— Как только мы приняли заказ, он должен быть выполнен, — сказал один из собеседников.
Они даже представились, но Борисов и не пытался запоминать эти ложные прозвища.
— Этого требует наш кодекс чести, — продолжил собеседник.
— Вы же наемники и убийцы, какой еще кодекс, какая еще честь? — язвительно вопросил Борисов.
Окружения врагов он побаивался не сильно. Да, Хомяк сейчас занят важнейшим проектом, но есть еще Квакушка, есть Лобзик, есть магия ускорения. Хватит отбиться и свалить.
— Уж какая есть, — последовал спокойный ответ.
— То есть я не могу перекупить контракт?
— Нет.
— Предложить вам перебраться на территорию Альбиона?
— Нам и на нынешних местах неплохо.
— А если я перебью вас всех? — вопросил Борисов.
— Тогда, конечно, некому будет больше выполнять контракт, но не стоит обольщаться. Многие мечтали стереть нас с лица земли, но лишь пали сами.
— А если я убью Ангабора Первого?
Ответа не последовало, и Борисов вздохнул мысленно. Детская уловка, конечно, и он так и не узнал наверняка, Император ли заказчик или нет.
— Если я предложу вам контракт настолько крупный, что его исполнение займет все ваши силы?
Например, убить всех детей богов — раз они воскресают, то контракт не может же считаться выполненным?
— Вначале будет выполнен текущий контракт.
— Тогда зачем вы согласились на эту встречу?
И вот это был вопрос, наконец сломавший стену отчуждения.
— Ордена несут большие потери, но выполнение этого контракта теперь стало для нас вопросом чести. Если мы не убьем короля Альбиона, то возникнет вопрос — а за что погибли все наши братья? Заказчики потребуют выполнения взятых обязательств, и мы не сможем отступить. Наши братья будут гибнуть, ресурсы Альбиона истощаться, но однажды мы доберемся до вас.
Борисов мысленно усмехнулся. Правила запрещали им вступать в контакт, но раз уж рейнджеры Альбиона добрались до них сами, старцы вздрогнули. Ощутили угрозу не только кошелькам и орденам, но и своим жизням.
— Или я до вас, — кивнул Борисов.
— Тогда мы умрем, не потеряв лица.
Борисов задумался.
— Убить двойника?
— Не пойдет, вы же останетесь на троне.
— Стать одним из вас?
— Вы станете одним из нас, и затем глава Ордена прикажет вам покончить с собой.
— А если я сам стану главой Ордена?
— Короли не возглавляют лиги убийц.
— Ничего, я тайком, ночью, пока никто не видит, — ухмыльнулся Борисов. — Так что?
Ему не ответили, но это молчание было весьма красноречивым. Вполне логично, что существовал запрет на контракты на головы собратьев — глав, иначе хитрые заказчики, короли или дети богов, истребили бы ассасинов их же руками. Понятно, почему ему никто не говорит прямо — противоречит кодексу. Надо полагать, заказчикам это временное перемирие будет подано, как попытка убедить Аргуса Первого покончить с собой и не оттягивать неизбежное.
— А если я все же доберусь и уничтожу всех вас?
— Тогда мы умрем, не потеряв лица.
Борисов так и не понял, уловили ли они намек. Показательный ложный разгром, ассасины перебегают в Орден к Борисову, все довольны, процветают, возвращаются к своим занятиям, только уже под сенью короны Альбиона. Ладно, поняли или нет, наверняка все перескажут, а там уже эти старцы пусть чешут в своих старческих затылках.
Главное, что ему подсказали выход.
Более того, неожиданно подумал Борисов, став главой Ордена, я смогу лично встретиться со всеми этими Старцами и поболтать по-свойски. Узнать, кто заказчик, выдать пару контрактов на особо настырных врагов. Даже если орден убийц нужно будет сделать настоящим, тоже невелика проблема, просто тайная спецслужба, занимающаяся устранением врагов Альбиона, все формальности соблюдены и так далее.
— Что же, я рад, что мы поняли друг друга, — улыбнулся Борисов. — Надеюсь, мы больше не встретимся.
