Как с ассасинами — формальность переименования и оп, заказ отменен. Выбьет кого-то из объявивших крестовый поход, авось тот и закончится чуть раньше, чем обещал Жадность.
— Королевство? — сдавленным голосом произнесла Манько.
— С титулом короля и прочими делами, полной независимостью — я верну одно из поглощенных королевств, выведу из состава Империи — и клятвой с моей стороны никогда не завоевывать и не поглощать это самое королевство. Разумеется, наглеть в ответ тоже не надо будет, но это уже технические детали соглашения. А мне главное — результат!
Раз дети богов так жаждали титулов, то что они смогут за место короля? Не подчиненной Императрицы, а вольного короля?
Судя по виду Манько — очень, очень многое.
Глава 11
Борисов прошел было мимо камер, собираясь спуститься ниже, в подземелье к Бодрой Квакушке, затем остановился, всмотрелся и покачал головой. Попытки Пинки устроить тут себе личное секс-подземелье были пресечены на корню, но слухи все равно пошли. Обстановка в камерах сохранилась, кандалы, плети, дыбы, козлы, кресты, вроде того, на котором висел сам Борисов в подземельях столицы Хмидии.
Жаровня и клещи, с ручками в виде членов.
— Убрать все это нахрен отсюда, — распорядился Борисов.
— Что прикажете с ними сделать, Ваше Величество? — подскочил и склонился один из тюремщиков.
— Раздайте бомжам и нищим, пусть занимаются любовью, а не воровством, — проворчал Борисов.
— В столице Империи нет бомжей и нищих!! — вытянувшись в струнку и старательно втягивая толстый живот, отрапортовал тюремщик.
— Да ну? — изумился Борисов. — Надо будет похвалить графиню Маурелл.
Сделать ее герцогиней. За заслуги и... да, за секс с императором, какого хрена. Вот кого надо брать в жёны, в старшие жены, чтобы все утерлись.
— Так что делать с содержимым камер?
— Отнесите в ближайший храм да пожертвуйте, — махнул рукой Борисов.
Он пошел дальше, в сопровождении неизменной Мариэтта и две троллихи, Тутары и Зыгары. Судя по виду тюремщиков их каменные обнаженные телеса как раз проняли до самой глубины души. Борисов неожиданно понял, что затягивает возвращение Арнэль еще и по этой причине, из-за троллих. Придут восемь вождей, спросят, как их подарки Великому Посланнику, и обидятся, что он еще не употребил этих "юных прелестниц, с телом, подобным вкуснейшему граниту".
Может, к Хомяку их приставить?
— Так, дальше я пойду один, — сказал он Мариэтте на границе подземелья.
Та явно осталась недовольна, но против воли Борисова не пошла. Ощущала, что в подземелье, куда никому нет доступа и где главный босс — призыв самого Борисова — ему мало что угрожает. Знала бы об истинной цели визита, обязательно увязалась бы следом.
Беда просто с этими демонами, думал Борисов на ходу.
Какая-то болотная мелочь чавкала под сапогами, задувал теплый и влажный ветер. Только упомяни демонов, как все сразу хватались за оружие и начинали бормотать молитвы. Общественное порицание и презрение, да что там, даже титул Осквернителя Борисову прилепили. Ну, казалось бы, ты и так уже Осквернитель, твори, что хочешь, ан нет. Ближайшие верные соратники переживают, уговаривают не делать и даже не думать о контактах с демонами.
Пинки.
— Пинки, Пинки, девочка с картинки, — фальшивя, пропел Борисов.
Следовало признать, что быстрого решения "проблемы Пинки" нет. Нужно было или вкладывать силы и время, вычищая тараканов из ее головы, либо махнуть рукой и просто поставлять ей все то, что нравилось Пинки. Слова на нее не действовали, обещания наказания тоже. Договор с подводными жителями был уже давно согласован и выверен, и даже подписан втайне, а Пинки развлекалась напропалую с русалами и русалками, начиная с самой королевы.
Если бы не опасность потери Империи... нет, рисковать было нельзя.
— Явись, Хомяк, — взмахнул рукой Борисов, дойдя до нужной пещеры.
