— Что там? — развернулся он.
— Еще один!
И убийцы, да, словно сходящие с конвейера. Умелые, скрытные, терпеливые и многочисленные. От отправленных на поиски Храмов Ночи ни слуху, ни духу, и во дворце не засядешь. Битва где-то впереди разгоралась, сверкали вспышки заклинаний, доносились матюги и команды, засвистели первые стрелы. По всему выходило, что имперцы перебросили к лагерю Альбиона часть сил, непонятно какую. Наверное, не слишком большую, сосредоточившись на детях богов.
Но все равно, проёб вышел знатным.
— Собраться! Отступаем к порталам! — снова выкрикнул Борисов и в этот раз его услышали.
Оба этих разгрома — да-да, Борисов уже не сомневался, что их поимели во все отверстия, вопрос оставался только в том, сумеют ли они отступить или нет — можно было расценивать как бесценные уроки жизни. Например, то, что не следовало связываться с детьми богов — пускай это и выглядело оправданным и логичным.
Да что теперь жалеть — уцелеть бы!
— Трубите отступление!
В небо взлетело несколько вспышек, вокруг началось шевеление. Впереди тоже виднелось шевеление, отряды Альбиона отступали под натиском легионеров империи, которые неостановим шли вперед. Несколько стрел ткнулись в щиты, Лобзик дернулся, из южной и западной частей лагеря теперь тоже доносились звуки битвы.
— Команданте! — с небес свалилась Ханнали.
Грудь ее была залеплена чем-то темным, три крыла отсутствовали.
— Кворш пал! — крикнула она хрипло, закашлялась, брызгая в ухо Борисов чем-то.
— Порталы оттуда отключили? — крикнул Борисов в ответ.
— Что? Какие порталы?
— Я же приказывал!!
Из центра лагеря донесся треск. Порталы сработали на прием и волна имперцев из Кворша хлынула в самое сердце войск Альбиона.
Глава 16
Повезло, спасла случайность. Рядом с порталами находился Дромбос со своими родственниками, и они врубились в толпу имперцев, словно ледокол в молодой лед. Огромные дубины и нечеловеческая сила, а также то, что прибывающие имперцы не успевали ни выставить строй, ни смагичить, позволили выиграть немножко времени, и Борисов не стал тратить это время зря.
— Сломать порталы! — заорал он изо всех сил. — Трубить отход! Общее отступление к Бурной!
Единственный выход — разорвать дистанцию. С детьми богов в тылу имперцы не смогут нормально преследовать, не смогут повиснуть на плечах. Если, конечно, вообще удастся оторваться.
— Скрыник! — крикнул Борисов. — Выдели отряд задержки!
Мгновенное понимание проскочило между ними, и Скрыник крикнул:
— Я сам поведу их!
— Нет!
Но минотавр уже скрылся. Борисов выругался, включился обратно в реальный мир. Хаос, полутьма, сражения со всех сторон, и невозможность подсветки — так как с небес немедленно брякнется какая-то гадость.
— Самых боевых магов сюда! И лучников! — скомандовал Борисов.
Потом чуть повернулся к фее, которая так и сидела на плече, хрипло дыша и роняя капельки крови.
— Усиль мне голос!
Поток пыльцы был совсем слабым, но все же хватило.
— ДЕРЖАТЬ СТРОЙ! — прокатилось над войсками. — ОТХОДИТЬ ВСЕМ ВМЕСТЕ! НИКОГО НЕ БРОСАТЬ! САМ УМИРАЙ, А ТОВАРИЩУ ПОМОГАЙ!
Разумеется, Борисов с таким же успехом мог бы "Спокойной ночи, малыши" запеть, главное было в благословении "Голос Короля" и демонстрации того, что Аргус Первый жив, что сражение еще не проиграно. Толпа вокруг Борисова становилась гуще, сдвигалась, менялась, и убийцы несколько раз попытались этим воспользоваться.
Не вышло.
— По моей команде! — крикнул Борисов. — Огня в ряды врага!
