— Граф, — покачал головой Борисов, — разве вы не слышали меня? Ни одного солдата, ни одного мага я не могу вам дать, потому что все они нужны там, на юге. Там страшный, бессмертный враг, рвущийся вперед, во имя богов, превосходящий в численности армию Альбиона в десятки раз! Они чуть не взяли штурмом Хогвартс, столица устояла лишь чудом!
Радостная атмосфера сменилась разочарованием, холодом, унынием. Борисов обвел взглядом собравшихся, напомнил жестким голосом:
— Вы пришли драться насмерть за Альбион, чтобы враги не топтали наши поля, не жгли наши города, не убивали наших детей и женщин! Имперцы сильны, но они не всесильны! Мы остановили их один раз, остановим и второй!
Как именно, Борисов еще не знал, но для этого он и прибыл. Осмотреть местность и войска, прикинуть на месте, в надежде, что неведомый навык полководца подскажет решение. Лучше всего было бы, конечно, возвести за ночь десяток храмов, включая храм Жадности, да просто утопить имперцев в волнах детей богов, с моментальным возрождением на месте и обеспечением снаряжением.
Но, увы, так быстро храмы было не построить, снаряжения не имелось, да и дети богов не сильно рвались сюда. Тавос, конечно, входил в Высший Пантеон, но убийством легионеров его было не ослабить особо. Да и дрались легионеры не в пример лучше южных соседей Альбиона. Так что единственными резервами, которыми располагал Борисов, были небольшие отряды записавшихся в "Иностранный Легион", и подготовка их оставляла желать лучшего, ведь всех лучших забрала себе Арнэль.
И, конечно же, цверги, продолжавшие нависать и замедлять. Они даже попробовали выйти в чисто поле, но были биты еще хуже, чем в своих родных горах. Собственно, Арнэль в своем рассказе отдельно упирала на эти качества графа, благодаря которым он и пробился в ряды первых полководцев Империи. Основательность, надежность, тактическое чутье, разведка, предвидение всего и вся.
Возможно, благодаря этому его удалось бы задержать под стенами какой-нибудь крепости, но, увы. Арнэль, действовавшая в совсем ином стиле, пронеслась чугунным ядром, разбила, снесла, смела все, что можно, и теперь Тибурдох следовал по той же дороге — кратчайшему пути к Хогвартсу. Разоренная земля и партизаны могли бы стать проблемой, но граф прикрывал коммуникации, и легионы несли и везли с собой изрядные запасы, как раз на такой случай.
В общем, по соотношению сил все было плохо, очень плохо, но все равно лучше, чем у Арнэль.
— Карту, граф! — скомандовал Борисов. — Покажите, что вам известно о враге?
— Карту? — растерялся тот.
— Вы не следите за врагом?
— Отправлены дозоры, — развел руками Бурнидас, — они должны предупредить.
Борисов покачал головой, нахмурился.
— Ваше счастье, граф, что граф Тибурдох не любит использовать порталы.
Часть его политики осторожности и безопасности, как объясняла Арнэль. При некоторой подготовке порталами можно было воспользоваться, чтобы нанести дерзкий контрудар. То, что для этого потребовался бы тактический и стратегический гений и имперские легионеры с их высочайшим уровнем, Арнэль то ли не заметила, то ли посчитала неважным. В любом случае, можно было не сомневаться, что будь она здесь, то все ополчение Альбиона было бы уже мертво.
— Карта местности? Свежая? И этого нет?
— Мы уделяли много сил поддержанию порядка, тому, чтобы ополчение не передралось друг с другом, — Бурнидас потел на глазах, — чтобы отступление не превратилось в бегство. Мы сообщали в Хогвартс, но оттуда не поступало указаний! Ваше Величество, я никогда не управлял войском больше своей дружины, но после гибели...
— Хватит, — оборвал его Борисов. — Я принимаю командование. Подберите мне трех человек, знающих местность и способных двигаться бесшумно.
— Ваше Величество?
— Я отправляюсь на разведку лично, что тут непонятного? — разозлился Борисов. — Поручаю вам, граф, к моему возвращению подготовить лагерь, чтобы ополчение могло немедленно сняться с места и двинуться туда, куда будет необходимо.
