Хомяк ухватил ее, оттащил в сторону, Пинки продолжала дергать бедрами, пыталась цепляться руками за крылья, рога и хвост Палмер.
Борисов, не слушая воя Пинки, сунул Палмер под нос бумажку с клятвой. Нерушимой клятвой не причинять вреда, не использовать ребенка против Борисова, не являться без разрешения и так далее, и так далее. По рецептам лучших демонологов, как в рекламе.
— Так, с этим разобрались, — вздохнул Борисов, пряча клятву.
Пинки, смирившись с невозможностью выбраться из пасти хомяка, активно занималась самоудовлетворением, явно собираясь забрызгать себя и Хомяка святой водой. Слишком много тараканов в голове и слишком много свободного времени, подумал Борисов мимоходом.
— Теперь самое главное — новое соглашение.
— Соглашение?
— Вы — слуги Пожирателя, мечтающие освободить его. Снимите с меня метку "Проклятого богами" и ваша мечта осуществится.
— Да? — нахмурилась Палмер.
— Да. Я покину этот мир и твоя клятва станет недействительна.
— И все?
— А ты хотела, чтобы я сделал за вас всю работу? — не скрывая сарказма в голосе, поинтересовался Борисов. — Поборол Высший Пантеон и освободил Пожирателя? Тоже, конечно, способ освободиться, но вы-то тогда нахрен нужны? Нет уж, если хотите подставлять жопы своему повелителю, извольте потрудиться. Передай остальным вашим главным, что условия очень просты — вы снимаете с меня метку, я помогаю вам.
— Но мы не можем снять метку!
— Вы — слуги Пожирателя Миров и не можете пожрать одну метку? Тогда вы тем более не нужны.
Он вытащил императорский указ и порвал его, разрывая связь с Палмер. Та оскалила клыки, но клятва была уже принесена.
— Проваливай и возвращайся, когда придумаешь, как быть полезной, — бросил ей Борисов.
— Но я не смогу вернуться без твоего разрешения!
— Когда надо было заскочить мне на член, ты была гораздо изобретательнее, так что уверен — справишься, — заверил ее Борисов. — А теперь проваливай!
Палмер скрылась с ревом и воем, а Борисов покачал головой, пробормотав под нос:
— Столько возни, времени и сил. Надеюсь, эти хвостатые осилят что-то, кроме пиздежа про боль.
В это же время, в корпорации "Виртуал"
— Как видите, больше мы не можем обвинить Аргуса Филча в том, что он женат на демонице.
— (ленивым тоном) Да вы и раньше не смогли бы. Магия Призыва и все тут, какие еще жены.
— (возбужденно) Такая возможность прижать его сорвалась! Это даже не крестовый поход, все бы поднялись!
— Еще одна идиотская идея, как сделать Аргуса Филча сильнее?
— Но...
— Я запретил любые действия. Вы что-то делали?
— Нет.
— Отлично, это уже что-то. Демоны — всеобщие враги и раз Осквернитель якшается с ними, то он еще больше враг, это вы хотели предложить?
— Да.
— Ответил бы я в рифму, попутно характеризуя все ваши инициативы по остановке Филча. Демонологи призывают демонов, они что, всеобщие враги?
— Но он же... Осквернитель!
— С титулом "Укротителя демонов"! Да его за это в жопу поцелуют, вон, пожалуйста, уже целуют (жест в сторону экрана).
— (с унынием в голосе) Это Пинки, она не в счет. Не спрашивайте, кто ее разрабатывал, виновные уже наказаны. Это должен был быть веселый квест, с оттенком садо-мазо, без переступания черты.
— А Филч обратил его к своей выгоде, избавившись от контракта на убийство.
— (с надеждой в голосе) Возобновить контракт?
— (яростно) Ничего не делать! Наблюдать! Записывать каждую секунду! Но ничего не делать! Хватит, наделали уже, сидим в куче наделанного, разгрести не можем. Хорошо хоть рейтинги пока зашкаливают и идет усиленный донат, только это нас всех и спасает. Все ясно?
