— А потом зажмем с двух сторон — легион явится порталом, а мы ударим в спину.
— Дети богов слишком хитры для этого, — возразил Бутка, — я сам это видел много раз. Или сами ударят в спину, или попробуют захватить крепость, или потребуют таких гарантий, по итогам которых мы предадим Империю.
— Они считают нас исчадиями зла и постоянно указывают на то, что они дети богов, а мы — Темная Империя, — заметил Мариус, выделяя голосом слово "Темная".
— Ага, понятно, — отозвался Борисов, — идеологическое очернение. Они — свет, мы — тьма, толково, толково.
Он встал и заходил по комнате, казалось, что решение проблемы — вот оно, под носом. Да, дети богов были сильны, многочисленны, умелы, как с оружием, так и магией, но при этом бессмертие — то, чего так долго жаждал сам Борисов — разве не должно было оно расслаблять их? Тут мысли Фёдор Михайловича переключились — а что, если боль без ран, это местная реализация бессмертия? Ведь он снял с себя проклятие Гермионы, женился на пятерых, и до того имелось бессмертие, а значит, оно могло сохраниться и в новом мире, так?
Подавив радость и напомнив себе, что может оказаться вовсе и не так, Борисов вернулся мыслями к бессмертным. Нет, не бессмертным — постоянно возрождающимся. Жители Империи страшились погибнуть, а дети богов нет. Можно ли было на этом сыграть?
— Команданте? — спросил Мариус осторожно.
— Когда дети богов умирают — остается туман, — сказал Борисов медленно. — Куда все девается?
— Тело переносится в храм возрождения, вещи, одежда там, наверное, тоже.
— Выпадают, но не все, — со знанием дела добавил Скрыник.
— Ходили мы как-то c "Клыкастыми Химерами", — неспешно завел речь Бутка, — в рейд, аж до Пятого Новограда.
Борисову это ни о чем не говорило, но перебивать он не стал.
— А зачем так далеко? — проявил любопытство Мариус.
Борисову показалось, что он стал чуть прозрачней. Или не показалось, мало ли, на что способны джинны? Ему неожиданно вспомнился джинн, которого убила Гермиона, сама став джиннией... но Мариус вроде обходился без лампы, да и на волшебной Земле дело было.
— Слушок прошел, что у тамошнего герцога дочка красоты неописуемой, — оскалился Бутка, и добавил будничным тоном. — А еще он сам себе хозяин был, и Император смог бы там встать твердой ногой.
— Ну а что дочка то? — неожиданно разволновался Скрыник.
— Рогов у нее не было, — снова развеселился Бутка, — но лицом красива была, красива. Команданте ее оценил бы, бо она человечка была. Но главное — что? Главное, что насмотрелись мы на этих детей богов в этом, как его, самом сердце их обитания, во!
Борисов не стал поправлять, лишь увеличил внимание.
— Так вот, режут они друг друга не хуже, чем нас, — с расстановкой, словно вспоминая дела давно минувших дней, продолжал рассказ Бутка. — И из храмов выходят, в чем мать родила, разве что чресла их прикрыты неуничтожимой белой повязкой, но думается мне, даже не будь ее, детей богов это не смутило бы.
— Возможно, боги забирают со своих детей одежду и оружие, в качестве платы за их бессмертие? Как жертвоприношение? — отозвался Мариус. — Странно, никогда не задумывался на эту тему.
— И не надо, — оскалился Борисов, в голове которого неожиданно все сложилось. — Мы будем забирать у них вещи и одежду, и оружие с броней, вот так!
И продавать, пускай за полцены, но то, что досталось бесплатно, даже за полцены даст прибыль, быстро думал Борисов. Вот он, экономический рычаг, которым можно задеть даже бессмертных. Пускай они, и возрождаются, но вещи у них не бесконечные, не так ли, иначе не лезли бы в драки? Раз потеряют, два, три, и наконец, поймут, что в Ветреную лезть — себе дороже. Переключатся на соседей — не беда, Борисов всегда поможет советом и отрядами в аренду собратьям-комендантам. Из награбленного — лучшее гарнизону, плюс дополнительный стимул детям богов за своими вещичками возвращаться, остальное в продажу, и в дар Империи, особенно губернатору и властям Фаэло.
