— Простите, я не понимаю.
— Что произойдет, когда верующие в богов Высшего Пантеона не справятся с Филчем? Что им продиктуют алгоритмы? Наказание верующих, так? Думаете, игроки будут этим довольны?
— Нет. Но если все это подать как последствия религиозной войны, которая уже разгорается, то можно замаскировать всё, смягчить. Проиграли — выбыли из Высшего, бывает, нужно собраться с силами, купить больше снаряжения, построить еще храмов, пойти ответной войной!
— А вот этой самодеятельности не надо. Уже попытались творчески решить проблему Филча, и что в итоге? В итоге, мы ведем этот разговор. Чем сейчас занят Филч?
— Отбыл в окрестности Тролльего Хребта, в район тренировочных лагерей и башни будущей Гильдии Убийц. Также туда массово прибывают силы ополчения и тех, кому он объявил амнистию.
— И можно не сомневаться, весь натиск крестового похода будет разбит. Сколько проблем из-за одной игровой модельки!
— Если игра сама создала его, то неудивительно, что он всегда выкручивается.
— А я ведь приказывал разобраться с этим вопросом. Разобрались? Нет. Но советы даете? Правда? Проще было бы пристрелить Филча в самом начале, а потом как-то да расхлебать пиар-последствия, списать на сырое обновление, показательно выпороть парочку отделов, все равно ведь к этому все и пришло!
— Он связан с демонами, мы всегда можем...
— ОПЯТЬ?! ДАЖЕ ПОД УГРОЗОЙ УВОЛЬНЕНИЯ ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ ПИХАТЬ МНЕ СВОЮ ТВОРЧЕСКУЮ ХУЙНЮ?!! НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ!!! НИЧЕГО, БЛЯДЬ, НЕ ДЕЛАТЬ!!! МАТЕРИАЛЫ ПО ФИЛЧУ И ПИАР-ОТДЕЛУ МНЕ, НЕМЕДЛЕННО!!! И ЧЕРЕЗ ЧАС СОБРАТЬ ВСЕ ОТДЕЛЫ!! МЫ МОЖЕМ... БЛЯДЬ, ДА НИХУЯ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ!!! ВАША ЖЕ ИГРА ПОИМЕЛА ВАС!!! ВСЕ, НАХУЙ, БЕГОМ ЗА МАТЕРИАЛАМИ!!!
(пауза, стук двери, топот удаляющихся ног, тяжелый вздох, скрип кресла)
— Блядь, одни рукожопые дебилы вокруг. Уволить бы всех, да остальные еще рукожопее. Блядь. За что мне все это?
— Ровнее строй! Как ты держишь щит? Край щита упирается в щит соседа! Держать строй!
Борисов посмотрел безучастно на то, как два отряда, выстроив стенку, пытаются передавить друг друга, кивнул вытянувшемся орку-инструктору. Чуть дальше еще один отряд шел через полосу препятствий, прыгал, пригибался, ползал. И за ними уже находилась площадка, изображавшая кусок города. Несколько домов, улицы, и сейчас Манько Аблигация там давала урок избранной группе.
Борисов остановился, заложив руки за спину, всмотрелся. Три группы патрульных, в каждой по три человека, фланировали по улицам. Манько перебегала за их спинами, перескакивала, ловко таилась, забиралась в дома, демонстрируя навыки тихого, бесшумного проникновения, и там крала или резала охрану, выскальзывала наружу, постепенно, спиралью, подбираясь к центру городского пейзажа.
Пять минут спустя градоправитель оказался убит.
— Вот, примерно так, — заявила она, выходя и встряхивая волосами.
На ней был предельно откровенный наряд, топик, не скрывавший живота и оголявший грудь наполовину, короткие шортики, почти трусы. Перчатки на руках, особые туфли на ногах.
— Разумеется..., — Манько осеклась, склонила голову. — Ваше Величество.
Остальные тоже вскочили, Борисов повел рукой, подхватил Аблигацию и отвел в сторону.
— Север? — тут же спросила Манько, жадно вглядываясь в Борисова, словно спеша прочитать на его лице какие новости тот принес.
— В Империи гражданская война, некоторое время им будет не до нас, — просто ответил Борисов. — Тренируешь?
