Борисова подхватили, потащили, утаскивая от ворот. Фёдор Михайлович едва не плакал, глядя на то, как гибнут пришедшие на помощь. Со стен сбрасывали тела, из других ворот вырывались еще отряды детей богов, мчались в погоню. С небес тоже налетали и били, и теперь, в гладком ущелье, укрываться от ударов сверху стало неимоверно тяжело.
И фоном ко всему этому стоял огромнейший столб дыма и пепла, бьющий из Серпска.
— Пора! — выкрикнул Борисов, с яростью ломая в руке очередной амулет.
Три мгновения спустя земля содрогнулась, еще и еще раз, горы гудели и раскачивались, бежать не было никакой возможности. Все остановились, только самые упертые дети богов еще продолжали рваться вперед.
Они же и погибли первыми, когда из ущелья навстречу войску детей богов вырвалась огромная орда скальных троллей, привлеченная и заманенная сюда магией и мясом. Для этого пришлось пойти на огромный риск, сосредоточить армию в Серпске, чтобы дети богов видели — армия здесь, и потом рисковать тем, что Борисов не успеет перейти площадкой, до того, как дети богов установят антипортальные чары, и рисковать отступлением из города, которое должно было выглядеть максимально правдоподобно.
— Счастливо оставаться! — крикнул Борисов, активируя вход в заранее заготовленный туннель.
Отряд побежал внутрь, но все равно Борисов еще успел увидеть, как тролли меткими бросками сбивают с небес всех, а также мчатся огромной ордой прямо к войску детей богов. Снятие антипортальных чар требовало времени, так что теперь детям богов оставалось только пойти на закуску троллям, но даже если бы они сумели отбиться, то далеко бы не ушли — отряды в Серпске должны были захватить город обратно. Но даже если бы дети богов пробились, то их ждал следующий сюрприз: Ридер и Ддос завалили ущелье, а на завале расположилась армия Венсана, выбежавшая из города по туннелю Хомяка.
— Вот так! — выкрикнул Архин, активируя заранее установленное заклинание обвала.
Но веселость в его голосе была натужной, слишком уж многие погибли и им, в отличие от детей богов, воскрешение никак не светило. Борисов еще планировал собрать трофеи после троллей, пополнить казну, но потом понял, что ему просто некуда будет их продавать. Да и не оставят тролли после себя ничего целого, все сожрут и засрут.
— Теперь тролли еще больше разожрутся, — пробормотал Венсан, словно подслушав мысли Борисова.
— Ничего, у меня есть идея, как с ними справиться, — тоже с натужной бодростью заверил их Борисов.
Похоже, у него не оставалось выбора и, несмотря на пожар вокруг, следовало решить проблему троллей. И заодно провести тренировки и натаскать армию, о которой ему говорила Арнэль, мол, каждому нужен свой инструмент и ее инструмент, как полководца, армия.
— И как? — спросил Архин.
— С помощью женитьбы, разумеется!
Глава 9
Борисов опустился на одно колено, провел рукой по лицу Марии, точнее говоря тому, что от него осталось. Даже глаза закрыть не получилось бы, так как они отсутствовали. Под злым взглядом Борисова растаскивавшие трупы слуги вздрогнули, втянули головы в плечи и задвигались быстрее.
— Еще кто-то пострадал? — спросил он, выпрямляясь.
— Убита дюжина гвардейцев, зарублен граф Торнедский и еще три дворянина из его свиты, ранен ваш секретарь Квальво, лишился ноги один из поварят, — печальным голосом перечислила Мариэтта.
Борисов скрежетнул зубами, еще раз окинул взглядом тела и слуг, те таскали, едва ли не уткнувшись носами в пол.
— Также была совершена попытка проникновения в башню Гильдии Магов с целью убийства магистра Мариуса, и еще трое напали на графиню Нордора, прямо в мэрии. Арианна Маурелл не пострадала, но почти вся ее охрана погибла.
Ярость ударила в голову Борисову и он со всей силы ударил кулаком в стену, оставив там кровавый след. Затем пришла боль, но она не помогла, только сделала все хуже.
— Целителей сюда!