— Я...
— И поручаю вам изыскать транспорт, чтобы движение не стопорилось!
Всех портальщиков, даже таких скудных, какие были у Альбиона, Арнэль, разумеется, забрала себе, приговаривая про мобильность, скорость, внезапность и натиск.
— А также довести до всех, что надо будет быстро бегать и перемещаться!
— Ваше Величество?
— Сегодня ночью мы нападем на имперцев и разобьем их!
С этими словами Борисов стремительно вышел из шатра.
— Правда разобьем? — тихо и с недоверием спросил Архин.
— Нет, конечно, — скривился Борисов, — но для начала все равно надо посмотреть на этого графа Тибурдоха, так что собирайтесь. Возьмем знатоков местности и выдвинемся на рекогносцировку.
Глава 18
Цепи давили, врезались в кожу, казалось, что еще немного и сломаются кости. В голове все плыло, качалось, смешивалось и расходилось, от чего тошнило еще больше. Борисов все же сделал усилие, приподнял голову. Рядом, на таком же кресте с цепями, висел прикованный Архин, безвольно свесив окровавленную голову. С другой стороны свисал один из проводников, за ним слабо ворочался лучник из охраны. Остальных то ли убили, то ли развесили на крестах в другом помещении.
Борисов попытался воззвать к своей магии и не смог. В сердце словно впилась игла, страх потери Лобзика. Затем, уже не иглой, а целым колом в брюхо пришло воспоминание. Хомяк! Его тоже поймали в ловушку, проткнули, обездвижили! Он попытался дернуться, но тщетно, цепи лишь слегка звякнули.
— Это зачарованные цепи, — слабым голосом сообщил Архин. — Их и тролль не разорвет.
— Магия!
— Они подавляют ее, — и голова гнома снова бессильно упала.
На пол закапало кровью, снизу потянуло сыростью и чем-то вонючим. В затхлом воздухе потрескивали факела, и Борисов ощутил, как в сердце его вползает страх. А ведь Арнэль предупреждала его! Но кто бы мог подумать, что этот Тибурдох окажется настолько предусмотрительным?
Раз он предвидел все, то и из этой темницы не сбежать.
— Почему в темнице нет стража? — донесся рык.
Дверь скрипнула, внутрь ввалился гигант, тут же отвесивший затрещину сопровождавшему его. Получивший затрещину откатился, стукнулся о стену, в темницу вошли еще трое солдат, один из них нес факел, в дополнение к двум имеющимся.
— Я...
Кулак гиганта врезался ему в челюсть, и Борисова дернуло так, что казалось, сейчас переломает все суставы.
— Следить! — рявкнул гигант. — Кто заговорит — сразу бить и затыкать рот!
Троица пришедших закивала, гигант ухватил упавшего, потащил его прочь из темницы. Борисов, ощущая кровь во рту, хотел заговорить, но тут же понял — бесполезно. Дисциплина у графа была на уровне, можно не сомневаться, его еще раз ударят и затем заткнут рот.
Он перебирал варианты, но ничего не работало. Ничего.
Донесся шум, дверь снова раскрылась с противным визгом, в камеру ввалилась целая толпа. Снова гигант и с ним еще воины, двое каких-то важных морд в богатых одеждах, явный маг, постоянно шевеливший пальцами, делавший знаки. За магом двое слуг тащили огромный ларец, весь покрытый вязью рун.
— В связи с особой опасностью пойманных преступников и тем, что они являются личными врагами Тавоса, суд пройдет прямо здесь, — заявил гигант.
Голос его оглушал, мучительно звенел в ушах. Двое важных морд — похоже, судьи — уселись в наколдованные кресла, один из слуг мага оставил ларец, приготовился записывать.
— Суд? — пробормотал Архин, затем захохотал гневно. — Фарс, а...
Один из пришедших солдат вскинул оружие, ударил его пяткой копья прямо в зубы, заставляя заткнуться. Гном дернулся, обвис, но тут же вскинул голову, собираясь еще что-то сказать. Гигант подал знак, в рот Архину тут же запихали какую-то тряпку, без всякой жалости.