— Да. Наблюдать, записывать и ничего не делать, даже если Филч решит уничтожить мир!
— (с сарказмом) Правильно. Молодцы. Наконец-то дошло. Все свободны.
Глава 4
Борисов шагнул через портал и замер, не узнавая собственного дворца.
— А ты сильно изменилась за лето, — произнес он, переведя взгляд на Мариэтту.
Та изменилась вместе с дворцом, превратившись в грозную воительницу, сейчас склонявшую колено перед Борисовым. Вместе с ней, едва не проломив пол, встали на одно колено восемь каких-то грудастых и жопастых баб-переростков, полностью без одежды, но зато с оружием в руках.
— А, подарки от восьми племен троллей, — вспомнил Борисов.
— Мои сестры не дожили до этого момента, — сказала Мариэтта, выпрямляясь, — но я подготовила помощниц! Они готовы принести вам клятву, мой Император!
— Я принимаю ее, — небрежно отозвался Борисов.
К ниточке связи с Мариэттой — не такой, как с женами — добавились еще восемь. Обожание, восторг, поклонение Хомяку. Борисов прищелкнул пальцами, указал на Пинки.
— Пиши новый указ.
Мариэтту во главе охраны, восемь троллих с ней, этого будет достаточно теперь, когда ассасины убрались и дворец не потребует особых мер защиты. Ддос остается верховным магом, выделить СУД — Службу Укрощения Демонов, Архина во главу, выделить ему людей и ресурсы. По лицу Мариэтты катились слёзы, видно было, что она готова отдать жизнь за Императора Аргуса прямо на месте.
— Ваше Величество! — с обидой в голосе закричал протолкавшийся Квальво.
Придворные тоже пытались протолкаться, но Хомяк лязгнул пастью, троллихи сомкнули ряды, в общем, разнаряженной толпе пришлось отступить. Пока что.
— Пойдешь на повышение, — ответил ему Борисов.
Квальво растерянно заморгал, затем поклонился. Борисов и сам пока не знал, куда пристроить полурослика-секретаря, но дел было много, применение найдется точно. Соратников, проверенных и надежных, остро не хватало.
— Именем Жадности! — раздалось повелительное.
Троллихи расступились, вперед вышел Левозуб, в сверкающих жреческих одеяниях, сопровождаемые другими жрецами, с лоснящимися рожами. Левозуб тоже не выглядел голодающим, по правде говоря.
— Ваше Величество! — вскинул руку Левозуб, словно собирался стукнуть Борисова золотым скипетром. — От этой грязной и гнусной еретички несет демонами! Мало того, она находится рядом с божественным Хомяком...
— Слава Божественному Хомяку!!! — раздался слитный выкрик, Борисов аж оглох на правое ухо.
— И оскверняет его своим присутствием и дыханием!
Палец его указывал на Пинки, разумеется, полуголую Пинки в ошейнике, с цепью, тянущейся к лапе Хомяка.
— Это моя жена, вообще-то, — заметил Борисов.
Так-то он был согласен с Левозубом, но рисковать не хотел. Терпеть повернутую на сексе, боли, вере и удовольствиях девицу было легче, чем орды ассасинов. Да и с Палмер она помогла управиться, без Пинки представление вышло бы не таким убедительным и действенным.
— Все равно, я требую!
— Не так быстро, — предостерегающе бросил Борисов. — И не здесь.
Троллихи сомкнулись стеной, отсекая жрецов и пропуская внутрь кабинета только Левозуба.
— Ее присутствие здесь обязательно? — сверкнул глазами Верховный Жрец в сторону Пинки.
— Я грязная еретичка! — тут же взмолилась та, складывая руки перед грудью. — Помойте меня! Накажите меня! Я раскаюсь! Я приму новую веру и пройду обряды очищения! Особенно те, где надо наказывать демонов! Я могу наказывать еретиков, могу вспарывать им грудные клетки, могу вырывать сердца и заливать их кровью алтари! Дайте мне войско, я пройду огнем и мечом от океана до океана во славу Бога Жадности! Я уже люблю его и готова принести клятву!