— Тренирую, показываю, что умею. Здесь больше подошел бы нормальный мастер тайных дел.
— Если есть такой на примете — зови.
— Да я и так уже позвала, — виновато потупив глазки, призналась Манько. — Из наших, из детей богов.
Она провела рукой по шее и груди, размазывая пот.
— Сейчас бы душ принять, — вздохнула Манько.
Борисов лишь усмехнулся мысленно, настолько неуклюже все это было сыгранно.
— Так иди, прими, а потом поговорим о делах. Только быстро.
— Мы могли бы совместить, — стрельнула глазками Манько. — Помыться вместе и поговорить о делах.
В этот раз Борисов позволил губам изобразить ухмылку. То ли дети богов беспокоились, чтобы их королеву не задвинули, то ли разыгрывали что-то свое.
— Или мы не муж и жена?
Борисов посмотрел на нее внимательно. Да, определенно, дети богов пытались разыграть какую-то свою партию. Почему бы и не подыграть им?
— Муж и жена, — согласился он. — Веди.
Не стоило тратить время на прелюдии и Борисов, ухватив Маньку за бедра, вошел в нее, ощущая, как по голове и плечам бьют струи горячей воды. "На что мы тратим магию", тоскливо подумал он, механически совершая положенные движения. Манько стонала, подергивалась, в конце даже весьма достоверно изобразила оргазм, и Борисов уверился — дело тут нечисто.
Впрочем, сейчас это не имело значения.
— Империя не будет нас беспокоить какое-то время, — сообщил он Маньке, ощущая головокружение и слабость.
Ханнали его подлечила, но видимо недостаточно. Оставалось только радоваться, что...
— Я — королева Жаклин! А ну немедленно пустите меня, остолопы! — донеслось снаружи.
Десяток секунд спустя Жаклин влетела внутрь, голая и волосатая, завизжала счастливо, прыгнула на Борисова, который пошатнулся и едва не упал.
— Аргус, Аргус, Аргус! — бормотала Жаклин, целуя его беспорядочно и больно тыкаясь носом. — Ты жив! Жив! Говорили, что тебя схватили, пытали!
— Так и было, — ответил Борисов, подивившись скорости слухов.
— Ты ранен? Где? Покажи! Я помогу тебе! Манько! Ты тоже должна помочь!
— Я уже помогла, — блудливо ухмыльнулась та, изображая полнейшее удовлетворение.
Борисов отметил про себя, что две жены, похоже, подружились. Радоваться? Или подозревать, что Манько втерлась в доверие к Жаклин? Пожалуй, что второе. Если сейчас она, для достоверности изобразит нечто этакое, то точно второе.
— Манько! — простонала Жаклин, не переставая впрочем, чуть подпрыгивать вверх-вниз на затекающих руках Борисова, и насаживаться на пальцы Аблигации. — У нас тут муж в опасности!
— Так слезь с его рук, — посоветовала Манько заботливо, — ему же тяжело!
— У нас тут Альбион в опасности, — проворчал Борисов.
— Я столько не видела тебя! — взмолилась Жаклин, все же слезая с его рук.
— Ладно-ладно, — проворчал Борисов, — только быстро!
Глава 21
Арнэль, в легкой броне, со все тем же мечом у пояса, посмотрела на Борисова пристально, словно хотела пронзить его взглядом черных глаз, затем сжала рукоять меча, да так, что в руке что-то хрустнуло.
— Оставьте нас, — произнесла она негромко.
Военачальники, большую часть которых Борисов видел первый раз в жизни, торопливо, толкаясь боками, начали покидать шатер. Не прошло и минуты, как в шатре остались только она, Борисов, да Ханнали, которую Фёдор Михайлович прихватил с собой на всякий случай, мало ли, вдруг Арнэль удар хватит или еще чего.
Она не стала требовать повторения новости о смерти отца, стояла, стискивая рукоять меча, до побеления костяшек, сверля взглядом карту южного Альбиона и окрестных королевств, словно собираясь прожечь ее взглядом. Борисов, не зная, чем занять паузу, тоже посмотрел туда, отметив, что Арнэль планировала наступление на Далиус и Пронанс, с попутными боковыми ударами по Мосайку.