Легионеры были буквально в двух десятках метров. Он не видел их, но слышал стоны раненых, лязг железа, ощущал через Лобзика надвигающуюся опасность. Маги вокруг не совсем синхронно, но ударили кто во что горазд, и десятки огненных заклинаний обрушились на ряды врага и ряды альбионцев, увы, в темноте было практически невозможно прицелиться.
С небес донесся заунывный вой, в новую атаку ринулись Всадники Ночи.
— Убить их! Убить! — заорал Борисов так, что горло заболело. — Стрелять без команды!
Он почти что вызывал огонь на себя и ответная реакция не замедлила последовать. С небес ударили разряды, вспарывая землю и тела. Запах горелой плоти, крики и неумолчный шелест стрел. Щиты и снова грохот магии, выкрик
— Альбион!
Толпа ворвалась в пролом строя легионеров, прорвалась через огонь, и вокруг опять началась свалка, страшная и кровавая, в которой было не разобрать, друг перед тобой или враг. Шум битвы заглушал сигналы трубачей, а по местам, откуда взлетали вспышки, прицельно били вражеские маги.
Впервые в жизни Борисов пожалел, что Лобзик — дробовик, а не гранатомет.
— Отступление! Продолжай играть отступление! — крикнул он трубачу. — Сигнал вспышками!
Сигнал был тут же подан и новые Всадники ринулись с небес. Навстречу им ударил золотой луч, переплетенный чем-то вроде багровой тьмы, сшибая вниз и летающих созданий, и их наездников.
— Держать строй! Отступаем!
Борисов не столько видел, сколько ощущал, что не вся армия Альбиона слышит и повинуется ему. Кто-то кидался в бой, кто-то бежал, кто-то просто не слышал приказов. Но в этом хаосе, продемонстрировавшем Борисову всю глубину неподготовленности его армии, ничего уже поделать было нельзя. Только отступать, уповая на то, что удастся вывести хоть часть, удастся спасти хотя бы соратников.
Не удалось.
Уже светало, когда еще два легиона догнали их. Изможденные, раненые, истощенные альбионцы, сражавшиеся всю ночь, еще как-то могли сдерживать таких же уставших и раненых имперцев, висевших у них на плечах. Но никак не два свежих легиона.
Борисов нервно дернул шеей, хрустнул пальцами и коленками.
— Мне нужна сотня смертников — добровольцев, — негромко бросил он.
К нему шагнули все, кто услышал реплику. Борисов бросил взгляд на Скрыника, оставил его с войсками, указав на то, что доспехи минотавра больше похожи на колоду для рубки мяса, а сам он едва стоит на ногах. И вообще однорогий.
— У нас есть план? — небрежно спросил Архин.
— Вроде того, — проворчал в ответ Борисов.
Ох, как не хотелось ему идти на этот риск, ставить под угрозу жизнь Хомяка! Но козырей в рукаве больше не имелось, охрана детей богов полегла вся и новых не прибыло, из Хогвартса тоже не было вестей. Всадников Ночи отогнали, но страшной ценой. Столько всего надо было менять в армии, что голова шла кругом, и закрадывалась мысль, что проще создать армию с нуля.
Но для этого требовалось вначале выжить.
— Значит так, я нападаю с первой полусотней на левый легион, а вы на правый! — азартно предложил Бутка.
Если бы здесь была Ханнали, подумал Борисов, она бы треснула его по голове жезлом и назвала орясиной. Пригодился бы и Ридер, но, увы, его запасы иссякли — огромный вклад в спасение армии ночью, но сейчас он был практически бесполезен.
— Ваше Величество, вы же не хотите сдаться в плен Империи? — с подозрением спросил один из магов Мариуса.
Его имя вертелось на языке, но в то же время Борисов никак не мог вспомнить. Здоровенный и кряжистый, чем-то он напоминал Дуболома, о судьбе которого до сих пор не было вестей. Ударил в тыл империи? Детям богов? Задержал и дал армии Альбиона отступить?
До моста и излучины Бурной оставалось всего три километра.
— Я думал об этом, — не стал лукавить Борисов.
Сдаться под гарантии, что остальное войско не тронут, а потом сбежать. Но тогда Борисов еще как-то соображал и сообразил, что с него тоже возьмут слово не бежать. Ерунда, конечно, но ерунда для Борисова. Репутационные издержки для Аргуса Первого окажутся еще хуже, чем, если бы он потерял всю армию.
