Вот только эта иллюстрация к книжкам по домоводству его вкусам точно не соответствует. Человеку всё яркое и необычное нравится. Даже если к яркости прилагается кошмарность и некрасивость Динки.
Самой Софи человек не интересен именно по физическими причинам. Есть некоторое предубеждение к людям, во столько раз больше её самой. Она и Сордара побаивалась когда-то. Динка ростом куда меньше Софи. Смотрится эта парочка вместе крайне странно. Впрочем, дальнейшая совместимость этих двоих даже глупой ухмылки не стоит. Сами разберутся.
Динкерт упомянуты и некоторые небезынтересные Софи люди. Но у принцессы от постоянного внимания к собственной персоне уже начался аналог переедания. Вспышки чувства собственности не наступает. Тем более, Динкерт из тех, кто предпочтёт ждать у моря погоды, не предпринимая никаких активных действий.
Наверное, в старину так вели себя личности, которые просто мечтали быть похищенными. О том, что подобные вещи не всегда происходили по предварительному сговору, подумать не хватало мозгов.
Ну, так эти вещи перестановке не подлежат.
Почему-то Динкерт кажется, что окружающих волнует тоже самое, что и её. Думала бы тогда, что говорит.
Это Софи сейчас неохота увеличивать список собственных побед. Кто другой бы...
Хотя нельзя исключать вариант, что Динкерт сейчас просто чешет языком. Настоящий объект или объекты её интереса просто не названы.
Остатки былого ума действуют или что-то иное? Как знать, как знать...
Подобный 'разговор' можно вести весьма долго, со своей стороны ограничиваясь отдельными репликами. Софи занимается обыкновенным убийством времени. Неужели Динкерт где-то и когда-то была лучшей? Сейчас она уж очень старается не выделяться из общей массы. Не самая плохая стратегия для выживания, особенно, при отсутствии каких-либо угроз от ближайшего и не очень окружения.
Слушать глупости с изображением на лице искренней заинтересованности Софи умеет с весьма юного возраста. Но что-то Динкерт сегодня прорвало — скосив глаза на часики, принцесса замечает: прошло уже больше часа. Хотя, по ощущениям, прошло не меньше трёх. Впрочем, при таких разговорах иногда бывает, что на самый конец откладывают самое важное.
Вот только может ли что-нибудь важное сохраняться в этих, стремительно пустеющих, мозгах?
Для себя Софи отмечает — поставила своеобразный личный рекорд по времени выслушивания глупостей. Вот уж, действительно, хорошо, что она не Марина. Та просто звереет, выслушивая нечто, кажущееся ей тупым. Пожалуй, тут пары минут хватило бы, что бы сестрёнка начала руками и ногами наносить повреждения различной степени тяжести. Возможно, даже с жизнью несовместимые... Хотя, нет, при всех своих недостатках, Младшая не до такой степени злобная.
Сделала Динки сознательный выбор в пользу создания определённого образа. Её право. Считает, что выгоднее глупенькой казаться. Её выбор. Жаль, конечно, но переправлять мозги Софи не собирается. Знает — подобное, в принципе, возможно. Но ей это совершенно не надо. Содержимое своей головы полностью устраивает, прекрасно знает, чего там точно не будет. В том числе и по результатам изучения наглядных образцов всякого разного.
Вон один образец рядом. Софи ощущает себя почти энтомологом, увидевшем редкое насекомое. Хотя, подобные образцы только в коллекции принцессы редкие экземпляры. Так-то они весьма широко распространены.
Попытки изменить человеческую природу Софи оставит кому-либо другому. Слушая глупости, поневоле соглашаешься с Мариной, много раз заявлявшей, что для оздоровления общества некоторых стоит отстреливать.
'Ты стрелков и мишеней назначать будешь?' — спросила Софи.
'Хотя бы и я', — упёрла руки в бока Младшая, — 'Чем плоха?'
'А если тебя подлежащей отстрелу объявят?'
'Объявляльщика такого я первой успею застрелить!'
Софи не нашла, что ответить.
Если чуть в прошлом копнуть, первой от Динкерт стала отдаляться как раз разноглазая. Всё-таки, одной внешней привлекательности ей было маловато. По крайней мере, для сколько-нибудь продолжительного общения требовалось наличие какого-то содержимого головы. У той же Оэлен или пресловутых прилипал что-то присутствовало.
Динкерт ещё в прошлом году неожиданно оказалась самой пустоголовой. Само по себе, это не приговор, пустоголова она только на фоне таких, как три принцессы. Но ни одной из них не нужен сильно уступающий развитием интеллекта человек для подчёркивания собственной значительности.
Эр слишком добрая, чтобы кого-то прогонять — но тут уже у бывшей Ласточки остатки старательно отключаемых мозгов включились. Она и раньше никому особо своего общества навязывать не старалась. В отношении разноглазой так делать она и вовсе перестала.