Его собеседники просто растворились в темноте и исчезли. Борисов, через Лобзик, ощущал их уход: какая-то маскировочная магия, совмещенная с телепортацией.
— Выходи, — позвал он, чуть повысив голос. — Поболтаем, не бойся.
— Я и так под виселицей хожу, чего мне бояться, — пробасил Трям Хрям, появляясь из темноты.
— Надеюсь, по понятиям не положено отказываться от любых предложений короля?
— Вообще, чиновникам и собакам-стражникам положено в рожу плевать, если схватили, — почесал кучерявую и немытую башку полурослик Трям. — Королю прямо гадить нельзя, а то он осерчает и всех перебьет.
— Не осерчаю, — усмехнулся Борисов. — Более того, есть шанс скостить и смыть часть своих грехов.
— На службу что ли идти? — недоверчиво отозвался Трям Хрям, сплюнул. — Лучше уж на виселицу. Службой грехов не смоешь.
— Смывать их надо будет привычной для вас жидкостью, кровью, — терпеливо объяснил Борисов. — Читать умеете?
— Дык.
Квальво, все беседу просидевший в стороночке, подал свиток. Хрям Трям цыкнул, смерив взглядом сородича, но ничего не сказал.
— Если решитесь, дайте знать, — сказал Борисов, поднимаясь.
— Ваше Величество, я...
Борисов бросил сердитый взгляд и Квальво заткнулся. Тоже мне, радетель чести выискался, сердито подумал Борисов. Похоже, не годился секретарь для шпионских игр, а жаль, деза от него проскакивала бы как намыленная, можно было бы многих надурить, провернуть массу дел. Впрочем, пусть, пусть трудится, честный секретарь тоже плюс, продолжал размышлять Борисов.
— Где это мы? — спросил он и тут же сориентировался.
В голове словно развернули карту. Район Слизерина, тупик Прядильщиков, самый бедный его конец. Впрочем, если срезать пару проулков, то можно выйти уже в Рэйвенкло, как раз к редакции "Вестника Хогвартса". Время еще было, встреча с пятеркой королей и королев должна была состояться только завтра утром, так что Борисов решил не терять времени зря.
— Вперед, — махнул он рукой.
В проулках никто не спешил пырнуть их ножом в спину, хотя общую опасность Борисов ощущал. Все как всегда, во времена опасности и бедствий, крысы активизировались и вели себя нагло, понимая, что властям не до них. Но с другой стороны, город был набит войсками, так что крысы не спешили кусаться.
Выбрались в Рэйвенкло, на проспект Строителей, чистенький, просторный.
— Ссстоять, — почти сразу же раздалось за их спинами.
Богато разодетая публика косилась, огибала их, кто-то показывал пальцем. На пороге одной из многочисленных лавок стоял, подпирая плечом косяк, хозяин — огромный орк — наблюдая за сценой, как патруль остановил двух бродяжек. Борисов мысленно признал промах, ведь одевался он для встречи с темными личностями, так что надо было вернуться во дворец, а не поддаваться спонтанному порыву.
— Совсем обнаглели, уже при свете дня лезут, — бросил кто-то.
Борисов, не спеша сдергивать капюшона, посмотрел на патрульных. Сержант, в годах, видавший виды, с длинными усищами, немного скрывающими шрам поперек лица. Двое подчиненных, здоровые лбы, явно знающие, как держаться за копья. Побить можно, но будет много шума и ненужного внимания.
— Я..., — Борисов начал распахивать накидку и тут же замер.
Сержант был быстр, очень быстр, несмотря на годы. Опыт, несомненно. Клинок застыл у горла Борисова, Квальво тоже замер, так как в лицо ему смотрело копье одного из подручных сержанта. Борисов все же закончил движение, чуть распахнув накидку. Сержант скосил глаза, увидел Лобзик и тут же глаза его широко распахнулись.
— Меч не убирать, — скомандовал Борисов, — взять нас под арест, отвести прочь с глаз.
