Только пережить церемонию.
— У нас тоже все готово, приступим же! — кивнул Левозуб.
Получил новости и указания напрямую от Жадности, сообразил Борисов. Чем-то будущие дети были важны богу, ну ладно, вопрос мог и потерпеть. Пока они еще родятся, пока вырастут, сто раз все успеет поменяться. Либо Жадность замыслил комбинацию, при которой Борисов не успеет ему помешать.
Их завели в Храм и усадили в одну огромную бочку-купель, а набежавшие жрицы принялись намывать их, сопровождая действие молитвами. Судя по уровню умений, эта же бригада занималась помывкой Хомяка. Самого Хомяка отвели чуть в сторону, кормили и поклонялись, зверюга урчала довольно и милостиво принимала подношения.
— Ты стал крепче, — заметила Арнэль, разглядывая обнаженное тело Борисова.
— Ты тоже, — ответил он, зная причину.
Уровни и еще раз уровни, общее повышение их. Империя росла и росли уровни Борисова, и, соответственно, наоборот.
— Но я все еще уродливый старик? — спросил он с иронией.
— Ты муж мой и потому прекрасен, — ответила Арнэль.
Волна страсти и жара от нее усиливалась, причем никакой фальши в них не ощущалось. Кажется, захлестывало даже жриц вокруг, так как движения их и помывка стали слишком интимными. Борисов не сомневался, что тело Филча не подведет, но все равно, публичная процедура убивала всякую страсть, даже жар Арнэль не слишком помогал.
Затем их вытащили, вытерли и накинули какие-то просторные балахоны, повели к алтарю. Во главе его посадили Хомяка, а жрецы Жадности, во главе с Левозубом, встали вокруг, затянув молитвы. В процессе еще рукоблудием займитесь, подумал зло Борисов, подводя Арнэль к алтарю. На нем лежало какое-то одеяло, похоже "священное", из выпавшей шерсти Хомяка.
Вряд ли с организмом Арнэль все было настолько плохо, вспомнить хотя бы неснимаемое проклятие самого Левозуба. Нет, вся эта история с омовением, алтарем и жрецами нужна была для воздействия в процессе зачатия, в который уже раз подумал Борисов. В храме было не слишком жарко, да еще и поддувало сквозняками откуда-то.
Пару плеток, убрать одеяло и мизансцена для Пинки готова.
— Вознесите молитву Жадности и приступайте! — провозгласил Левозуб. — Благословение его сегодня с вами!
— Бог Жадности, благослови мое лоно детьми, зачатыми в браке от любимого мужа, — отозвалась Арнэль, задирая подол и раздвигая ноги.
Любовные игры оказались заменены молитвой, прекрасно, саркастично подумал Борисов.
— Ты прекрасна, жена моя, — сообщил он Арнэль, тоже задирая подол. — Да будут дети наши похожи на тебя!
Глава 20
Едва завидев входящую в один из залов дворца Манько, Борисов понял — сейчас будет очередной раунд борьбы за влияние и власть. В следующее мгновение какой-то тихий голосок внутри прошептал: "Немедленно отдели ее от остальных и трахни так, чтобы она на ногах не могла стоять". Наверное, это и был тот самый талант "Соломон", помогавший управляться с женами.
Борисов не стал никого никуда тащить, устроился поудобнее в кресле и закурил.
— Табачный дым вреден для будущих детей, — заявила Манько, помахивая рукой.
Шедшие за ней следом Жаклин и Пинки (причем Пинки все время пригибалась, словно собиралась то ли стать на четвереньки, то ли понюхать "под хвостом" у Жаклин") синхронно закивали. Ханнали громко хрюкнула, Арнэль же повернулась недоуменно:
— Откуда ты это знаешь?
— Боги нашептали, — чуть понизив голос, ответила Манько.
Даже если бы Борисов не знал, кто такие на самом деле дети богов, одной этой сцены хватило бы, чтобы разом вызвать лавину подозрений. Арнэль же тем временем просто кивнула и укоризненно посмотрела на Борисова.
