Вначале на окраине Сойля была площадка, где торговали инструментом и рабочие искали найма в эти самые шахты, а затем вырос целый район, так и названный: Шахты. Со временем он разросся, даже открылась своя лавка артефактов, заточенная, естественно, под специфику работы шахтеров. Борисов слушал и попутно размышлял, что интерес детей богов к провинции стал чуть-чуть понятнее. Богатый производственный тыл, пограбить и ослабить Империю, два в одном.
— Понятно, — сказал Борисов. — Давай тогда пойдем к купцу.
И они пошли.
Глава 23
Тюрьма выглядела солидно, пугающе и внушающе, и Борисов немедленно подумал, что надо бы себе завести такую же. С камнями и мрачным видом, а также подземными туннелями, куда запустить сторожей-привидений, которые будут завывать, и греметь кандалами. Начальник тюрьмы с огромной связкой ключей на поясе уже ждал у ворот, и Борисова незамедлительно впустили внутрь.
Идея посещения тюрьмы возникла у него спонтанно, во время утреннего разговора с Наместником.
— Как вам Сойль? — спросил Тарлин.
— Замечательный город, — ничуть не покривив душой, ответил Борисов.
Богатый и спокойный, отлично подходящий для замыслов Фёдор Михайловича.
— Будет жаль, если сюда ворвутся орды каких-нибудь неумытых варваров.
Рука Наместника дрогнула, и Борисов понял, что попал в точку. Наместник очень ценил жизнь в тылу, во главе спокойной, сытой и богатой провинции, и этим можно и нужно было воспользоваться. Тарлин взмахом руки отпустил прислугу, и сказал:
— Поговорим о делах, а чай нам и Жаклин разольет, заодно послушает разговор и поучится управлению, она у меня такая умница, вся в отца!
Теперь дрогнула рука зардевшейся Жаклин, и она чуть не облила Борисова. На этом Федор Михайлович тоже собирался сыграть, раз уж сватают, так приданого надо выжать ... нет, сделать так, чтобы приданого дали как можно больше и добровольно.
— Хорошо, — кивнул Борисов, — пусть так. Силы детей богов неисчислимы, и я не зря затеял торговлю с ними, сумел кое-что разведать. Сейчас, когда все лучшие войска Империи стянуты к Дафнии, они планируют удар в спину.
— Но вы же...
— Крепостей на границе четыре, и поверьте, у детей богов хватит сил взять их все разом. А также послать мощное войско по воздуху и разгромить легион в Фаэло. После этого вся провинция будет у них как на ладони, особенно если они успеют захватить порталы.
— Ужасно, — Тарлин вытащил огромный платок и вытер лоб. — Просто ужасно.
— Мы отбили их первый натиск, но этого мало, этого недостаточно, — продолжал гнуть свою линию Борисов. — Нужно усиливать крепости на границе, может быть даже убрать парочку из них, перекрыв ущелья и приманив туда троллей, а гарнизоны оставшихся усилить. Связать порталами, поставить единое командование.
— Вы! — Тарлин чуть подался вперед. — Ах, как жаль, дорогой мой Аргус, что вы недостаточно сильны для такого! Эта задача словно создана для вас!
Еще бы, подумал Борисов, я ее под себя и создавал. Вот только что значило, недостаточно силен? Разумеется, вслух последний вопрос Борисов задавать не стал.
— И, разумеется, нужно усиливать торговлю с детьми богов, — перешел к финальной части Борисов.
— Постойте, постойте, — опять утер лоб Тарлин.
— Нам неоткуда взять силы, так? Значит, мы должны взять часть детей богов, привязать к себе торговлей и деньгами, ибо они падки на золото. Эта часть детей богов защитит нас от остальных. Разделяй и властвуй.
— Если им можно будет доверять, — заметил Наместник.
— Никому из них нельзя доверять, — проворчал Борисов, — но это не помешает торговле и разделению, уж поверьте. И чтобы контролировать их...
