Местность там сильно напоминала средневековую Италию — города, каждый сам за себя, постоянная резня, беготня детей богов вокруг, стычки, свары, попытки соседей завоевать, масса денег в обороте, богатые рудники и всякие там подземелья. Бурлящий котел, в котором можно было оставаться незамеченным и варить свою "похлебку", связанную с богами — в Империи с культом Тавоса у Борисова такой свободы не было и не будет.
Любой из вариантов требовал денег, денег и еще раз денег, и хорошего имиджа.
— Так не выйдет, команданте, вы же сами это знаете, — выдохнула Ханнали.
— Но к этому надо стремиться!
В общем, Борисов работал на образ хорошего командира, который "слуга царю, отец солдатам", благо патерналистские тенденции в Империи и без него имелись.
— Поэтому и пришел, — сказал Борисов.
— Боевые маги-лекари дороги и все сейчас на войне.
— Знаю. Но что, если поучить рядовых азам первой помощи?
— Бесполезно, — тут же ответила Ханнали, затянулась и выдала. — И дорого. Команданте, может вам псоглавцев набрать?
— Кого? — не понял Борисов. — Оборотней, в смысле?
— Нет-нет, собаколюдей, — ответила фея. — Они, правда, туповаты, слабы в магии и слишком громко гавкают, зато отлично обучаются и размножаются! Меньше пяти-шести щенков в помете редко у кого бывает, и лечить их легко, недаром же говорят, мол, заживает, как на собаке.
— Выращивать собственное войско? Это сколько же лет пройдет?
— Да буквально пару годков, но я о другом, — рассмеялась фея, рассыпая пыльцу. — У них всегда есть излишки населения, желающие подраться.
— Точно желающие?
— А они там все такие. Если бы не Император, приютивший их сколько-то веков назад, псоглавцев давно бы вырезали повсюду, уж больно их агрессия и гавканье не соответствуют истинной силе.
— То есть против детей богов...
— Ну да, собачье мясо, — Ханнали покрутила маленькой ручонкой. — Не жалко.
Борисов поблагодарил фею за совет и помощь раненым, и вышел. Жалко — не жалко, а нанимать песиков предстояло за собственные деньги, а значит, не следовало торопиться. И то чудо, что до сих пор не приехали суровые финансовые ревизоры, гоблины да цверги, спрашивать Борисова, откуда у него столько денег. И безопасники, вместе с ревизорами, спрашивать, чего это Борисов торгует с врагами Империи?
— Кстати, — Борисов полез в карман, достал бумагу и записал.
Разведка и контрразведка. Секретарь.
Перечитал еще раз и вздохнул. Возможно, не стоило городить огород, а опять же запросить канцелярию Наместника и запросить официального имперского представителя службы безопасности. Заодно ему легче будет переписывать тех, кто визы получил и организовывать за ними слежку.
Но для этого надо было вначале получить одобрение Наместника, а для этого... и цепочку оказывалась довольно длинной. Не говоря уже о "сомнительном прошлом" самого Борисова, арест по обвинению в дезертирстве и потом бац, словно из ниоткуда комендантство? Даже если в Империи царит меритократия (общественный строй Империи был запутан, и расспросами Борисов занимался очень осторожно — так как речь шла об общеизвестных вещах), то все равно — взлет от "мяса" в коменданты выглядел подозрительно. И на фоне этой подозрительности — предложение Борисова, причем воплощенное в жизнь, торговать с врагами Империи?
Неудивительно, что Фёдор Михайлович не спешил к "другу Тарлину".
— Так, точно, — Борисов снова полез за бумагой.
Заклинания обнаружения врагов. Детекторы. Наблюдатели.
Спрашивается, кой толк в охране, если дети богов все равно постоянно проникают в крепость незамеченными? Следовало поставить в крепости... нет, вначале оценить проект работ, стоимость, сроки, в общем, еще одно задание для Ллеонила и Левозуба.
— Добрый вечер, команданте, — поклонились дружно Мариэтта, Мари и Мария, три сестры — близняшки, работавшие у него служанками.
Сам Борисов считал, что и трех многовато, вон предыдущему коменданту всего одна прислуживала и все успевала. Но близняшки лишь кланялись, и никуда исчезать не спешили, поэтому Борисов просто махнул рукой: делают свою работу? Делают, и хорошо, чего еще желать?
— Ванну, смену одежды, ужин, и пригласите Мариуса, — коротко, отрывисто распорядился Борисов.
Заклинания — это магия, а магию он обсуждал с Мариусом, и тот уже дальше делегировал задачи и распоряжения. В остальном же система работала привычно, во дворцах Халкегинии хватало прислуги и жен, хотя всем слугам Борисов предпочел бы одного домового эльфа: шуму меньше, а толку больше.
Пока он снимал броню и одежду, служанки наполнили ванну, и Борисов задумался на секунду.
— Ты, — его палец ткнул в Мари, — потрешь мне спину.
Организм отреагировал на зрелище полуголой Мезиды, и... да чего скрывать и обманывать? Следовало признать, что он застрял здесь всерьез и надолго. Да что там, он вполне мог потратить остаток своей недолгой жизни на попытки снять проклятие богов и ничего не добиться.