— Ты зачла ребенка под благословением бога, — парировал Борисов, — неужели ты думаешь, что ему повредит какой-то дым?
На самом деле еще и часа не прошло, со времени бурного соития в храме, но раз Жадность так расстарался, то, наверное, обеспечил беременность. И еще на самом деле целью слов Борисова была Манько: нехитрый, но действенный приемчик, увести разговор в сторону, чтобы человек потерял терпение и вывалил все, что задумал.
— Не стоит испытывать божественное чудо, — наставительно заметила Манько, тоже садясь в кресло.
Ага, подумал Борисов, она и не собиралась скрывать. Жаклин приручила, Пинки немного обработала, теперь решила и Арнэль прикарманить, на почве детей. Возможно, он совершил промашку, выдав ей Пинки. Возможно, промашку совершила Манько, решив, что ухватила "бога за бороду".
— И к вопросу о чудесах, богах и детях, — сказала она, поправляя платье. — Аргус, муж наш, теперь все твои жены беременны. Все, кроме Ханнали.
Голосок внутри опять понес какую-то чушь, про то, что старшей женой надо ставить Арнэль.
— Чего это тебя волнует моя беременность? — грубым тоном спросила Ханнали.
На самом деле оно, конечно, все равно было пищанием маленькой феечки, но Борисов как-то научился различать оттенки этого писка. Наверное, сказывался богатый опыт общения.
— Наша дружная семья построена на любви к Аргусу Филчу, — подчеркнуто скромно ответила Манько, потупив глазки. — А Аргус Филч, наш Император, всегда руководствуется принципом пользы и вклада в общее дело. Каждая из нас вносит свой вклад в развитие и процветание Империи, кует победы и заводы, обеспечивает труд и занимается дипломатией, лечит и помогает. Аналогичный вклад мы вносим и в нашу маленькую Империю, нашу семью, где каждая из нас ублажает своим телом нашего повелителя и готовится родить ему наследников.
Заход был стопроцентно верным, вот только у Борисова он вызвал совершенно противоположную реакцию. С Ханнали не надо было спать и она не стремилась родить ему наследника. По-хорошему, стоило бы дать пинка всем женам, оставить Арнэль и Ханнали, добавить Арианну и жить спокойно. Но сейчас это было уже невозможно. Жаклин не тронь — горные народцы все за ней, а это не только производство, крепости в горах, строительство, но и хорошая такая часть армии. И добыча золота.
Пинки тронь, так можно лишиться Империи. Манько — детей богов. Вот Манько как раз можно было бы выпнуть, но нет, он обещал и кланы сдержали свое слово. Репутация Императора — это если и не все, то очень много. Упадет вера подданных в него, поднимет голову жречество и Жадность. Сколько соратников, стоящих на ключевых постах, усомнятся в Аргусе, если он нарушит слово?
— Ханнали была со мной еще в Ветреной, — произнес Борисов мрачно. — Даже Жаклин не может похвастаться этим.
— Когда это было, — пустила слезу Жаклин. — Давно. А мы любим тебя сейчас! Мы не хотим ссор в нашей семье! Чтобы у всех всего было поровну! Чтобы мы были равны!
— И любили друг друга! — добавила Пинки, быстро закивав.
— Оригинально, — еще мрачнее изрек Борисов.
Посмотрел на Арнэль. Они обсуждали захват Темной Империи, но теперь ясно было, что на уме у Арнэль только дети и семья. Она же еще собиралась отойти от дел, припомнил Борисов, и посвятить себя детям.
Однако и сдавать Ханнали он не собирался.
— Что это за саботаж? — спросил он строго.
— Это не саботаж, — всхлипнула Жаклин. — Я уже давно собиралась поднять этот вопрос! Только Арнэль не было, а теперь она приехала! Только мне смелости не хватало, а Манько все высказала! Спасибо, Манько, ты лучшая!
И стрелки ловко переведены на Жаклин.
— Консумация брака и рождение детей, это по заветам Творца, — произнесла Арнэль медленно.
