Борисов собирался нанять парочку, но пока их не было, оставалось только уменьшать численность воздушных войск противника. В сложных случаях в небо взмывали стайки горгулий и гарпий, окружали, рвали, кусали, отвлекали и тут же стремительно скрывались. Разумеется, не все было так гладко, но в целом наглость с детей богов Борисов посбивал. Теперь они предпочитали летать крупными группами, желательно где-нибудь выше, и оттуда их атаки просто не наносили такого ущерба и были не в силах проломить стены и строения крепости.
— Держитесь, команданте! — орал Бутка. — Боритесь с ядом!
— Я..., — прохрипел Борисов.
Левой руки он вообще не ощущал, как и половины тела, горло словно бы пережимало и иссушало какой-то магией, слова не шли, и дышать становилось все труднее. Еще один орк лил что-то в горло Борисову, но жидкости не ощущалось, словно та исчезала в никуда.
— Ханнали!
Вспышка света перед глазами Борисова, только вместо туннеля он увидел склонившегося над ним и скалящего клыку Бутку.
— А ну отойди, орясина! — донесся сварливый голос Ханнали. — Лечение еще не закончено!
В поле зрения Борисова появилась сама Ханнали, двадцатисантиметровое создание с крыльями, а попросту говоря, летающая фея. Правда, этой фее было за сотню лет, да так, что пара крыльев ее уже окончательно выцвели и побелели, а миловидное личико было все в морщинах. Также Ханнали любила выпить и покурить какой-то своей сушеной фейской травы, в документах скромно именуемой "травяным сбором", ругалась матом, как заправский сапожник и не стеснялась лупить жезлом (размером больше ее самой) тех, кто мешал ей лечить раненых.
При этом она владела лечащей магией, и, в сущности, в одиночку стоила всех своих помощниц, с одной из которых Борисов столкнулся в первый же день. Система, впрочем, была отлажена и выверена годами: лечить требовалось много, массово, и закрытие ран и лечение переломов закрывало больше 95% всех проблем. Сюда же, в эту категорию — много и массово — относились и зелья лечения, "лечилки" на солдатском жаргоне, способные придать сил и восстановить того самого здоровья, закрыть рану и так далее. Собственно, если бы можно было снабдить всех солдат такими зельями (они отличались по размеру и, соответственно, качеству и количеству исцеления), то и низовые лекари были бы практически не нужны.
Но опять все упиралось в деньги и время. Зелья стоили денег, требовали ингредиентов (помимо закачиваемой в них лечебной магии), и являлись разовыми расходниками. В отличие от лекарей, даже не слишком умелых. Поэтому и сосуществовали лекари рядом с зельями, а на верхушке пирамиды царила Ханнали, берущая на себя самые тяжелые случаи, подобные нынешнему.
— Аргырбрык Дырбырдрык! — крикнула Ханнали, взмахивая жезлом.
Пыльца фей посыпалась с ней, словно золотистый дождь, и пара крупинок попала в нос Борисову. Он не выдержал и чихнул, неожиданно ощутив себя так, словно чуть не помер во время этого чиха.
— Яд все-таки подействовал! — в голосе Бутки слышались горечь и раскаяние. — Команданте, это моя вина!
— Да угомонись ты! — треснула его жезлом Ханнали. — Расступитесь, не мешайте!
Стало чуть светлее, орки расступились, и Борисов понял, что его занесли в одно из помещений, скорее всего, чтобы укрыть от атак с воздуха. В голове Борисова чуть прояснилось, и он с удивлением понял, что крепость еще держится и отбивается. Скрыник и Мариус успешно руководили, и Борисов с облегчением подумал, что можно и приглушить поток информации от крепости, доверить дело помощникам.
— Кто другой вообще в секунду бы умер, от яда Каоры, — одобрительно заметила Ханнали, — а наш команданте выстоял, не зря его Ветреная выбрала!
— Это ты называешь, выстоял?! — прорычал Бутка. — Ты, летающая мелочь!
