Арнэль любила "законного мужа", но любовь та явно воняла извращениями и комплексами в отношении отца. Манько трахалась с ним, продвигая интересы детей богов. Пинки хотела боли и тоже извращений. Жаклин, пожалуй, она больше любила его власть и титул, да и сама она, выглядящая как волосатый карлик, не слишком ассоциировалась у Борисова с секс-звездой. Ханнали просто консумировала брак и тут же потеряла интерес.
Пожалуй, Арианна единственная любила его за него самого, еще с тех времен, когда они впервые встретились, она была нищей баронессой, а он нищим королем, стоящим на краю гибели. При этом никто не запрещал ему брать столько жен, сколько захочет (если надо, то и издать закон, а то и сослаться на бога, ведь хапать и прибирать руках было в духе новой религии Жадности).
— Мы вроде уже были достаточно близки, чтобы обходиться без этих формальностей, Арианна.
Вдруг вспомнилась Ариэль, наверное, из-за похожести имен, и Борисова неожиданно передернуло. Рыбный запах еще ладно, но у него будет куча детей-мальков? Он тут же с облегчением вспомнил, что детишки не выйдут из камеры, кроме одного, а один это было еще терпимо. Также Борисов понял, что его просто тянет размножаться — наверное, свежеполученный запас энергии давил изнутри.
— Это было еще до того, как ты стал вечным императором, Аргус, — потупилась скромно Арианна.
Борисов не выдержал, повалил ее на диванчик, задирая пышные юбки, и тут же овладел. Затем чуть передохнул, наслаждаясь ощущением тепла и мягкого, податливого тела под собой, и снова овладел, подумав невольно, что никакие губищи Ариэль с таким не сравнятся. Арианна искренне отвечала на его страсть и это было в сотню раз лучше, чем весь секс с женами вместе взятый.
— Выходи за меня, — сказал Борисов, слезая с нее и поднимаясь.
Мариэтта стояла и наблюдала бесстрастно, как всегда. Борисов припомнил, как развлекался с ней и ее сестрами и подумал, что для старика он как-то чересчур много занимается сексом. А уж для женатого пять раз старика — так вообще. Пожалуй, стоило умерить масштабы, дабы не скопытиться.
— Это так не делается, Аргус, — вздохнула томно Арианна.
Она так и лежала на боку, с задранными юбками, смятой и приспущенной верхней частью платья, даже не думая их как-то поправлять. С могучих грудей медленно сходило покраснение, от самой Арианны исходило ощущение полной удовлетворенности.
— А как это делается? — спросил Борисов в ответ. — Нет уж, в моей империи оно все именно так и делается! Станешь старшей над императрицами, отношения с Живой налажены, придадим тебе здоровья или вообще, свозим к подводным русалам в Фонтан Юности.
Хотя нет, подумал он, в юном виде Арианна потеряет половину своего очарования зрелой, пышной дамы, точно знающей, чего она хочет от жизни. А слова его, да, слова были вызваны желанием, чтобы Маурелл родила ему сына. Или дочку. Родила, в общем, его ребенка.
Борисов присел в кресло, задумчиво отхлебнул чая из поднесенной заботливо чашки. Взгляд его не отрывался от Арианны, которая смотрела в ответ, наслаждаясь тем, что Аргус не может оторвать от нее взгляда. Странное дело, тем временем думал Борисов, жены в магической Британии, сестры Блэк, жены в Халкегинии, жены здесь. Все они были или находились в состоянии беременности, многие из них родили, но ни разу ни с кем из них Федор Михайлович не испытывал ничего подобного.
Каждый раз это была или обязанность, или случайность, или желание самой жены.
— Я не хотела бы отвлекать тебя от государственных дел, Аргус.
— Вздор!
— Но я пришла к тебе с проблемой, а ты снова разжег во мне пламя страсти и смотришь, и думаешь только обо мне! Ведь мы уже говорили об этом, помнишь?
— Помню, — глухо ответил Борисов.
Просил ее сберечь сердце Империи — столицу и Арианна сберегла. Сказать теперь о сбережении его собственного сердца? Глупо, пошло, неуместно! Подумать только — единственная женщина, которую он с радостью омолодил бы, с которой радостно пошел бы дальше по жизни, отказывается! Чтобы не мешать ему быть императором, да к черту все это, не мешать ему быть завхозом и заведовать всем этим огромным хозяйством!
— Арианна, ты золото, а не женщина, — произнес он, ощущая, как щиплет правый глаз. — Таких никогда не было и не будет. Но ты убиваешь меня.
— Если надо...
— Нет, — вскинул руку Борисов и тут же уронил ее бессильно, повторил. — Нет. Никакого принуждения, никакого чувства долга, только твое желание и ты уже отвечала мне — нет. Не волнуйся, я переживу это, в отличие от мыслей, что к чему-то, хоть на микрон тебя принудил. Ты говорила, что хочешь уехать?
