Но самое главное — никаких божественных проклятий не последовало.
— Странно, неужели..., — пробормотала Имбаниэль, затем вскинула руку. — Радость Жизни!
Луч бледно-лимонного цвета вырвался из ее руки, ударил прямо в Борисова, который только и успел подумать, что сейчас ему конец. Но вместо смерти в нем взбурлила энергия жизни, заиграла в каждой клеточке, словно он снова стал молодым и бессмертным. Даже нарушение запрета на магию (хотя чего уж там, после разрешения на благословения, говорить, что магия запрещена было бы глупо) показалось незначительным, а может даже и правильным. Как можно было скрывать от него такую магию?
— Я вознагражу тебя! — прорычал Борисов, прыгая к Имбаниэль.
Впечатал ее тело в стену, срывая скудные одеяния. Он мог сдержаться, но не хотел, и посвященная Живы, похоже, тоже была не против порадоваться жизни. "Подгузник" отсутствовал и Борисов вошел в нее со всем пылом молодости, застучал об стенку, словно теннисным мячиком. Груди Имбаниэль болтались в такт движениям, и Борисов прогнулся, впился в них губами и зубами, рыча от наслаждения.
Наслаждения снова быть молодым и сильным!
Он уже смирился, наполовину забыл, что потерял, но это! Стремление к бессмертию, обида на тех, кто его лишил молодого тела, все это вспыхнуло по новой. Вспыхнуло и излилось из него, на несколько секунд прояснив голову.
Борисов отпустил магичку, почти уронил ее и тут же развернул, поставил лицом к стене и снова вошел, так как энергия продолжала бурлить в нем. Одежда на нем самом и полное ее отсутствие на Имбаниэль не мешали, вообще ничто не мешало, и Борисов, ухватив магичку за бедра, двигался так, словно отыгрывал роль отбойного молотка. Имбаниэль что-то там вскрикивала, пыталась то ли подмахивать, то ли вырваться, но это не имело значения, Борисов держал цепко.
Оплодотворил ее второй раз, отступил, ощущая, как проясняется в голове. Порадовался, что магия в Триэме есть, а вот различных венерических заболеваний — нет. Остатки бурлящей энергии спадали, и Борисов снова ощутил себя стариком. Разбитым стариком, едва оправившимся от истощения, но только что дважды поимевшим молодую, сисястую магичку.
— Ну, ты силен, твое величество, — восхищенно заявила Имбаниэль, как раз заправляя левую сиську обратно.
— Можешь считать, что я тебя наказал за применение магии без разрешения, — лениво бросил Борисов, которому было лень придумывать объяснение.
Он все же взбодрился, ощутил, что готов к встрече с детьми богов. К ругани, обвинениям, претензиям, попыткам свалить вину друг на друга.
— Наказал? — блудливо ухмыльнулась Имбаниэль. — Ты обещал меня вознаградить!
— Обещал — вознагражу, — бросил Борисов. — Чего ты хочешь?
— Хочу быть королевой!
— Дашь клятву Живой не вредить мне, во всем помогать и слушаться и я... подумаю, — ответил Борисов.
Имбаниэль задумалась, а Борисов мысленно улыбнулся. От охраны он таких клятв своими богами требовать не стал, но если эта блудливая целительница хочет быть поближе к его телу, он не против. С соответствующей клятвой, которая, конечно, не метка "проклятого богами", но кое в чем ей не уступит. Вот и пригодились консультации по детям богов и их клятвам своим "родителям".
— Подумаешь? — переспросила Имбаниэль.
— Давать титул королевы только за секс? Я еще не сошел с ума! — фыркнул Борисов. — А вот по совокупности заслуг можно. Будешь помогать мне магией. Повторишь заклинание?
— Радость Жизни — сильнейшее из моих заклинаний, я просто испугалась, что от меня ушла магия и врезала им, не слишком подумав, — ответила Имбаниэль задумчиво.