Тут его осенило новой мыслью, как усилить крепость. Возможно, об этом Тарлин говорил, что Борисов недостаточно силен? Не хватает мощи в крепости? Значит, проблема будет решена, когда перестройка Ветреной закончится.
— Именная крепость, — сказала Жаклин негромко.
— Умница дочка! — воскликнул Наместник. — Точно, это выход! И вы, друг мой, станете сильнее и сможете встать во главе всех крепостей!
— О чем идет речь? — поинтересовался Борисов.
— За особые заслуги, Император или Наместник в его лице, — самодовольно отозвался Тарлин, — может пожаловать в управление крепость. Вы, друг мой, сможете набирать туда какой угодно гарнизон, сможете вести дела с детьми богов по своему усмотрению.
— Гхм, — задумчиво кашлянул Борисов.
— Герой Империи, — Тарлин многозначительно подвигал бровями, — будет служить ей, не так ли?
А если не будет, мрачно закончил Борисов, то кара будет суровей вдвойне.
— Вместе с именной крепостью обычно вручается и титул личного дворянства, — продолжал задумчиво рассуждать вслух Тарлин, — пускай и без земель, но ведь это не главное?
— Именно так, — подтвердил Борисов.
— Значит, дело осталось за малым, друг мой. Стать Героем Империи, и я верю, что если у кого-то и получится, то у вас!
И тут Борисов, поймав удобный момент, изложил пришедшую ему в голову мысль.
— Не знаю, зачем вам эти злодеи, но раз вы готовы за них поручиться, — Тарлин пожал плечами и отхлебнул чая. — Берите, кого хотите, я скажу Ррыыху, чтобы он передал мое распоряжение начальнику тюрьмы, как там его.
— Тогда с вашего позволения, я немедленно отправлюсь туда и затем на границу, сражаться и становиться Героем Империи, — ответил Борисов.
А заодно как можно быстрее унести ноги из Сойля, пока не поженили. В голове Борисова уже лениво крутились мысли, как бы и крепость получить, и на Жаклин не жениться, но пока что ничего не придумывалось. Возможно, после становления Героем Империи и получения дворянства, что-то да всплывет, подумал Борисов, ощущая все же некоторую досаду от такой неопределенности и зависимости.
Начальник тюрьмы, старый, одноглазый и одноногий орк Баргат, оглядел Борисова и его спутника.
— С вами? — спросил он, указывая на Квальво.
— Со мной, — подтвердил Борисов.
Зачем он прихватил полуполурослика, Борисов и сам не взялся бы ответить, но не выставлять же его было теперь за дверь.
— К решеткам близко не подходить, оружие держать при себе, заключенных не кормить, — мрачно проинструктировал их Баргат.
Борисов хмыкнул, до того все это напоминало зоопарк.
— Будете говорить с каждым? — спросил Баргат.
— Предпочел бы сделать одно объявление, а затем поговорить с теми, кто вызовется добровольно.
На лице орка отразилось облегчение, все равно выглядевшее ужасно, из-за шрамов и пятен на коже.
— Общее построение заключенных во дворе! — крикнул он, и приказ начали передавать дальше, выкрикивая раз за разом одни и те же слова об общем построении.
Борисов, разумеется, отдавал себе отчет, что здесь сидят не мелкие карманники и беглецы, в компании которых он некогда приехал в Ветреную. В тюрьме содержались те, кто совершил тяжкие преступления, чаще всего каравшиеся смертной казнью. Поэтому вряд ли можно было ожидать, что тюрьма будет переполнена, а сидящие в ней верны Империи и готовы служить ей до последней капли крови.
Собственно, так оно и вышло, однако же, нашлись и добровольцы.
— Архин, гном-чернокнижник, — негромко сообщил Баргат, — застигнут на месте преступления с поличным.
Голос в голове подсказывал Борисову, что гномы в целом ниже цвергов, не так носаты и волосаты, и предпочитают работать с камнями и "честным" железом, в отличие от цвергов, предпочитающих драгоценные камни и создание артефактов. Два родственных народа, неоднократно сходившихся насмерть в подгорных битвах, пока их не примирил силой Император.