— А ну цыц, — шикнула Ханнали, и губы орка внезапно слиплись.
Борисов нахмурился, не понимая, что происходит. Фея посмотрела на него, взмахнула волшебной палочкой (постоянно напоминавшей Борисову о магической Британии), и часть воздуха словно бы сгустилась, превратившись в тонкую пленку воды. Попросту говоря, импровизированное зеркало.
— Ахуеть, — выдал Борисов, ошарашенный увиденным.
И было от чего, из зеркала на него смотрел Аргус Филч, пожилой и в морщинах, такой, каким он был, когда Борисов вселился в него и отобрал тело.
Глава 10
22 мая 1042 года ОТИ
Борисов сидел на краю парапета, лениво бросая мелкие камушки вниз.
— Команданте, — раздался за спиной голос Бутки.
— Я же сказал, в том нет твоей вины, — спокойно отозвался Борисов.
Он был зол, жутко зол, но вовсе не на Бутку. На тех, кто закинул его в новый мир, на детей богов, на самого себя, что расслабился и уверовал в свое бессмертие. Вчера оно закончилось, в этом можно было не сомневаться. Теперь к боли прилагалась и кровь, Борисов уже проверил. Бессмертие — то, что от него оставалось — боролось с ядом, и Борисов выжил, но теперь у него не будет такого второго шанса, подстраховки.
Фёдор Михайлович, впрочем, не стал поддаваться страху, и спешно упаковывать себя в броню, обвешиваться магическими побрякушками и ходить повсюду с десятком охраны. Сам виноват, расслабился, не бдил, но и хвататься ежеминутно за Лобзик Борисов тоже не спешил. Мало того, что ноблес мать его оближ, так еще и поддайся только страху, так и будешь потом прятаться по отноркам. А как тут прятаться, когда, наоборот, надо всегда быть впереди, на белом коне или драконе, неважно, чтобы все видели — вот он, Команданте.
— И все же, не стоит вам, Команданте, вот так открыто сидеть, — упрямо сказал Бутка. — Хороший лучник, а их среди детей богов хватает, сможет достать вас стрелой. Или маг.
— И их тоже среди детей богов хватает, я понял, — отстраненно кивнул Борисов.
Тут ему пришла в голову новая мысль, и он махнул рукой Бутке, приглашая сесть рядом.
— Ты как-то говорил, что дети богов грызутся между собой.
— Постоянно, — кивнул Бутка, — и находят в том особую радость. Я не знаю, насколько это правда, но мне всегда казалось, что они сражаются за место там.
Он вскинул голову, указывая в небо.
— Интересная мысль, — немного оживился Борисов. — Сражаются, кто достойнее?
— Кто больше награбил, убил, кто стал сильнее, я не знаю, для этого надо спрашивать самих детей богов, — ответил орк.
— Может, и спросим, — задумчиво протянул Борисов, и повторил. — Может и спросим.
Этот замысел был у него изначально — перессорить детей богов между собой, и тем самым ослабить натиск на Ветреную, а то и вовсе нанести пару сокрушительных ударов за пределами крепости. Но план отличался в деталях, Борисов собирался поднять денег, усилить крепость и показать детям богов, что нападать на Ветреную не только экономически невыгодно, но еще и опасно — могут в ответ нос разбить. И уже потом, с позиции силы начинать ссоры и вмешательства.
Но не успел.
План от этого не переставал быть хорошим, просто теперь Борисов решил пару частей местами переставить. Нападают одни дети богов? Пусть другие защищают. Что для этого нужно? Экономическая выгода, интерес какой-то, в идеале — чтобы они сами платили Борисову за возможность его защитить. Федор Михайлович не был трусом, но нападение убийц ясно показало, что с безопасностью в крепости не совсем ладно. Судьба предыдущих комендантов тоже намекала, что в своей постели умереть явно не удастся. Пока Борисова защищало псевдо-бессмертие (и его исчезновение отдельно бесило — за что Борисов бился столько лет?!), можно было планировать давление с позиции силы, пренебрегая некоторыми рисками.