Хомяк, причесанный, завитый и сытый, явился, сразу заняв изрядную часть пещеры. В других он вообще бы не поместился, потому Борисов и отказался от мысли провести ритуал в камере "секс-подземелья". Хомяк повертел головой, обнаружил вместо жриц и чесальщиц любимого хозяина и сразу радостно оскалился. Через него обо всем узнает Жадность, да и плевать, бог и так был в курсе отношений Борисова с демонами.
Тревогу Жадность до сих пор не поднял, хотя Борисов и не исключал, что в будущем все эти фактики послужат для шантажа. Жадность, хоть и не был любимой младшей женой, но хотел тела Борисова с такой страстью, что легко мог бы затмить всех пятерых жен, вместе взятых.
— Явись, Пинки, — вскинул руку Борисов.
Здесь, конечно, пошло тяжелее, но он сжал нить и дернул, ощущая, как вливается в него магическая энергия подземелья, транслируемая через Бодрую Квакушку. Жаба-босс тоже явилась, своими лапками, заняв еще изрядную часть объема пещеры.
Пинки, мокрая и обнаженная — не считая ожерелья на груди и ракушек, прикрывавших пах и задницу — появилась в центре пещеры, продолжая танцевать "зажигательный танец живота".
— Аргус!! — закричала Пинки радостно, потом ойкнула. — Договор!
— Не волнуйся, уже давно все подписали, — заверил ее Борисов.
— И ты ничего мне не сказал?!
— Я просто не мешал тебе развлекаться, метать икру и все такое.
— Все равно, я обиделась! — отвернулась Пинки с возмущенным видом, сложив руки на груди.
Уставилась гневно на Жабу и Хомяка, которые взирали на нее сверху вниз.
— Мда, меня же разорвет, но как заманчиво, — облизнулась Пинки, забыв обо всем и глядя на член Хомяка. — Это же угодное богу деяние, да?
Вот в кого надо вселиться Жадности, подумал Борисов. Занял бы тело Пинки, сделал его божественным и трахался хоть с драконами, не боясь лопнуть.
— Эй, у меня есть для тебя работенка, — сказал Борисов. — Нужно призвать демоницу!
— Контакты с демонами неугодны богам, — отмахнулась Пинки. — И я на тебя обиделась!
— И что мне нужно сделать, чтобы ты перестала обижаться? — вздохнул Борисов.
С соратниками было бы легче, но они бы не одобрили призыва демонов. Дети богов — так тем более, еще растрепали бы всем. Пускай Борисов и свел вместе Архина с Ридером и писцами, но не вызывая подозрений получил только свитки антидемонических барьеров. Разорвав связь с Палмер, он лишил себя магии призыва, что было необходимо в тот момент, но мешало в этот.
— Что тебе нужно сделать? — заинтересовалась Пинки.
Она обернулась, окинула предвкушающим взглядом Борисова.
— Ты же у нас любимчик Жадности, гм, а ты не мог бы стать его аватарой и тут же овладеть мной?
— Зачем? — ошарашенно спросил Борисов.
— Я бы родила полубога, а уж тот бы расстарался ради мамочки, — оскалилась Пинки. — Но в общем-то роды тоже подойдут, ты же мой муж перед лицом Вердиты, точно, нам срочно нужно зачать ребеночка, это угодно богам!
Она легла на спину и широко раздвинула ноги, ракушки сами упали вниз.
— Ты так себе всю спину обдерешь, — заметил Борисов.
— Я знаю.
Как меня занесло на эти гаремные галеры, тоскливо подумал Борисов, приближаясь к ней и расстегивая пояс. Опять жены, дети, секс в неподходящих местах, да еще и в теле старика. Хорошо хоть уровней набрал, укрепил.
Рука Пинки перехватила, направила ниже.
— Ты же вроде детей хотела? — удивился Борисов.
— Хочу, чтобы была тройня! — уверенно ответила Пинки, придвигаясь ближе. — Слышишь, Бог Жадности?! Клянусь тебе в верности, если ты обеспечишь мне тройню!
Борисов невольно бросил взгляд вверх, на Хомяка.