— Забирать? — нахмурился Бутка, а за ним и все остальные. — Дети богов за свои вещи друг друга режут, своих собратьев не жалеют! Сумей они объединиться и навалиться на нас дружным строем, боюсь, даже Империя бы не выдержала, но они враждуют, и это хорошо.
— Ничего, — усмехнулся Борисов, — главное, чтобы мы сумели объединиться. Теперь давайте еще раз глянем на карту крепости и подумаем, как мы будем заманивать детей богов, куда, и как потом их будем раздевать.
— Раздевать?
— До неуничтожимых белых трусов, — кивнул Борисов. — Нам потребуется смола и клей, и... любая липкая и удерживающая магия.
— Найдется такая, — расплылся в неестественно широкой улыбке Мариус.
Глава 7
Кланчат клана "Алые Орлы"
* * *
КАКОГО ХУЯ!!!!
* * *
Да, нас цинично поимели
* * *
Цинично? ХАХАХАХАХАХА!!!1111 Вот тебе цинично!
(ссылка на скриншот, на котором отчетливо видна внешняя стена крепости Ветреная, с вывешенным на ней плакатом "Распродажа оружия и снаряжения! Скидки 70%. Отмывка от клея и смолы за полцены")
* * *
Ебаниська
* * *
Адмы?
* * *
Пиздят классицки — не было ничего ничего не было, понималь? Даже страшный электронный бюмажка прислаль — лога лога называется
* * *
Иче?
* * *
Да хуй там по бороде кланлида — в логах ошибок нет ничего нет иишечки шлют всех на полшишечки
* * *
А компот скриншот?
* * *
В нашито времена великой фотожопы?
* * *
В вирте?
* * *
Я понял! о/
* * *
не тяни оборотня за яйки
* * *
Неубиваемый — бага огнестрел — бага новый ком из херпроссышьоткуда — не бага но не было такого никогда валили хаев и остальные разбегались как тараканы от тапка а тут замес на замесе и стратегуха на уровне генералов
* * *
Адмы готовят мегаивент вводят нового перса — а процессе накатки патча у них баги — баги. Офкоз потом они прикидываются шлангами мол ничего не быль моя туда сюда не ходиль дробовик башка не попадаль — просто свои жопы прикрывают опять криворуких крабов кодить наняли и обосрались чутка и хорошо что чутка а то была бы вся крепость неубиваемая
* * *
ты не разливайся мыслью как амазонка весной к делу давай
* * *
Новый ком стратег умник меняет тактику и готов с нами барыжить — никогда такого не было все дрались до последнего пока ком жив а теперь опачки несите золотишке
* * *
Я отнесу — такую броньку содрали!!! Намылили и содрали!!! Бляди клееннные!!!
* * *
Вытряхнут из тебя бабулечки и с головой в клей засунут
* * *
Да я в подгузнике пойду срать на все!
* * *
Погоди так че там про ивент?
* * *
Помните адмы давно уже обещали что будет ивент и можно будет темным без мыла в жопу влезть? Так вот оно!
* * *
Не хачу без мыла в жопу... да и с мылом не хачу
* * *
Клан прикажет даже клешнями будешь при этом радостно щелкать
* * *
Выкупаем снарягу качаем репу с комом и
* * *
Иииии?
* * *
И хуйзнат что там дальше никогда такого не было. Зашлем бегунка в подгузнике пусть поводит жалом чо как
* * *
Над нами и так все ржут после недели долбежки в крепость с клеем и смолой а после подгузника вообще уссутся — орлы без штанов идут на поклон к темным!