Арианна права, думал Борисов, если я окунусь в ее любовь, то не найду в себе силы покинуть Триэм и умру. Просто умру, раз здесь нет бессмертия. Или найду способ, но не смогу уже выгнать ее из сердца. Сентиментальность овладела на старости лет, после всех этих жен, ругал себя Борисов, в то же время ощущая какой-то отголосок стыда, словно бросил всех прошлых жен в их мирах. Но что он мог? Умей он перемещаться между мирами, так давно бы собрал всех в одном месте, а сам добыл бы бессмертие!
Борисов взял себя в руки, зажал сердце в кулаке.
— Передумала, — улыбнулась Арианна, — здесь очень неплохо.
— А чего приходила?
— На улицах столицы участились инциденты с участием детей богов, ведущих себя неуместно в отношении горожан. В то же время все делопроизводство по ним находится в ведении императрицы Манько Аблигации и клана "Дети Алого Света", а они тянут с формированием собственной стражи, раз, с наказанием виновных, два.
— Понятно, — кивнул Борисов и прищелкнул пальцами.
Появился Квальво, тут же смутился, покраснел и отвернулся. Арианна лишь усмехнулась, села, медленно и лениво, сыто даже, поправляя платье.
— Ну-ну, — добродушно заметил Борисов, — не думаю, что ты там увидел нечто такое, чего бы тебе не показывала Имбаниэль и другие придворные дамы, желающие добиться твоей благосклонности.
Квальво покраснел еще больше, согнулся практически до самого пола.
— Ты, кстати, в курсе, что в моей империи разрешено и даже поощряется многоженство? — спросил его Борисов.
Полуполурослик вскинул голову, уставился так, что Борисов сразу понял — ход с Имбаниэль сработал.
— У меня пять жен, я же не буду нарушать законы собственной империи, так? — риторически вопросил Борисов и подал знак. — Записывай. Новый указ. Герцогиня Арианна Маурелл объявляется наместницей Императора, то есть меня, неподотчетной никому, кроме императора, то есть опять же меня. Она правительница Хогвартса, и ее слово — мое слово, а ее воля — моя воля. Никаких исключений или двойных толкований. Вступает в силу с момента опубликования и объявления, так, перепиши набело и неси, приложу печать.
— Ах, Аргус, — томно произнесла Арианна, утирая слезу. — Это так романтично. Но у тебя не будет проблем с императрицами и знатью?
— Пусть только попробуют, — проворчал Борисов, сжимая руку в кулак, — всех Хомяку скормлю!
Все равно куда-то надо было девать разочарование и боль от ситуации с Арианной. Заодно проредить возможных дураков и врагов.
— Ваше Величество, — вдруг сказала Мариэтта. — Ваша жена, императрица Арнэль, только что прислала гонца, с сообщением, что завоевала еще одно королевство и отправляет вам дары, захваченное богатство и посланника правителя, который готов обсудить с вами условия добровольной сдачи.
Борисов нахмурился, размышляя, чего это Арнэль не связалась с ним мысленно.
— Иди, Аргус, — улыбнулась Арианна широко. — Твоя настоящая жена — Империя Сиесты — призывает тебя!
— Глава 10
Корпорация "Виртуал"
— План в общих чертах следующий. Мы вводим в игру новый артефакт, с пафосным названием, что-то вроде Последней Воли Творца. Дескать, Творец перед уходом на покой вложил свою последнюю волю в артефакт и тот, кто его коснется, сможет попасть в мир своей мечты. Наверное, надо будет туда приплести еще Пожирателя, что-нибудь о возможности создать новый мир, если пожиратель вырвется и уничтожит Триэм. Увязать с миром игры.
— Увязать — это хорошо. Но остальное?
— Разумеется, никакого мира мечты не будет, это так, обманка, ведь у нас всего один мир — Триэм, к которому крепятся вспомогательные локации, вроде мира демонов. Но Аргус Филч этого не знает и он хочет чего? Бессмертия. Оно невозможно в Триэме. Стало быть, он попробует добраться до артефакта Творца, чтобы попасть в мир своей мечты, где бессмертие есть.
— И что, такой артефакт будет валяться на дороге?
— Что вы, нет, конечно! В самой зловещей и укрепленной цитадели на заколдованном острове посреди океана, с такими стражами, что их вовек не одолеть смертному, пусть сценарный отдел продумает детали. В любом случае, Филч туда попадет очень быстро, ведь система подыгрывает ему.
— Хорошо, продолжайте.
— Собственно, уже все. Он касается артефакта и отправляется в мир мечты.
— А на самом деле?
— Система считает, что он покинул Триэм и стирает его у себя. Или считает пропавшим. Неважно. Главное, что система, вместо сопротивления попыткам убрать Филча, сотрет его сама. Можно будет объявить глобальный ивент по разделу имущества, устроить гражданскую войну между императрицами, объявить вмешательство богов или подкрутить Жадность, чтобы тот сам нарвался и пал, как в скрытой легенде о его первом падении.
— А что насчет уровней?
— Из-за махинаций системы с уровнем Филча, он связан с империей, империя связана с ним. Ушел Филч, все уровни в империи откатились на прежние, игроки рады, компания вне опасности и так далее.
— Вы уверены, что компания вне опасности?