Иногда нелегко быть королем.
— И я придумал, — не стал вдаваться в детали плана Борисов.
Он уже проделывал такое однажды, неподалеку от другого Альбиона. Тогда у него тоже была чудо-техника и враг впереди казался несокрушимым. Тогда он выжил чудом. Сейчас? Неясно.
— Я пойду и сокрушу их всех в одиночку.
— Команданте, — негромко заметил Архин, — но зачем тогда мы вам?
— Если бы я пришел сдаваться один, мне бы не дали приблизиться.
— Нет, — твердо сказал Бутка. — Мы последуем за вами!
Борисов стукнул себя кулаком в грудь и альбионцы ударили в ответ. Затем Борисов достал походную корону, накинул на плечи плащ и спокойным, прогулочным шагом, направился к имперцам. Лобзик и Скальпель покоились в ножнах, щита у Борисова не было. Остальные тоже спрятали оружие.
— Зачем ты пришел, Враг Императора? — раздался выкрик, когда до легионов оставалась сотня метров.
Впрочем, с луженой глоткой легата его бы услышали и за километр. Борисов спокойно ответил.
— Вам же нужен я? Я пришел.
Не бог весть какая уловка, но позволила выиграть расстояние, приблизиться так, что до первого ряда щитов оставалось два десятка метров. Легат стоял впереди, держа руку на мече.
— Я пришел, — повторил Борисов, — и теперь, как король Альбиона, официально готов объявить вам... ХОМЯК, КУСЬ-КУСЬ!!!
Призванный Хомяк шлепнулся практически перед легатом, который еще отшатнулся, попробовал выхватить меч, но лишился и меча, и руки. Шерсть Хомяка все еще отливала металлом и по ней бегали искры. Его когти еще разрывали щиты, когда Борисов крикнул:
— Явись, Бодрая Квакушка! — после чего врубил ускорение.
Все вокруг замедлилось и Борисов явственно видел, как в него летят заклинания, стрелы, копья и даже кинжалы. Квакушка приняла на себя часть ударов и прыгнула вперед, давя строй, Борисов уклонился от всего остального, стараясь не вслушиваться в крики и стоны за спиной.
Рванул вперед, вослед за Хомяком, и, как и в прошлый раз, в другом мире, заорал:
— Банзай, бля!
Выстрел в лицо разнес голову легионеру, голову его соседа расколол топор Архина, следующего развалила секира Бутки. Сотня альбионцев напала на два легиона Империи, и легионы прогнулись под их напором.
Разумеется, это было в первую очередь заслугой Хомяка и Квакушки.
Жаба содрогалась, но держала удары, давила, топтала, плевала и жрала. Хомяк просто жрал, жрал и жрал все, что попадалось на пути, выедая целые просеки и безошибочно вылавливая из толпы магов. Уловив запах магии, он мчался, сжирая легионеров и ломая их строй, не давая действовать и сея панику. Удары в бока соскальзывали по шерсти, мечи, копья и стрелы исчезали бесследно в пасти, равно как и заклинания.
"Я принимаю все", сказал Жадность Борисову, и хомяк у него тоже жрал все.
— Команданте! — заорал Бутка в ухо Борисову. — Надо уходить!
Борисов оглянулся. Квакушка покачнулась и пала, вся израненная. От сотни альбионцев осталось не больше трех дюжин, раненых, уже отступающих. Хомяк продолжал жрать, но легионеры уже приспособились, начали противодействовать, пытались контратаковать и поймать его в ловушку. Армия Альбиона уже, несомненно, отступила до моста на Бурной, так что оставалась только одна проблема — как отступить самому Борисову?
Выход был только один — оставить Хомяка, чтобы жрал, пока не убьют, но Борисову ой как не хотелось этого делать, не хотелось оправдываться потом перед Богом Жадности.
— Команданте, — прохрипел Архин.
Гном, залитый чужой кровью, уже лишился брони и едва стоял на ногах, уже даже не пытался магичить и швыряться проклятиями. Мысль призвать демонов тут же отпала. Борисов заколебался, и тут, словно кавалерия из-за холмов, появилась подмога из Хогвартса. Хотя, в данном случае, вернее было бы говорить о кавалерии из-за облаков.