И тут возникала следующая проблема — на хорошую безопасность, способную защитить от детей богов, требовались деньги и немалые. Либо повышение и назначение на новый пост где-то в глубинах Империи, куда не было хода детям богов, что в конечном итоге тоже означало деньги — не наместнику Тарлину, так кому-то из его канцелярии, чтобы посодействовал в переводе.
— Захватим пленных? — радостно спросил Бутка. — А лучше пленниц?
— Любишь молоденьких магичек? — понимающе усмехнулся Борисов, вставая.
Мысль о пленных была неплоха, хотя бы тем, что с ними можно будет побеседовать. Обычно дети богов или ругались, или вообще не желали вступать в разговор (желание было обоюдным, надо заметить), или убивали себя. Вещи с них снимать тоже не все получалось, но тут уже в дело вступала магия — привязка вещей к себе, придание им свойств "неснимаемости" и прочего, в детали Борисов не вникал, ограничился лишь краткой справкой от Мариуса.
Главным было то, что многое снять все же удавалось.
— Воительницы тоже неплохи, — усмехнулся в ответ Бутка, — все равно, что раки в скорлупе, под которой нежное, белое мясо. Но орчанки все равно лучше.
Борисов, вспомнивший земную шутку про мясо и три удовольствия, лишь улыбнулся и заговорил о другом.
— Скажи, Бутка, бывало ли так, что дети богов выступали на стороне Империи?
— Нет, — незамедлительно ответил орк.
Подумав секунду, он пояснил.
— Многие дети богов предлагали свои услуги Империи и Императору, и вы сами видите, команданте, как яростно они пытаются проникнуть к нам, захватить крепости, пограбить, а то и закрепиться. Но Императоры всегда им отказывали и продолжают отказывать.
— Понятно, — пробормотал Борисов. — А почему?
— Не знаю, — развел огромными ручищами орк. — Кто говорит, что пророчество было, еще самому первому Императору, кто на волю Тавоса ссылается...
Про этого товарища Борисов уже кое-что узнал. Бог тьмы и ночи Тавос считался "покровителем" Темной Империи, что впрочем, не отменяло поклонения и иным богам, как правило "темного" диапазона. Свои мысли о негодном пиаре — ну кто открыто называет себя темным? — Борисов, разумеется, оставил при себе. В храмы насильно никого палкой не загоняли, хочешь — верь, не хочешь — не верь, священники и жрецы (и жрицы) Тавоса и прочих темных богов проповедовали, конечно, но опять же, без фанатизма.
И за Империю сражались, насколько слышал Борисов, из третьих и четвертых рук, так как священника Тавоса в крепости не было. Небольшая часовенка была, универсального характера — заходи и молись, кому хочешь, а священника не было. Борисов просто принял это как данность, ибо у него хватало и других забот.
— ... а я так думаю, — закончил Бутка список, — что Императоры дальновидны и заботятся о будущем. Там, где дети богов, там раздоры, драки, королевства исчезают, возникают новые, хаос, а наша Империя — вон! Больше тысячи лет стоит и только прирастает, порядком, населением и землями!
Борисов еще раз оценивающе взглянул на Бутку, размышляя, сказать или нет о своей задумке? С одной стороны хорошо, что такой патриот — если задумка будет "не в жилу", то Бутка сразу закричит об этом, а с другой стороны, что, если не только закричит? Обвинит в предательстве Империи и все.
— Ладно, однова живем, — проворчал Борисов под нос, и повысил голос. — Скажи, Бутка, что бы ты сказал, если бы я предложил торговать с детьми богов?
— Торговать? — озадаченно переспросил орк.
— И даже пускать их в Империю за хорошие деньги, — продолжал Борисов, попутно на ходу оформляя в слова свою полусырую мысль.
— Хорошие деньги, — повторил Бутка, словно загипнотизированный.