— Да, я читал, что пишут в сети, но извините, разве это моя сфера ответственности?
— Как вы тогда можете так уверенно заявлять, что компания будет вне опасности?
— Потому что я знаю игроков. Им нужен фан, экшен, эм-м-м, веселье и действия и возможность кача, эм-м-м
— Я знаком со сленгом.
— Да, кача. Возмущение вызвано в первую очередь тем, что система, выводя Филча наверх, сломала кучу цепочек квестов, уничтожила массу королевств, испортила репутацию с правителями, так как сами правители исчезли. Игроки лишились того, над чем так упорно трудились и при этом ничего не получили взамен. Если бы была возможность халявного кача, титулов, подъема за счет того, что неписи в новой империи их паровозят, то вой упал бы сразу раз в десять. Когда система удалит Филча, вернется регулируемая среда и с ней игроки.
— А вы не боитесь, что система создаст нового Филча?
— Вот здесь, здесь и здесь — предлагаемые меры безопасности на этот счет. Собственно, если бы эти меры были сразу, то Аргуса Филча убили бы в самом начале и ничего не случилось бы. Проще говоря, мы будем пресекать появление таких персонажей в зародыше, а также введем в систему дополнительные ограничители.
— Хорошо.
— Можно выдать какие-то памятные медали, значки, поощрения, облегчить получение титулов на некоторое время, но это опять же уже детали, которые надо проработать отдельно специалистам. Чтобы не сломать игровой баланс и в то же время показать игрокам, что они ценны, важны и так далее.
— Хорошо. Хорошо. Будем считать, что все вернется к первоначальной ситуации. Но что, если артефакт не сработает?
— На этот случай мы ввели... предлагаем ввести там еще одну подстраховку, как раз связанную с меткой Филча. То есть, он сам не сможет взять в руки артефакт, но если согласится стать аватарой бога Жадности или позволит вселиться в себя одному из владык демонов, то сможет.
— И он не устоит?
— Не устоит. Вся его история, погоня за силой и бессмертием. Когда же в него вселится кто-то, мы будем контролировать этого кого-то и через него самого Филча. Даже если артефакт не сработает, Филч останется под контролем и дальше мы развернем его уже туда, куда нам нужно. Имея Филча под контролем, мы легко сможем компенсировать ущерб игрокам, развалить империю и так далее.
— Имея Филча под контролем — хорошо звучит. Не боитесь, что он вас опять поимеет, а потом я?
— Боимся.
— Правильно, бойтесь. Так все и будет. И правильно говорит не "пишут в сети", а в сети цунами дерьма! Конкуренты не знают, куда деваться от радости, и уже чемоданы под купюры готовят. Более того, вот — отчеты за ночь.
— Не такие уж высокие проценты.
— Проценты! За ночь!! Что будет за сутки, за неделю?! Ведь когда Филч исчезнет, жизнь в игре же не наладится каким-то чудесным образом? Надо будет восстанавливать цепочки, квесты, компенсировать игрокам потерянное?
— Вот с этого я бы, кстати, начал. Обещаний компенсации того, что уже не вернуть, ведь империя сиесты останется даже после ухода Филча. Тогда игроки...
— Поучи еще меня руководить.
— Извините.
— Сколько потребуется времени?
— Сейчас готовятся вбросы информации, в смысле Филчу сообщат об артефакте из разных источников. Он ринется его добывать, как вот ринулся к Фонтану Юности, едва не сломав нам всю океаническую часть. Это ж надо додуматься, подсунуть условно бессмертную энергофункцию в качестве источника энергии! Еле успели среагировать на ходу и потом еще два часа смотрели сеанс зоопорно, Филч с рыбой.
— Два часа?
— Вы спали! Ваш секретарь сослалась на ваше же распоряжение!
— Оно было, ладно, не твоя проблема. Действуйте. Докладывать в любое время дня и ночи, и чем быстрее справитесь, тем лучше.
— Что? — переспросил Филч, решив, что ослышался.
— Королевство Замбония готово сдаться и добровольно присоединиться к империи Сиесты, при условии, что вы официально женитесь на действующей королеве Науми Молоделл.
— Молодел — это прекрасно, — пошутил Филч, — но жениться?
— Тогда королевство Замбония окажет вам всяческое сопротивление, — снова поклонился посланник.
Все бы ничего, но этот изящно кланяющийся мускулистый рогач был минотавром. Чернокожим минотавром. Борисову казалось, что все минотавры собрались в той самой темной империи, но с другой стороны, знатоком стран и обитателей материка Кварики он никогда не был.
Дорогая женушка, обратился он к Арнэль, хотелось бы понять, какого хера?
Замбония — сильнейшее королевство на юге Кварики, ответила та, захватив его без боя, мы сэкономим кучу времени и сил.
Чьих времени и сил? Уж точно не моих, с новой-то женой! Да еще и негритянкой с рогами?
Ты что-то имеешь против чернорогатых? удивилась Арнэль. У отца в Империи все были равны.
Я что-то имею против имения таковых, ибо жена, хотя постой. Ты же можешь их побить и так?
