— То это не значит, что для них не было оснований, — холодно бросает Кэретта. — Это значит, что я не захотела вытаскивать наружу некоторою часть домашнего мусора. Есть множество способов уничтожить человека. Даже физический — далеко не всегда самый простой.
— Намекаешь на то, что никогда не применяла ни одного из этих способов в отношении меня, хотя некоторые вполне применялись к тебе? — вкрадчиво интересуется Марина.
— Насколько могла, я старалась ошибок не повторять, — и Херктерент чувствует: интонация из тех, с какой человек разговаривает считанные разы в жизни.
— Других, зато, наделала... Ладно, признаю, далеко не столь тяжких, что в отношении тебя были допущены.
— Надо же, благодарности удостоилась!
— Тебе на каком бланке прислать? Канцелярии ЕИВ или МИДв? Своей-то у меня пока нет...
— Даже когда у тебя будет, — Кэретта хмыкает совсем, как Марина, — сомневаюсь, что оттуда хотя бы одну благодарность отправят.
— Я вполне умею быть благодарной людям!
— Да? Пока только безжалостность хорошо замета. Про злобу уж и не говорю — сама крайне недобрая.
— Представь себе!
— С лёгкостью! — усмехается Кэретта, — Как и ты, от недостатка фантазии не страдаю.
— Нам, случайно, гербового зверя со змея на пса поменять не надо?
— Намекаешь на то, что любишь со всеми лаяться? — невозмутимой Кэретта тоже прекрасно умеет быть, — Я для таких шуток элементарно старовата, а у тебя и вовсе нет таких прав. Хотя, можешь подать официальное прошение на моё имя. Я даже отвечу.
Кэретта зачем-то вертит перед лицом татуированную руку. Наколотая змея может показаться живой.
— Не пугай. Я уже очень сильно не в том возрасте, когда этим меня можно было напугать.
Императрица выбрасывает руку вперёд, резко разжав кулак в конце движения. Кажется, с плеча словно прыгнула настоящая змея, да ещё и пасть распахивает для атаки.
Марина чуть дёргается. Этот жест ей всегда страшно не нравился. Пасть на внутренней стороне ладони выглядит совершенно, как настоящая.
Кэретта изучающе прищуривает один глаз.
— Не самый умный жест.
— Но сработал же! Эмоции ты ещё не разучилась испытывать.
Марина повторяет то же жест, только никакой змеи с пастью у неё на руке нет.
— Я себе такое же могу сделать!
— Делай! — пожимает плечами Кэретта. — Возражать не буду.
— Думала, ты попытаешься мне запретить...
— Во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, — Кэретта невесело улыбается, — надо же соблюдать традиции.
— Странно, что такую себе сделала в древнем стиле. Сейчас что-нибудь тоненькое, как браслет накалывают.
— Не мне сделали, а я сама сделала. Улавливаешь разницу? Вскоре после того дня. Хотя, признаю, мне змею хотели на руку наколоть. Но я испугалась. Не в боли дело. Я очень хорошо представляла, что меня могут кольнуть чем-то не тем.
— Однако, решилась...
— Как уже говорила, Еггт я, или кто? Как уже говорила, Змеям я тогда доверяла, доверяю и сейчас. Они мне и нашли хорошего мастера. Главным условием было, чтобы она никогда раньше не работала ни на одного члена Великого Дома. Я не разобралась тогда ещё, кому хоть в какой-то можно верить, а так как знала многих, то не доверяла никому. Нашли мне мастера... Некоторые привычки у солдат столетиями не меняются. Девица совершенно обалдела. Оказывается, у неё мечта была — сделать настоящую татуировку Великого Дома. Ну а, сама понимаешь, кого-то более настоящую, чем я, найти сложно. Естественно, хорошую работу я всегда оплачиваю соответствующим образом. Потом ещё звание 'Поставщик Двора' пожаловала.
Хотя по формальным признакам было несоответствие — работала на меня всего один раз. Но результат-то я каждый день пред собой вижу.