Пегасы, грифоны, виверны и какие-то еще огромные транспортные птицы, выныривали и мчались вниз, знамена Альбиона полоскались на ветру. Щиты легионов давно уже пали, вместе с магами, которых сожрал Хомяк, и теперь воздушный отряд беспрепятственно снижался. Потянулись вниз пунктиры стрел, ударили первые заклинания, и всадник, мчавшийся на самом первом из пегасов, неожиданно вскинул посох, закричал удивительно знакомым голосом:
— Алиенсика!
Черно-белый луч вырвался из посоха Ддоса, ударил вниз не хуже тактического ядерного заряда.
— Харакири отменяется, — проворчал Борисов, пытаясь спрятать Лобзика.
Все закружилось перед глазами, и он потерял сознание.
Глава 17
— Ну и дурак же ты, Твое Величество! — сердито заявила Ханнали, уперев руки в боки.
От миниатюрной феи, висящей в воздухе, это смотрелось бы даже комично, если бы не клыки.
— Дурак, — согласился Борисов, — а что делать?
Он закряхтел, сел на кровати, ощущая, как трещит тело, как ломит все кости и мышцы. Ничего такого, просто истощение от использования магии ускорения, просто вылезшие наружу недостатки старческого тела.
— Если у тебя абсолютная власть, то и ответственность тоже абсолютная, — развил он мысль.
— Ответственность! — вскинула когтистый пальчик Ханнали. — А то, что ты сотворил, было безответственно!
Борисов не стал отвечать. Не подоспей отряд, срочно переброшенный из Хогвартса, легионеры все же стоптали бы их там. А так, наступление Империи оказалось все же приостановлено, войска Альбиона закрепились на южном берегу Бурной. Альпаску пришлось сдать, разумеется, почти вся она была захвачена войсками Империи, но партизанская война продолжалась и только это имело значение.
— Неважно, — повел рукой Борисов. — Лучше найди мне магические способы омолодиться.
— За этим тебе к Живе, — оскалилась фея, — если богиня тебя благословит...
— Понял, не дурак, — Борисов все же поднялся.
Рядом появилась Мариэтта, подхватила его под руку.
— А если не дурак, то лежал бы, — проворчала Ханнали, но уже тише, сама понимала необходимость встречи с детьми богов.
Борисов тоже понимал и понимал, что там будет, но не чувствовал в себе сил. Жива? Жива.
— Спасибо, — поблагодарил он Мариэтту, — и если Имбаниэль из детей богов во дворце...
— Она здесь, — тут же ответила Мариэтта.
— Позови ее, и потом оставьте нас наедине.
Мало ли что. Вдруг что-то да сработает, а Жива жахнет проклятием? Борисову-то все равно, Имбаниэль же не жалко, в отличие от соратниц.
Но вышло все немного иначе. Имбаниэль сделала вид, что не удивлена приглашением в королевскую спальню, но Борисов отметил цепкие взгляды по сторонам, осмотр всего помещения, словно невзначай, легкие жесты, явно означавшие какую-нибудь детектирующую магию. Пускай. Он не ночевал дважды в одном и том же месте, и подумывал сократить штат охраны, полагаясь больше на секретность, чем на численность. Была также задумка ночевать в подземелье под дворцом, под боком у Бодрой Квакушки. Разумеется, хорошие убийцы смогли бы обмануть даже босса подземелья, но для входа туда им вначале пришлось бы незаметно пройти через дворец, охраняемый Мариэттой, Мари и Марией, а потом взломать вход, запертый надежнейшими заклинаниями Мариуса и его подручных.
— Богиня Жива, к милости твоей взываю! — вскинула руки Имбаниэль.
Грудь ее при этом выпятилась, натянула ткань так, что казалось та, сейчас порвется. Благословение омыло Борисова, с тем же результатом, что и в прошлый раз: метка заблокировала действие. Борисов не сомневался, что дети богов давно уже распознали на нем эту метку, но в этот раз Имбаниэль выглядела действительно удивленной.