— Помоги ей, — шепнул Борисов Ханнали.
Та посмотрела с сомнением, но все же взмахнула жезлом, добавила пыльцы. Арнэль вышла из ступора, оглянулась и вспыхнула.
— Ты! — меч ее едва не пронзил Ханнали, но Борисов успел отдернуть фею, хотя ему и пришлось для этого ускориться. — Не смей больше колдовать надо мной!
Ханнали бросила на Борисова взгляд, мол, "я же говорила!"
— Но...
— Даже если это для моего блага! — рявкнула Арнэль, перебивая Борисова.
— А если ради блага страны?! — рявкнул тот в ответ.
Крик оказался верным, Арнэль моментально словно потухла, медленно опустилась в застонавшее под ней походное кресло, закрыла глаза руками.
— Оставлю-ка я вас, голубков, наедине, — решила Ханнали.
— Ты тоже моя жена, — придержал ее Борисов, — и видишь, ей плохо?
— Ради блага страны, — заговорила Арнэль тихо, убрав руки с лица и глядя куда-то вдаль.
Глаза ее были сухими, голос спокойным. Почти спокойным.
— Да, ради блага страны, — повторила она. — У отца никогда не было на меня времени, так как он заботился о благе Империи, и те редкие минуты, которые он мог мне уделить, так и оставались минутами, потому что к нему приходили с новыми делами. Я поклялась, что облегчу его ношу, сниму часть груза, чтобы он мог уделять мне больше времени. Я тренировалась и училась до потери сознания, а когда мне стало ясно, что вид и близость мужчин привносят сумятицу в мысли, я поклялась выйти замуж только за самого достойного. Чтобы он мог быть не просто мужем, но и тем, кто поможет Императору, мечтала о том, как мы вдвоем избавим его от этого бремени тяжелой работы на благо всей Империи. И теперь он мертв. Погиб в ту минуту, когда нуждался во мне больше всего.
— Эй, эй, — встревожился Борисов, делая знак Ханнали помагичить еще. — В том нет твоей вины!
— Я — меч Империи, — рука Арнэль на рукояти меча, вложенного обратно в ножны, снова побелела, — а Империя — это Император! Что же это за меч, если он не защищает?
Рука ее рванула оружие, но в этот раз Борисов оказался быстрее, ускорился и подскочил, навалился всем весом, не давая Арнэль выхватить меч и зарезать себя.
— А ну брось эти самурайские штучки! — прорычал он. — Ты — меч Империи и ты разила врагов Империи на границах! Как бы ты помогла отцу?!
Ханнали уже подлетела ближе, сыпала пыльцу и колдовала. Арнэль словно бы обмякла, и Борисов отпустил меч, выдыхая облегченно и ощущая ломоту в руках и спине. Пускай он и наваливался всем телом, а Арнэль действовала одной лишь рукой, но она чуть не одолела.
— Ты снова колдовала, — деревянным голосом произнесла она.
— По моему приказу! — крикнул Борисов. — Ты хотела убить себя!
— Отец мертв, я не смогла защитить его.
— Но ты еще можешь отомстить за него! У нас война и Тавос — наш враг! Жрецы Тавоса зарезали твоего отца! — орал Борисов прямо в лицо Арнэль.
Та моргнула, словно такая простая мысль не приходила ей в голову.
— И у тебя есть мы, я, Ханнали, Жаклин, Манько — твоя новая семья! Ты теперь замужняя женщина, забыла?! Если ты умрешь, кто защитит Альбион? Кто защитит нас? Кто вобьет в глотку врагам меч, покажет, что лучше не шутить с Альбионом?
Ханнали пропела еще какое-то заклинание и оно помогло, Арнэль снова закрыла лицо руками и в этот раз все же расплакалась. Коротко, неумело, всхлипывая так, словно ее кто-то душил, болезненно кривя рот и ощутимо стыдясь происходящего.
— Не забывай, — повторил Борисов, — мы — твоя семья. А это значит, что нам не стыдно показывать свою слабость и мы в ответ будем показывать свои. Будем поддерживать друг друга в такие моменты и разделять радость.
Арнэль всхлипнула и отняла руку от лица, посмотрела на него оценивающе, словно пыталась решить, будет ли он с ней играть или тоже будет все время уделять заботам о благе страны?