Вот ее точно нельзя было заподозрить в сговоре, но Манько похоже была не так простодыра, как пыталась выглядеть. Начни сейчас говорить про Темную Империю, начнутся сопли и слезы и вопрос все равно вернется к детям. Спасение жизни со стороны Ханнали, когда его отравили еще в Ветреной? Так каждая из жен так или иначе спасала ему жизнь.
Голосок в голове зашептал, что нужно срочно устроить оргию со всеми женами, а Ханнали чтобы обеспечивала любовной магией. Только вопроса с Ханнали это не решит, лишь отсрочит и Манько снова начнет копать, прикрываясь другими женами. И не предъявишь ничего, обоснование более чем солидное, он же сам всегда и везде говорил про пользу и прочее.
Заикнись про неудачный момент, так в ответ потребуют ставить их в известность о всех делах.
— Под разговоры о дружной семье и пользе, вы лишь рушите семью и саботируете дела, — попытался пристыдить Борисов.
— Мы лишь хотим равенства и мира в семье.
— То есть, если Ханнали будет наравне с вами?
— То мы по-прежнему будем считать ее старшей уважаемой любимой женой, — опять потупила взор Манько.
Борисов посмотрел на Ханнали, феечка злобно зыркнула в ответ, мол, не выйдет. Борисов же опять подумал, что сам толкнул Манько на этот путь, выдав ей в подчинение Пинки. Некого винить.
Но и уступать он не собирался.
— Хорошо, — сказал он. — Я понял. Я вас услышал. Можете идти.
— А как же? — растерянно спросила Арнэль.
— Дорогая, ты же сама показала — дети важнее, — улыбнулся и развел руками Борисов, хотя больше всего ему хотелось просто взять дробовик и расстрелять всех. — Теперь я буду думать над этой проблемой.
— Но как же? — вскинулась Манько.
— Мы же хотим мира, гармонии и детей в семье? — еще шире улыбнулся Борисов. — Вы внезапно озадачили меня, теперь мне нужно время, чтобы решить эту проблему, раз уж выяснилось, что она проблема.
Манько сообразила, что если она будет настаивать, то теперь не поддержат уже ее. Даже не стала напоминать, что Борисов ей должен, просто спросила:
— И сколько тебе нужно времени?
— Недели я думаю хватит, — небрежно ответил Борисов.
Когда двери за ними закрылись, он метнул в стену бокал с криком:
— Дуры! В такой момент!
— Борьба за власть и влияние, — меланхолично заметила Ханнали. — Отдай ты ей пост старшей жены, я никогда за него не цеплялась.
Она парила в воздухе на спине, пускала струйки дыма.
— Нет уж, — фыркнул Борисов. — Пусть утрется. Давай думать над способами.
— Ты серьезно? — чуть приподняла голову Ханнали.
— Более чем!
— А я чет устала в последнее время, — призналась Ханнали.
— Да, я заметил. Медовый месяц как раз поможет развеяться.
Это было неправильно, но Борисов уже ощущал, что "закусился". Хрен с ней, с Манько, даже если способа не найдется, форсировать завоевание Темной Империи, а потом выпнуть детей богов под сраку. Пинки в темницу, только обрадуется. Арнэль плевать, а Жаклин. С Жаклин он разберется, хотя бы способом голоса из головы, выебет так, что та ходить два дня не сможет.
Возьмет Арианну вместо Манько и пусть все утрутся.
— Ты увеличивалась, — припомнил он. — Когда защищала меня во дворце.
— И что? — вяло спросила Ханнали.
— Поработаю рукой, ты увеличишься, консумируем, всё.
— Взрыв Пыльцы так не работает. Я просто заляпаю все вокруг еще и твоим семенем.
— Хомяк может увеличиваться и уменьшаться. Через связь Магии призыва передать свойства тебе, — продолжал придумывать Борисов.
— Неплохая идея, — одобрила Ханнали, — только ты, милый, уж извини, нихера не архимаг в магии Призывов, чтобы подобное осуществить.
Борисов, тем не менее, попробовал, но ничего не вышло.
— Ладно, давай думать дальше, — сказал он. — Не может быть, чтобы ничего не придумали за тысячи лет. Божественная помощь... гм, ладно, проехали, не будем влезать в эту область. Хотя, почему бы и нет? Как говорила Арнэль, Бог Жадности отбирает и Бог Жадности дает. Почему бы ему не дать тебе тело?