— Король ранен!
Борисов ожидал появления толпы лизоблюдов — их стало меньше, после того указа, но не намного меньше. Этот, как его, зарубленный граф Торнедский, тоже наверняка приперся во дворец под каким-нибудь надуманным предлогом, лишь бы попасться на глаза королю. Попался.
— Ого! — донесся знакомый голос.
Появилась Имбаниэль, ошалело уставившаяся на следы побоища. Громко сглотнула, не отводя взгляда от изрубленных и изрезанных тел, от Марии, превращенной едва ли не в фарш.
— Что встала, орясина? — прикрикнула появившаяся Ханнали, подкрепляя крик ударом жезла по плечу. — Трупов никогда не видела?!
Имбаниэль вздрогнула, вышла из ступора и занялась лечением.
— Я-то думала, что только на меня напали, — прокомментировала Ханнали, подлетая ближе. — Как раз лечила этих трусишек — казначеев от привычки мочить портки при вопросе, куда делись все деньги из казны, когда ворвались эти дылды, желая замочить их самих.
Борисов нахмурился, но было уже поздно, слова прозвучали. Он покосился на Имбаниэль, которая быстро колдовала над рукой, снимая боль и залечивая раны, размышляя, не взять ли с нее клятву молчания.
— Также убийцы попытались пробиться в подземелье, — сообщила Мариэтта, не отрывая взгляда от погибшей сестру, — и туда вошли четверо.
И они явно направлялись за М, который выявил и перебил стольких их собратьев. Собственно, сеть продолжала отлавливать убийц, вот только поток их увеличился в разы, в Альбион пришла война, и самые умелые из убийц, прикрываясь неумелыми, теперь успешно добирались до дворца и прочих мест.
— Далеко они не ушли, — проворчал Борисов, — но сам факт, конечно, показателен.
— Я подвела вас, Ваше Величество, — Мариэтта опустилась на колени, склонила голову.
— Да, ты подвела меня, — сердито ответил Борисов, — и искупишь свою вину тяжелой работой! Наберешь еще сотню служанок, обучишь их, чтобы они стали как ты, стали лучше! Чтобы ни одна мразь не сумела пробраться сюда, не сумела подобраться ни к одному из моих людей!!!
Тут он осознал, что кричит во весь голос и остановился, понимая, что позорно сорвался. Но внутри бушевала ярость, чистая, неприкрытая, затмевающая разум. Хотелось отдать приказ, двинуть армии, уничтожить храмы этих сраных убийц, растоптать и распять, развесить их кишками наружу вдоль дорог, убивать и убивать, и убивать по сто раз каждого, за все эти удары в спину.
— Дворцом пока займется Арианна Маурелл, тебе меньше дел и ей безопаснее, — произнес он сдавленно, пытаясь справиться с собой.
— Ваше Величество, — задыхающимся голосом произнесла плачущая Мариэтта, — я не подведу вас!
Борисов, которого душила злоба, ощущая, что еще немного и его снова прорвет на крики, лишь кивнул, сделал знак Ханнали.
— Так лучше, — выдохнул он, отрываясь от пустой склянки.
— Еще бы, успокаивающее грибное зелье, рецепт, проверенный столетиями, — невесело усмехнулась Ханнали. — Подлечиться бы тебе, твое величество, отдохнуть недельку, да не надо так злобно зыркать, сама знаю, что невозможно. Но ты ж себя натурально в гроб загоняешь! Немного расслабиться, с выпивкой и девочками, было бы тебе в самый раз.
— Именно этим я и собираюсь заняться, выпивкой и девочками.
— Эй, я же пошутила — тебе Альбион спасать надо!
— Все это для спасения Альбиона, — заверил ее Борисов. — Ты как, все еще хочешь стать королевой?
Ханнали закашлялась, едва не проглотив самокрутку.
Борисов быстрым шагом вошел в зал. Жаклин радостно вскинулась, но ее тут же одернул левой рукой Тарлин. Правая рука его была в каких-то бандажах и перевязках, висела безжизненной плетью. Арнэль, развалившись в нарочито наглой позе, скалилась и смотрела на глав кланов, словно хищник на добычу. Дагорат, глава "Светлого Пути", сверлил ее взглядом в ответ. За его спиной Арагорн II, глава "Детей Гондора" и Крондор, глава "Алых Орлов", давали наставления незнакомой Борисову девице.