— Прошу вас, команданте, — склонилась Мари, указывая на ванну.
Та уже была наполнена, в меру горячей водой, благо для всего этого имелась магия. Сама Мари была в "купальном костюме", легкой, прозрачной накидке, не скрывающей ничего, и которая позже будет липнуть, и облегать мокрое тело.
— Как вас натирать, команданте? — еще раз склонилась Мари, колыхнув немалой грудью.
— Нежно, — проворчал Борисов, раздеваясь и залезая в ванну.
Глава 19
Июнь 1042 года ОТИ, крепость Ветреная
"Вначале был лишь Единый, и он был всем, и кроме него не было ничего. Затем он начал акт творения, и так единый стал Творцом, создавшим мир Триэма и все остальные миры, сколько их ни есть. Двенадцать помощников Творца, трудившихся вместе с ним над миром Триэма, стали первыми богами, и так и повелось с тех самых, изначальных времен, что в высший Пантеон входят 12 богов".
Борисов еще раз перечитал этот абзац и перевел взгляд вправо, на другую книгу, с названием "Откровения Феарнила Мидопольского, любимца Забавы". Все это было бы смешно, не являйся Забава богиней хаоса, случая, удачи и прочих вещей, с весьма извращенным пристрастием забавляться над смертными. Вот захотелось ей позабавиться, и темный эльф Феарнил, один из ее жрецов, внезапно получил пачку божественных откровений.
После чего сошел с ума, и до сих пор шли споры, насколько правдивы его откровения. Борисов и не стал бы связываться с безумцем, а уж тем более покупать книгу его откровений за такие конские деньги, но только в ней упоминалось проклятие богов.
"Пожиратель миров восстал из ниоткуда, родился из Хаоса и Бездны, как рождается в природе хищник в противовес жертве. Он напал и начал пожирать миры, и Творец, упавший без сил после сотворения мириад миров, не выдержал и вскочил, дабы дать отпор Пожирателю. Долго бились они, и Пожиратель все же взял вверх, а Творец упал бездыханным. Но верные помощники Творца подоспели ему на помощь, и одолели Пожирателя, лишившегося сил, прокляли его, поставили метку и запечатали в надежной тюрьме в сердце мира. И дабы никто не мог снять эту метку и проклятие богов, не мог освободить Пожирателя, решили боги и приняли нерушимый закон, что никогда не будет между Пантеоном Двенадцати согласия"
— Никогда не будет согласия, — проворчал Борисов под нос, — уррроды. А мне что, пропадать теперь, с этой меткой?
На роль Пожирателя миров он не тянул, но теперь хотя бы становилось понятно, почему он не может покинуть мир Триэма. Все тот же механизм, который останавливал Пожирателя. Борисов перевел взгляд на третью книгу, изукрашенную завитушками, с названием "Боги Триэма".
Суть написанного там, в 9-й главе, была проста как молоток: верить можно только в одного бога. Ты можешь менять веру и начинать верить в другого, но тогда отношения с богом или богиней, от которых ты отвернулся, станут предельно враждебными. Можно было взывать к своему небесному покровителю и получить какие-то благословения и поощрения, но воззвав к враждебному богу, ты легко мог получить вечное проклятие. Обращаться к богам могли лишь те, кто верил в них, и чем выше ты стоял в иерархии, тем больше шансов было, что бог тебе ответит.
— Не будет согласия, — повторил Борисов, пройдясь туда и сюда по кабинету.
Попросту говоря, чтобы снять с него метку, нужно было согласие всех двенадцати богов из высшего Пантеона. Но договориться между собой они не могли по определению, чтобы никто не мог выпустить Пожирателя из его темницы. Единственным плюсом от этих теологических изысканий Борисова стало неожиданное понимание, откуда взялись дети богов и почему они творят такую дичь. Попросту говоря, дети богов воевали за своих родителей, решая, кто же из них будет новым Творцом.
Всего-то и требовалось победить всех остальных из высшего пантеона, неважно, силой ли свергнуть самих богов, или перевербовать их последователей, или силой насадить веру только в своего бога, но требовалась безоговорочная победа — как соответствие силам единого и всемогущего Творца. В общем, можно было не сомневаться, что кровь на полях Триэма будет литься еще сотни лет, и победителя не будет, потому что союзы и альянсы между верховными богами были невозможны по определению.
Это не значило, что едва встречались двое детей богов или просто жителей Триэма, поклоняющихся разным богам, как сразу начиналось смертоубийство и резня, нет. Мирное сосуществование рядом было вполне возможно, а вот военные альянсы и союзы — нет, сразу с небес прилетало проклятие, а то и просто материализованный гнев богов, в виде молнии или скалы, убивавшей нарушителя.
— Ревнивые пидарасы, — продолжал ворчать Борисов.