— Потому что идет он нахуй? — спросила в ответ Ханнали. — Тавос отвернулся от меня и я разочаровалась в богах. Возможно, поэтому мне так грустно.
— Ладно. Может быть, провести ритуал какой-нибудь?
— Постой-постой, — потерла крошечный лоб Ханнали. — Ритуал. Ритуал. Был какой-то древний ритуал связи с Дылдами, вроде тебя, кому нравились крошечные феечки.
— О, отлично! Давай проведем его! Что нужно?
— Нужно, нужно, нужно, — забормотала Ханнали, глядя в потолок. — Ритуал. Божественный, да, ритуал богини, которой мы поклонялись во тьме веков до Тавоса. Тогда мы были воистину кровавыми и темными! А ритуал... извини, не помню деталей, он тоже затерян во тьме веков.
— Но ты слышала о нем. В родном племени? Отлично. Значит, туда мы и отправимся. Остальным скажем, что я отправился знакомиться с твоими родителями.
Ханнали захохотала безумно, изо всех сил, рассыпая пыльцу, и Борисов решил, что это хороший знак.
Глава 21
Конечно, надо было просто взять и уехать, но разумеется, не получилось.
— Я и восемь моих учениц отправимся с вами, — безапелляционно заявила Мариэтта.
— Мне нужно, чтобы ты осталась и охраняла остальных, особенно ее, — указал он на Арнэль.
Без дочери Ангабора Темную Империю не захватить, да и даже с ней все будет далеко не прогулочкой по парку.
— Ты зря споришь с ней, — откликнулась Арнэль. — Она лишь функция при Императоре, как Гость. Помнишь Гостя?
— Помню. Функция? — нахмурился Борисов.
— Это приложение к титулу Императора. Отцу нужен был могучий и неуязвимый посол для переговоров с врагами, он получил Гостя. Тебе нужна была охрана и защита, ты получил Мариэтту.
Борисов озадаченно потер подбородок. Это, конечно, многое объясняло, но в то же время добавляло вопросов.
— И куда ты собрался? — поинтересовалась Арнэль, отрываясь от карты.
— На родину Ханнали.
— В самое сердце Темной Империи? — изумилась Арнэль. — И ты не хочешь брать с собой охрану?
— В сердце?
— Почему, по-твоему, империя зовется Темной? Потому что она началась с них, с темных фей, которые в те времена были теми еще хищницами. Вроде скальных троллей в моем войске сейчас.
Борисов снова потер подбородок, затем признался:
— Я думал, они где-то на отшибе живут.
— Так и есть, — кивнула Ханнали. — Земли моего народа заповедны и находятся вдали от шума и суеты Темной Империи, хотя и внутри ее.
— Так что туда так просто не попасть. Но у меня есть одна идейка, раз уж заговорили об этом.
— То есть стоит взять ее с собой? — Борисов посмотрел в сторону Мариэтты.
— Обязательно возьми. Что бы ты ни собрался делать, она всегда будет за тебя.
Борисов вообще собирался в поездке провернуть план "Демоны и храмы", раз уж подвернулась возможность и как раз подходило полнолуние. Вдали от всех ускользнуть и вернуться, пока Ханнали спит. Меньше глаз, меньше шума, всего меньше, особенно риска выдать себя.
— Хорошо, раз ты так говоришь — то возьму. Но восемь учениц останутся и будут охранять тебя и остальных!
— Да у меня своих троллей хватает, — усмехнулась Арнэль, — но как скажешь.
Мариэтта лишь склонила голову, признавая волю "императора Филча".
Без огненных вспышек и прочерчивания неба появился Гость, словно бы проигнорировав все защиты дворца.
— Я услышал ваше согласие, госпожа, — поклонился Гость.
— Императором будет мой муж, — указала Арнэль на Борисова.
— Как пожелаете, только прошу — быстрее. Я слабею с каждым днем. Ваши сторонники уже практически уничтожены.