— Чтобы мне всю жопу разворотило, чтобы роды проходили в демонических муках, каких только и заслуживает такая похотливая грешница, как я! — Пинки снова понесло, но теперь в другую сторону.
— Даже бог не даст тебе возможности родить через жопу! — раздраженно ответил Борисов, которому неприятно задувало в голую задницу.
Хотя кто их знает этих богов? Но видимо Пинки была не так важна для Жадности и Хомяк молчал.
— Да? — удивилась Пинки. — А мне казалось, что рожают через то же отверстие, куда... ну это... но я все равно хочу тройню!
Борисов отодвинул руку Пинки и молча приступил, думая о том, что можно было просто заткнуть ее и ждала бы потом родов тройни через рот.
— Итак, что мне нужно сделать? — сыто облизнулась Пинки, даже не думая вставать.
— Призыв на крови, — мрачно сообщил Борисов. — Палмер.
— И я снова смогу поиграть с ней в жреца и демоницу?
— Не забывай, что она не моя жена и какая-то там княгиня демонов.
— Я как-то пыталась призвать Бельбезуба, — тут же радостно осклабилась Пинки. — Помереть в муках от секса с князем демонов! Это же угодное богам деяние?
— Сомневаюсь, — покачал головой Борисов. — Вот если бы кто другой призвал, а ты оказалась бы невинной жертвой, тогда еще может быть.
Он доставал свитки и раскладывал их в центре. Барьер, а если что Жаба и Хомяк помогут. Демоны готовы договариваться, но лучше подстраховаться.
— Ты же наверное, — Пинки сунула мизинец в рот, попытавшись принять вид какой-то невинной то ли девочки, то ли жертвы, — хочешь сохранить эти призывы в тайне?
— Хочешь дожить до разрыва всего от родов? — поинтересовался Борисов, поднося ей к лицу Лобзика.
Дробовик проворчал, что нечего, мол, обнажать его без нужды, мог бы просто скормить дуру Хомяку.
— Не наглей, — посоветовал Борисов, — ты и так мне портишь команду и отношения с детьми богов. Хочешь наслаждаться прежней жизнью? Приноси результат!
— Я всего лишь хотела попросить отправить меня на переговоры с жрецами Высшего Пантеона, — обиженно произнесла Пинки, поднимаясь. — Ты меня в камеру не сажаешь, так хоть они посадят! Пострадаю за Империю и мужа! Ты же должен был держать меня в цепях и истязать, а ты что сделал?!
— Послал тебя к русалам, где тебя наказывали три раза в день, как ты и хотела, — пожал плечами Борисов.
То, что она попутно развратила королеву русалок и склонила ее к подписанию договора, Борисов говорить не стал. Еще начнет орать про долги и должность дипломата.
— В цепях тебя не держали, но даю слово, на следующих переговорах обязательно. Тебя отправят послом, которого будут держать в цепях, хлестать плеткой, насиловать три раза в день и требовать отречься от чего-нибудь.
— О! — обрадовалась Пинки и захлопала в ладоши. — Давай-давай-давай!
— Даю, — ответил Борисов, извлекая нож, резко взрезая руку поперек и подставляя чашу.
Глава 12
Арианна лежала рядом, могучая, голая, раскрасневшаяся и Борисов неожиданно ощутил, что ему хорошо и спокойно рядом с ней. Простая, надежная женщина, без тараканов в голове, всегда готовая поддержать и согреть.
— Надо бы тебя сделать герцогиней, — произнес Борисов, поднимаясь.
Закурил, выпуская дым в окно покоев Маурелл, словно окуривая Хогвартс.
— За что? — удивилась Арианна.
— Я слышал, что в столице не осталось бомжей и нищих.
Он повернулся, бросил взгляд. Маурелл, подперев голову рукой, лежала на боку, словно пышнотелые дамы с картин Рубенса.
— В этом нет моей заслуги, Аргус, — вздохнула она, — просто столица начала сами расти, а нищие пропали.
— Но пропали же! На улицах порядок, стража бдит, горожане довольны, разве это не твоя заслуга?