Она попробовала поцеловать Хомяка под хвост, тот слегка прижал Пинки лапой и зарычал.
— Вот с такими кадрами приходится работать, — вздохнул Борисов.
За спиной его стояла Мариэтта, грозной статуей богини войны. С этой метаморфозой еще предстояло разобраться, но Борисов точно знал, что она охраняет. Достаточно на текущий момент.
— Теперь послушай, Левозуб, — сказал Борисов, меняя тон. — Да-да, засунь на секундочку в свою шерстяную жопу эти титулы и звания и все остальное, поговорим просто, как раньше.
Он прищелкнул пальцами, на столе появились выпивка, закуска и сигары. Мгновение спустя Борисов понял, что опять воспользовался Магией Призыва, но работала она пока что только в пределах дворца. Если он сможет улучшить магию дальше, укрепит связь с Империей, то и границы воздействия расширятся.
— Мы были в одной команде, — продолжил Борисов, выпуская клуб табачного дыма, — у тебя было неснимаемое проклятие, у меня было и осталось неснимаемое проклятие. Я помог тебе, а ты вдруг взялся чваниться и надувать щеки. Империи Сиесты будет плохо без Хомяка и Бога Жадности, но она выживет.
Теперь выживет, добавил он мысленно.
— А вот Бог Жадности никому нахрен, кроме меня, не нужен. Сидел себе в безвестности и снова туда же отправится, если ты будешь так надувать щеки. Ты там как, на прямой связи с шефом, или мне нужно будет в храм топать, нос золотой статуе тереть?
Левозуб замер, от него начало исходить ощущение небывалой мощи, а Мариэтта шагнула вперед, прикрывая собой Борисова.
— Ты — наглец и хам, — заявил Левозуб.
— Просто сразу расставляю акценты, — ответил Борисов, делая жест Мариэтте отойти. — А то так и норовят на шею или на член забраться и сразу начать кататься на мне.
— Как ты собираешься бороться с Высшим Пантеоном без меня?
— Как ты собираешься выживать без меня? — спросил Борисов. — Сколько лет ты провел тенью тени в толще камня?
Левозуб молчал, сверкая глазами. За его спиной сверкал глазами задравший голову Хомяк. Борисов и рад бы был заняться чем-то другим, но Жадности или его жрецам внезапно захотелось остренького.
— Мои подданные останутся моими поданными, но что будешь делать ты без верующих? Без притока мощи к тебе?
— Ты не посмеешь.
— Договорюсь с детьми богов, — отмахнулся Борисов. — Не все верят в богов Высшего Пантеона, но все хотят титулов и земель. Всё? Закончили меряться пиписьками? Поговорим о деле?
— Поговорим, — ответил Жадность устами Левозуба.
— Метка проклятого богами. Мне нужно от нее избавиться.
— Я уже говорил и повторю, для этого мне надо занять твое тело! — воскликнул Левозуб. — Нет, ты должен добровольно уступить его мне!
— А ты потом откажешься выселяться, — хмыкнул Борисов. — Плавали — знаем. И я так не понял твоей одержимости моим старческим телом.
— Я сейчас нахожусь в чужом теле и владелец его мне доверяет!
— Конечно, он же Верховный Жрец! Если Верховный Жрец не доверяет своему богу, — откровенно развеселился Борисов. — В общем, снять метку с меня ты не можешь. На кой хрен ты тогда мне нужен? Поедать проклятия врагов? Допустим. Но права обострять и что-то требовать тебе это не дает!
— А если я сделаю то, что дает мне такое право? — вкрадчиво спросил Левозуб.
— Только не говори, что тоже хочешь от меня двойню! — передернуло Борисова. — Кстати, на кой ляд ты вернул Арнэль фертильность?
— Люди жаждут оставить после себя след, потомство. Разве не за этим ты завел себе столько жен?