Массивные фигуры глав нависали над девушкой, словно два бугая, решивших отобрать у школьницы завтрак. Надо полагать, это и была выбранная детьми богов королева, и Борисов всмотрелся в нее внимательнее. Миловидное личико, миловидная фигурка, практически эталон красоты — мало кто из детей богов брал себе плохие фигуры. Достаточно скудное платьице, не скрывающее длинных прямых ног, мантия волшебницы. Высветилось и имя — Манько Аблигация, причем состоящая сразу в трех кланах одновременно.
Удивление от этого факта помогло Борисову подавить смех от имени магички. Если и были у него какие-то сомнения насчет детей богов, то Манько их окончательно развеяла. Следом за смехом пришла также и злость, что эти пидоры с земли ходят сюда развлекаться, пока он тут работает до потери сознания. И смутная надежда вернуться и всем показать. А потом может быть даже навестить мир с Хогвартсом и там показать всем половой орган Филча.
Во всяком случае, будь с ним старые жены, не пришлось бы обзаводиться новыми.
— Сразу три клана? — спросил он.
— Мы заключили союз, — оторвался от гляделок с Арнэль Дагорат, — дабы получить возможность выдвинуть королеву сразу от трех наших кланов. Адми... Боги одобрили. Манько же, так сказать, выступает зримым воплощением и гарантом союза. Если союз распадется, она перестанет быть королевой, так что поддержка наших трех кланов вам обеспечена.
— Хорошо, — обрадовался Борисов, усаживаясь в кресло.
Манько смотрела на него оценивающе, но хотя бы не морщилась.
— Но взамен нам хотелось бы гарантий.
— Мы же вроде и так все обсудили в прошлый раз?
Земли, титулы и деньги, в этом вопросе Борисов собирался схитрить и выдать детям богов все это на новозавоёванных территориях, подальше от Хогвартса, поближе к границам.
— Гарантий того, что нашу королеву не задвинут в угол, и она не окажется бесполезной куклой на троне, — прямо объяснил Дагорат.
Арнэль усмехнулась язвительно, Аблигация слушала с непроницаемым лицом.
— Раз уж тут теперь разрешено многоженство...
— Бог Жадности одобряет, когда много, — отмахнулся Борисов.
— ... то гарантий того, что наша королева будет первой. Старшей.
— Я была первой! — взвилась Жаклин. — Я любила Аргуса, когда он еще не был королем! И мне первой он дал свое слово!
Тарлин кивнул с важным видом, надулся спесиво.
— Ради чего я так долго ждала? Чтобы какая-то кукла меня обошла?
— Поаккуратней со словами, деточка, — прищурилась Аблигация, — я ведь могу тебе волосенки-то повыдергать!
— Не сможешь, если я тебя укорочу на пару рук и один длинный язычок, — вмешалась Арнэль.
— О да, язык у меня что надо, а еще я отлично владею связыванием, — оскалилась в ответ Манько, — хочешь — поиграем?
— Магичка-воровка, эка невидаль, — презрительно бросила в ответ Арнэль, — доводилось и таким выпускать кишки, а также портить их уродливые личики.
— А, тебе мышцы мешают в зеркало заглядывать, да? Давно туда не смотрелась?
— Тихо! — рявкнул Борисов, поднимаясь и давая выход злости. — Мне нужна слаженная команда, а не клубок грызущих друг друга змей! Никто из вас не будет старшей, так как я уже взял старшую жену. ТИХО!! Вот она!
Двери распахнулись, и в зал влетела Ханнали в роскошном платье, придерживая рукой корону на голове, за ней следом поспешал Левозуб с какими-то молодыми парнями в жреческих облачениях.
— Эммм... аммм..., — издала растерянное Жаклин.
Арнэль расхохоталась, ее поддержала Манько, которая к тому же спросила:
— И как вы того-этого? Она же лопнет!