— И в чем его вина? — спросил Борисов, разглядывая узника.
Гном, в серой тюремной робе, с всклокоченной бородкой, тут же вскинул голову.
— Я помочь хотел!
— Вызывал демонов, — пояснил Баргат.
Квальво чуть отступил, словно пытался спрятаться за Борисова. Сам Борисов, припомнив прорывы Демонов Бездны, и баронессу Палмер, кивнул, мол, все понятно. Запрещенные ритуалы и прочее.
— Да деревню бы затопило, если бы я не вызвал демона!
— Или деревню затопило, потому что ты вызвал демона, — сурово заявил Баргат. — Эти знания объявлены запретными не просто так!
— Не бывает запретных знаний! — снова вскинулся гном, моментально воспылав. — Любое знание есть благо!
— Кодекс Империи гласит иначе, — и Баргат охватил рукой горло, изображая повешение.
Борисов, смотревший на гнома, размышлял о том, что маги — это хорошо. Особенно те, что служат тебе бесплатно.
— Я готов избавить тебя от смертной казни, но взамен ты поклянешься своей силой мага, служить мне верно, — сказал Борисов.
— А что делать надо будет?
Борисов ухмыльнулся, торговаться в такой ситуации? Это ему понравилось.
— Живые могут получать знания. Мертвые? Вряд ли. Разве что кто-то поднимет тебя в виде зомби.
— Это стандартная практика Империи, но только не в случае демонопоклонников, — сказал Баргат. — Их сжигают заживо, а пепел растворяют в особой алхимической субстанции.
— Сурово, — уважительно отозвался Борисов.
То ли это, ли аргумент про получение знаний, но гном согласился и принес клятву.
— Ддос, человек-маг и бывший жрец Тавоса, — представил Баргат молодого парня.
Тот вдумчиво ковырял в носу, разглядывая Борисова. Имя указывало, что Ддос уроженец Империи.
— Бывший? — уточнил Борисов.
— Паааадумаеееешь, задал пару вопросов, — пробурчал тот в ответ.
— Пару тысяч, скорее, иначе бы не вылетел из храма с клеймом богохульника! — рыкнул Баргат.
Борисов покивал головой. В Империи, поклонявшейся Тавосу, это было серьезное обвинение. В то же время, пострадавший от богов уже этим невольно вызывал в нем симпатию.
— И что дальше?
— Дальше он подался в маги. В Гильдию его не пустили, с клеймом-то богохульника! — пояснил Баргат.
Квальво в этот раз тоже проявлял симпатию, из-за магии. Борисов же, посмотрев на Квальво, в который раз подумал, что надо бы сманить его к себе в крепость.
— Вовсе нет, — возразил Ддос, — я просто задал пару вопросов!
Борисов невольно хохотнул.
— Сами дураки, что ответить не смогли! — не унимался Ддос.
— Тогда он украл несколько магических книг, и начал заниматься самостоятельно. Обычно это долгий и почти невозможный процесс, но только не для нашего гения. В момент, освоив кучу заклинаний, он опять пришел в Гильдию Магов и чуть не убил дежурного мага.
— Я просто хотел показать, что освоил файербол!
— Годится, — сквозь смех простонал Борисов. — Беру. Пойдешь ко мне служить? Вопросами можешь задалбывать детей богов, они все равно бессмертные.
— Пойду, — согласился Ддос.
Глава 24
Борисов вошел в зал, когда все остальные уже собрались. Потолок был достаточно высоким, а освещение от магических шаров достаточно ярким, чтобы помещение не так уж сильно "давило", по крайней мере, в отсутствие окон. Вентиляционных шахт не было, но эту проблему решала магия — в углах стояли шары, трудившиеся над переработкой углекислого газа в кислород.
— Приветствую, и перейдем сразу к делу, — заявил Борисов.
Ему хотелось эффектно швырнуть в центр круглого стола амулеты, но кто знает, вдруг испортятся? Поэтому он просто аккуратно поставил на стол шкатулку, и придвинул ее к Мариусу.
