— В самую дырочку. Причем рядом с главными храмами богов Высшего Пантеона.
— Твою мать. Мать твою. Игроки нас порвут на британский крест.
— Может того... помочь?
— Как?
— Послать "видения" жрецам от имени богов, предупреждающие об опасности. Первую сотню богов привлечь к крестовому походу. Провести видеосъемки, чтобы весь Триэм узнал, как Осквернитель якшается с демонами. Да мало ли! Перехватить его свитки по пути, в конце концов!
— Толковые идеи.
— Так, сейчас напишу заявку.
— Напиши заодно заявление на увольнение по собственному желанию.
— Чего это?
— Не помнишь, как в прошлый раз всем отмерили мега-клизму?
— Помню.
— Помнишь, какой был приказ?
— Помню. Наблюдать, записывать, ничего не делать.
— Так чего ты предлагаешь делать?!
— Но ты же сам сказал, что игроки нас порвут на британский крест!
— Порвут. А начнем делать, начальство порвет. А не сделаем, так начальство порвут, а уж оно с нами поделится, по доброте души.
— Так что тогда делать?!
— Как что?! Писать бумажки! Все задокументировать, официальные письма начальству, доклады, аналитику какую-нибудь сваять, чтобы потом демонстрировать. Чем больше бумаг, тем чище и целее жопа.
— О-хо-хо, бюрократия. Не люблю бюрократию. И порванную накрест жопу не люблю.
— Пиши, давай, а я пока над докладом начальству подумаю.
Глава 14
— Что творите вы, Император?! — прозвучал за спиной гневный возглас.
— Вот именно, Император, — проворчал Борисов, оборачиваясь.
Про хомячий половой орган он добавлять не стал. Левозуб, еще более пышный и блестящий стоял, в окружении жрецов и служек, и все они гневно сверкали глазами и расшитыми золотом одеждами. За их спинами толпились храмовые воины, разных рас и народов, но все как на подбор могучие, мускулистые, с молотами в руках.
— Слово Императора тверже стали, — произнес Борисов, скрещивая руки на груди.
Лобзик ощущал неявную опасность, исходящую из толпы. Похоже, эти фанатики вполне могли переступить черту и забить даже Императора. Верные сыны Империи, соратник Левозуб, все они сменились слугами Жадности, который, в полном соответствии со своим именем, жадно требовал, чтобы поклонялись только ему.
Сценарий Темной Империи, где Император пал жертвой жрецов Тавоса, стоял перед глазами.
— Я обещал целительнице Имбаниэль, что она станет Верховной Жрицей Живы в моей Империи, если поможет, приведет детей богов, особенно целителей. И она привела. Ни монетки не взяла из моей казны, причем.
Сама Имбаниэль, со смиренно-блудливым видом стояла рядом. Впрочем, Борисов не стал развивать тему дорогих одеяний, отвлечения крепких мужчин от войны, потому что это было бесполезно. Левозуб легко мог сослаться на указания Жадности, а еще проще — мог показать на статуи Хомяка, хранящие столицу. Лерген, Астуа, Моноталь уже обратились в прах и пепел. Да, это были не самые крупные города, но они были. Входили в Империю Борисова и от одной мысли, что кто-то кидается божественными ядерными зарядами в города, в ЕГО города, у Фёдора Михайловича из горла рвался рык, а глаза наливались красным, не хуже Хомяка.
— Вы дали слово, что она станет Верховной Жрицей, но не обещали строить ей стометровый храм!
— Да ладно, тут и полсотни не будет, — проворчал Борисов.
— Это расплата с ней за ее блудливое тело?! — выкрикнул Левозуб.
Хотя бы обвинениями в похоти и многоженстве кидаться не стал, так как Жадность их официально "разрешил".
— Это что, вспышка ревности? — хмуро поинтересовался Борисов.
Мариэтта и Сыкара с Унтарой стояли рядом, но если дело дойдет до замеса толпу на толпу, они не помогут. Позвать остальных он тоже не успеет, все решит то, чью сторону займет Хомяк. Разожравшаяся туша сейчас лежала рядом с Имбаниэлью и громко по-хомячьи мурчала, так как будущая Верховная Жрица Живы чесала ему за ушами.