Была, была у него надежда на богов мельче размерами, ибо кроме высшего пантеона из двенадцати богов, существовала еще и масса других, как говорится, трубой пониже и дымом жиже. Пантеон из сотни самых сильных богов, кандидатов в высший, и затем второй уровень, числом в тысячу, и третий, для совсем уж мелких, вроде духов места, с поклонниками, которых можно было пересчитать по пальцам. И четвертый, для забытых, уничтоженных и поверженных, объединенных одним общим признаком — поклонников, храмов и всего остального у них просто не было. Однако и тут хитрожопые помощники Творца, неспособные сами уничтожить Пожирателя (и затеявшие "выборы" руками своих детей, очевидно), все предусмотрели.
"Аще кто объединяща и ворога верховного побиваша инда остатни ему престол вручаша"
Борисов помотал головой и протер глаза. С какого перепугу слова в книге читались как пародия на старославянский, он так и не понял. Думал, со временем пройдет, но нет, не проходило, и читать книгу "В горницах высних" приходилось вдумчиво, медленно, и с долгими паузами. Однако же Борисов, подстегиваемый необходимостью, справился и долго потом матерился, осмыслив прочитанное.
Поклонники первой сотни сильнейших богов вполне могли объединяться, заключать союзы и альянсы, и так они и делали несколько раз. Пускай боги высшего пантеона были сильны, а их поклонники многочисленны (и вместе с поклонниками богов из первой сотни они суммарно составляли более 95% всех верующих), но последователи богов из первой сотни тоже кое-что могли. Один раз возник ситуационный альянс, и неожиданно пал бог гор, скал и подземных недр Вауле, выбившийся в пантеон двенадцати за счет веры цвергов, гномов и всех, кто работал в шахтах и недрах земли. В другой раз последователи первой десятки специально собрались и наголову разгромили последователей бога войны Крамса, а его самого выбросили из высшего пантеона.
В книге приводились еще примеры, но суть их сводилась к одному и тому же. Едва кто-то покидал высший пантеон, как его место занимал один из победителей. И он тут же отворачивался от всех союзников, разрывал альянсы, начинал враждовать с остальными 11 богами и богинями из высшего пантеона. Мало того, Борисову был вообще заказан разговор со жрецами этих богов, в чем он убедился лично, как-то выбравшись в Фаэло, и зайдя в храм Тавоса.
Нет, не сбежалась храмовая стража, никто не спешил изрубить богохульника в капусту, Борисова просто выставили, ясно дав понять, что разговаривать с ним тут не будут. Еще оставался вариант работы через помощников, благо никто из обычных людей эту проклятую метку не видел, не ощущал, и на них она не влияла, но. Тут всплывало очередное паскудное но. Не верующих в храмах особо не слушали (хотя пинками и не выкидывали), а верующим вполне могло прилететь сверху распоряжение от верховных жрецов, не якшаться с "проклятым богами Филчем".
В общем, заколдованный круг.
Поэтому Федор Михайлович уже второй день, ну, не то, чтобы хандрил, а скажем так, пребывал в тягостных раздумьях и сидел над книгами. Перепроверял сам себя, но ошибки не было. Метка, полученная невесть где — наверное, при полете в этот мир — не оставляла ему шансов выбраться. Воспринимать пребывание на посту коменданта как отпуск и отдых от жен, семьи и обязанностей уже не получалось.
— И бессмертие сперли, суки, — вздохнул Борисов, садясь в кресло.
Еще долго он сидел, ругая про себя на все лады богов и таращась бесцельно в окно.
Где-то в корпорации, создавшей игру "Мир Меча и Магии"
— Опять поступают жалобы.
— Да у нас сервера не справляются с их потоком!
— Не все так плохо, девяносто процентов этих жалоб — ерунда и спам, в общем, сеть верна себе. По остальным десяти процентам ведется работа, и ведется она из рук вон плохо.
— А я говорил — дайте людей! Служебные записки писал! Получатся, поток пользователей мы обеспечили, а поток сотрудников, которые будут их удовлетворять?
— Бюджет уже утвержден. Обещайте премии и отпуска в следующем году.
— Обещаю. Кони бы давно сдохли, а сотрудники пашут. Поэтому не надо говорить, что работа ведется плохо — работа ведется хорошо, но это все равно, как если бы дом строил один человек.
— Хорошо, не будем опять ссориться из-за формулировок.
— Тем более, что по большей части ошибок мы отрабатываем в сроки, устраняем, изменяем, накатываем исправления, и это не останавливая серверов игры!
— Но когда я говорил "жалобы", имелся в виду тройной инцидент.
— Гхм.
— Да-да, вот, посмотрите сами. Вот, первая жалоба.
— И смотрите ответ — ошибок не обнаружено, вот логи, вот письмо, мой сотрудник отработал по инструкции!
— И вот вторая жалоба.
— И смотрите, опять все по инструкции!!
— А своей головой подумать?
— Когда?! Людей не хватает, и еще сто задач горит — некогда думать!
— Ваше стремление защитить сотрудников вашего отдела — похвально, однако же, вот она, третья жалоба, а значит, все переходит в плоскость тройного инцидента, не так ли?
— Так.
— И значит, меры должны быть совсем другими, так?
— Так.