— Будешь хамить — сама лопнешь, — тут же сообщила ей Ханнали, демонстрируя клыки.
— Именно из-за невозможности того-этого, королева Ханнали будет старшей, но приказывать вам не сможет. И вы трое будете равны между собой, ясно? — громко спросил Борисов.
— Это еще Тавос надвое сказал, — пробормотала себе под нос Арнэль, тихо, но вполне отчетливо.
— Магия сильне-е-е-е, — прошептала в ответ Манько, дразня Арнэль.
— Зато цверги сильнее! И выносливее! — простодушно закричала Жаклин, вскакивая. — Папа! Ну скажи!
Тарлин бросил взгляд на Борисова, ответил:
— Речь шла о женитьбе и о том, что ты станешь королевой. Король Аргус Первый держит свое слово, так что я тут бессилен.
— Вот именно, — кивнул Борисов, пристально глядя на Арнэль.
Та видимо вспомнила разговор в ее темнице и сбавила обороты, проворчала.
— Ладно, раз мне никто приказывать не будет.
— Ты будешь всем приказывать, — заверил ее Борисов, — когда станешь главнокомандующей.
Арнэль кивнула. Манько бросила взгляд на глав кланов, словно спрашивая совета, потом пожала плечами, мол, она тоже не против такого расклада. Жаклин молчала, пока Левозуб творил общий брачный обряд, но едва Первожрец закончил, как она снова взвилась и подпрыгнула:
— Раз свадьбы не будет, то право первой брачной ночи — за мной!
— Чего это вдруг? — возмутилась в ответ Арнэль. — Я добыла свое право мечом на поле боя, а ты?
— Вообще, раз уж свадьба без трехдневного пира, то хотя бы брачная ночь должна быть, — немного скованным голосом и после паузы заметила Манько.
— И я буду первой! — топнула ногой Жаклин.
И тут в дело внезапно вмешалась Ханнали, срывая с головы корону и бросая ее оземь.
Глава 10
Кланчат глав кланов Тройственного союза
Крондор: Ну что, появилась Манько?
Арагорн II: Сами ждем, все жданки съели. Она вроде в сети, но на вызовы не отвечает, на почту не реагирует. Звонил ей в реале — молчит.
Дагорат: Если они там три часа пердолятся, то снимаю шляпу перед Филчем — в его-то возрасте!
Крондор: Или у них там пенная вечеринка дефффчонок!
Арагорн II: Ага, с темной феечкой, бой-бабой-трансгендером и цвергушкой, метр с кепкой, как раз Филчу ей на башку кружку с пивом ставить.
Крондор: Ты, кстати, заметил, какой у нее нос?
Арагорн II: Ближе к телу
Крондор: Ну, сам же сказал — метр с кепкой! Представь, она Филчу минет будет делать!
Арагорн II: Ахаххаха! Или римминг, как раз носом проткнет жопу, как Пиноккио!
Дагорат: Извращенцы
Манько Аблигация: Точна. Павсюду извраты. Даже в игре!
Крондор: Слайды! Слайды! Слайды!
Манько: Обломитесь, извращенцы, запись запретили, лишних удалили. Разве что эта сраная феечка снимала, в перерывах между своими самокрутками и дрочкой.
Дагорат: Так что случилось-то? Нас выбросило из дворца.
Манько: эта фея, вместо того, чтобы нюхать дорожку из своей пыльцы, сыпанула ей в воздух и всех, кроме нас пятерых, выбросило из зала. Начался ивент "Первая брачная ночь", причем моего согласия даже не спрашивали, отказаться или там выйти я не могла. Ладно, могла, но там такие штрафы были вписаны, что пришлось бы из дома бежать — вы бы меня сами удавили. Да и общее согласие я ранее давала, перед брачным обрядом.
Крондор: Ну, ты же знала, на что шла?
Манько: И я — королева, да! Мне уже начали возводить памятник? В общем, фея подобрала корону, взмахнула своей золотой дилдой и кастанула что-то вроде "Плодитесь и размножайтесь". Дальше я, честно говоря, плохо помню, потому что мы еблись, как кролики, с ощущениями на максимуме.