Но если Жадность отдаст приказ, Хомяк сожрет и самого Борисова.
— Заветы Творца! Творца, отца Жадности! — провозгласил Левозуб, потрясая руками.
— Ладно, да будет Жадность мне свидетелем, я не спал с одной из детей богов, стоящей здесь Имбаниэль и не строил ей высокий храм в обмен на услуги доступа к ее телу.
Левозуб замер, похоже получил "смс-ку от шефа". Чем дальше в лес, тем лучше Борисов понимал, почему Жадность вылетел из первого Высшего Пантеона и оказался предан забвению на долгие тысячи лет. Ревнив и жаден, безумно жаден, вплоть до потери здравого смысла и разума. Эта история с храмом наверняка перерастет в попытки шантажом заполучить тело самого Борисова, мол, если Жадность воплотится, то милостиво разрешит храмы других богов.
Как будто Борисову было до них дело.
— Все равно это недопустимо! — провозгласил Левозуб, снова патетично потрясая руками.
Массовка из жрецов, служек и воинов молчаливо кивала, потея на жарком солнце. Из почти достроенного храма выходила "команда Имбаниэль", дети богов, конечно, настраиваясь на драку. Борисов мысленно матерился, думая о том, что ему еще гражданской войны не хватало. С расколом среди жен, до кучи. Та же Арнэль, за обещание возможности забеременеть, выступит на стороне Жадности и наступит всем карачун, благо скальные тролли Жадности же и поклонялись.
Выходил все тот же парадокс, о котором Борисов думал недавно. Он должен был усиливать Жадность, чтобы выжить, но усиление Жадности неизбежно приведет к конфликту с ним, в котором выжить уже не получится. Поэтому Борисов "вспомнил" о своем обещании Имбаниэль, благо она действительно привела целителей, да и помогала без обмана.
— Дети богов завистливы и неразумны! — провозгласил Левозуб громко, не стесняясь слушателей. — Каждый захочет такой же храм своему богу! А ведь Жадность — бог-покровитель Империи Сиесты! Мы не можем допустить умаления славы и веры нашего бога!
Поэтому и приперлись с молотами, неожиданно понял Борисов. Идиоты. Начнут ломать храм и всё, всё пойдет по пизде. Войско детей богов, кто поклоняется первой сотне, отколется, а то еще и перемахнет к врагам, устроит замес прямо посреди Сиесты, спеша урвать кусочек. Не просто гражданская война, такая, в которой Борисову придется своими руками разрушить половину Империи.
Из-за глупости и Жадности.
— Да не будет умаления вашему богу! — крикнул Борисов зло.
Левозуб засверкал и заискрился, Борисов смотрел, не уступая. "Вашему богу", да.
— Всем стоять! — вскинул он руку, ощутив, что еще мгновение и полыхнет.
Левозуб отдаст приказ, Мариэтта его порежет и понесется вскачь, не остановить.
— Я приду в главный храм и сам поговорю с Богом Жадности, — произнес он, сверля взглядом Левозуба. — До того момента никого не трогать! А всех, у кого есть время торчать тут без дела, лучше отправлять на стройки новых храмов!
— Их обязанность — сопровождать Верховного Жреца! — воскликнул Левозуб.
То ли уловил что-то, то ли еще сигнал получил сверху, но развернулся, пошел прочь. Служки и жрецы потянулись следом, в окружении храмовых воинов. Собственная армия посреди Империи.
— Какие страсти, — томно произнесла Имбаниэль, подходя ближе и покачивая бедрами. — Похоже, мы... я должна вам, Император Аргус Первый. Желаете, чтобы я расплатилась с вами своим телом?
Борисов смерил ее злым взглядом, но тут же взял себя в руки. Знал же, с кем связался.
— Должна? Это хорошо, — произнес он. — Станешь Верховной Жрицей — организуешь мне сеанс связи с Живой.
— С вашей меткой, Император? — встревожилась не на шутку Имбаниэль. — Вас убьет вместе с храмом!
