— Горгулий в воздух! — скомандовал Борисов. — Атаковать магов внизу!
Он охотно посмотрел бы со стороны на этой бой — дабы оценить крепость и помощников лучше — но, увы, Героя Империи тогда было не видать. Борисов разбирался, конечно, в подобных делах, но гением тактики и стратегии никогда себя не числил, на то в Халкегинии были полководцы и адмиралы. Сейчас все это могло дорого обойтись Ветреной, ведь если число жертв окажется чрезмерным, то, какое уж там награждение? Нет, разбить врага надо было с малыми потерями.
Борисов бросил взгляд вверх, и выругался.
Стрелометы поразили две трети порталов, но из оставшейся трети тучей валила какая-то мошкара. Она облепляла взмывших в воздух горгулий, жрала их, дезориентировала, не давала взлететь толком. Никто и не думал атаковать лучников на стенах, но и обстрел их не давал результатов, четверки внизу продолжали стремительно приближаться.
— Отставить щиты! Закидать их валунами! — крикнул Борисов, указывая вниз, но немного опоздал.
Маги внизу вскинули руки и свитки, и грянул слаженный речитатив, едва слышный за грохотом барабанов, криками горгулий и посвистом стрел. Стена под ногами Борисова дрогнула, поплыла, и он взмахнул руками рефлекторно, стараясь удержать равновесие.
— Проклятие мягкого камня!!! Команданте, остановите их!!! Немедленно!!! — донесся истошный вопль Архина.
— Сигнал засаде! — отрывисто бросил Борисов. — Команде у ворот — сигнал к атаке!
Пускай у него и не было конников, но хоть что-то!
Горнисты заиграли отражение воздушной атаки, и Борисов опять выругался. Стена оплывала, рушилась под собственным весом, и вместе с ней падали лучники и защищавшие их минотавры. Башни скрипели и качались, тоже оплывая, словно пластилин или воск на солнце. Воздушной атакой выступали покусанные и сожранные горгульи, чьи тела рушились сверху, подобно диковинному граду. Гарпии в своих гнездах еще сражались, но ясно было, что толку с них не будет.
В воздух взлетели два красных шара, и группа на рынке рванула в атаку.
— Команданте, надо уходить со стены! — заорал ему в ухо Дуболом, подхватывая Борисова.
Корни его впивались в камни, держали пока что, но и только. Стена оседала и оседала, и надо было бежать, но Борисов не мог оторвать взгляда от ситуации внизу. Засадная группа сама попала в засаду, из воздуха вываливались фигуры в темных костюмах, резали подчиненных Борисова, а затем все скрылось под ослепляющим куполом света.
Что-то верещал амулет связи, стучали барабаны, и доносились крики падающих, погибающих на глазах Борисова людей. Появился Мариус с еще двумя джиннами, воздух внизу загустел, ловя лучников и минотавров, но этого было мало, недостаточно. Стена местами просела уже вдвое, а до магов детей богов внизу еще никто не добрался.
— Вниз! — рявкнул Борисов Дуболому. — Вниз, за стену!
За спиной Борисова били струи огня, доносились крики тех, кого облепляла и жрала заживо мошкара. Дуболом выкрикнул заклинание, и Борисов скользнул вниз, по корню, ощущая, как соскальзывают руки. На поле перед крепостной стеной выбегали еще дети богов, маги, с рук которых срывались пылающие шары и метеоры. Сверкающий град снизу вверх обрушивался на внутренности крепости, которые теперь, когда стена просела, были открыты всем.
— Блядь! — вырвалось у Борисова, когда один из шаров прорезал корень Дуболома.
Он задействовал скорость, и успел выхватить свиток, выкрикнул тарабарщину, и толкнулся ногой от возникшего в воздухе камня. Лобзик дернулся, выстрелил с двух столов, и еще, и нога Борисова врезалась в место, куда попали выстрелы, прямо в центр ростового щита, переламывая его пополам. Толчок ногой от плеча щитоносца, рывок, чуть довернуть тело... и выстрел Лобзика разметал череп мага, пробил его сверху вниз, словно картон.