Борисов чуял — врет. Не сработавшее благословление ее может и удивило, а вот в остальном все было спланировано. Поэтому и "подгузника" не было, готовилась. И в заклинании был какой-то любовный компонент. Нет, просто разжигающий плотское влечение, иначе с чего бы он ее так отдолбил об стенку? Выцыганила у него ловко обещание вознаградить? Слово короля — это слово короля, он вознаградит ее, ведь не говорил, как именно? А хочет стать королевой, пусть поработает.
— Вот иди и подумай, — наставительно посоветовал Борисов.
Имбаниэль чего-то там еще хотела сделать, но Борисов решил, что хватит фамильярностей. Да, они только что потрахались, но все же магичка нарушила запрет и хочет слишком многого. Ему еще по договору с кланами королеву из числа детей богов выбирать.
— Мариэтта, — прищелкнул пальцами Борисов.
— Да, Ваше Величество.
— Помоги посвященной Имбаниэль собраться и проводи ее за пределы дворца, — равнодушным, скучающим тоном изрек Борисов. — Обратно впустишь только тогда, когда она будет готова назвать то, что хочет в награду, и будет готова принести клятвы.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — чуть склонилась Мариэтта.
* * *
Ну что? Как там всё?
* * *
Хуй мне достался, квесты нет
* * *
И как?
* * *
Тебя правда интересует, что собой представляет Аргус Первый в роли полового партнера?
* * *
Да нет же! Как наша уловка?
* * *
Наша!
* * *
Не придирайся к словам :(
* * *
Награду обещал. Королевой? Клятвы Живе, потом он подумает. Тухляк. Наебет вас Аргус, вот нутром чую.
* * *
Как тебя наебал?
* * *
Нормально так поимел, но без квеста и титула... такое можно было получить и не заходя в игру, в общем.
* * *
Доступ в спальню?
* * *
Получила, скрины пришлю, но из дворца меня выперли.
* * *
Блэт. Думаешь, все плохо?
* * *
Ну вы там как, сильно империю сдержали? Или она вас поимела? Ну и здесь будет то же, поимеют вас и останетесь поиметыми и без прибыли.
* * *
Спасибо, Имба, родина тебя не забудет
* * *
Ага, вижу поступления, не забыла. Кикай. Обращайся.
"Игрок Имбаниэль исключен из клана Александр Македонский"
Квальво ухитрялся на ходу демонстрировать карту и рассказывать о примерном положении дел. Выглядело все еще хуже, чем думал Борисов. Он рассчитывал на партизанскую войну и рейды детей богов в тыл Империи, походы на территорию самой Империи, но это все, как отрезало. Разрушение порталов, воздушные патрули, слежка, дети богов теперь своими нападениями разоряли Альпаску, а значит и Альбион.
Не говоря уже о том, что их энтузиазм в отношении войны резко увял.
Дверь распахнулась, и в лицо Борисову ударили жаркие споры, запахи чая и выпивки, шелест карты, накрывающей огромный стол в центре зала. Скрип кожи, лязг металла, шепотки, волна злости. Единство детей богов против общего врага — Аргуса Первого. Позвать охрану? Нет, нельзя показывать слабость.
— Мы защитим вас, — шелест в ухе, голос Марии.
Нападут ли дети богов? Сейчас нет. Потом да. Готовить Хогвартс и войска к удару в спину. Мысли проносились в голове Борисова отрывисто, четко, словно кто-то посылал их на огромной скорости. Союз под угрозой. Нужны другие союзники. Хогвартс придется отдать. Союз был ошибкой. Нет. Союз был правилен тактически и ошибочен стратегически.
Под тяжелыми взглядами Борисов прошел и сел во главе стола.
— Итак, для начала я хочу знать, почему меня и моих военачальников не поставили в известность о плане атаки на легионы Темной Империи!!
Глава 18
Корона давила на голову, старалась вмять ее в землю. Королевская мантия давила на плечи, от роскошных и потому неудобных одеяний чесалось тело. Руки оттягивали держава и скипетр. Черт бы побрал эти официальные церемонии, в который уже раз подумал Борисов. Возможно, поэтому он и проводил столько времени с ближним кругом, соратниками, а также в выездах и разъездах, что там не надо было носить все эти регалии, раскланиваться, притворяться королем.