Борисов лишь вздохнул, подавляя желание обозвать собеседника дураком.
— Она воззвала ко мне и я откликнулся, — продолжил Жадность, — даровал свое благословение. Теперь тролли будут слушаться ее беспрекословно!
— Да они и так ее слушались.
— Жена Великого Посланца не то же самое, что Могучая, Озаренная Знаком Бога.
— Ладно, хрен с ней, все равно ей вначале надо победить. Так что ты там собрался сделать и попросить взамен? Сразу тебе скажу, ни одна победа не стоит моего тела!
Борисов откинулся в кресле и замер. Смысл лишаться метки ценой тела? Определенно, Жадность держал его за какого-то дурачка.
— Объяви меня единственным богом...
— Нет, — отрезал Борисов, не дослушав.
Терять союзников из числа детей богов он не собирался.
— Я могу объявить тебя главным, объявить тебя покровителем, но и остальные боги, исключая Высший Пантеон, будут почитаться и им будут открываться храмы.
Потому что нет храмов, нет возрождения, а нет возрождения, нет и детей богов. Борисов рассчитывал достигнуть такой точки, в которой его империя сможет обойтись без помощи детей богов, но до того момента ссориться не собирался. Тем более, что одна из его жен была из детей богов.
— Хорошо, так тоже пойдет, — ответил Жадность. — Но нужна будет территория побольше, привычная к покровителю. Темная Империя подойдет. Ведь ты же собирался захватить их? Издашь указ.
— Захват за мной, указ — тоже мой, а где твой вклад?
— Я войду в Высший Пантеон и остановлю этот идиотский крестовый поход против Осквернителя, — спокойно ответил Жадность. — Кстати, очень странно, что весь Высший Пантеон внезапно сошелся во мнениях. Богам в нем полагается постоянно враждовать.
Борисов не стал ничего говорить. Если они и правда были в игре и здесь всем заправляли другие дети богов, то... в общем, надо было валить отсюда как можно быстрее, пока его самого к чему-нибудь не принудили.
— Это подходящая оплата, — согласился Борисов. — Без крестового похода и ассасинов можно будет перестать метаться и заняться обустройством страны.
Им и так занимались, вообще-то, восстанавливали разрушенное, добывали золото троллей, прокладывали дороги, перераспределяли запасы с новоприобретенных провинций, бывших королевствами. Но все это было не то, латание штанов перестановкой заплаток, тогда как требовалось шитье новых.
— Разве ты не собираешься захватить весь мир? — спросил Жадность.
— И сделать тебя единственным богом? — хохотнул Борисов. — Вот это я понимаю, правильная жадность! Годится. Договорились. И скажу своему жрецу, чтобы отстал от моей жены. Я сам ею займусь.
— Да ты только обещаешь! — крикнула Пинки.
Сияние в глазах Левозуба угасло, ощущение мощи исчезло.
— А теперь к насущным делам, — сказал ему Борисов. — Храмы, пожертвования, молитвы за Императора, десятина, верующие и прочая помощь молодой Империи.
Глава 5
Отдельный закрытый чат:
В чат входит Манько Аблигация (Императрица Сиесты)
В чат входит Крондор (глава клана "Алые Орлы")
В чат входит Арагорн II (глава клана "Дети Гондора")
В чат входит Дагорат (глава клана "Светлый Путь")
В чат входит Админ Х (представитель корпорации "Виртуал")
Дагорат: Мы вообще ничего не делали!
Крондор: Сидели и починяли примус.
Админ Х: оставьте ваше остроумие для других игроков. Корпорация в курсе, что вы ничего не делали, и все это последствия действий Аргуса Филча. Включая нестандартное действие Магии Призыва, посчитавшей заключение брака контрактом призыва. Это нарушает ваши права, как игрока, Манько Аблигация и вы вправе подать жалобу. Корпорация, тем не менее, просит вас всех, включая Тройственный союз кланов, не поднимать шумихи и урегулировать возможные претензии сейчас.
Дагорат: Наши возможности не будут урезаны?