Эрида достаточно быстро забывала переставших быть ей интересных людей. Совсем из памяти она никого не вычёркивала. Были уже случаи, зачем-то напоминавших о себе вспоминала моментально, а дальше действовала уже в зависимости от сложившихся обстоятельствах.
Софи в данном вопросе последовала за Эридой. Марина и раньше не особо стремилась с Динкерт общалась, да та и сама её сторонилась, прекрасно помня, как Херктерент отреагировала на не самую умную её просьбу.
Софи тоже тогда была поблизости, но она почему-то никогда не казалась такой опасной, как сестра. В общем-то, многие совершенно неправильно оценивали, кто из Херктерент представляет наибольшую опасность.
Впрочем, Динкерт определённо не из тех, кто в состоянии хоть для кого-то представлять угрозу.
При некоторых условиях, одно из которых сейчас стремительно надвигается, уже Софи в состоянии угрозу представлять, ибо большое количество одномоментно услышанных глупостей вполне в состоянии вывести принцессу из состояния равновесия. Степень своей выдержки Софи знает, качество совсем не бесконечное и сейчас приближается к опасной черте. С другой стороны, слушать никто не заставлял. Как можно абсолютно о пустом болтать сутками?
Причём способны на это весьма многие. Впрочем, до южных умений вести многочасовые беседы и писать абсолютно бессмысленные богословские книги пока ещё не доходит. Хотя Софи прекрасно знает — южанки весьма охотно читают и считают полезным то, что она не прочтёт под угрозой расстрела.
Пусть эти вещи и проходят по разряду вражеского оружия, что необходимо знать. Но самым эффективным средством борьбы с тупостью мирренок Софи иногда кажется запрет получать ими образования свыше начального. Такой запрет вполне существовал в исторический времена, и явно был отменён не без изучения ситуации на Севере. Умнее от этого никто не станет, но хотя бы перестанут совать свои носы в дела, отличающиеся от происходящего на скотом дворе. Умение читать и грамотность — сильно разные вещи, зачастую и вовсе между собой не связанные. Пусть уж пребывают в естественном для них состоянии, мало отличном от животного. Проблема только в том, что даже техника для работы на земле становится с каждым годом всё сложнее. Да и в городах хотя бы дорожные знаки следует различать.
Софи понимает — как-то не слишком достойно потомку самых образованных людей своего времени заниматься рассуждениями, как бы оставить существенную часть народа, пусть и вражеского, в состоянии невежества.
Рассуждения Марины, что в состояние глупости надо стремиться перевести максимально возможную часть этого народа, ибо потом с ним будет легче справиться как-то не кажутся приемлемыми.
Пусть никто и не отменял фразу про живущих за рекой чудовищ. Вот взорвавшаяся над головой бомба как-то заставила нехотя согласиться — что-то здравое в подобных идеях есть. Пусть они и калька с господствующих на Юге. И Саргон подобные идеи люто ненавидит.
Из-за довольно обычного расизма начинает вылезать что-то, лишающее поклонника подобного человеческого статуса.
Нечисть из древних легенд каким-то образом снова прорвалась в человеческий мир.
Пока ничего не наговорено, Софи предпочла распрощаться с Динкерт. Слишком много мрачного в голову лезет, чтобы не выплёскивать это на окружающих, надо самой с собой разобраться.
Благо, пока холодно гуляющих в парке не особенно много, и достаточно мест, где можно побыть одной.
При всех различиях между людьми, довольно часто обнаруживается что-то, объединяющее совершенно не схожих.
Одной из таких вещей, выросшей из совершенно разных источников, является объединяющая Кэретту и Кэрдин ненависть к Югу.
Ненависть Ягр во многом должностная, она должна хорошо знать тех, кого собирается уничтожить.
Собственно, и мнение Софи о Юге было окончательно сформировано докладами Кэрдин, точнее выборками, содержащими всевозможные ужасы, представлявшие собой довольно важную часть повседневной жизни южан.
В детстве думала: то что приходится ей читать про Юг — особенно много этим приходилось заниматься накануне визита — во многом являются страшными сказками. Став постарше и ознакомившись с оригиналами, поняла: это были именно выборки, посвящённые наиболее ужасным подробностям.
Оригиналы содержали множество подробностей, касающихся экономических сторон затронутых вопросов.
Всё излагалось чрезвычайно сухим языком, но вместе производило неизгладимое впечатление. Усыпление младенцев с определёнными заболеваниями, принудительное кастрирование или стерилизация мужчин и женщин принадлежащих к определённым социальным группам, изъятие из семей и передача на воспитание детей других социальных групп или родителей определённых взглядов или принадлежащих к не одобренным официально культам.
Медицинские эксперименты на признанных неполноценными людьми. Если учесть, что неполноценными считаются целые народы и даже расы...
Может, количество пострадавших от всех этих действий в масштабах огромной страны было и не особенно велико.
Но это было...
При этом ещё возникали неудобные вопросы, как подобные проблемы решает Империя?