— Это..., — но длинное объяснение не потребовалось.
— Я верю вам, команданте, — твердо сказал Бутка. — Этого достаточно.
Борисов не стал ничего говорить, лишь отдал воинское приветствие, молча радуясь, что идея, оказывается, вполне себе жизнеспособная. Раз дети богов так рвутся в Империю, пусть платят и идут, по гостевой визе, которую Борисов как комендант имел право выдавать. Пусть тратят деньги, а имперские службы безопасности тренируются и не расслабляются. Всем хорошо, все живы и при деньгах, кроме детей богов, но это уже полностью их проблемы.
Борисов еще хотел поговорить о перспективах продажи виз, но тут раздался громкий хлопок.
— Что? — Борисов поднял голову.
Оранжевый шар, еще один, и еще, уже ближе к алому.
— Демоны Бездны! — крикнул Бутка.
Борисов счел бы это ругательством, если бы не радость в голосе орка. Голос в голове тут же начал нашептывать Борисову, что речь идет о случайном портале из другого мира, в данном случае — Бездны — которые регулярно, но все же случайно, открываются по всему миру. Оттуда, как правило, появляются орды разных существ, жаждущих пограбить и порезвиться, но если ударить крепко самому, то можно произвести обратную операцию — ворваться в Бездну и самому пограбить. Не говоря уже о боевом опыте, экзотическом снаряжении и прочих вещах, ценящихся вдвое и втрое выше только за счет иномирности.
— К бою! — заорал Борисов, едва не выкрикнув "в ружьё".
Иной мир! Шанс наладить контакт, а то и свалить из Империи или вовсе с Триэма (так назывался мир, в котором очутился Борисов)!
Схватка была жаркой, но быстрой, минотавры Скрыника швырнули глыбы, орки Бутки взяли на ятаганы и копья тех, кто успел проскочить, Борисов заполировал Лобзиком самых крепких. Портал в Бездну клубился перламутровым дымом, непроницаемым для взора — и клубился он на стене ущелья и уходил вглубь скалы.
— Сколько он просуществует?
— Час, — ответил Мариус со спины. — Затем здесь снова появится скала. В старину находились смельчаки, кто путешествовал через Бездну по Триэму, но долго никто из них не протянул.
— Понятно. Вперед, храбрые воины! Вломим демонам Бездны и обломаем им рога, натянем демониц, а добычу пропьем! — заорал Борисов.
— ДААА!! — раздался дружный рёв в ответ. — Слава Команданте!
Воины Скрыника первыми вбежали в туман, но когда дело дошло до Борисова, туман сгустился и отбросил его, на мгновение, превратившись в нечто вроде пружинящей стены. Удивленный донельзя Борисов отлетел, взмахивая руками, чтобы не упасть, и в этот же момент раздалось давно не слышанное им звяканье.
Вы — обладатель метки "Проклятый Богами".
Иные миры закрыты для вас, пока не снята метка!
Глава 11
Борисов задумчиво смотрел на два десятка книг, составлявших библиотеку крепости Ветреная. Затем протянул руку и вытащил одну наугад, провел рукой, стирая пыль и поморщился. Создавалось ощущение, что книги не только пылились, но на них еще и гадили мыши. Или крысы. В этом царстве камня им взяться было вроде бы и неоткуда, но ощущение было очень стойким.
— Господин команданте желает, чтобы я тут убралась? — раздался тоненький девичий голосок со спины.
Борисов обернулся — одна из его служанок уже была тут как тут, склонившись в поклоне, под сорок пять градусов и глядя в пол "библиотеки". Вообще-то она именно так и именовалась — библиотека, но у Борисова просто язык не поворачивался так называть, просто, ну сами подумайте, что это за библиотека, если в ней всего два десятка книг, и те покрылись толстым слоем пыли, потому что ими никто не пользовался? Были еще какие-то свитки, но Борисов, памятуя о магической Британии, решил пока их не трогать, попросить потом Мариуса глянуть, что там в них.