— Мы отомстим, — сказала она.
Не вопрос, утверждение.
— Отомстим, — спокойно ответил Борисов.
Если жрецы Тавоса возьмут верх, то воевать все равно придется. Арнэль утерла слезы, выдохнула, сосредотачиваясь. Дабы дать ей немного времени, Борисов вкратце рассказал, чем закончилась его поездка на север. О разгромленном ополчении, затишье на границе, переброске части цвергов на восстановление крепостей и освоение Тролльего Хребта. О Хомяке, вокруг которого сейчас водили хороводы в главном храме Левозуб с приближенными.
— Также поступила информация о местонахождении Бутки, — сказал он напоследок. — Я переместился в лагеря, взял лучших из тех, что там были, сбил несколько групп.
— Нет, — отрезала Арнэль.
— Что нет?
— Ты же говорил, что мы семья и заботимся друг о друге?
— Ну, — буркнул Борисов, пытаясь понять, к чему ведет Арнэль.
Хотя бы зарезаться не пытается, переключилась на дела, уже хорошо, подумал он.
— И я тебе говорю — нет! Хватит соваться во все лично! Ты уже сунулся к Тибурдоху и что получилось? Ранее дети богов при поддержке все той же Морании тебя чуть не поймали. Не следует королю так себя вести!
— Ты не понимаешь, — вздохнул Борисов, неожиданно припомнив, как то же самое ему говорил Жадность.
— Возможно, — не стала спорить Арнэль. — Но лично отправляться в тыл врага? С неподготовленными бойцами?
— Лучшие ушли с Дуболомом, группы Бутки знал только Бутка, — проворчал неохотно Борисов. — И Бутку надо спасать, он часть команды — а команда это практически как семья. Если не доверять своим соратникам, то кому вообще можно доверять?
Арнэль понимающе кивнула, снова подошла к карте.
— И там меня должны были встретить рейнджеры, — добавил Борисов.
— Неважно! — отрезала Арнэль. — Неверен сам принцип! Хватит бегать лично! Где твоя гвардия? Где служба охраны? Чем ты так отличаешься от остальных?
— Вот этим, — похлопал Борисов по кобуре с Лобзиком.
— Связанное с владельцем магическое оружие? — Арнэль впилась взглядом в дробовик, словно никогда его раньше не видела.
— Гвардия во дворце, служба охраны — честно говоря, устал смотреть, как они кладут головы за меня.
— Так и должно быть! Ты — король!
— Да не должно быть так! — рявкнул, выходя из себя Борисов. — В общем, я оставил их с раненым Архином, чтобы его защищали. Там, у противника...
— Убийцы достанут тебя еще легче, — перебила его Арнэль. — Ты и так вон, еле стоишь на ногах!
Борисов засопел, не желая рассказывать, что секс с женами сведет его в могилу вернее, чем враги. К счастью, хотя бы Арнэль и Ханнали не спешили запрыгивать на него. И тело, проклятое старческое тело! И дважды проклятые враги, не дающие передышки! И Палмер, чтоб ее демоны драли без передышки сотню лет!
— Что поделать, если враги прут со всех сторон, — проворчал он. — Только начни отдыхать и всю страну можно пролюбить.
Взгляд Арнэль потеплел немного, затем она ткнула пальцем в карту.
— Ближайшая наша задача — разгромить соседей и уничтожить их армии, уничтожить храмы, в которых возрождаются дети богов, дабы они вынуждены были тратить время на то, чтобы добраться сюда. Мы не можем убить детей богов, но мы можем истощить их ресурсы. С учетом того, что за нас другие дети других богов, храмы которых мы рушить не будем, у нас будет преимущество скорости возрождения.
Борисов кивнул, затем спросил:
— То есть мы оккупируем соседние королевства?
— Нет, — отрезала Арнэль, затем все же пояснила. — Оккупация и захват предполагают, что территории станут нашими, а зачем нам разоренные территории? Кроме того, после захвата, нам придется взаимодействовать с соседями наших соседей, а зачем нам такая головная боль? Один только Кеном, сосед Далиуса, чего стоит! Союз кентавров, гномов и русалов силён, могуч, может создать нам массу проблем!