— Амулеты связи, гражданские, но на первое время сойдет, — объяснил он коротко и сел.
Стулья были под стать столу, а тот под стать комнате — все из камня. Зачарованная комната в сердце крепости, для особо секретных совещаний. Сейчас нужды в особой секретности вроде бы и не было, но Борисов решил подстраховаться. Просто так, на всякий случай.
Скрыник нервно почесывал рог, Бутка скалился в предвкушении чего-то, а может просто радовался возвращению Борисова. Лейтенанты Имрэль и Корогорн, командиры двух половинок крепости (попросту говоря, Борисов спихнул на них всю рутину, оставив за собой руководство), темный эльф с ирокезом из волос на голове и гном с вертикальным шрамом на правой стороне лица соответственно, просто ждали, даже не бросали взглядов в сторону шкатулки. Мариус, по левую руку от Борисова, как раз и занимался шкатулкой, а над плечом у него висела, мерно взмахивая крылышками, Ханнали. По правую руку расположились Левозуб и Ллеонил, тоже чего-то ожидавшие, скорее всего нового потока денег. Прямо напротив Борисова, пристально следя за команданте, сидел Барраэль, командир лучников крепости.
Борисов оглянулся: Аврэль и Дуболом стояли за его спиной.
— Отлично, все в сборе, тогда слушайте, — сказал он. — Во-первых, помимо амулетов, я привез еще нескольких магов, из тюрьмы в Сойле. Они поклялись своей силой служить мне верно, но все же присматривайте за ними вполглаза первое время. Основная ответственность за них на Мариусе.
— Будет сделано, — отозвался джинн.
— Во-вторых, я договорился с одним купцом в Сойле, Карам-ар-Рахимом, о торговле магическим оружием и артефактами. Он возьмет у нас трофеи дороже, чем скупщики, и продаст свое дешевле, чем обычно. Разумеется, речь идет о штучных вещах, но я хочу, чтобы вы были вооружены, как следует, ибо вы мои ближайшие помощники.
— О чем конкретно идет речь? — спросил Бутка.
Вместо ответа Борисов отцепил от пояса ножны с мечом, и придвинул его по столу к орку. Не родной Скальпель, но тоже неплохое оружие, подумал Борисов.
— В-третьих, вся эта история с арестом оказалась попыткой подставить меня, но я поговорил с Наместником и недоразумение разрешилось.
— С Наместником? — переспросил Скрыник, словно не мог поверить.
— Побывал на балу в честь совершеннолетия его дочери, станцевал с ней первый танец, и прочая великосветская ерунда...
Борисов, собиравшийся перейти к рассказу о перспективах поддержки Наместника, замолчал, уловив изменение атмосферы за столом. Собравшиеся смотрели на него изумленно.
— Я всегда верила в нашего команданте, — залилась пронзительным смехом Ханнали. — Только он и мог назвать первый танец ерундой!
— Правильно! — стукнул по столу Бутка. — Не время о ба... о жо... о жонитьбе думать, Империя в опасности!
— Какая еще женитьба? — нахмурился Борисов. — Наместник Тарлин предложил, я согласился, но больше таких разговоров не было.
— Да ты что, команданте, — зашелся в лающем смехе Левозуб, затряс головой, разбрасывая шерстинки во все стороны. — Первый танец на балу в честь совершеннолетия всегда танцует будущий жених! Это как объявить о помолвке, только за большие деньги. Что? Все это знают!
— Я не все, — медленно ответил Борисов.
В голове его экспрессом проносились мысли, переоценка событий в Сойле, особенно эта история с баронессой Палмер. Раз все знают, значит, и она знала! Зачем? Заранее залезть в постель и через Борисова подняться выше? Просто блядская натура, которую не устраивают холостяки? Зародыш плана с поездкой к Эмили Палмер Борисов тут же выбросил, разорвал и мысленно растоптал — такое Тарлин точно не простит. Также стало понятно, почему он поддерживал и не говорил о женитьбе, фактически все уже состоялось, а сам Борисов... ну да, дал согласие на танец.