Марина молчит. Размышляет о чём-то.
— Ночевать-то здесь останешься, или побоишься? — без выражения интересуется Кэретта, когда пауза затягивается.
— У тебя не хуже, чем в других местах, — кривовато ухмыляется Марина, — Идти, куда раньше?
— Нет. — Кэретта качает головой. — Ты же теперь девушка, а не ребёнок. Тебе оборудовано в центральном крыле.
— Может, и на обед... Хотя, время куда к ужину ближе, пригласишь? С утра нормально не жрала.
От лёгкой гримаски Кэретта не удерживается.
— Приходи. Во сколько — должна помнить. Я своих привычек не меняю.
— А если мне заказать чего-то хочется?
— Я не ослышалась? Ты меня спрашиваешь?
— Спрашиваю, ага — это же твой дом, а кой-какие познания о правилах у меня присутствуют.
— Ты знаешь, кто тут комендант, и как его найти. Я в таком случае поеду в город.
— Зачем?
— Сама знаешь, — ехидно ухмыляется Кэретта. — Большинство людей сообразительностью не отличается. Чтобы всяческие, не особо интеллектуально одарённые, не начинали болтать об опале, несколько раз в месяц появляюсь в достойных моего уровня общественных местах, где можно присутствовать — без приглашения. Так как театры я не люблю...
'Надо было вечером ехать, чтобы с ней точно разминуться. Очередная хорошая мысль, пришедшая сильно позже, чем следовало'.
— То остаются всякие места со званиями поставщик двора, — в глазах Марины играют озорные огоньки, — А с тобой можно? — вроде бы получилось интонацию, словно в детстве воспроизвести. Вот только тогда это было искренне, а сейчас — наиграно.
Кэретта тоже на память не жалуется. отвечает, словно несколько лет назад.
— Твой внешний вид... — вот теперь Марина взвивается — на этом свете некоторые вещи не меняются. Но зато она сильно переменилась. Разворачиваться и уходить, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать, она больше не станет. Всё! Кончились те времена! Пусть внятно претензии излагает, а не отмалчивается, в противном случае много чего от Марины нехорошего услышит.
— Что со мной не так?
— Твоя форма.
— Что моя форма? Если ты не забыла, я ещё школьница, могу носить форму в любое время. Запреты на посещение каких-либо заведений людьми в форме отменены знаешь когда? Или ты просто меня стесняешься? — злобно выпаливает Марина.
— Если хочешь, конечно, можешь съездить со мной, — примирительно улыбается Кэретта.
Марина бестолково хлопает глазами. Она не ослышалась? Или Кэретта её разыгрывает?
— Что до формы твоей... Я хотела сказать, никого в ней там не видела, вот и подумала...
— Инструкции надо читать, а не думать, — злится Марина уже значительно меньше. — Можешь мне поверить, никаких запретов на посещение подобных мест людьми моего возраста и форменного статуса не существует.
Кэретта морщит носик, но этим и ограничивается. Окидывает Марину взглядом с головы до ног. Наверняка две сотни недостатков подметила, но озвучивает только один.
— Против формы ничего не имею, но что-то должно твой статус подчеркнуть... Возьмёшь одну из наших диадем; и это не моя человеческая просьба, это приказ Императрицы.
— Слушаюсь! — Марина, дурачась, вытягивается по стойке смирно, — Разрешите выполнять?
— Подожди пока, — хихикает Кэретта, — Мне кажется, нам обеим будет лучше, если нас где-то увидят вместе. Сразу множество слухов о конфликтах в нашей семье станут значительно тише. Да и тебе не только на танке следует в обществе появляться.
— С этим я как-нибудь и сама разберусь, — хмыкает Марина, — Мне на своей машине ехать?
— Нет. Поедем вместе. Раз уж я пока ещё твой законный представитель. Тебе часа хватит, чтобы диадему подобрать?
— Да я и за пять минут управлюсь!