— Осквернитель Аргус Филч, так называемый король Альбиона, посмевший покуситься на земли Империи и бросивший вызов богам, — немного манерно произнес один из судий.
Писец — слуга мага — строчил, записывая каждое слово.
— Предательство Империи, Личное оскорбление Императора, развязывание войны, взятие в плен дочери Императора, — перечислял судья.
Борисов смотрел на него, ощущая, как левый глаз затекает, превращается в щелочку. Злоба и ярость придавали сил, но лишали разума. Сейчас Борисову хотелось только одного — плюнуть кровавой слюной, да так, чтобы залепить все лицо судье. Он копил кровь и слюну, не замечая, что та переполняет рот, стекает вниз.
— Но все это лишь обычные преступления обычного человека, — неожиданно заявил судья. — Перед нами же Осквернитель! Прощение убийц и насильников, богопротивное многоженство, разврат и растление — вот его преступления! И мало этого, он совершил гнуснейшее из всех деяний!
Он указал рукой, второй слуга, пыхтя, вынес ларец, выставил прямо между Борисовым и остальными, с трудом откинул крышку. Тут же отскочил в страхе, маг забормотал быстрее. Борисов смотрел, с гневом и удивлением, ведь в ларце лежал багровый кристалл, врученный ему "баронессой" Палмер.
— Вот оно — бесспорное доказательство! — вскричал судья, вскакивая. — Сговор с демонами! Связь с ними! Желание открыть им врата и пустить орды демонов в Триэм, чтобы они сожрали наш мир!
Новая вспышка гнева и неожиданное осознание. Да, вот оно! Ему не уйти, сейчас его осудят и казнят на месте, граф Тибурдох показал, что умеет все предвидеть, не оставляет места случайностям. Так что ему терять? И вспышка воспоминания — дворец в Хогвартсе, Архин, выкрикивающий формулу, своей кровью призывающей защитника.
Борисов не знал формул, но кровь у него была и он плюнул.
— Да пошел ты! — прохрипел он, пытаясь увидеть, попал или нет.
Попал. Вязкая кровь со слюной сползали по камню, который жадно их впитывал. Борисов хотел крикнуть про свою кровь и призыв защитника, но гигант уже шагнул к нему, сжимая рукой челюсть. Ощущение было таким, словно сожми он пальцы чуть сильнее и челюсть Борисова хрустнет, сломается.
— Кляп! — рявкнул гигант.
— Держи! — раздался насмешливый голос.
Хруст, как будто разбили яичную скорлупу, и изо рта гиганта высунулся заостренный кончик хвоста. Крики, шум, удары, возгласы, заклинания, гигант покачнулся и рухнул прямо на Борисова, навалился всем телом. Шея и тело Борисова (он висел под углом, лицом к земле) затрещали, казалось, еще немного и все сломается.
— Твою мать, — прорычал он, пытаясь спихнуть с себя тело гиганта.
Неожиданно резко стало легче, тело упало, но не из-за усилий Борисова. Его чуть приподняло, перед ним во всей своей красе стояла Палмер. По ее обнаженному телу стекала кровь, за спиной виднелась бойня. Тела с вырванными сердцами, свернутыми шеями, пробитыми животами.
— Ах, как чудесно, — томно вздохнула Палмер, облизывая пальцы.
Затем рука ее пробежалась по обнаженной груди, размазывая кровь по соскам, а хвост метнулся ко рту Борисова. Тот едва успел сомкнуть губы, но хвост все равно пытался пролезть, мазал лицо чужой кровью.
— Будь хорошим мальчиком, пососи немного, — оскалилась Палмер.
Она явно насмехалась и наслаждалась ситуацией, ведь, чтобы ответить, Борисову пришлось бы открыть рот.
— Ты вызывал Защитника и вот она я! Ну что, хочешь на свободу?
Борисов неохотно кивнул, понимая, что последует дальше.
— Тогда ты знаешь цену! — глаза Палмер словно вспыхнули багровым огнем.
