналам в ярких обложках и кадрам кинохроники.
Марина, в общем-то, всегда считала Кэретту полностью правой в этом давнем споре. Старые Тигры слишком уж неудачно поумирали один за одним, притом никто из них не обзавелся официальным наследником, оставив после себя дикий клубок люто ненавидящих друг друга родственников. Единственной, кто могла претендовать на весь майорат Еггтов, была едва научившаяся ходить в то время Кэретта. Подействовало древнее право:, при обилии претендентов наследником всего, Младшим Еггтом, является младшая дочь младшей женщины Дома. Кэретта была просто единственной. Но поуправлять какими-то частями хотелось многим. Смерть девочки непременно вызвала бы немало вопросов у и без того косо посматривавшего на Еггтов Императора. Хватило мозгов осознать — без Тигров императорской группировке они не противники.
Для Марины, да, похоже, и для самой Кэретты, остаётся тайной как вообще будущая Императрица в этом змеюшнике ухитрилась дожить до совершеннолетия. Но каким-то образом дожить у неё получилось. Наверняка кто-то из боковых ветвей имел на юную красавицу далеко идущие планы.
Но Кэретта оказалась Кэреттой. Настоящим юным гремучником. Змеёй из змей, по степени ядовитости превосходившей всех вокруг. Как известно, от укуса змеи может загнуться существо, во много раз крупнее её самой.
Вот Кэретта и куснула, в один день став полноценным Главой и единственной Чёрной Еггтой. Притом ни в тот, ни в последующие дни никто из боковых или просто непрямых ветвей Еггтов не умер.
Как-то воздействовать, разумеется, попытались. Но, видимо, столетия близкородственных браков способствовали иссушению мозгов. Тупо, не поняли, поддержкой какого союзника смогла заручиться единственная полноправная Змейка.
Марина вытаскивает сигареты и закуривает. Кэретта даже бровью не повела. Хотя, с другой стороны, осуждать кого-то за курение сложновато с мундштуком в руке.
— Ты старательно подводишь меня к мысли, — желчно выцеживает принцесса, — что на фоне тебя, у меня жизнь сложилась не самым худшим образом. Но, заметь, я никогда и не утверждала обратного. Более того, за прошедшие годы, я столько узнала о некоторых образцах... родительниц, — последнее слово Марина выплёвывает, — на чьём фоне ты чуть ли не идеально смотришься. Более того, некоторых из них, ты и сама неплохо знаешь.
— Ты о родителях Эорен и Дины? Но они со мной в вопросах воспитания детей, особенно, девочек никогда не соглашалась.
— Странно, что эти вопросы ты вообще обсуждала.
— Представь себе, — затягивается сигаретой Кэретта.
— У меня весьма богатая фантазия. Ещё и не такого навооброжать могу!
— Богаче некуда, — кивает Кэретта, — выдумала, например, что я хотела убить тебя.
— Были основания, — огрызается Марина, самой себе сложнее всего признаться — наговорено было немало лишнего, в том числе и под протокол. Что Кэретта вполне могла потом прочесть. А вот что сама Кэретта, и совсем не под протокол, писала Марине, так и остаётся непрочтённым, — Ты сама в своё время подобные обвинения в адрес родительницы высказывала. И если этим обвинениям не был дан ход...