Мечник еще попробовал достать Борисова, но тот, продолжая двигаться по инерции, уже успел выскочить из зоны поражения мечом. Лобзик стрелял непрерывно, накаляясь от гнева Борисова, целившегося в лицо. Мечника отбросило на щитоносца, и он осел, изломанной куклой, с пробитой головой и перебитыми конечностями.
Звякнуло, и очень громко:
Поздравляем, вы убили врага! Получен опыт...
Поздравляем, вы достигли 100-го уровня!
Получен уникальный талант "Наполеон"
Контракт Призыва автоматически активирован!
Борисов не успел приземлиться, как следует, и упал, возмущенно мысленно фыркая. Талант "Наполеон", он что, торт что ли?! И что такое... глаза Борисова чуть раскрылись, словно от страха при виде двух огромных щитоносцев, повернувшихся к нему.
— Явись, Зеленая Квакушка! — крикнул Борисов, вскидывая руку.
ДАДАХ! Земля содрогнулась, когда значительно подросшая — метров этак до десяти — огромная жаба из подземелья рухнула на щитоносцев, задавив их. Борисову не нужно было даже отдавать команд, Квакушка метнулась вправо, давя следующую четверку и отравляя щитоносцев. Сам Борисов, ощущая, как ломит и болит тело, рванул к магам, спеша истребить их, пока они не расстреляли крепость.
— В атаку! — орал он в амулет, ощущая, как сбоит дыхание. — Не дать им разбомбить крепость!
В голове неожиданно стало все простым и понятным, атаковать, отбросив магов детей богов туда, где они не смогут вредить Ветреной. Мошкару сжечь, на десант сверху наплевать — пусть сами подлетают ближе, тогда уже их расстрелять из засады.
— Око Тавоса над крепостью! — рявкнул Борисов.
Лобзик выстрелил, и маг Арканум Форэва упал, рядом со своим собратом Коляном Разливаном. Дыхание Борисова окончательно сбилось, и он начал пятиться, стреляя во все стороны, просто, чтобы напугать и подавить. С четырех сторон на него выпрыгнули убийцы, и одновременно с этим донесся новый топот ног.
— Команданте! — заорал возмущенно Аврэль, срубая убийцу слева.
Дуболом принял на себя удары двоих, а Борисов упал и перекатился, уходя от удара четвертого. Лобзик возмущенно орал что-то, и в такт его крикам в голове Фёдор Михайловича стучали барабаны, кровь била в висках, выдавливала глаза изнутри и так и норовила взорвать череп.
— За себя и за Сашку! — загремели боевые кличи кланов.
— Алое небо!
— Гондор и Анор!
Десяток детей богов, с каплевидными щитами, в шлемах с гребнями, и длинными копьями в руках, ринулся ровным строем на Борисова и его охрану.
— За Команданте!! — загремели голоса орков вокруг.
Они налетели зеленой волной, и трое повисли на копьях, принимая их на грудь, ломая, не давая атаковать. Бутка обрубил два копья, заорал, не оборачиваясь.
— Уводите команданте!
Три орка, закрыв Борисова щитами и телами, пятились, выталкивая Фёдор Михайловича в сторону крепости. Со всех сторон доносился грохот, и лавина бойцов крепости, обогнув Борисова, столкнулась с лавиной детей богов. Шары огня, камни, лучи света и тьмы, молнии, град, грохочущие вспышки и взрывы чего-то зеленого, магия грохотала и гремела прямо над головами двух стенок, столкнувшихся в смертельной схватке.
— Я еще даже не начинал! — донесся выкрик Дуболома, неожиданно подросшего на две головы.
Весь закованный в дерево, он крошил, ломал и крушил ветками, магией и корнями.
— Сдохните, дети богов! Сдохните! — орал он, перекрывая шум битвы.
Борисов обратился к новообретенному призыву и скомандовал жабе Квакушке.
— Дави их всех!