— Сслушаюсь, — ответил сержант тихо, добавил еще тише, — Ваше Величество.
— Сержант Лиам Пятый, из стражи Хогвартса, — отрапортовал сержант, вытягиваясь. — Прошу прощения, не признал...
— В этом весь смысл, — перебил его Борисов. — Благодарю за службу, сержант. Держите глаза открытыми, возможно, скоро начнутся беспорядки, понимаете?
Сержант набрал полную грудь воздуха, чтобы гаркнуть, но тут же сдулся, прошептал.
— Понимаю.
Конечно, Ллеонил был в курсе, должен был принять все меры предосторожности, но втайне. Если же вот так предупредить одного из служак, то слух распространится быстрее, отнесутся к нему лучше и самое главное: будет замаскирована причина, по которой Борисов бродит по улицам, переодевшись нищим.
— Всем молчать о встрече, ничего не было, понимаете?
— Понимаю! — отозвался сержант, сжимая крепкий кулачище.
Впрочем, его подручные лишь пожирали верноподданно глазами Борисова, так что тут, похоже, все было в порядке. Неделю секрет продержится, а больше и не надо, там уже все решится с битвой за Хогвартс.
— Почему пятый? — неожиданно спросил Борисов.
— Папаша мой, да примет его душу Тавос, — смутился сержант, — всех сыновей называл Лиамами, а чтобы различать присваивал номера. Заодно счету нас учил с детства. Он-то маленько не в себе был, после того, как его один из детей богов шипастой булавой стукнул, но все же соображал.
Борисов лишь усмехнулся коротко, кивнул и уже собирался продолжить движение, когда Лиам заметил.
— По распоряжению мэра Ллеонила меры безопасности усилены, патрули повсюду, вас так и будут останавливать без конца.
Борисов остановился — опять сержант был прав. Кивнул Квальво, черкнул короткую записку, отдал сержанту:
— Надумаете послужить Альбиону, приходите во дворец, отдайте записку.
Просто сообщение для М обратить внимание, ничего особенного.
— Так что, переоденемся? — спросил Квальво.
— Ничего, и так проберемся, — ответил Борисов, которого разобрал внезапный азарт. — Поболтаем с редактором, а оттуда уже отбудем порталом во дворец.
В конце концов, подумал Борисов, надвигая капюшон, чем я хуже Гарун-аль-Рашида?
Глава 24
— Это было безответственно, — ворчала Ханнали, осыпая Борисова пыльцой фей и искрами. — И глупо. Пригласил бы его во дворец, этот редактор примчался бы на полусогнутых.
Борисов оглянулся, но охрана из числа детей богов торчала за дверью. Сработал кристалл связи, донесся голос Венсана.
— Ваше Величество, легионы Империи ночью совершили марш-бросок и разбили лагерь под Хогвартсом!
Борисов дернул щекой. Ему казалось, что у него есть еще день, как раз хватило бы озадачить пятерку королей и королев своими предложениями, да вежливо выпроводить их по домам. Впрочем, даже такой вариант развития событий был предусмотрен.
— Сообщения всем по плану 3, — бросил он Мариэтте, появившейся за спиной.
Затем он обратился к Венсану.
— Куда смотрела разведка и патрули? — спросил он.
— Все тайно вырезаны, применена сильнейшая маскирующая магия, — в голосе Венсана слышалось искреннее смущение и раскаяние.
А остальные промолчали, потому что еще не пришло время, подумал Борисов и мысль эта была нерадостной. Так мог и весь план сорваться. Понятно, почему не пошли на штурм с ходу — защита Хогвартса еще работала. Понятно, чего ждут — укрепляют свои защиты и прощупывают окрестности.
И... имперцы опять обошли планы Борисова, плохо, плохо, очень плохо!
— Надеюсь, армия готова к обороне? — мрачно спросил он.
— Прикажите, Ваше Величество, и я...
— Никаких нападений на лагеря легионов! Одни уже напали, — проворчал Борисов, смягчая тон. — Держать оборону, держать! Хоть зубами за камни, но продержаться до завтра!
— Да я...