— Пошли вместе тогда. Мне самой только украшения надеть. Кстати, тебе ещё бы и сумочка не помешала.
— У меня кобура имеется. Там на ремне хватает карманов для всего, нужного мне.
— Не сомневаюсь. Но если ты так любишь форму, — едко щурится Кэретта, — то, насколько я помню, форменная сумочка у тебя должна быть.
— А она в наличии. Только не здесь.
— Возьмёшь у меня.
Это снова приказ императрицы, пока не нарушающий взглядов Марины на субординацию.
В общем-то, каждый старается свою выгоду найти. Ужин с Императрицей — вещь даже в жизни принцессы совсем небесполезная. Впрочем, Марина изначально не была настроена на конфликт. Вот слишком уж мирный настрой Кэретты уже начинает казаться подозрительным.
Привычки Кэретта действительно не меняет. Водитель и охранники те же, кого Марина помнит.
В остальном — Марина уже забывать стала, насколько часто с Кэреттой бывает — говорит одно, а на деле нечто другое получается. Говорит — не любит театры, но круглое здание в, как по закону подлости наименее знакомой Марине части города, именно его напоминает. Как такой архитектурный стиль называется, сразу не вспоминается, хотя здание больше всего напоминает огромное газохранилище. Такое уж явное отличие — множество окон по кругу. Может, в прошлом таковым и было, но тогда потребовался бы очень уж большой объём переделок.
Хотя в городе предостаточно построек, где от старинного — только фасад, а вся планировка с начинкой полностью современные. Одно газохранилище так точно переоборудовали. Марина не помнит, сколько их в городе было, но это запомнилось. Отвага предков зачастую граничила с самым настоящим безумием.
Строить сооружение, способное взорваться сильнее любого склада боеприпасов, рядом с таким пожароопасным объектом как вокзал. И это во времена абсолютного господства на железных дорогах паровозов! Причём жилые дома рядом с газохранилищем наличествовали в избытке!
Обстановочка в этом кругленьком внешнему виду не соответствует. Такое впечатление, что кто-то из работавших над 'Сказкой' и здесь руку приложил. По планировке — настоящий театр, во всяком случае присутствует немаленькая сцена. Только окруженная не сиденьями, а столиками.
Персонал опытный, Кэретту и Марину приветствуют в полном соответствии со статусом и той, и другой. Вспоминается памятная прогулка с Пантерой по похожему месту. Кэретта ведь и не знает — была когда-то у Марины мечта вот так пройтись с ней. Сейчас это только перемещение из точки 'один' в точку 'два'. Ну, и ещё иллюстрация: определённые вещи в жизни стоит делать в определённое время, спустя месяцы и годы их ценность может снизиться до нуля, а то и перейти в область отрицательных величин.
Второй и последующие этажи заняты ложами. Тоже со столиками. Судя по тому, куда Кэретта и Марина направляются, здесь тоже есть императорская ложа, как в театрах старой постройки. Хотя год над входом говорит об обратном, и в современных театрах таких лож больше не делают.
Впрочем, внутренним убранством место, где Кэретта и Марина от прочих не отличается.
— Ты же говорила, не любишь театры.
Кэретта удивлённо поднимает брови.
— Где ты театр увидела?
Марина выразительно косится на сцену.
— Это место знаменито прежде всего своей кухней, хотя некоторые считают по-другому. Представления тут тоже бывают, но сегодня их нет.
— Оркестр в яме сидит.
— Некоторые мелодии способствуют правильному пищеварению. Больше ни в каком качестве музыка мне не интересна.
— Тоже слух отсутствует, — ухмыляется Марина. — А что же ты раньше всякие симфонии слушала?
Веселье Кэретты самое обыкновенное. Таинственно наклонившись над столом, шепчет.
— Не все знают, но я с открытыми глазами спать умею. Именно этим на памятных тебе концертах и занималась. Только об этом — никому!
Марина хихикает.
— Признаю, так талантливо притворяться я не умею.