Глава 28
Июль 1042 года ОТИ
— Итак, господа, проверка представителем Императора закончена, и теперь я снова отбываю в Сойль, чтобы получить заслуженную награду.
Главы кланов сидели кислые, не спешили вскакивать и аплодировать. Это немного озадачило Борисова, но потом он решил, что главы кланов опять решили поиграть в "униженных и разоренных", дабы выбить себе больше виз по сниженной цене. О настоящей причине, начавшейся с пачки форумных "жаб", с надписями "Их задавила Жаба", "Жаба доминирует", Борисов не догадывался и не мог догадаться, по крайней мере, пока. Разумеется, дело было не в самих картинках, подобному троллингу подвергался практически любой клан, выбившийся из средней массы, а в том, что за ними последовало.
Предупреждения от администрации, мол, нечего использовать баги игры.
Попросту говоря, кланам "Алые Орлы", "Дети Гондора" и "Александр Македонский" предстояло разорвать договор с Борисовым и лишиться легального доступа в Темную Империю. Именно сейчас, на пороге получения настоящих виз, после стольких вложенных сил и средств, такой разрыв был особенно обиден. Но и с администрацией не поспоришь, забанят и все тут.
Кондор, Арагорн и Птолемей переглянулись.
— Вы едете сами или вас вызывают? — спросил Арагорн.
— Вызывают, конечно, — ответил Борисов.
Он не стал добавлять, что невозможно приехать самому и начать требовать награду "Герой Империи", за такое и хорошего пинка получить можно. Но здесь все было на мази, бумаги подписаны и отправлены, и даже поездка в Сойль была больше формальностью, вызванной, насколько понимал Борисов, скорее желанием Тарлина закрепить союз, может быть даже сразу сыграть свадьбу с Жаклин.
Этого Борисов тоже пояснять не стал.
— Не волнуйтесь, — сказал он, — понесенными вами расходы, как и договаривались, пойдут в зачет виз, снижения пошлин и оплаты за охрану и сотрудничество.
Главы кланов продолжали кисло переглядываться, и это уже начинало раздражать Борисова. Опять же, он не догадывался о реальной причине — требовании администрации — и поэтому и подумать не мог, что упадок духа вызван как раз его словами. Главы кланов рассчитывали на все, сказанное Борисовым, но в то же время понимали — этого не будет. Вызов в Сойль — прикрытие от администрации, на самом деле Борисова там схватят и казнят, а в крепость прибудет новый комендант.
Без дробовика и желания разговаривать с детьми богов.
— Мы не волнуемся, — ответил за всех Птолемей. — Просто переживаем за вас, Аргус.
— Мне ничего в Сойле не угрожает, — ответил беззаботно Борисов.
Кроме, возможно, секса с Жаклин, но это Фёдор Михайлович мог пережить. Все равно это произойдет, не сейчас, так потом, думал он, и может быть страшная жена даже лучше, шантажировать ей никто не сможет, и привязанности не будет.
— Так что можете готовить людей и деньги, — заверил их Борисов, — это будет не просто именная крепость, а пограничный укрепрайон, на все четыре крепости.
Главы кланов опять переглянулись, и Борисов неожиданно понял причину их унылости. Чувствуют, что Борисов обдерет их, как липку! Отказаться не могут, поторговаться зудит и не рискуют, по прошлому опыту. Вот и сидят кислые, за свои денежки переживают. Борисов заржал мысленно, и мысленно же хлопнул себя по ляжкам, с криком "ай да завхоз, ай да сукин сын!" Поэтому Борисов не стал их расспрашивать, лишь еще раз заверил, что их ждут великие дела и на том распрощался.
— Адмы нас выебут и высушат, — заметил негромко Кондор, когда Филч ушел.
— Что же ты не разорвал договор? — язвительно заметил Арагорн. — Надеешься на чудо?
— Формально мы ничего не нарушаем, — рассудительно сказал Птолемей, — пока Филч отсутствует.
— Когда это адмов волновали формальности? — бросил Кондор зло. — Главное, сами же обосрались, а нам теперь выкатывают!