В руках ее появился свиток контракта и перо, которое Палмер тут же без всякой жалости вонзила в Борисова, набирая крови.
— Подпиши и будешь свободен!
— Освободи, — прохрипел Борисов, благо хвост все же убрался прочь, начал вонзаться Палмер во влажно поблескивающую промежность.
— Ишь ты какой хитрец, — оскалилась Палмер. — Перо в зубы и подписывай, и тогда все твои желания исполнятся! Сможешь засунуть мне Лобзика в жопу и нажать курок, ведь об этом ты мечтаешь сейчас? Все твои мечты исполнятся!
То ли из-за усталости, то ли еще из-за чего, но голос ее оказывал гипнотизирующее воздействие. Голоса снова затуманилась, поплыла, желание обладать маячившим перед ним обнаженным телом было сильно, как никогда.
Неожиданно донеслось громкое мычание, затем выкрик Архина.
— Команданте — нет!
— Команданте — да, — передразнила его Палмер, подходя к гному.
Ягодицы перекатывались, гипнотизировали, пытаясь затуманить разум Борисова, вынырнувшего было из грез. Палмер неожиданно прыгнула вперед, впилась клыками в шею Архина, словно заправский вампир, затем выпрямилась, утирая рот.
— Сладка кровь демонолога! — захохотала она.
— Я... я....
— Твоя магия здесь не действует, малыш, и поэтому вся твоя отравленная кровь лишь сладкий лимонадик для меня, — заверила его Палмер, садясь на корточки. — Ну что, ты же хочешь пососать этот нектар жизни?
Но Архин снова потерял сознание, несмотря на попытки засунуть ему сиську в рот.
— Ладно, — нормальным, грубым голосом сказала Палмер, выпрямляясь. — Поиграли и хватит, время — души, как говорят у нас.
— Поверить не могу, что я принял тебя за человека, — выдавил из себя Борисов.
— Я и была человеком, — оскалилась Палмер, — но благодаря тебе, Проклятый... о, благодаря тебе и твоему семени, я возвысилась!
— Семени?
— Не пытайся заболтать мне зубы! — Палмер уже стояла рядом, тоже ухватила Борисова за челюсть, сжала, раскрывая ему рот. — Подписывай и потом у нас будет вечность, чтобы насладиться любовными играми!
Борисов заколебался, нет, он хотел на свободу, но выпускать демонов в Альбионе? Вот у врагов, где-нибудь на соседнем материке, это было бы другое дело. Он и сам планировал призвать Палмер, с помощью Архина, расспросить о возможности диверсии демонами, но как-то не вышло. Разведка закончилась, едва начавшись, и потом он очнулся уже в этой темнице.
— Ну?! — и Борисов ощутил, как голова его снова туманится.
— Нужно... добровольно..., — прорычал он, злостью отгоняя туман.
Выстрел наугад, но сработало. Лицо Палмер исказилось злостью, она наклонилась, словно собираясь забодать Борисова рядом коротких рожек.
— Ты думаешь, эти имперцы тебя пощадят?! Если бы не этот фарс с судом, тебя уже бы казнили! — заговорила она горячо, прильнула к Борисову всем телом.
Горячая волна обдала Фёдор Михайловича, смывая тревоги и вызывая возбуждение. Рука Палмер уже залезла в штаны Борисову, щекотала там коготками.
— Соглашайся и ты останешься королем! Откажись и ты умрешь мучительно!
Королем! Борисов призвал на помощь мысли об Альбионе, о своей команде, о том, что демоны сожрут всех, причем с его разрешения! Страшно не хотелось умирать, но не могла же Палмер бросить его здесь? Не могла же она отказаться от шанса открыть врата демонам?
С этой мыслью он укрепился духом, мотнул головой.
— Отказываешься, значит, — прорычала Палмер. — Ну, тогда и сдохни здесь! Но вначале...
Когти ее разорвали штаны, хвост обвился вокруг члена, заходил вверх-вниз, дополнительно возбуждая Борисова. Сама Палмер словно преобразилась, стала такой желанной, что Борисов застонал, едва не кончив прямо на месте.