Скучное, глупое, необходимое, но все равно пожирающее время занятие.
— Начали, — бросил Борисов.
Снаружи затрубили трубы, забили барабаны. Мари и Мариэтта распахнули двери, и Борисов вышел наружу, на высокое крыльцо. Дворцовый забор, от которого сегодня по приказу короля никого не отгоняли, был облеплен зеваками. Большую часть их составляли дети богов, как правило, бесклановые. По-хорошему стоило бы провести церемонию прямо в Хогвартсе, возле ратуши Ллеонила, но риск покушений оставался высоким, и поэтому был изобретен такой вот промежуточный вариант.
Стрелки Аврэля сидели на крыше, следя за окрестностями. Маги Мариуса бдили. Под одеждой скрывалась броня и новая гроздь амулетов. Служба М набирала обороты, и уже больше половины убийц отлавливали еще на подходах к Хогвартсу или когда они только выходили из порталов.
И все равно ощущение стрел, нацеленных прямо в лицо, сохранялось.
— Слава королю! — загремело было над площадью, но Борисов чуть вскинул скипетр.
В полной тишине, под взглядами глав кланов и их приближенных, знати Альбиона и построенных войск, Борисов спустился по ступенькам туда, где его ждали три десятка солдат и Скрыник. Когда Борисов шагнул с последней ступеньки, Ханнали, сидевшая у него на плече, запищала заклинание.
— Славить сегодня следует тех, кто отдал жизнь за Альбион! — заговорил Борисов, и голос его разносился далеко.
Публичность. Пиар. Образ. Нужны СМИ, хотя бы газеты, подумал Борисов.
— Тех, кто погиб, думая в первую очередь о своей родине, а потом уже о себе! Им слава!
— Слава! — грохнуло над площадью.
Несколько испуганных птиц взмыли откуда-то из парка и тут же рухнули, пронзенные стрелами.
— Минотавр Скрыник! Выйди и преклони колено! — сказал Борисов.
Он не слишком помнил ритуал посвящения в рыцари, да оно, пожалуй, и не имело такого значения. Главное — сама церемония.
— Встань рыцарь Скрыник, барон Альтуанский, капитан королевской гвардии! — провозгласил Борисов, касаясь скипетром кончика рога минотавра. — Теперь ты щит и меч короля!
Он впился глазами и да, Скрыник на глазах изменился. Стал шире в плечах, рога его уплотнились и заострились, появились еще две пары маленьких рожек. Феномен изменения Борисов впервые заметил, когда Ветреная превратилась в Хогвартс, но тогда он списал все на всеобщую магию изменения. Опять же, дети богов пожалованные титулами графов, словно бы и не изменились.
И мысль отодвинулась на задворки, пока Борисов не встретил баронессу Маурелл.
Борисов отдал державу Квальво, выдернул из ножен Скальпель, протянул его Скрынику рукояткой вперед. Неподходящее оружие для минотавра, но опять же, здесь важнее был жест на публику. Скрыник принял меч, поцеловал лезвие и вскинул над головой под приветственные выкрики толпы.
— Вы! — Борисов обвел взглядом те три десятка, что уцелели в его атаке сотней на два легиона. — Теперь вы гвардейцы, а барон Скрыник — ваш капитан!
И да, эти три десятка, от людей до полутролля, тоже изменились. Не так сильно, как Скрыник, но изменились. Этот феномен требовал осмысления, понимания. Но все равно, руки у Борисова так и чесались, произвести все войска в гвардейцы, всем, кто не знатен, раздать титулы, и тем самым резко усилить армию.
— Слава королю! — снова загремело над площадью.
— Слава Альбиону! — провозгласил Борисов.