— Возможно, новый ком тоже будет торговать, — пожал плечами Птолемей. — Если они планировали бэкдор в Империю, то сменят исполнителя.
— С которым надо будет заново качать репу, — вздохнул Арагорн. — Проще убить.
— Давайте тогда петицию напишем, мол, так и так, мешают нашему игровому процессу! — неожиданно оживился Кондор.
— А как же сообщения о багах? — спросил Птолемей.
— А мы сообщали! — злорадно выкрикнул Кондор. — И нам ответ пришел, мол, багов не найдено! Можно сунуть им в нос, пусть утрутся!
— Нам, кстати, тоже отвечали, правда, дипломатичнее, — Арагорн встал и потянулся. — Судиться с корпами в реале? Разоримся ж нахрен, багоюзинг нам ничем не перешибить.
— Все в унитаз! — Кондор распалялся с каждой секундой.
— Нечего было влезать в эту авантюру, — вернулся к насмешкам Арагорн.
— Авантюру? Что же ты тогда в нее влез, а, Бомж Агрономович и до кучи король Гондураса? Я тебе скажу — за баблом, шмотьем и репой!
Возможно, и не стоило вести такие разговоры в самой игре, но внутри зачарованной от подслушивания и подглядывания переговорной палатки были только они втроем.
— Не без этого, — не стал отрицать Арагорн. — Тем глупее терять все, упираясь рогом против администрации.
— Петиция! Кинем клич игрокам!
— Даже если мы победим, адмы просто сменят пейзаж в Империи, и хрен мы куда пройдем. Да еще и большие дяди набегут, ототрут нас от кормушки с визами, — вздохнул Арагорн.
— Это да, это верно, — скис Кондор. — Теперь шила в мешке не утаишь.
— Может, наоборот, не стоит дергать адмов зазря? — предложил Птолемей. — Пока Филча нет, мы вроде как и не юзаем баги, покупки свернем, активность прекратим, местным подадим как восстановление после боя и накопление сил.
— И что?
— Не вернется Филч — договор разорван. Вернется, но с отформатированными мозгами — договор разорван. Вернется такой же, как раньше — тогда и разорвем договор.
— Вернется такой же, как раньше..., — протянул Кондор, — то есть с постоянными визами?
Долго они еще спорили, не ловушка ли это администрации, жадность и нежелание упускать уникальную возможность боролись со страхом бана и потери всего, что главы и их кланы добились за это время. Так и не пришли они к единому мнению, потому что не знали о первой поездке Филча в Сойль, не знали, что администрация уже пыталась убрать его мягкими методами и провалилась.
— Все-таки нам не хватает скорости, — заметил Борисов, слезая с грифона.
Ветеран — бестиолог не подвел, натаскал купленных за полцены диких птичек, и теперь в Ветреной имелся собственный воздушный транспорт (если не считать переноски толпой горгулий). Правда, жрали грифоны за троих, гадили за десятерых, требовали различных условий, и, в общем-то, становилось понятно, почему в этом царстве камня не держат коней, ящеров и прочую живность.
Но у Борисова были свои соображения, особенно насчет мобильности.
— Вечно вы, большие создания, куда-то торопитесь, — философски заметила Ханнали с его плеча.
С собой ее Борисов взял для переговоров с Гильдией магов в Сойле, и для подбора магов-целителей. Новая концепция пограничного укрепрайона, как она представлялась Борисову, подразумевала стационарный госпиталь в глубине, в городке, который и будут прикрывать все четыре пограничные крепости. На передовой же — зелья и целители низшего уровня, закрыть раны, вкачать жизни, чтобы пациент дотянул до госпиталя.
— Приходится, — в тон ей ответил Борисов, — иначе сожрут другие торопыги.
Он все же расспросил Ханнали и узнал, что подразумевалось под усилением — как раз тот самый загадочный сотый уровень. Следующее усиление происходило на пятисотом уровне, но это была прерогатива исключительно Императора, только он был так силен. Даже дети богов не достигли такой силы, хотя и старались день и ночь.