— Скажут, что титул мне достался за то, что сплю с тобой.
Она поднялась, подошла и прижалась сзади к Борисову, тепло дыша в затылок. На мгновение Борисову захотелось бросить все, удалиться прочь и дожить остаток дней рядом с Арианной, не ломая голову над судьбами стран и миров, не лавируя между многочисленными богами и женами, просто наслаждаясь домашним покоем и уютом.
— Пусть говорят, — вздохнул Борисов, — плевать. Давай поженимся, станешь старшей над всеми.
— А я хотела попросить отпустить меня, — вздохнула в ответ Арианна.
— Что? — Борисов развернулся к ней, демонстрируя столице голую императорскую задницу. — Отпустить?
— Не по мне эта задача, — вздохнула Арианна, снова прижимаясь к Борисову.
Ощущение покоя и уюта вернулось. Рыхлое, пухлое тело, которое было так приятно тискать и Борисов не стал отказывать себе в удовольствии, дал волю рукам.
— Ва... Аргус, — пробормотала Арианна, — надо ли? У тебя еще столько дел!
— Именно! — чуть повысил голос Борисов, даже не думая останавливаться. — Масса дел, которые никак не заканчиваются, бесконечная битва, вначале за королевство, теперь за империю. Каждый соратник в этой битве на вес золота и сколько их уже погибло. А ты хочешь уехать!
— Аргус!
Борисов повалил ее, навалился сверху, словно хотел утонуть в ней, как в перине. Дымила недокуренная сигара, постанывала Арианна, где-то за дверью кряхтели троллихи охраны.
— Ох, Аргус, — пробормотала Маурелл, вздрагивая всем телом.
Они сновал лежали рядом и снова Борисов поднялся, ухватил сигару. Посмотрел на Арианну, распластавшуюся по кровати и сказал:
— Нам всем досталась задача не по нашим плечам, но если не мы, то кто? Хорошо, я вижу, что ты не хочешь, забудем о женитьбе.
Жаль, жаль, конечно, подумал он. Арианна Маурелл подходила ему лучше, чем любая из жен в трех мирах. Схожесть возрастов и психологического состояния, а тело, да плевать на него. Как ни изощряйся, а оргазм всегда одинаков. Бессознательное решение сделать Ханнали старшей женой было верным, с феечкой они сходились возрастом и опытом. Арианна была бы еще лучше, как старшая жена, но если не хочет, то пусть так. Не стоило терять такую женщину из-за подобных пустяков.
И в то же время, осознал Борисов, выпуская клубы дыма, не мог он взять и остаться с Арианной. Триэм, в котором нет бессмертия, нет, надо было бежать из этого мира. Если получится — прихватить с собой Маурелл, а если нет... то нет. Бессмертие! Вот что важно. Сколько он уже гонится за ним и никак не догонит, так как вечно мешаются необходимость выжить и государственные дела? И жены? Так что никаких новых жен, кроме Арианны, если та передумает.
— Но если передумаешь, то просто скажи, — произнес он, не оборачиваясь.
Вздох.
— Ты станешь герцогиней, не просто управляющей столицей, — продолжал рассуждать Борисов, — а чем-то большим. Термин пусть придумают все эти придворные бездельники. Отдельный гарнизон в столице. Укрепить стены. Еще храм Жадности. Полный доступ во дворец и расширенные права, вплоть до возможности повесить кого угодно, включая моих жен.
В спину Борисову потянуло недоумением.
— У меня полно врагов, могущественных врагов, вплоть до сильнейших богов.
Сердце его пропустило один удар. Возможно, стоило отпустить Маурелл? Чтобы ее не убили из-за проблем самого Борисова? Проклятье. Неужели она стала настолько дорога ему? Да, стала. Только чтобы понять это, пришлось вначале обзавестись пятью женами. Отсылка прочь не спасет, он все равно будет навещать Арианну. Отдельное указание спецслужбам, да, точно.
— Мариэтта, что сейчас за дверью, бережет мое тело, но есть еще и Хогвартс, — Борисов махнул рукой, указывая на ночную столицу за окном. — Сердце Империи. Ты будешь беречь его, Арианна.