* * *
И все же надо что-то решать
Борисов по хозяйски обошел кучу снаряжения, броней, оружия, разных поясов и сапог, амулетов и ожерелий, всего, что было снято с детей богов. Краткий курс под руководством самого Борисова, практические занятия и команды умельцев раздевали детей богов до трусов, буквально. Пригодились и швабры — пихатели улучшенной, окованной железом и зачарованной конструкции. Ими спихивали детей богов в ямы с клеем и смолой, ими били по головам, лишая добычу сознания.
— Команданте? — подошел казначей. — Купец Джабар готов дать запрошенную нами цену.
— Да? — рассеянно переспросил Борисов.
Он посмотрел сверху вниз на старого и седого оборотня Левозуба. От старости у того лезла шерсть, оставляя проплешины, а на носу красовались очки с здоровенными стеклами. Левозуб мало того, что родился недоношенным, так еще и остался маленьким, в разы меньше своих сородичей, что в итоге и привело к его нынешнему состоянию. Маленького Левозуба посылали пробраться куда-нибудь, открыть ворота орде оборотней — волков, заболтать, прикинуться ребенком, и в итоге он, уступая размерами, резко превосходил своих сородичей в интеллекте. Это его и сгубило, залез в казну какого-то зловредного князька и нарвался на проклятие — только оборотническая суть и спасла от превращения в безмозглого зверя.
В итоге Левозуб так и застрял в обличье разумного волка, но сильно расстраиваться не стал, продолжил развивать мозги, участвовал в куче разных дел и приключений, и в итоге так и осел в приграничной крепости Темной Империи в качестве казначея. Как говорил сам Левозуб — тут тебе и драки, и деньги, и вольный ветер, только леса не хватает. Дело свое он знал, служил верно двенадцати предыдущим комендантам, и Борисов радостно спихнул на него все денежные дела, оставив за собой лишь общий контроль и указание направлений.
— Час до портала его телеги выдержат даже с перегрузом, — пояснил Левозуб.
Еще он подлаивал в речи и регулярно выл на луну, но это были такие мелочи, что Борисов даже не обращал на них внимания.
— А каждый переход денег стоит, как тут не пожадничать, — кивнул Борисов понимающе. — Значит так, пусть плакат повисит сутки, потом все, что осталось — продайте Джабару.
— Команданте, — в голосе Левозуба появилась некоторая неуверенность, — я не подвергаю сомнению вашу преданность Империи...
А зря, подумал Борисов, но ничего не сказал. В этом мире была своя, особая магия — магия статусов, и Борисов не собирался разубеждать окружающих, что он не настоящий комендант.
— ... но раньше мы никогда не торговали с детьми богов, — закончил Левозуб.
— Понимаю, — кивнул Борисов, — наблюдается некоторое смущение умов среди рядовых?
— Да, — облегченно кивнул Левозуб, ухватившись за подсказку.
И то сказать, раньше дрались насмерть, теперь просто раздевают до трусов. А кто не сопротивляется, получает пинка под зад и бредет домой в одних белоснежных трусах. Ну, лифчике еще, если женщины, но какая разница? Хватало и строптивых, и упрямых детей богов, на них тренировался гарнизон. Один такой здоровяк в трусах даже сумел двух стражников заломать, пока его не добили.
Но все равно, небо и земля по сравнению с прежними драками.
— Видишь ли, в чем дело, крепость неоднократно брали штурмом и убивали комендантов, после чего орды детей богов рвались в империю, причиняя смерть и страдания. Я хочу послужить Империи, и что скрывать, жить тоже хочу, ибо комендантом быть не худо.
И это было правдой, с точки зрения какого-нибудь рядового Борисов просто как сыр в масле купался. Огромные апартаменты, охрана, жалованье, еда и питье гораздо лучше, чем у стражников, куча подчиненных и миловидные горничные, краснеющие от внимания "уважаемого коменданта Филча". Борисов не сомневался, что любая из них готова будет ему согреть постель, но воспоминания о Халкегинии были еще слишком свежи.