Но Борисов уже деактивировал кристалл, выдохнул тяжело. Если легионы пойдут на штурм и возьмут Хогвартс сегодня, то неловко выйдет. Впрочем, нет худа без добра, Империя под стенами Хогвартса могла ускорить переговоры и отправку соседних правителей обратно. В принципе, Борисову от них практически ничего не требовалось, кроме временного перемирия, чтобы не лезли пока — в общем, как с орденами убийц, только на ином, официальном уровне.
Но и снимать штаны и нагибаться из-за тяжелого положения тоже было как-то не резонно.
Встреча проходила в Королевском Зале, маги, прибывшие извне, уже поколдовали там, проверяя, не замыслили ли альбионцы нехорошее. В свою очередь Абисмаль, помощник Мариуса, проконтролировал, чтобы гости не наколдовали чего-то вредного. Были у Борисова нехорошие мысли в сторону этого Абисмаля, ведь тот промедлил при Кворше, дал имперцам ударить прямо в центр войска Альбиона, но мысли эти он пока придержал при себе. Во-первых, не годилось вмешиваться в работу соратников — раз уж поручил, во-вторых, вытекающее из первого, спрашивать — так с Мариуса, и в-третьих, тут вначале следовало поработать подручным М.
С собой Борисов прихватил Архина и Ханнали.
Остальные тоже поступили схожим образом, прихватили с собой магов, бойцов и советников, по два на каждого правителя. Только королева Хмидии, Анабель Вторая, огромная, жирная даже, словно задыхающаяся в одежде, прихватила дочь, принцессу Пинки. Имя было необычным, выбивающемся из общего ряда, и Борисов, присмотревшись, решил, что Анабель согрешила с кем-то неземным. На фоне мамы дочка выглядела бледно-розовой, тощей тростиночкой, которая того и гляди грохнется в обморок. Судя по некоторым признакам, мама натаскивала дочку в дипломатии или использовала в качестве доверенного секретаря.
— Признаться, я был удивлен приглашением, да еще и переданным через посла соседнего королевства, — заговорил король Пронанса, Людо Третий, без всяких церемоний.
Лицо его было в пятнах, словно от оспы, волосы странно-пегого цвета и глаза с вертикальными зрачками. Речь его звучала рычаще, казалось того и гляди залает.
— Не в том положении Альбион, чтобы так нагло оскорблять своих соседей, — продолжал Людо.
Король Мосайка, Бергиненц Первый, молодой еще, в сущности, парнишка, кивал в такт словам Людо, смотрел на него с восхищением. Старый Аргус явно пришелся ему не по вкусу, возможно из-за того, что наставник или советник Бергиненца был таким же старым и постоянно что-то нашептывал ему в ухо.
Королева Далиуса, Валанко Мидиарт, дама средних лет, во внешности которой было нечто рыбье (Далиус занимал треть берегов Акварио, крупнейшего озера на материке, и в озере этом жили русалы), смотрела, не моргая, пучила глаза. Помощница периодически брызгала на нее, то ли духами, то ли водой для увлажнения.
— Внимание притягивает, интересничает, — шепнула Ханнали, — могла бы и магией все исправить.
Борисов был такого же мнения и строить глазки Валанко не собирался. Король Морании, Альбего Сорера Карлиус Третий, самый пожилой из всех, был, пожалуй, ровесником Филча. Территории его соприкасались с Альбионом лишь краешком, и чувствовалось, что Альбего утомлен и прибыл, скорее из-за опасений насчет Империи и желания поддержать союз пяти перед лицом ее неминуемого разгрома Альбиона. Не то, чтобы он был союзником, но давление лет, отсутствие юношеского задора, нежелание затевать войну — все это было плюсами в пользу Альбиона и Борисова.
— На войне не до расшаркиваний, — бросил Борисов.
Похоже, попал в тон, верно угадал насчет характера.
— Теперь вы собираетесь втянуть нас в войну с Империей? — звонким, ломающимся голосом воскликнул Бергиненц, отпихнув рукой потянувшегося к уху советника.