Чертова метка, опять бессильно подумал Борисов. Демоны сраные тоже не осилили ее снять, начали блеять и мемекать, мол, им вселиться надо, и если Борисов пустит в свое тело князя демонов. Как будто у него съемная квартира с почасовой оплатой, а не тело! Пустить одновременно Жадность и князя демонов, пусть подерутся, а он добьет победителя лопатой!
Пожиратель этот демонский. Где гарантии, что выпустив его, Борисов получит избавление от метки? Он стремится наебать демонов, те хотят наебать его, иногда даже буквально. Но мысль про одновременное вселение была интересной.
— Тогда сама вознеси ей молитву или пообщайся напрямую, как там у вас все происходит, — проворчал Борисов.
— О чем?
— А то ты не догадываешься, — усмехнулся Борисов. — Вот об этом блядстве, что сейчас приходило в роскошных одеждах. Если ты думаешь, что это мои разборки — то ты ошибаешься. Не станет меня и эти фанатики сожрут всех вокруг, как мой Хомяк.
Хомяк вскинул голову, презрительно фыркнул. Жрал он теперь исключительно магические деликатесы и вражеских жрецов, которых ему подносили со всеми поклонами. Сотня девственниц в прозрачных одеждах чесала его, мыла, убирала за Хомяком, когда тот валялся в храме. Не будь в нем божественной частички, давно уже потерял бы способность ходить или вообще помер от ожирения и разрыва сердца.
— Ты же хочешь сохранить пост Верховной Жрицы? Действуй, действуй. Вокруг бегают еще дети богов, может кто-то из них придумает выход. Сотня богов — не один.
— Сомневаюсь, — покачала головой Имбаниэль. — Навлекать гнев своего бога? Ради чего?
— Про метку ты знаешь. Тот, кто сумеет ее снять, тот бог станет новым покровителем Империи Сиесты.
Хомяк поднял голову, зарычал. Борисов вперил в него ответный взгляд, как бы говоря "у тебя еще есть шансы, Жадность, действуй".
— В ближайшее или не очень время, но я уничтожу и поглощу Темную Империю, — спокойно произнес Борисов, глядя на Имбаниэль. — Потому что двум нашим империям не ужиться на одном материке.
Рот Имбаниэль округлился от перспектив. Стоящие за ней дети богов тоже выпучили глаза. Кто-то уже строчил остальным, на что собственно и рассчитывал Борисов.
— Разумеется, не только бог получит преференции, но и тот из числа детей богов, кто приведет его. Он получит все, что захочет.
— Всё? — усомнилась Имбаниэль. — Даже Империю?
— Даже Империю, — кивнул Борисов.
Потому что он сам в это время уже будет уносить ноги прочь из мира Триэма. Плевать на разборки, на Империю, пусть берет, кто хочет или пусть тут всех сожрут демоны, трижды плевать! Прихватить Арианну и валить, валить, валить.
— Причем вполне легитимно. Если это будешь ты, Имбаниэль, то, например, мы поженимся и ты станешь Верховной Императрицей, стоящей выше остальных. Вот и основание. Затем я уйду, а ты останешься правительницей Империи.
Которая к тому времени, вполне возможно, будет занимать весь материк Кварики. Борисов промолчал об этом, но видел, что Имбаниэль и так все поняла. Равно как и окружающие дети богов. Маловероятно, что кто-то извернется, уж больно поганой была метка, но все же — шанс. Величина приза заставит всех рвать жопу, придумывать, изощряться.
— Это лишь пример, разумеется, но главное, что способы есть.
— А разве это не будет означать войны с жрецами Жадности? — спросила Имбаниэль.
— Война с ними все равно будет, — признал Борисов. — Слишком жадны и непременно захотят скушать всю Империю. Я может и хотел бы от них избавиться, но из-за метки все остальные боги смотрят косо. Не хотят общаться, насылают проклятия и все такое. Некоторые вон целый крестовый поход объявили.
Который должен был остановить Жадность, но только войдя в Высший Пантеон.