— На все это нужны деньги, — продолжал Борисов заранее придуманную цепочку рассуждений, — а где их взять, когда в Империи тяжелые времена из-за войны? Наместник Тарлин об этом практически прямо сказал, и поэтому одну пятую дохода от добычи мы ему и отправляем, чтобы он передавал дальше, Императору и Империи.
Конечно, стоило бы заслать верных людей, проконтролировать, куда цверг Тарлин кладет денежки, в чей карман, но разведки пока не было, Борисов-то и находился в новом мире всего неделю. Тем более, что данный вопрос, по его мнению, мог и подождать — даже если Тарлин взяток не брал, улучшение отношений все равно того стоило.
— Крепость нужно усиливать, нужны укрепления, солдаты и маги, а где их взять, когда в Империи тяжелые времена из-за войны? Все лучшее, и люди, и вещи отправляются на фронт, о чем наместник Тарлин опять же мне любезно сообщил. Поэтому надо выкручиваться своими силами, и мы выкручиваемся, обеспечиваем работой и заказами владельцев мастерских по производству клея и смолы, оружейников и каменщиков, магов, поставщиков продовольствия.
Здесь, конечно, Борисов забегал вперед, какие-то движения и оживление еще только начинались, но проблема продовольствия стояла, пожалуй, наиболее остро. Крепость снабжали, относительно хорошо, по имперским меркам, и именно об этом говорил Тарлин в словах "все будет". Проблема заключалась в том, что вокруг был сплошной камень, и самим выращивать что-то не получалось. Подвоз еды крестьянами? Да у них денег не было, ходить через порталы, а на своих двоих или четырех тележных колесах можно было несколько дней петлять по ущельям.
Еще Борисова беспокоил сам портал — своей стационарностью и относительной открытостью. Высадить диверсионную группу, заблокировать портал — чем он хуже храмов возрождения? — и все, бери Ветреную с двух сторон. Тем более, что Левозуб подтвердил, мол, бывало и такое в прошлом. Значит, надо было усиливать и там защиту, ставить людей, и все это в конечном итоге, сводилось к одному и тому же, озвученному еще в прошлом кем-то из великих: нужны деньги, деньги и еще раз деньги.
— А на все это нужны деньги и немалые, — повторил Борисов вслух. — Количество погибших сократилось, а значит и расходы тоже, но в идеале вообще бы без погибших.
— Да не бывает так! — воскликнул Левозуб.
Борисов думал иначе. Все последние погибшие были от налетов с воздуха, и их следовало прекратить. Пленить птиц и коней, прибить драконов — все они плодятся гораздо медленнее, чем гарпии и горгульи. Приручить или продать добычу, переоборудовать склоны вокруг крепости, в общем, свести воздушные атаки к нулю, хотя бы по деньгам. И увеличить расходы детей богов, эта часть новой стратегии оставалась неизменной.
— Бывает, — возразил Борисов, — и продажа им оружия с броней обратно — лишь первый шаг. Торговля — великая вещь, и когда кто-то лишается денег, у него сразу ума прибавляется.
Левозуб посмотрел так дико на Борисова, что тот быстро поправился.
— Это образно, не буквально.
Казначей облегченно выдохнул.
— Не захотят выкупать — их проблемы, — пожал плечами Борисов, — кому продать — найдется. Да и гарнизон приодеть и усилить не помешает.
— Они знают наши ловушки и уловки, — заметил Левозуб.
— Ничего, новые придумаем, — заверил его Борисов, — за их же деньги.
— Команданте! К нам идет один из детей богов! Голый, в одной лишь накидке! — подбежал запыхавшийся гонец — очередной молодой стражник.
— Торговля, — многозначительно усмехнулся Борисов и скомандовал. — Запустите его, поболтаем.
Глава 8
На дворе стоял май, и Борисов так и не понял, то ли в этом мире пользовались земным календарем, то ли (что вернее), магия, давшая ему знание языка, попутно подстроила и все остальное под знания Фёдор Михайловича.