Разумеется, для них король был неотделим от Альбиона, но Борисов хотел сделать финт ушами. Еще он предпочел бы, чтобы все просто служили ему и лизали пятки, но позволить себе такого не мог. Ему требовались умные и изворотливые, храбрые и преданные, те, кто будет служить идее и стране, прилагая все силы, дабы Альбион жил и процветал. Те, кто не будет требовать надзора, не будут отвлекать на себя, тянуть силы и время. Не будет личной преданности? Плевать. Служение Альбиону уже гарантирует, что они не войдут в сговор с другими странами. Разумеется, тут оставалась та проблема, что они могли счесть Аргуса Первого слабым, безвольным и уничтожающим страну, но решение этой проблемы было уже всецело в руках самого Федор Михайловича.
— Маркиз Венсан! — провозгласил Борисов.
Вперед вышел людоящер, карлик, пожалуй, по их меркам — так как обычно людоящеры достигали в высоту двух с половиной, а то трех метров. Этот же оказался вровень с Борисовым.
— Вы храбро бились в Риндоне, маркиз, и умело командовали под Кворшем, ваш отряд первым отразил натиск врага, ударившего нам в спину, и вы последним вышли из битвы и держали оборону на мосту над речкой Бурной, пока остальные войска возводили укрепления.
Как выяснилось, имперцы все же послали отряды в обход, но Венсан не дал им сжечь мост, удержал и отбросил, а там и подкрепления из Хогвартса подоспели. Может, у Борисова и имелся талант к полководчеству, но армию он точно не тянул. Венсан оказался лучшим из имеющихся, а что касается самих битв... ну что же, ближайшая точно будет под стенами Хогвартса, так что отрываться от дел Борисову не придется.
— Примите этот маршальский жезл в знак того, что вы теперь — главнокомандующий войсками Альбиона!
Маркиз принял жезл, поданный Квальво, пошатнулся.
— Это величайшая честь для меня, Ваше Величество, — прохрипел он, пытаясь согнуться в поклоне до земли.
Борисов придержал его, поднял. Ну что сказать, когда перед ним гнулись, ему тоже нравилось, но сейчас важнее было другое. Циничный расчет на лучшие качества своих подданных, вот и все.
— Ждите меня во дворце, маркиз, — шепнул Борисов.
Военное совещание, обозначение ролей и целей, и, возможно, часть дел удастся скинуть с плеч. Еще нужна была разведка, связь, сигнальные команды и отработка, чтобы команды Борисова выполнялись сразу, а не так, как под Кворшем. Впрочем, теперь это станет головной болью Венсана, пусть ломает свою чешуйчатую голову.
Состоялись и другие награждения, в том числе и барона Дромбоса. Борисов искоса поглядывал на глав кланов, так как представление отчасти предназначалось и им. Жадные, ленивые, наглые, они взвалили вину за поражение на Борисова. Попытались взвалить. Борисов ткнул их носом в самостоятельность и прошлые крики, как они сами затопчут Империю.
В этот раз криков было не меньше, только иного характера. Переругались вдрызг. Дети богов не отказывались воевать с Империей, но при этом хотели грабить ее и наживаться, а не стоять насмерть и терять свое оружие, броню, магические вещи, питомцев. А если и терять, то чтобы Альбион все компенсировал. И, помимо денег, титулов с землями и больше, больше!
Борисов, признаться честно, охуел от такой жадности и наглости, и в то же время чуть не пустил ностальгическую слезу. Сам таким был, да и оставался, чего уж там. Но принцип — ничего за просто секс — действовал и тут. После долгой ругани Борисов встал и предложил простую систему: сумел разгромить легион? Вот тебе титул барона! Отвоевал кучу земли? Получи одну десятую и к ней титул, если таковой прилагается. Покажи, что ты служишь Альбиону, и только потом что-то требуй.
Дети богов сразу поскучнели, потеряли интерес, хотя союз пока не разорвали. Но Борисов, поглядывая на них, прямо жопой чуял — недолго осталось. Прибыли или чего-то завлекающего он детям богов предложить не мог — разве что Империю пограбить, и этим они занимались охотно, круглосуточно, с мизерным эффектом. Не говоря уже о том, что разоряемые ими земли еще неделю назад принадлежали Альбиону. С этим тоже надо было что-то делать, но что, Борисов пока не придумал.