— У меня слишком много времени было в этом умении практиковаться, — теперь Кэретта зла, эмоции могут переключаться с фантастической скоростью.
— Ты местную кухню хвалишь. Звание 'поставщик двора' у них есть?
— А говорят, ты наблюдательна. Там, у входа, все дипломы висят. ЕИВ это звание пожаловал раньше, чем я.
— Я сначала людей рассматриваю, а потом уж обстановку, — не слишком убедительно врёт Марина, не признаваться же, что слона не приметила.
— Ну, а мне и то, и другое примелькаться успела. Знал бы кто, насколько я не люблю следовать диетам собственного авторства!
— Попробуй Софи рассказать, — усмехается Марина. — Она до сих пор с содроганием некоторые твои идеи вспоминает.
— А она знает, — хмыкает Кэретта, — зато, и зубы никогда не лечила, в отличии от тебя.
— Совсем их скоро выкрошит своими орехами, — недовольно бурчит Марина, Кэретта её явно переигрывает. Ну, ничем не пронять. Хотя...
— Кажется, я знаю, за что им 'поставщика' дала, кроме кухни... — Марина выдерживает многозначительную паузу, Кэретта изображает заинтересованность.
— Очевидно — здесь никогда не бывает Кэрдин. Уж герб Ягр я бы заметила.
К змеиным улыбочкам первое издание Соньки способно не меньше, чем второе.
— Именно это и делает это место одним из самых приятных в городе, — вскидывает бокал. — За тебя!
Марина даже заметить не успела, как вино и принесли, и разлили. Чары Кэретты так действуют, действительно, умеющей переключать всё внимание собеседника на себя, настолько, что он перестает замечать происходящее вокруг?
М-да, м-да. Осторожнее надо быть. Марина всё это время старалась пересмотреть Кэретту, глядя ей прямо в глаза, чтобы заставить её отвести взгляд. Императрица эту игру сама прекрасно знает. Более того, побеждала в ней, когда Марина ещё не родилась.
Из истории прекрасно известно — мало кто может выдержать прямой взгляд Чёрной Еггты. Вот только тут за одним столом сразу две Чёрных Еггты оказались. Они-то взгляды друг друга держат прекрасно.
Марина нарочито медленно берёт бокал.
Дзинь!
Слегка пригубливает, жалея, что не приняла по дороге в резиденцию Сонькиного средства для усиления выносливости в дальних полётов. Вроде оно ещё помогает удерживать мозг в удивительно ясном состоянии. Правда, последствия потом бывают хуже, чем с перепоя, но в этой жизни за всё надо чем-то платить.
Туманить голову самым простым средством Марина пока не собирается. И так уже промахов достаточно.
Кэретта — совершенно неожиданно — бокал опустошает залпом.
Марина чуть не роняет свой.
— Тебе плохо?
— Надо же, испугалась, — в глазах играют памятные льдинки, — с налаживанием отношений не слишком получилось. Ну, хотя бы с горю напьюсь! С тобой вместе!
Бокал Кэретты уже полон. Марина отпивает из своего. Градусы почти не чувствуются, а во вкусах она не особенно разбирается.
— Я пью только тогда и с тем, с кем мне самой хочется.
Императрица чуть щурится:
— Моё общество настолько не устраивает? — остаётся только плечами пожать. Развлечение так себе, но из разряда никогда не испытанных — пить вместе с Кэреттой. Даже и не подозревала, что она тоже в состоянии прибегнуть к такому способу разрешения жизненных сложностей.
И опять можно заподозрить какую-то игру, ибо, с точки зрения Марины, перейти во сколько-нибудь невменяемое состояние с помощью этого сорта вина невозможно. Больно уж много тогда его придётся выпить. В таком объёме смертельно опасной даже вода становится.
— Устраивает вполне. Хотя прочие посетители здесь мутноватые. Да и расценки вызывают невесёлые мысли.
— Места для избранных должны отличаться в том числе и уровнем цен.