Ненависть Кэретты к Югу казалась иррациональной. Она выросла на мирренской культуре во всех проявлениях, считавшейся у многих Великих Домов более развитой, чем отечественная. Многих поражали глубины человеческого сознания, отражённые в южной литературе.
Кажется, Кэретте помог её живой ум, с самого раннего возраста развивавшийся в обстановке недоверия всем и вся. В том числе и печатному слову. Юная Еггта довольно быстро смогла понять — южане, впрочем, как и все остальные люди, предпочитают не писать об определённых вещах, зачастую весьма важных в жизни общества.
Главным было — все рассуждения, касающиеся величия или ничтожества человека относятся к людям вообще, а к строго определённой части человеческого общества — мужчинам определённой расы, поколениями принадлежащим к определённому культу. Все, не подходящие под это определение, людьми не являлись, и никакие законы в их отношении не действовали.
Самая знаменитая поговорка Южан 'К северу от того или иного географического рубежа божьи заповеди не действуют'. Первоначально граница проходила недалеко от северных окраин столицы. Дальше начинались земли населённые чуть ли не чудовищами, хотя и говорившими с населением империи на одном языке.
Великие завоевания до какой-то степени расширили границы действия поговорки. Но всё равно, значительная часть огромного материка в эти границы не попадала. И Кэретта жила по другую сторону границы.
Смогла провести черту между великой южной культурой и собой. Всё описанное касается исключительно строго определённой части общества. С массой оговорок распространяется на другие части. Миррены и сейчас делятся на множество сортов и подсортов.
Но даже относящийся к самому низшему считается неизмеримо выше, чем любой, к этому обществу не относящийся. Даже принятие одного из господствующих культов фактически не давало никаких прав.
Для коренных южан они всё равно считались грязными дикарями, чем-то вроде обезьян, старающимися подражать манерам настоящих людей.
Кэретта смогла разглядеть границу, существующую в реальности, но почему-то очень многими невидимую. Можно говорить с придворным произношением, восторгаться достижениями Юга, но для южан навсегда называться оскорбительными словом 'не-миррен', что чаще всего, особенно в последнее время, переводят на язык Севера ка 'обезьяночеловек'. С преобладанием первой части слова.
Юная Еггта смогла понять подобное. Почему-то это дано далеко не всем.
Впрочем, слово 'обезьянолюди' в последнее время всё чаще использует Марина. Поговорка про заречных чудовищ тоже не выдумка, хотя многими в столице считается доказательством неразвитости общества. После чего обычно следую восторги гуманистическим идеалам Юга. Неужели не понимают, что они для южан никогда не были и ни станут людьми, в лучшем случае, оставшись полезными животными?
Хотя и на Севере, и на Юге говорят 'Сражаясь с чудовищами, самое страшное — стать одним из них'.
Софи решает, человеческой глупости она на сегодня насмотрелась достаточно. Излишне мрачного достаточно передумала. Теперь стоит посмотреть на проявление человеческого ума.
Съездить к Хейс. Благо, все пропуска на посещение Столицы даже в ночное время у неё в наличии. Машины МИДв и так стараются не останавливать.
Вызвала машину и поехала. Привычки звонить и договариваться о встрече принцесса так и не завела. Она из тех, чей визит не может быть нежелательным. Да и как ей кажется, знает распорядок дня подруги. Та не склонна вести ночной образ жизни, а значит, в вечернее время находится в месте своего проживания. Скорее всего. Всё-таки, на возраст тоже надо делать скидку, а о личной жизни Хейс распространятся не любила. В первую очередь, по причине отсутствия этой самой жизни, а также нелюбви к вранью.
Ожидаемо, подруга у себя. Выглядит по-прежнему монументально, хотя и в домашнем. Хотя она ещё не в таком возрасте, когда появляются возрастные изменения, да и обжорством никогда не страдала.
Естественно, умения удивляться так и не появилось.
— Привет, Софи, — словно вчера расстались.
Принцесса окидывает её взглядом, стараясь обнаружить хоть какие-то изменения. Украшения новые или что-то в таком же роде. Кто ищет...
На правом запястье обнаруживается белый шнурок с серебряным черепом. Насколько Софи помнит, ничего связанного со смертью, Хейс никогда не носила.
Взгляд замечен.
— Новая университетская мода. Носят, в основном, женщины. Хотя и мужчинам не запрещено. Нечастая в наше время говорящая вещь. Череп означает погибшего родственника.
— Не знала... Кто у тебя? — у Софи першит в горле. О чьей-либо гибели Хейс не писала. Такая железобетонная выдержка.
— Двоюродный брат. Честно говоря, даже не очень его помню. У меня слишком много родственников. Но раз написали — установленным нормам стоит следовать. Кто-то из наших аристократок придумал. Сама знаешь, как в женской среде стадное чувство действует. Уже своеобразные степени придумали. У первой — жениха убили. Вот она и заказала череп из драгоценного камня в память о нём.
Так и различаются звания — драгоценный камень — много значивший для тебя человек. Золотой череп — близкий родственник, серебряный — просто член дома.