— Понятно, — чуть прикрыла веки Имбаниэль. — Тогда нам стоит поторопиться, чтобы я быстрее стала Верховной Жрицей и быстрее смогла обратиться напрямую к Живе.
Она тоже играла в какую-то свою игру, плела интриги, но Борисова это устраивало. Пока он мог, вступая в альянсы с одними союзниками против других, продвигаться к цели, его все устраивало.
Глава 15
— Приветствую вас, Император Аргус Первый, — сладко улыбнулась Мезида из клана "Вольных Воробьев".
Низкий поклон с демонстрацией сисек. Борисов взирал скучающе, затем сказал:
— В первую нашу встречу ты вела себя наглее.
— Если вам нравятся наглые, сильные женщины, Император, я могу быть такой, — еще улыбнулась Мезида.
Взгляд ее стрельнул в сторону Мариэтты и двух дежурных троллих, но те стояли каменными статуями.
— В каком-то смысле да, мне нужны наглые сильные женщины, — задумчиво произнес Борисов.
Реакция Мезиды была вполне ожидаемой, радостно-похабная улыбочка.
— И мужчины, гномы, кентавры, великаны, русалы, — продолжал он.
Улыбочка чуть погасла.
— Речь, разумеется, идет не о сексе, — небрежно пояснил Борисов.
Для этого с головой хватало жен. Да что там, сейчас его дожидалась Жаклин с докладом о производстве, заводах, фабриках и шахтах. И то, что она приперлась лично, означало, что после или во время доклада они займутся сексом. Возможно, она будет вместе с Манько, раз уж та ловко и умело нашла путь к сердцу и прочим органам цвергушки.
— Но ты же не забыл нашей первой встречи, Аргус, — неожиданно перешла к фамильярности Мезида. — Неужели ты не хочешь сделать меня императрицей?
Наглости Воробьям было не занимать, что в прошлом, что сейчас.
— Почему бы и нет? — с задумчивым видом соврал Борисов. — Как только принесешь мне столько же пользы, сколько любая из моих жен, то пожалуйста.
Левый глаз Мезиды чуть дернулся, то ли лихорадочно прикидывала варианты, то ли писала своему клану. Борисов наблюдал с выражением легкого интереса на лице, размышляя о том, не сделать ли ему подобное постоянной практикой. Чтобы дети богов и прочие из трусов выпрыгивали, стремясь нанести пользы не меньше остальных. Империя резко расцветет и усилится, а что касается удовлетворения в постели, можно прибегнуть к магии Призыва. Транслировать ощущения на остальных, пусть радуются и не пристают.
— А какую пользу принесла Пинки? — спросила в ответ Мезида.
— О, до Пинки вам в жизни не добраться, — заверил ее Борисов. — Осильте хотя бы уровень Манько. И кстати о Пинки, она, как любимая младшая жена, получила право первой брачной ночи со всеми будущими женами.
Неплохая страшилка может выйти, подумал Борисов. Если уж Пинки решил не трогать, так надо обращать на пользу ее репутацию.
— БДСМ-игры между девочками, ах, ну ты и проказник, Аргус, — стрельнула глазками Мезида. — А говорил, что тебя все это не интересует!
Игры с демоницами тебе устроить, подумал зло Борисов.
— Я говорил, что секс сам по себе слишком скучен, чтобы за него давать титулы и земли. А вот за полезные дела — почему бы и нет? Разумеется, с вашей репутацией и черным списком придется потрудиться чуть больше остальных, но зато по специальности.
— По специальности?
— Разве вы не наемники, специализирующиеся на диверсиях, грабеже, ударах в спину и прочем? — сделал вид, что удивился Борисов. — Странно, Манько рассказывала мне совсем иное.
А также предлагала не связываться с этими "отбросами детей богов", указывая, что есть масса кланов-наемников с хорошей репутацией. Борисов не стал отказываться, предложил ей связаться с этими кланами, указав сразу, что оплата будет в основном орденами, титулами и землями. Швах с деньгами продолжался и если бы Арнэль не слала добычу караванами — каждый день — вполне возможно, что Империя Сиесты уже бы обанкротилась.
